Ссылка на материал

6. Жертвоприношения и чересчур инициативные кролики
Беги с болот прочь, играй свою роль,
Дрожащий ребёнок, напуганный кроль.
Настигнет тебя, почувствуешь боль —
Идёт за тобой наш Ужасный король.
ЫнБи спрыгнула со второй ступеньки автобуса, в последний момент замечая, что под ногами разлилась 
небольшая, но глубокая лужа. Всё воскресенье шёл ливень, соответствуя как октябрю, так и 
настроению ЫнБи. Прежде она никогда не унывала, пока все страдали от осенней хандры, но это её 
просто не заставляли работать без оплаты как минимум восьмичасовой день. Родители и те ей платили 
за подработку в магазине, а к Чонгуку ещё наведаются в Рождество три призрака
[4]
, чтобы напомнить, 
как нехорошо он поступал в течение года, эксплуатируя временного работника. У ЫнБи так мурашки по 
спине и бегали, когда она вспоминала его вкрадчивый голос и убийственный взгляд.
Она поправила сумку на плече, затянула потуже ремешок на юбке и стала быстрее взбираться вверх по 
дорожке, выложенной гладкой, скользкой на вид брусчаткой. Быстро заприметив отчасти знакомый 
подъезд, который в ночи выглядел совершенно иначе, она прошмыгнула в приоткрытую дверь, которую 
кто-то любезно оставил открытой, освободив ЫнБи от разговоров по домофону с боссом. К сожалению, 
это не помогло ей избежать напрягающего пиликанья умного замка, когда она вышла из лифта.
Чон Чонгук караулил её под дверью или прямо в зрачок подглядывал? Потому что он очень вовремя 
открыл дверь своего дома, перенося вес на левую ногу, держа руки сложенными на груди и испытующе 
глядя на девушку через круглые стёкла очков.
— Время, госпожа ЫнБи! — с раздражением произнёс он. — Вы когда-нибудь научитесь приходить к 
назначенному времени?
Он отступил в сторону, поправляя очки не переносице указательным пальцем и впуская девушку в 
квартиру. Какое счастье, что на нём были клетчатые штаны — подозрительно похожие на пижамные — 
и серый свитер. ЫнБи не пережила бы, если бы он расхаживал по дому в одном из этих дорогих 
костюмов, которыми был забит его шкаф.
— Простите, автобус задержался на две минуты и я вместе с ним.
— Тогда выезжайте на том автобусе, что идёт на пятнадцать минут раньше.
— И сидеть с вами здесь лишних пятнадцать минут? — спросила она, округляя глаза от удивления, но 
Чонгук в них углядел ещё и отвращение.
ЫнБи опёрлась на столешницу, поочерёдно поднимая ноги, чтобы расстегнуть чёрные ботинки на 
молнии и на шнуровке. Они были заляпаны водой из лужи, как и коричневые шерстяные носки, в 
которых она осталась и пошла вглубь квартиры, явно целясь на диван.
— Я подготовил для вас рабочее место, — опередил её Чонгук, указывая рукой на крохотный круглый 
столик у окна. — Ноутбук с нашей почтой и аккаунтом магазина, рабочий телефон один у вас, один в 
офисе для Урим, и блокнот для записей. Все звонки, что будут поступать от дилеров, перенаправляйте 
на второй номер, копии готовых накладных сохраняйте в формате pdf и отсылайте Урим, чтобы она 
собрала заказы. Если позвонит курьер, тоже попросите его звонить в офис. Я уже предупредил его, но у 
Сонхёна много работы, может и забыть.
Всё было почти так же, как и всегда, за исключением обстановки. Прежде ЫнБи не испытывала особой 
привязанности к рабочему месту в офисе, но теперь поняла, что скучает за крутящимся стулом с мягкой 
спинкой, просторным письменным столом, работающей кофе-машиной и главное — перегородкой 
между приёмной, где они с Урим сидели, и кабинетом господина Чона.
