Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса



Pdf көрінісі
бет33/37
Дата02.03.2023
өлшемі0,91 Mb.
#71221
түріКнига
1   ...   29   30   31   32   33   34   35   36   37
Байланысты:
Қосымша материал

 
Найдите другую работу
 
Из истории с Вольтером можно заключить, что мы не в состоянии заткнуть критиков;
если они вам вредят, перестаньте быть тем, кто вы есть. Легче поменять работу, чем держать
под контролем свою репутацию и чужое восприятие ваших действий.
Есть занятия и профессии, которые хрупки в отношении порчи репутации, между тем в
эпоху Интернета следить за ее чистотой не может никто. На такие занятия тратить жизнь не
стоит. Вы не сможете «контролировать» репутацию; вам не удастся взять под контроль инфор-
мационный поток. Взамен сосредоточьтесь на том, чтобы по-другому реагировать, скажем,
освойте профессию, при которой репутация может быть сколь угодно плохой. А лучше зай-
митесь чем-то таким, чтобы можно было получать пользу от антихрупкости информации. В
этом смысле писатели антихрупки, однако, как мы увидим позже, по большей части профессии
нового времени не таковы.
В Милане я попытался объяснить концепцию антихрупкости Луке Фроментону, моему
итальянскому издателю (мне сильно помогли язык тела и жестикуляция). Я поехал в Милан
отчасти ради мускатных десертных вин, отчасти – ради конференции, на которой выступал
также знаменитый экономист-хрупкодел. Неожиданно вспомнив о своем писательском при-
звании, я предложил Луке мысленный эксперимент: если я публично побью экономиста, что
я в итоге получу (кроме громкого диспута, который будет интересен тем, как схлестнулись
точки зрения хрупкодела и антихрупкодела)? Потому что, понимаете, у этого экономиста была
физиономия типа «морда просит кирпича» – так же, как пирожное канноли просит, чтобы его
съели. Лука подумал немного… ну, не то чтобы ему так уж хотелось, чтобы я кого-то бил,
но продажам книги это не повредило бы. Все, что я как автор мог сделать, чтобы попасть на
первую полосу Corriere della Sera, пошло бы книге на пользу. Скандал почти никогда не вредит
художнику или писателю
21
.
Предположим теперь, что я – менеджер среднего звена корпорации, акции которой коти-
руются на Лондонской фондовой бирже. Такие руководители никогда не используют шанс
задать кому-нибудь трепку и носят костюм и галстук (даже на пляже). Что случилось бы,
напади я на хрупкодела? Меня бы уволили и арестовали, и я никогда не отмылся бы. Я стал бы
жертвой информационной антихрупкости навеки. Между тем люди, получающие минималь-
21
Среди французов есть множество авторов, которые частично обязаны славой уголовным преступлениям, – поэт Ронсар,
писатель Жан Жене и другие.


Н. Талеб. «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса»
54
ную зарплату или чуть больше, скажем, рабочий на стройке или водитель такси, не слишком-то
трясутся над репутацией и вольны иметь собственное мнение. Они в этом отношении неуяз-
вимы – в отличие от творческого человека, который антихрупок. А банковский клерк среднего
звена с ипотекой на шее – хрупок донельзя. На деле клерк является узником системы ценно-
стей, которая побуждает его сделаться лицемером лишь потому, что у него есть зависимость от
ежегодного отпуска на Барбадосе. То же касается вашингтонских чиновников. Чтобы выявить
независимость или неуязвимость чьей-либо репутации, смелее применяйте эвристику (кото-
рая, повторю определение, сводится к простым практическим правилам). Из этого правила
есть исключения, но если человек одевается, нарушая правила хорошего тона, он в отношении
репутации либо неуязвим, либо антихрупок; тот, кто всегда гладко выбрит и носит костюмы
и галстуки даже на пляже, наоборот, хрупок и не может допустить, чтобы о нем говорили что
угодно.
Большие корпорации и правительства, кажется, не понимают, что информация оберегает
себя и способна контролировать тех, кто пытается контролировать ее. Когда вы слышите о том,
что корпорация или погрязшее в долгах правительство пытаются «укрепить доверие» к ним,
вы понимаете, что эта структура хрупка, а значит, обречена. Информация беспощадна: одной
пресс-конференции, призванной «успокоить» инвесторов, достаточно, чтобы те разбежались
в разные стороны, вызвав цепную реакцию, которая приведет компанию к банкротству. Вот
почему я с таким упорством осуждаю любой дефицит госбюджета и являюсь ярым сторонни-
ком фискального консерватизма. Когда вы никому ничего не должны, ваша репутация в кругах
экономистов вас не заботит, – и только в том случае, когда вас не заботит ваша репутация, она
у вас всегда хорошая. Аналогично дело обстоит с соблазнением: люди готовы дать больше тем,
кто нуждается в них меньше всего.
Мы не в состоянии осознать антихрупкость информации во множестве контекстов. Если
я, как в древние времена, побеждаю врага физически, я его травмирую, ослабляю, может быть,
уничтожаю навсегда – и при этом обретаю некие навыки. Если я заказываю врага гангстерам,
он исчезает. Если же я веду информационный обстрел через сайты и журналы, скорее всего,
я помогаю ему и врежу себе.
Мораль этой главы такова: парадокс, но наибольшую выгоду мы получаем не от тех, кто
пытается нам помочь (например, «советом»), а от тех, кто активно пытается нам навредить –
и в конце концов терпит неудачу.
Далее мы рассмотрим главное различие между явлениями, которые любят стресс, и явле-
ниями, которые его не выносят.


Н. Талеб. «Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса»
55


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   29   30   31   32   33   34   35   36   37




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет