Теперь все стало ясно. Нет больше никаких осложнений. Она сказала,
что ей хочется убить чужих детей, и, поскольку у
нее самой ребенка
нет, ей не хочется, чтобы матерями могли быть другие. Это стремление
к убийству в ней самой, и она не хочет его принимать. Его нужно
спроецировать на кого-то другого. Она не может принять, что в ней
есть инстинкт убивать; его приходится проецировать. Очень трудно
принять себя в
качестве убийцы или принять собственные идеи об
убийстве детей.
И вот муж — ее самый близкий человек, самый доступный для
проецирования, почти как экран, — можно проецировать. И теперь
этот бедняга плачет, а женщина думает, что он собирается ее убить.
Глубоко в бессознательном, может быть, у
нее даже есть идеи убить
этого мужа, потому что, наверное, в этом есть определенная логика —
потому что от этого мужчины она не может забеременеть. Если бы она
была с каким-то другим мужчиной, она могла бы стать матерью. Она
не принимает этого на поверхности, но глубоко внутри, наверное, она
чувствует, что из-за того, что этот человек — ее муж, она так и не
смогла стать матерью. Где-то в бессознательном скрывается тень идеи,
что если этот мужчина умрет, то она сможет найти другого мужчину,
или что-то подобное. И затем эта идея, что ей хочется убить чужих
детей... Она это проецирует. И когда вы проецируете собственные идеи
на других, то сами же их пугаетесь. Теперь этот человек кажется ей
убийцей.
Мы все это делаем. Если ты отвергаешь какую-то часть своего
существа, если ты от нее отказываешься, куда ты ее денешь? Тебе
придется переложить ее на кого-то другого.
Войны продолжатся, конфликты будут продолжаться, насилие
будет продолжаться, пока человек не придет к достаточному
пониманию, чтобы не отвергать ничего в себе, а принимать это.
Впитай это заново в свое органическое единство, потому что
отвергнутая часть создаст тебе множество проблем. Что бы ты ни
отвергал, тебе придется это
переместить куда-то еще. Тебе придется
спроецировать это на кого-то другого. Отвергнутая часть может стать
проекцией, а глаза, которые проецируют, живут в иллюзии. Они не
реалистичны.
Жан-Поль Сартр говорит: «Ад - в других». Это нужно понять. Вы
всегда думаете таким образом. Он просто выражает очень
распространенное непонимание, очень распространенную иллюзию.
Если вы несчастны, то думаете, что несчастным вас делает кто-то
другой. Если вы испытываете гнев, вы думаете, что гнев в вас вызвал
кто-то другой, — но это всегда кто-то другой.
Если ты испытываешь гнев, его испытываешь
ты. Если ты
несчастен, несчастен
ты. Никто тебя к этому не вынуждает. Никто не
может привести тебя в гнев, если ты сам не решишь испытывать гнев.
И когда ты это решишь, тогда, кто угодно сможет тебе помочь, тогда,
кого угодно можно применить в
качестве экрана, и ты сможешь
проецировать. Никто не может сделать тебя несчастным, пока ты не
решишь быть несчастным. Тогда весь мир начнет тебе помогать быть
несчастным.
«Я» — вот что такое ад, не «другой». Сама идея: «Я отделен от
мира» — вот что такое ад. Ад — это отделенность. Отбрось эго, и
внезапно ты увидишь — все страдание исчезает, весь конфликт
исчезает.
Ты спрашиваешь:
«Должен ли я принимать ад, прежде чем смогу
Достарыңызбен бөлісу: