Қазақстан республикасы бiлiм және ғылым министрлiгi еуразия гуманитарлық институты
жүктеу/скачать 5,18 Mb. Pdf көрінісі
|
- Бұл бет үшін навигация:
- А. У. Джаманбаева Р. Т. Султанбекова г. Тараз Ч. АЙТМАТОВ И РУССКИЙ ЯЗЫК
- А. Т. Досова Қостанай қ. КӨРКЕМ ШЫҒАРМАДАҒЫ ҰЛТТЫҚ ДҮНИЕТАНЫМНЫҢ ТІЛДІК СУРЕТІ
У. М. Сандыбаева г. Астана
Дискурс идентичности сегодня представляет собой сложную дискурсивную формацию, язык которой неоднозначен, мифологизирован и идеологизирован. Речь идет о сложном процессе взаимодействия традиции, идеологии и повседневности. В этой ситуации важно адекватно понять и описать самих себя, свои идеи, возможности. Это проблема, по существу, проблема осознания своей национально-культурной идентичности, которая, так или иначе, опосредуется религиозной идентичностью. Она явно или неявно задает определенные параметры социальных изменений в секулярном мире. «Культурная идентичность – это достаточно сложный процесс, который не терпит механического или императивного переноса этничности в культуру: она должна быть сопряжена с жизнью общества, с его культурными и духовными потребностями, которые, в свою очередь, имеют свойства быть воспитываемыми и направляемыми. Тем самым необходимо нарабатывать свой культурный капитал»[1,с.24]. Полагаем, что кинематограф, как наиболее современный и массовый вид искусства, принимает активное участие в формировании нравственных ценностей, культурной и национальной идентичности человека. Более того, кино сегодня становится важной частью повседневной жизни казахстанской молодежи. Кино - это и культурный текст, требующий прочтения, однако, за всей риторикой важно видеть и социальные практики.
Для кинематографа Казахстана и Центральной Азии характерным является возврат утерянной идентичности с помощью этномифов, то есть, по существу, реконструкция прошлого. В казахском кино начинает проявляться национальный хронотоп, режиссеры начали восстанавливать в фильмах уникальный мир традиционной культуры. Фильм Серика Апрымова «Охотник» стали называть «новым национальным мифом», но возможно это и прощание с мифом .
Казахстанский киновед Гульнара Абикеева, написавшая такие работы как «Новое казахское кино», «Нациостроительство в Казахстане и Центральной Азии и как этот процесс отражается в кинематографе» часто пишет о трех стадиях развития кино. Сначала культура бросает камни в свое колониальное прошлое, далее художники возвращаются к своей культуре и испытывают некий контакт с ней и, наконец, на новейшей стадии уже создается принципиально новое искусство. В связи с поставленной проблемой, обратимся к лучшему казахстанскому фильму 2012 года режиссера Ермека Турсунова «Шал», который сочетает в себе две последние стадии. Выбор не случаен. Этот фильм заставляет задуматься о том, кто мы, откуда, куда идем. Эти вечные экзистенциальные вопросы, наиболее актуальны сегодня для нашего общества.
Фильм «замешанный на тенгрианской почве (мистике земли), он способен стать, и уже стал, нравственным кодом и шифром нации» [2]. Фильм создан по мотивам повести Э.Хемингуэя «Старик и море». Коротко о сюжете. Действие фильма происходит в наше время в отдаленном ауле, где живут старик с невесткой и внуком. Приезжим охотникам старик указывает дорогу к логову волков, но предупреждает их, что еще не время охоты. Охотникам это безразлично. Шал отправляется на кочевье, но неожиданно попадает в туман, теряется в родной степи. Преследуемый волками, спасая отару овец, старик чуть не погибает. Внук спасает деда. Заметим, что образ «старика» - это особый образ в казахском кино. Вспомним, в частности фильм «Земля отцов» Шакена Айманова. В фильме старый казах «поглощен единственным», «неуязвим до мелочей», что археолога «покоряет и пугает». Образ шала важен у Е.Турсынова для понимания и рефлексии над поставленными экзистенциальными вопросами. 271
Полагаем, что в фильме религиозно-культурная идентичность представляет собой поле напряженности. Об этом свидетельствуют проанализированные нами высказывания зрителей. А поскольку кино – это культурный текст, важно как его прочитывают, какие смыслы в нем усматривают, вообще, какое воздействие он оказывает на зрителя.