— А вы?.. — она взглянула на парня, что встал за ней, стоило ей только сесть на обычную табуретку у 
окна.
Ей хотелось спросить, собирается ли он стоять здесь всё время и своей аурой распугивать клиентов и 
работу в целом. Она думала, что за воскресенье её злость поутихла, и она вполне способна понять 
Чонгука. Из-за неё у него множество проблем — от любимого дела он отстранён на некоторое время, 
ещё и приходится переживать, удастся ли что-то заработать и восстановить магазин с такими 
успехами. Но всё сочувствие ЫнБи куда-то испарилось, когда она оказалась у него дома и столкнулась с 
его хмурыми бровями, грозным взглядом и беспощадностью, с которой он подходил к её работе.
49/271

— Я, пожалуй, проконтролирую, — в своей бесцеремонной манере сказал он.
ЫнБи стала быстро печатать на ноутбуке, как только села за него. Пока Чонгук не успел подойти 
впритык, она выдавила улыбку с натяжкой, коротко вздыхая, перед тем как сказать:
— Вам нельзя. Забыли, что от вашей отсутствующей удачи могут пострадать и другие? Брат сказал, 
радиус действия около пяти метров. Так что… — она легонько махнула рукой, намекая, чтобы он 
отошёл.
— Радиус действия? — Чонгук был настроен враждебно.
Он почти забыл, в какие неприятности вляпался по вине кое-кого, и воскресенье провёл вполне себе 
сносно, отсыпаясь полдня. Утром его никто не беспокоил звонками, за поздним завтраком он лишь одну 
миску уронил и разбил, обед решил отменить, ограничившись чашкой чая с солью (нет, он не разучился 
читать надписи на баночках, просто по какой-то неведомой причине в сахарнице оказалась соль), а на 
ужин заказал лапшу с плавающей в бульоне мухой. Но это ещё ничего, терпимо. По крайней мере, его 
не обокрали — он боялся, это станет традицией и за прицепом и бумажником последует что-то ещё. 
Утро понедельника тоже было неплохим, если не считать растворимый кофе, который пришлось пить за 
неимением лучшего.
— Да, пять метров, — ЫнБи ещё раз махнула рукой, отгоняя его минимум на пять шагов назад. — 
Может, лучше подниметесь наверх? Или ещё куда-нибудь денетесь, чтобы не мешать мне писать 
письмо. Или вы хотите, чтобы заявку отклонили и всё удалили?
Он не хотел этого так же сильно, как и доверять всё ЫнБи. Она вроде как изначально не была особо 
удачливой. Чонгук чувствовал бы себя куда спокойнее, если бы видел, что она печатает приемлемый 
текст, не допускает орфографических и пунктуационных ошибок и не грешит скобками-смайликами в 
официальном письме, как она делала это в переписке с ним.
— Ладно, — ему пришлось сдаться, и он отошёл к дивану. — Тут будет нормально?
Он немного согнул ноги в коленях и выгнул спину, выглядя очень забавно в процессе приседания.
— Нет, — остановила его ЫнБи, — я всё ещё чувствую волны негатива и неудачи. Отсядьте подальше.
Чонгук сделал шаг влево, подбираясь к самому краю диване, ближе к лестнице.
— Тут?
— Ещё чуть-чуть дальше…
Он клацнул челюстями, пока обходил перила и присаживался на деревянную ступеньку, покрытую 
лаком. Он тут жил долгое время, привык ко всему и уже был не в состоянии заметить, какую пакость 
собственная квартира ему может сделать, а вот ЫнБи сразу подумала, что ему стоит аккуратнее 
спускаться и подниматься по такой скользкой лестнице, чтобы чего-нибудь себе не отбить.
— А может всё же наверх? — так, словно ей было неудобно просить, но поступить иначе она никак не 
могла, поинтересовалась ЫнБи.
— Я думаю, пять метров уже есть, — отрезал Чонгук, скрепляя пальцы и облокачиваясь на колени. — 
Можете начать с письма. Когда допишете, позовёте меня, чтобы я проверил.
