Эми Ньюмарк Куриный бульон для души: 101 вдохновляющая история о сильных людях и удивительных судьбах
жүктеу/скачать 1,8 Mb. Pdf көрінісі
|
101вдохновляющая ист
| День Благодарения за невозможное
Материнская любовь – это чувство, позволяющее простым людям делать невозможное. Маррион Гарретти Девять месяцев моей беременности прошли легко, но сами роды оказались тяжелыми, и нашего сына вынимали щипцами. Я была несказанно рада, что стану матерью. Мы с моим мужем Марком надеялись, что роды будут естественными, пройдут при зажженных свечах и приятной, мягкой музыке. Потом мы омоем ребенка в теплой воде, и я начну кормить его грудью. Но жизнь внесла свои коррективы, и получилось совсем не так, как мы планировали. Ребенок выходил лицом вверх. В те годы будущей матери приходилось надеяться на то, что младенец в ее чреве сам перевернется. Помню, я была подключена проводами к массе аппаратов, словно телевизор в сельской местности к антеннам, чтобы прием был лучше. Как только обнаружились проблемы, моего мужа выгнали из родильного зала, включили свет, выключили музыку и отодвинули от греха подальше в угол ванну с теплой водой для омовения младенца. Врач сделал мне укол в позвоночник, и потом на свет появился наш сын. Когда мне передали младенца, я заметила у него на лбу порезы. Я тогда подумала, что он большой молодец и пережил щипцы. Прошло два месяца. Мы с Марком были счастливы и занимались ребенком. Приближался День Благодарения, и мы уже предвкушали, как проведем его с нашим сыном. Но однажды, когда я кормила ребенка грудью, у меня сильно заболела голова. Через несколько часов боль стала такой сильной, что я не могла пошевелиться. К приходу Марка с работы у меня поднялась высокая температура. Муж предложил отвезти меня в больницу, наши друзья обещали присмотреть за ребенком, и я согласилась. Я поцеловала сына и сказала ему, что скоро вернусь. По дороге в больницу каждая кочка отдавалась сильнейшей болью в спине. Я сообщила врачу, что кормлю грудью, попросила его выписать мне что-нибудь от боли и поскорее отпустить домой. Врач ничего не ответил и, закончив осмотр, вышел поговорить с моим мужем. Из-за температуры я была почти в бреду. Из соседней комнаты доносились отдельные слова: «заразное», «опасное для жизни», «консультация специалистов». Тон Марка стал озабоченным. Потом доктор вернулся и сообщил, что не может отпустить меня домой, потому что у меня спинальный менингит и меня нужно изолировать. – Какой менингит? – переспросила я. – Как я могла им заразиться?! – Я не знаю, как вы заразились, – ответил доктор. – Сейчас я даже не могу сказать, бактериальный менингит или вирусный. Вам необходимо принимать антибиотики. Несмотря на боль, я не соглашалась с тем, что меня разлучат с сыном. – Да кто же будет заниматься ребенком и его отцом? – бормотала я. Но температура все поднималась, и уговаривать доктора было бесполезно. Меня положили в отдельную палату, и все посетители должны были надевать специальные костюмы и маски. Друзья звонили и старались меня поддержать, но из-за болеутоляющих я тут же забывала, с кем только что говорила. Каждый раз, когда действие лекарств притуплялось, я просила молокоотсос, чтобы сцедить молоко для сына. Марк должен был работать, поэтому ребенком занялись наши родственники. Малыша начали кормить из бутылочки, которая ему не нравилась, и он много плакал. Мне несколько раз делали пункцию спинного мозга. Это очень болезненная процедура, но ее приходилась выносить, чтобы понять, успешно ли идет лечение. Потом врачи поняли, что у меня вирусный менингит, прекратили лечение антибиотиками и сказали, что мое тело должно само бороться с болезнью. Когда пришел День Благодарения, вся моя семья собралась в доме родителей мужа. Они разрезали индюшку, а я в это время лежала в больнице с менингитом. Болезнь сильно повлияла на левое полушарие моего мозга. Кроме того, начали атрофироваться мускулы правой ноги. Я часто молилась о выздоровлении и о том, чтобы Господь послал мне надежду. Мне так хотелось снова обнять своего ребенка! Я подняла глаза и посмотрела в окошко на двери моей палаты. В коридоре стояли мой муж со своей сестрой и моя свекровь, державшая на руках моего двухмесячного сына. На моих глазах выступили слезы. Малыш смотрел на меня через разделявшее нас стекло, и наши взгляды встретились. Он улыбался. Я ощутила прилив новой энергии, и во мне проснулась надежда. Я улыбнулась ему в ответ. После этого случая я обрела уверенность, что скоро вернусь домой. На одиннадцатый день у меня взяли еще одну пункцию спинного мозга. Моя правая нога высохла, став тоньше практически в два раза, но врач заявил, что мое состояние улучшилось на семьдесят процентов и меня можно выписывать из больницы. Марк отвез меня домой. Я попыталась кормить сына, но молоко пропало. Я очень расстроилась – и все же то, что сын не заразился менингитом, когда я его кормила, было настоящим чудом. Во время одного из последующих посещений врача медсестра рассказала мне, что ее мужа парализовало после такой же болезни, которой переболела я. Я почувствовала, как благодарна Господу за то, что он уберег меня от такой участи. Мой врач считал, что мне очень повезло, но, по его прогнозам, у меня на всю жизнь останется небольшая хромота. Я ответила: «У меня маленький мальчик, и я буду с ним бегать. Я обязательно выздоровлю». Марк помогал мне делать специальные упражнения. Я еще не могла самостоятельно выйти из душа, не рискуя упасть, а ребенка могла держать только сидя. В моей голове крутилась песня: «О, все будет легче, о, все будет лучше». Для того чтобы полностью выздороветь, мне потребовалось полтора года. Анализы показывали, что нервы в бедре и голени сильно повреждены, но моя нога стала такой же толщины, как и до болезни. Мускулы постепенно крепли. В день рождения сына, когда ему исполнилось два года, я не просто ходила не хромая – я бегала вместе с ним! Через некоторое время я стала преподавать аэробику и выиграла соревнование по танцам! Я никогда не забуду тот День Благодарения. Все шло к тому, что я умру или останусь калекой, но Господь посмотрел на меня глазами моего ребенка, и я поняла, что выдержу. Сейчас только мои самые близкие помнят, какую сложную битву мне пришлось пережить тем далеким ноябрьским днем. Остались только слова благодарности за то, что тогда казалось практически невозможным. |