Предлагаем некоторые высказывания молодых людей, взятые из разных интернет-сайтов. «Фильм не просто о наших дедах, он о нас, людях, молодых и не очень, бредущих в тумане, каждый в своем, встречающих иногда свои священные деревья, которое показывают нам, где мы есть»; «заставляет задуматься - что значит быть Человеком? и куда мы все идем? Когда мы уже выберемся из тумана?»; «Для меня так и остается загадкой, что дает им эту силу – степь со своей суровой философией, вера, дух предков». Итак, поскольку кино, это, прежде всего модус восприятия, важно понять какие дискурсы конституируются в процессе просмотра фильма. С одной стороны, это идеи и смыслы, заложенные режиссером, но и зритель определяет для себя, что есть главное. Сегодняшний поиск молодежью своей идентичности во многом объясняет, что в данном случае идеи фильма оказались созвучны настроениям молодежи. Для того чтобы понять как молодые люди разрабатывают свои моральные идеи, мы провели фокус-групповое исследование в формате киносеминара, в котором сам опыт смотрения кино служит для этого контекстом[3]. Как конструируются смыслы в пространстве дискуссий, чем они детерминированы, позволяет понять выбранная методология. При обсуждении фильма «Шал», прежде всего, молодые люди подняли проблему религиозно-культурной идентичности. В своих высказываниях студенты часто акцентировали внимание на таких образах в фильме, которые они интерпретируют как традиционные для казахов, тенгрианские: волчица, степь, природа, дерево с завязанными лоскутками, мазары, огонь, аруахи. Высказанные суждения на киносеминарах позволяют выстроить следующие позиции. Выраженный тенгрианский дискурс, утверждающий значимость локальных традиций. «Казахам нужно стремиться к истокам, тенгрианству. У арабов – ислам, у казахов – своя религия. Не случайно, старик говорит, что мой Бог – это степь» (Камилла). Во второй позиции утверждается отсутствие конфликта внутри одного нравственного мира. Герой обращается и к Аллаху, и степь называет Богом. Это не есть ситуация выбора «или/ или». В частности, молодежь говорит, что сегодня она практикует древнюю традицию – завязывание тряпочек на дереве. Они вопрошают «что в этом плохого?». «А почему сегодня говорят, что ислам запрещает поклонение аруахам, посещение могил?». Здесь желание части студентов видеть в единстве традиционные верования с исламом. Это соответствует тенденции понимания ислама в обществе как «народного», «национального». Позиция, в которой выражена неудовлетворенность религиозной неопределенностью казахов. Студент Марат противопоставляет традиционные верования как язычество монотеизму ислама. В этом усматривается ценностный конфликт и желание отказаться от своего «язычества». «Он (шал) не мусульманин и казахам, в конце концов, нужно становиться настоящими мусульманами, должна быть чистота веры. Даже стыдно за нас, то мы суфисты, то тенгрианцы, то мусульмане. В мире нас называют мусульманским народом». В суждении прозвучал мотив стыда за религиозный синкретизм. Подобный дискурс не случаен в молодежной среде. Часть современной молодежи стремится к утверждению новой идентичности, делая акцент на «более чистом исламе», что дает, по их мнению, «нравственное превосходство» и «чистоту веры». Противопоставление религиозного этническому. Эта позиция выражена студенткой Фаридой. Она одна в группе была в хиджабе .« Я татарка… Хочу сказать, что у родителей больше стремление к национальному, а у меня национальное не вызывает трепета, мне ближе религиозное». В этом она усматривает конфликт поколений. Данная позиция оказалась маргинальной. 272
Следующую позицию условно назовем секулярной. В нем сочетаются атеистический подход и подход, делающий акцент на индивидуальном восприятии религии. «Можно быть нравственным и без религии» (Санжар). «Лучше жить в светском обществе, а во что веришь – личное дело каждого. Меня все считают атеистом, а я может быть мусульманин в душе» (Алибек). Этот дискурс основан на индивидуальном восприятии ислама. Итак, дискуссии о религиозно-культурной идентичности, вызванные фильмом «Шал», показали многообразие позиций молодежи, отражающие в целом неоднозначную ситуацию в казахстанском обществе. Формирование религиозно-культурной идентичности происходит в сложном взаимодействии традиций, идеологий, культурных воздействий и повседневности. Идентичность это сегодня всегда беспокойство и фильм «Шал»- это иллюстрация того, что идентичность сегодня связана, прежде всего, с экзистенциальными вопросами.