— Господин Чон! — вспыльчиво воскликнула девушка, уже печатая текст сообщения. — Хотите всё 
испортить своими проверками и исправлениями? Просто сидите и ничего не делайте. И не 
разговаривайте — вы меня отвлекаете.
В офисе он не был и вполовину таким же напрягающим, как у себя дома. Пусть он и сидел тихо, сжимая 
и разжимая пальцы от нечего делать, ЫнБи находила пойманные боковым зрением движения очень 
раздражающими. Она была из тех людей, что запросто могли просидеть с книгой по маркетингу четыре 
часа практически не двигаясь, как африканские ящерицы, а Чонгуку нужно было делать что-то реально 
полезное и непременно шевелиться. От тоски он то пытался беззвучно похрустеть пальцами, то 
подпирал одну щёку, то другую, задумчиво потирал свой подбородок, как назло стучал зубами и вечно 
поправлял очки. Он где-то посеял чехол с линзами, а за новыми сам выйти не решался. Заказать онлайн 
тоже не мог, потому что карты были заблокированы на тот случай, если грабитель решил бы 
расплатиться ими в супермаркете. Линзы совсем не как лапша, которую можно было оплатить 
накопленными скидочными купонами.
— Здравствуйте, — ЫнБи была очень сосредоточена на письме, когда принимала звонок на рабочий 
номер, — да, конечно, я сейчас проверю ваш заказ. Не могли бы вы, пожалуйста, продиктовать мне 
50/271

последние четыре цифры накладной?
Чонгук сел ровнее, незаметно, по сантиметру за раз, пододвигаясь к правому краю ступеньки и под 
перилами зачарованно глядя на ЫнБи. Она не вписывалась и в то же время вписывалась в своём наряде 
в серость и бледность его квартиры, снова окрашивая всё вокруг себя в тёплые тона, которыми грешила 
эта осень. Чонгук недоумевал, где она достала этот красно-оранжевый свитер с сердечками, в которых 
на самом деле скрывались лисьи мордочки с чёрной точечкой вместо носа. Он ничего подобного не 
видел в тех магазинах, в которых скупалась его мама. Возможно, он чего-то не знал и ЫнБи занималась 
вязанием? Или в целом шила одежду. Он мог себе представить её над старомодной швейной машинкой, 
поправляющей соскакивающую со шва иголку…
— Да, мне пишет, что она в пути. Поскольку были выходные, могли не доставить. Наверняка сегодня 
принесут, но я уточню, забрали ли заказ со склада, и перезвоню вам. Ага, отлично, договорились. 
Хорошего вам дня.
ЫнБи выглядела неловкой и смущённой, слушая, как ей в ответ желают того же и подолгу прощаются с 
ней. Закончив один вызов, она набрала Урим, диктуя ей последние четыре цифры и очень серьёзно 
прося проверить, не завалялась ли эта посылка на складе. В этот момент ЫнБи чувствовала себя как 
минимум старшим менеджером, как максимум — директором. Сидела в более-менее уютном доме с 
прекрасным видом на Квачхон и Сеул вдалеке, давала указания кому-то, кто торчал в офисе…
— Где вы покупаете свою одежду? — Чонгук ошарашил её вопросом, не успела она толком сбросить 
вызов Урим.
— Простите? — она сначала не расслышала или, скорее, не поняла, а поймав любопытный взгляд 
Чонгука, тут же ответила: — Вас и правда очень интересует мой стиль. Вам тоже нравится крупная 
клетка?
Она с намёком кивнула на его штаны.
— Не очень, но хотелось бы знать, где в Квачхоне вы такое находите. Или вы ездите за этим в Сеул?
ЫнБи отвернулась к ноутбуку, закрепляя вкладку с накладной, а сайт с отправленным письмом 
перетаскивая в начало. Её изначально очень страшил вопрос, чем она будет заниматься, если работа не 
появится на ровном месте, а оказывается — обсуждением с боссом своих нарядов.
