безошибочного выполнения его можно достичь только путем
обучения методом
проб и ошибок. Выше (см. 4.6.3, рис. 4.16) был описан такой контрольный опыт для
теста на оперирование эмпирической размерностью фигур. Подобному контролю
подвергали и тест на экстраполяцию.
В поведении мышей при обучении навыку отыскания исчезнувшего корма и при
решении теста на экстраполяцию также выявлены существенные различия
(Крушинский и др., 1982). Была обнаружена группа мышей, носителей хромосомной
мутации (подробнее см. 9.2 и рис. 9.1), у которых доля правильных решений теста на
экстраполяцию достоверно превышала случайный уровень. Их поведение
сравнивали с мышами линии СВА, которые решали тест на 50%-м случайном
уровне.
В
тесте на экстраполяцию мышь может следить за направлением исчезновения
корма, затем она идет либо в «правильном» направлении — в сторону исчезновения
корма, к соответствующему боковому отверстию в стенке камеры, либо в
противоположном направлении. Контрольный тест на обучение навыку обходить
ширму с определенной стороны проводился в той же камере, что и исследование
способности к экстраполяции (см. рис. 4.12); он был сходен с тестом на
экстраполяцию по структуре. Мышь также начинала пить молоко из поилки,
которую от нее закрывали (т.е. как и в основном тесте прекращали доступ к корму),
однако никакого движения кормушки в
поле зрения мыши не происходило.
Подкрепление мышь находила всегда около одного из боковых отверстий. После
этого она снова подходила к центральному отверстию и т.д., 10 раз за опытный день.
Уже после трех дней обучения у мышей обеих групп время подхода к поилке
сократилось,
у них сформировался инструментальный пи-щедобывательный УР на
место подкрепления. В тестах на экстраполяцию за такой же период время подхода к
поилке у
мышей разных групп изменилось по-разному: у «способных» к
экстраполяции мышей с хромосомной мутацией оно практически не изменилось,
тогда как у неспособных мышей СВА оно сократилось.
Мыши СВА
обучились быстрее перебегать к боковым отверстиям, хотя по-
прежнему (и к третьему опыту) они
не улавливали логической структуры задачи
(доля правильных решений у них осталась на случайном уровне).
Мыши с мутацией (успешно усвоившие такой инструментальный навык в
специальном тесте на обучение) к третьему опытному дню в тесте на экстраполяцию
не стали бегать быстрее. По-видимому, каждое решение задачи у них
осуществлялось не на основе выполнения выученного двигательного навыка, а
на
основе улавливания логической структуры теста. Такое поведение не обязательно
влечет за собой ускорение подхода к пище при повторениях.
Адаптивные реакции поиска пищи у лабораторных мышей могут происходить как
на основе способности к экстраполяции, так и на основе более простого механизма,
на основе инструментального обучения. Эксперимент позволяет четко разделить эти
два механизма.
Прямые свидетельства различий в
механизмах обучения и способности к
решению элементарных логических задач были получены также в опытах с
врановыми птицами. Оказалось, что молодые птицы неспособны к решению задачи
на экстраполяцию и ОЭРФ, и такая способность обнаруживается у них не ранее, чем
в годовалом возрасте. В то же время способность к обучению — выработке простых
и диффе-ренцировочных УР, их сложных «систем» и т.п. — обнаруживается уже у 3-
месячных птенцов. Сроки «созревания»
способности к элементарному мышлению у
ворон совпадают с окончанием процесса миели-низации проводящих путей в
переднем мозге и появлением наиболее крупных мультинейронных комплексов