Литература 1.Наурызбаева А. Культурно-цивилизационная идентичность Центральной Азии: аспекты формирования новой модели //Материалы регионального форума «Культурное пространство Центральной Азии.- Душанбе, 2010 г. 2.Борецкий О. «Шал» Ермека Турсунова – лучший казахстанский фильм 2012 года http://www.kino.kz/club/shal.asp 3.Сандыбаева У.М., Толгамбаева Д.Т. Social Ethics of Film-Viewing among Kazakhstani Youth .- ESCAS: Аstana, 2013.
Р. Т. Султанбекова г. Тараз
(к 85-летию со дня рождения)
Ч. Т. Айтматов вырос в среде многоязычной и многокультурной, где доминирующее положение начинал занимать русский язык. В «Заметках о себе» великий писатель, один из «властителей дум» нашей эпохи, писал: «Моя мать – Нагима Хамзеевна Айтматова – тоже была грамотной, вполне современной женщиной, что позволило им сразу приобщить меня к русской литературе, русскому языку и, стало быть, к русской литературе, - разумеется, детской литературе». Если для Пушкина транслятором родной речи была его няня – Арина Родионовна, то для Айтматова – была бабушка Айымхан Сатан-кызы. Считаю уместным привести в этой связи его размышления, обрамленные глубоким философским обобщением: «… сама того не подозревая, бабушка привила мне любовь к родному языку. Родной язык! Сколько об этом сказано! Только родное слово, познанное и постигнутое в детстве, может напоить душу поэзией, рожденной опытом народа, пробудить в человеке первые потоки национальной гордости, доставить эстетическое наслаждение многомерностью и многозначностью языка предков. Именно в детстве закладывается подлинное знание родной речи, ощущение причастности своей к определенной культуре». Исходя из своего речевого опыта, он дал корректную трактовку о возможности в раннем детстве стать бы и мультилингвом, подкрепил научные выводы выдающихся психологов-психолингвистов Л.С. Выготского, Ж.Пиаже, А.А Леонтьева. Вспомним его слова о том, что ему было пять лет, когда он впервые оказался в роли синхронного переводчика с киргизского на русский, с русского на киргизский, а первым его
273
«гонораром» был кусок вареного мяса. Об этом сам писатель писал так «… должен сказать, по крайней мере, исходя из собственного опыта, что в детстве человек может органически усвоить два параллельно пришедших языка, а может быть и больше, если же языки были равнодействующими с детства». Мы можем смело утверждать, что с этого далеко не случайного эпизода, детерминированного закономерным ходом родительского и общественного языкового воспитания, Чингиз Айтматов обретает крылья литературно-художественного взлета в пространство и над пространством национальной и мировой культуры. Его крылья – это киргизский и русский языки, заложенные еще в детские годы. Запомним слова человека, благодаря перу которого, мир узнал о киргизах, о киргизской истории и культуре, о радостях и бедах киргизского народа в этом сложном, порою враждебном, мире: «Для меня русский язык не в меньшей степени родной, чем киргизский, родной с детства, родной на всю жизнь». Эту же мысль в том или ином оформлении мы находим во многих его публицистических работах, выступлениях и интервью. Это как мы поняли, его кредо, modus Vivendi его творческой и социальной жизни. Приведем лишь некоторые из них, по которым можно проследить роль русского и киргизского языков, как источника самовыражения писателя. Вот они: «Человек между двумя языками» (1967), «Ответственность перед будущим» (1967), «Равные среди равных» (1972), «Родной с детства, родной на всю жизнь», «По-русски и по-киргизски», «Орбита взаимодействия» (1973), «Кто полюбит Пушкина, тот полюбит и русский язык» (1974), «Языковой космос» (1976), «Точка присоединения», «Чудо родной речи» (1998), «И слово это вместо моей души» (1982), «Цена прозрения» (1987), «Великий собор культур» (1989), «На пути Восток-Запад Россию никто не заменит» (1996), «Язык-энергоноситель» (2000), «Наступает время душевного выздоровления» (2001). Для Айтматова писать, а стало быть, и думать на русском языке означало изображать жизнь масштабно; опыт русского языка с богатой литературной традицией и стоящей за ним культурой, как он сам говорит, постепенно присутствует и помогает раздвигать рамки видения. С другой стороны, мы понимаем, что его произведения, написанные на русском языке, одном из широко распространенных мировых языков, объективно расширяют границы его таланта в планетарном измерении. «И тут я хочу сказать о роли русского языка, ставшего посредником, языком-мостом, соединившим впервые в истории художественные берега народов, незадолго до этого не знавших даже о существовании друг друга, значительно отстоявших друг от друга по степени цивилизации, по культурному и социальному опыту, придержавшихся самых различных обычаев и традиций, говорящих на непонятных друг другу языках» (Ч.А. 1982). Ч. Айтматов – явление необычайное в советской литературе. Талантливых писателей множество, но одинаково знающих два языка и культуру двух народов, русского и киргизского, обладающий такой глубиной и широтой мышления, и художественного воображения – больше нет. И вряд ли скоро появится. И самая высокая награда – это наша Айтматову любовь, любовь России, любовь всего мира и к Айтматову – писателю, «властителю дум» и «сыну Земли киргизской».