— Многое с нашего чердака. Ещё часть была найдена в магических сэкондхендах, наподобие нашего 
семейного магазина. А некоторое связали спицы из разных клубков ниток.
Чонгук вздёрнул брови, не очень понимая, что она пытается этим сказать. Она так приуменьшает свой 
талант, ссылаясь на спицы, или намекает, что связал это кто-то из родственников?
— Ага, — ответил он, упираясь лбом в перила, — этот свитер вам очень идёт. Лисы довольно милые.
ЫнБи немедленно прочистила горло, чувствуя себя необычно из-за того, что Чонгук делал такие 
очевидные комплименты.
— Лиса — символ нашей семьи. Об этом знают только в… нашем мире, но мне нравится и в 
человеческом напоминать себе об этом зверьке, — она зря искала понимание в его глазах.
— О да, вы ещё та лиса, — ответил он, даже не додумавшись улыбнуться, чтобы смягчить вложенный в 
эту фразу смысл.
Мысленно ЫнБи напоминала себе, что лисы не такие уж и хитрые, не такие уж и коварные, хоть слегка 
и жестокие.
— А вы немного похожи на кролика, — вдруг сказала она с весёлой улыбкой. — Мой брат, кстати, тоже. 
У вас двоих такие… — она провела ладошкой перед своим лицом, стараясь подобрать слово. — 
Кроличьи мордашки. Иногда, когда мы устраиваем ежемесячные жертвоприношения, забивая кролика, 
а я за что-то зла на Субина, представляю на месте пушистого его.
Губы Чонгука медленно, но уверенно растянулись в сдержанной улыбке.
— Вы так намекаете, что в этом месяце будете представлять меня? — он смотрел на неё, не моргая, 
точно в душу глядел, ждал утвердительного ответа, чтобы потом отыграться за это какими-нибудь 
рабочими поручениями.
— Нет, что вы, — ЫнБи притворно изумилась, но голос её сочился сарказмом, — куда уж мне до вас? Мне 
с моей фантазией далеко до некоторых представлений того, чего не было и чему не бывать.
51/271

Его смешок вызвал у ЫнБи непреодолимое желание тоже усмехнуться. Она ещё никому, кроме Субина, 
замечания сделать не могла, и сказать что-то с намёком, но поскольку в лучшем случае Чонгук уволил 
бы её раньше, говорить то, что думала, она не боялась.
— Значит, вы думали о той ночи на досуге.
— Сложно было не думать, — сболтнула ЫнБи, и тут же стушевалась, сглатывая с трудом. — Я имею в 
виду… это недоразумение было смешным, потому я думала, как вы пришли к мысли, что мы… делали 
что-то. Ни о чём больше.
Чонгук прищурил глаза, кивая с читаемым в кривой усмешке: «Ну да, ну да, расскажите мне, о чём вы 
там не думали».
— Лучше перезвоните Урим и узнайте, нашла ли она посылку. Иначе звонить и извиняться придётся вам. 
А мне — нести потери из-за бесплатной посылки, которую придётся отправить в случае утраты первой.
ЫнБи была рада вернуться к работе и утонуть в телефонных разговорах. Ещё больше её обрадовало, 
когда Чонгуку тоже позвонили, и он удалился в ванную комнату, чтобы поговорить там. Его не было 
около пятнадцати минут, а когда он закончил, вошёл в роль злой мачехи и оставил несколько 
поручений:
— Почаще проверяйте почту и спам, чтобы убедиться, что с сайта не написали. Не уходите на обед без 
телефона и вообще не уходите до моего возвращения. Я выйду с отцом в банк, и написать заявление по 
поводу краж, а потом чем-нибудь накормлю вас, — последнее звучало особенно угрожающе.
Он накинул ветровку и влез в чёрные ботинки на толстой подошве, по-прежнему оставаясь в клетчатых 
штанах. Должно быть, они всё же не были из пижамного комплекта.
