4
Минули две недели, и жизнь вошла в определенную ко-
лею. Каждое утро я приезжала в Гранта-хаус к восьми, опо-
вещала о своем появлении, а затем, после того как Натан за-
канчивал одевать Уилла, внимательно выслушивала настав-
ления о лекарствах Уилла или, что более важно, о его на-
строении.
После ухода Натана я настраивала радио или телевизор
для Уилла, отмеряла таблетки, иногда толкла их маленьким
мраморным пестиком в ступке. Как правило, минут через
десять Уилл давал понять, что мое присутствие его утоми-
ло. После этого я пробавлялась мелкими домашними дела-
ми, стирала еще чистые кухонные полотенца или вычищала
плинтуса и подоконники с помощью различных насадок для
пылесоса, с религиозным рвением заглядывая к Уиллу каж-
дые пятнадцать минут, как велела миссис Трейнор. Он неиз-
менно сидел в кресле и смотрел на поблекший сад.
Позже я приносила ему воду или один из высококало-
рийных напитков, которые должны были поддерживать его
вес и напоминали клейстер для обоев пастельного цвета, ли-
бо еду. Он мог немного шевелить кистями, но не руками,
поэтому приходилось кормить его с ложечки. Это было са-
мой неприятной частью дня. Мне почему-то казалось стран-
ным кормить взрослого мужчину, и от смущения я станови-
лась неловкой и неуклюжей. Уилл ненавидел эти минуты так
сильно, что даже не смотрел мне в глаза.
Ближе к часу возвращался Натан, и я, схватив куртку, вы-
бегала на улицу. Иногда я обедала на автобусной остановке
у замка. Было холодно, и я, наверное, представляла собой
жалкое зрелище, ютясь с сэндвичами на жердочке, но мне
было все равно. Я была не в силах провести в этом доме це-
лый день.
Во второй половине дня я ставила фильм – Уилл был чле-
ном DVD-клуба, и новые фильмы приходили по почте каж-
дый день, – но он ни разу не предложил мне посмотреть ки-
но вместе, так что обычно я сидела на кухне или в гостевой
комнате. Я стала брать с собой книгу или журнал, но испы-
тывала странное чувство вины, оттого что бью баклуши, и
не могла сосредоточиться на тексте. Иногда ближе к вечеру
заглядывала миссис Трейнор… Впрочем, со мной она почти
не разговаривала, только спрашивала, все ли в порядке, явно
ожидая утвердительного ответа.
Она спрашивала Уилла, не нужно ли ему чего-то, иногда
предлагала занятие на завтра – прогулку или встречу с дру-
гом, который спрашивал о его здоровье, – а он почти всегда
пренебрежительно, если не грубо отказывался. Казалось, его
слова причиняют ей боль, она теребила тонкую золотую це-
почку и вновь исчезала.
Его отец, пухлый кроткий мужчина, обычно появлялся,
когда я уже уходила. Такого мужчину легко представить в
|