Литература 1.Айтматов Ч. Повести. Рассказы. Публицистика. Сост. В.Ф. Коркин. – М., 1985 2.Бульвер-Литтон Э. Кеннели Чиллингин, его приключения и взгляды на жизнь – М., 1985
274
А. Т. Досова Қостанай қ.
Қазіргі тіл білімінде тілтанымдық зерттеулер негізінде көркем шығарманың тілдік ерекшеліктерімен қоса дүниетанымдық ерекшеліктерін де зерттеу қолға алынды. Бұл көркем шығарма авторының тілі мен дүниетанымдық ой-пікірін, көзқарасын тұтас ұлт тілі, ұлттық ерекшелік ретінде танып білуге әкелді. Шешендік сөздердегі дүниетанымды зерттеген Г.Қосымова: “Адамзат, тіршілік, өмір т.б. туралы адамдардың алған білімдерінің көпшілігі абстрактылы ойлаудың маңызды бір формасы – ойқорытындының көмегімен алған білімдер. Олар тіл арқылы біреуден біреуге жетіп отырады. Біз өзімізді қоршаған дүние туралы білімді ұғым, пайымдау, пікір, ойқорытынды формасында тұжырымдаймыз” [1, 213] түрінде жететіндігін айтады. “Тіл – қандай да бір ұлттың дүниетанымының, тарихының, барлық бітім- болмысының көрінісі. Сондықтан ұлттық үрдіс пен ұлт тілінде жазылған кез келген шығарманың негізінде аталған дүниетаным, тарих, бітім-болмыс ұғымдарымен қатар сол ұлттың өмірі, өмір сүру сипаты, ұлт қоғамында болған оқиғалардың ізі, ерекшеліктері жатады” [2, 77]. “Жалпы дүниетаным ұғымы объективті және субъективті факторларға тікелей байланысты. Шығарма авторының қиял дүниесі субъективтік факторға жатады. Дегенмен біз жазушы дүниетанымын абсолютті субъективтік деп айта алмаймыз, себебі ол оны ақиқат дүниеге негізделген объективтік факторларға, ұлт тәжірибесіне сүйене отырып қалыптастырады. Яғни жазушы дүниетанымының қалыптасуына белгілі бір тарихи кезең, қоғамдағы әлеуметтік орта, ұлттық дүние бейнесі өз әсерін тигізеді” [3, 75]. Ұлттық дүниетаным мен жазушының қиял дүниесі, яғни автор дүниетанымы астасып жатады. Көркем шығармалардың ішінде тарихи тақырыпқа жазылған шығармалар ұлттық дүниетанымдық лексемаларды молынан қамтиды. Біз Т.Ахтановтың соғыс тақырыбында жазған шығармаларын тарихи шығарма ретінде ұлттық дүниетанымдық түсінікті толық бере алатын, дүниетанымдық лексеманы молынан қамтыған көркем шығарма деп санаймыз. Т.Ахтанов романдары ұлт табиғатын, болмысын, таным-түсінігін6 тарихын, әдет- ғұрып, салт-дәстүрін, ұлт мәдениеті мен рухани қазынасын жан-жақты, әр қырынан танытатын көркем туындылар болып табылады. Жазушы романдары өткен ғасырдағы ұлттық дүние бейнесін көз алдымызға әкеліп, ұлттық менталитеттен хабар береді. Шығарма кейіпкерлерінің жай-күйін, заттар мен құбылыстарды сипаттау түрлі тілдік тәсілдер арқылы ерекше бір қайталанбас ұлттық нақышпен өрнектелген. Ұлттық психологияның тілдік көрінісі: Т.Ахтанов өз шығармаларында қазақ халқына тән психологиялық ерекшеліктерді ұлттық ерекшеліктердің тілдік көрінісі ретінде қолданған. Айталық, “Қаһарлы күндер” романында қазақ командирі Мұраттың өткір, тік, қайсар мінезін жалғыз Мұратқа ғана тән емес, жалпы қазақ халқының ұлттық мінез ерекшелігі ретінде көрсетеді. Мысалы, “Мұрат қарсы дау айтпай үнсіз тыңдады. Қарсыласқан адамына ұқтырғанына, өз дәлелінің бұлтартпас дәлдігіне елігіп Купцианов ұзақ та, ықласты да сөйледі…Мұрат әдемі дәлелдеген ойдың астарын ұнатпаса да Купцианов сөзінің аяғын сабырмен тосты. Бірақ дау десе делебесі қозатын қазақтың баласы өз пікірін де айтпай кете алмады (“Қаһарлы күндер”, 104-б). Бұл мәтінде қазақы ұлттық ерекшелік “дау десе делебесі қозатын қазақтың баласы” деген жолдарда айқын көрініс тапқан. Автор ұлттық мінез ерекшелігін өз (автор сөзі) сөзімен қыстырма түрінде берген. Қазақ ұлтына тән қызбалық мінез-құлық төмендегі мәтінде де көрініс тапқан. Мысалы, “Қым-қиғаш табан тірескен кескілесте оның бойындағы қызба қазақтың ыстық қаны оянып қорқуды да, тіпті өзін де ұмытты” (“Қаһарлы күндер”, 127-б). 275
Автор ұлттық психология жайлы хабар беруде көбінесе “қазақта” сөзін қолданады. Мысалы,“Қазақта баланың нағашысын сұрайды, нағашысы мықты болса “тегіне тартса осыдан бірнәрсе шығады” деп үміт артады” (Шырағың сөнбесін, 217-б). “Әуелгі ұрлығымның бойыма сіңгеніне шүкірлік етіп, мен бірден тыйыла алмадым, бір күн шыдап-ақ бағып едім, келесі күні дәндеп алған құлқыным тіпті маза бермеді. Және әкем “есі бар” деп менен онша күдік алмайды, оның үстіне қазақта қыз балаға әкесі ұрыспайды, шешесі ұрысады, шеше менде болған жоқ. Кемпірлер ер бала аңқау, қыз бала залым болады деуші еді, сол залымдығым ба, әлде аштықтың адамды не бір пәлеге үйрететін сұмдығы бар ма, әйтеуір өзімді ақтап алатын дәлелдер басыма қаптап келе береді” («Шырағың сөнбесін», 180-б). Жоғарыдағы мәтіндерде баланың нағашыға ұқсауы, қыз балаға әкенің ұрыспауы сияқты қазақы түсініктер көрініс тапқан. Т.Ахтанов шығармаларында ер адамның болашақ жарының адал болуы, жаңа түскен келіннің пәктігін жоғалтпай келу қажеттігі жайлы ұлттық дүниетанымдық түсініктері де көрініс тапқан. Мысалы, “Ержан өзін қанша қайраса да көңілі әл бермей барады: Раушанды әлпештеп, алақанына салып көтеріп алғысы келеді. Көз алмай сүйсініп қарай бергісі келеді. Кенет суық ой жүрегін шаншып өтті. “Ол… ол… маған арам болды ғой!” Ержан басын кейін тартып қалды (“Қаһарлы күндер”, 216-б). Жоғарыдағы мәтінде “Қаһарлы күндер” романының кейіпкері Ержанның сүйген қызы Раушанның Уәлимен оңаша қалғаны есіне түсіп, қайта жіби алмау сәті берілген. Т.Ахтанов шығармаларында қазақ қыздарына тән құбылыстар мен мінез ерекшеліктерін нанымды берген. Мысалы, “Көзге көрінбес көңілмен танитын бір ұқсастық бар. Иә, иә… Алғашқы әнді бітірердегі жас мөлтілдеген көзқарасы… Сол кездегі бүкіл ұяң тұлғасы. Ол баланың да көңілі жүдеп қалыпты ғой. Қазақ қыздарының қасіреті қандай ұқсас еді. Мұрат кенет тосын бір сыр ашқандай қайран болды. “Раушанның
Автор жоғарыдағы мәтінде “қазақ қыздарының ортақ қасіреті – сүйгеніне қосыла алмай, қазақы ұяңдығын сақтап, іштей күйзелуі” деп көрсетеді. Көнбісті қазақ әйелінің мінезі төмендегі мәтінде де көрініс тапқан. “Ақыл кіріп, өзін-өзі билеген шағында Айша еркін алып кетті. Айшаға шын ғашық еді. Онсыз тұра алмайтын күндері де болды. Бірақ Айша өзінің кеш оянып, тереңдеп кеткен махаббатынан шошып оқыс тоқтады. Бел шешіп шыға алмады. Өз тағдырына мойынсынған, көнбісті қазақ әйелінің мінезін көрсетті (“Қаһарлы күндер”, 328-б). Т.Ахтанов романдарында ұлттық танымдағы “он үште отау иесі” мақалын растайтын мәтіндер де бар. Мысалы,“Кішілеу кезінде кейбір үлкендер сені баласынып, кішірейте сөйлесе – дүниеде қор қылатын нәрсе сол болушы еді. Бірақ қазекеңнің бір жақсы жері қыз баланы онша кішірейте бермейді, қайта ертерек есейтеді. Он төрт, он бестен былай қарай-ақ болашағыңды ойлатады. Өйткені он сегізден асса-ақ өтпей отырған кәрі қыз деген жаман атақ бар. Ондай атақтан қыздың өзі ғана емес, ата-анасы, аға-жеңгесі, төңірегі түгел қорқады” («Шырағың сөнбесін», 22-б). Жоғарыдағы мәтінде қазақ халқының он үштен асқан қыз баланы күйеуге беруге әрекет етуі, ал он сегізден асып кеткен қыздың “оң жақта отырған қыз”, “кәрі қыз” атануы сияқты ұлттық психология берілген. Т.Ахтанов шығармаларында күйеуге шыққан қыз баланы “судай сіңіп, тастай бат” деп бата беретін әке-шешенің барған жерде абыройлы болғанын қалайтын тілегі көрініс тапқан. Мысалы,“Қиын жерде жүрген көрінесің, шырағым, жаман айтпай, жақсы жоқ. Ер басына іс түсетін де кез болады. Шетте жүрген жалғыздың жұбайынан басқа серігі бар ма, қызым мені жерге қаратпайды, серігіңе жарайды, шырағым. Қарның ашса қуырып же, шөлдесең қайнатып іш, бәріне шыдайды. Тек қорлық көрсетуші болма” деді “ («Шырағың сөнбесін», 41-б). Автор “Қаһарлы күндер” романының басты кейіпкері Нәзираның әжесі – Қамқа әженің алыс сапарға аттанып бара жатқан күйеу баласына жол сапар батасын беру
276
кезіндегі кейіпкер сөзінен тағы да бір ұлттық дүниетанымдық нышанды байқатады. Ол қазақ халқының ұзатқан қызын “барған жерінде бағың ашылсын” деп, “барған үйіңнің отымен кіріп, күлімен шық”, “судай сіңіп, тастай бат” дейтін ұлттық психологиясымен байланысты. Сондықтан да шығарма кейіпкері Қамқа әже күйеу баласына “қарның ашса қуырып же, шөлдесең қайнатып іш, бәріне шыдайды” деп қызына зор сенім білдіреді. Бұл – тек шығармадағы жекелеген кейіпкердің ғана емес, жалпы қазақ халқының ұлттық психологиясы. Қорыта айтқанда, автор көркем шығармаларында сөз маржандарын қазақ ұлтының дүниетанымын суреттеуде ұтымды пайдаланған.
Әдебиеттер 1. Қосымова Г. Қазақ шешендік өнерінің негіздері және тілдік танымы. – Алматы: Ғылым, 2005. – 296 б. 2. Османова З. І.Жансүгіров поэзиясы тілінің көркемдік ерекшеліктері: филол. ғыл. канд. ... дисс. – Алматы: Абай атындағы Қазақ ұлттық педагогикалық университеті, 2004. –131 б. 3. Қожахметова Ф. Тұрмағамбет Ізтілеуов тілдік тұлғасының дискурстық сипаты: филол. ғыл. канд. ... дисс. – Алматы: Тіл білімі институты, 2004. – 110 б.
жүктеу/скачать 5,18 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|