— Ура! — ЫнБи вскинула руки и покачнулась на стуле, когда входная дверь хлопнула.
Она не верила в такую удачу и в первую же минуту после ухода Чонгука рухнула на диван, без труда со 
своим небольшим ростом растягиваясь на нём и подкладывая под голову обе руки. Она не выспалась из-
за переживаний о понедельнике, но пасмурная погода за окном и отсутствие кого-либо в квартире 
неплохо убаюкивали. ЫнБи вовсе не планировала спать, но это был отличный шанс немного отдохнуть, 
пока главный нарушитель спокойствия и по совместительству тюремный надзиратель отсутствовал.
***
Чонгук закрыл морозильную камеру с разноцветными коробками, задумчиво покусывая нижнюю губу и 
ещё раз просматривая начинки. Ему хотелось взять с маленькими перчиками халапеньо и кукурузой, но 
он не был уверен, что ЫнБи станет это есть. Папа над ухом намекал на пиццу с курицей, луком и 
сладким болгарским перцем, как будто тоже рассчитывал пообедать у сына дома. Но в итоге Чонгук 
остановил выбор на пицце с соусом песто и пеперони.
— Не хочешь взять для своей сотрудницы какой-нибудь напиток? — папа всё время загадочно улыбался, 
имея совесть подбивать Чонгука локтем, всё пытаясь выведать что-нибудь более весомое.
— Пап, прекрати, иначе я в следующий раз позову господина Ана ходить со мной по магазинам.
Он знал, что папа давно не реагирует остро на тему маминого нового жениха, он ведь один из 
приглашённых гостей на их будущей свадьбе, чему очень рад, но вот делить сына с совершенно чужим 
мужчиной ему трудно. Как и понять, что Чонгук уже достаточно взрослый для того, чтобы не попадать 
под обстрел неловких расспросов про девушку, что ждёт его дома.
— Ага, посмотрю я, как господин Ан за тебя заявление в полиции писать будет…
— Ты же сам видел, — возмутился Чонгук, — в моих руках ручки отказывались писать. Я просто проклят 
и ничего не могу сделать нормально.
Подтверждая свои же слова, Чонгук подбил одной коробкой стопку других и те рассыпались по всем 
пустым местам морозильной камеры с пиццами.
— Но та девушка одного с тобой возраста? У неё наверняка большой опыт, раз ты её нанял и сам 
стажируешь.
— Ей двадцать два и она даже в университет не поступила.
— Хм, — выдал отец задумчиво, — тогда для меня остаётся загадкой, почему…
52/271

— Можешь не продолжать, для меня это тоже загадка.
Чонгук начал подозревать, что в день собеседования ЫнБи применила ещё какие-то чары, если они и 
правда существовали, а не его умело водили за нос. С другой стороны, будь это ложью, ЫнБи сама бы 
уволилась, зная, что ни копейки за работу не получит.
Папа всё же положил в корзину пакет апельсиново-мангового сока и повёл сына в сторону кассы 
самообслуживания. Чонгук отлично помнил, что ему лучше держаться от таких штук метрах в пяти, 
чтобы ничего не зависло в момент оплаты, потому в очереди передвигался медленно, поглядывая, куда 
бы отойти.
— Но она хотя бы красивая? — вдруг опять начал папа. — Не на твой вкус, а в целом. Красивая?
— Красивая, — буркнул Чонгук. — Мы можем прекратить об ЫнБи и вообще о моей работе? У меня 
портится настроение, когда вспоминаю о замороженной странице магазина.
— Последний вопрос: она красивее Чохён? У тебя отличный вкус на менеджеров!
Папа довольно улыбнулся, уверенный, что раз он пережил разрыв с бывшей женой при том, что до этого 
они прожили вместе двадцать лет, обзавелись общим домом и даже сыном, то Чонгук давно пережил 
разрыв двухлетних отношений. Что какие-то два года в сравнении с двадцатью?
— Красота субъективна, — уклончиво ответил парень.
— Это значит «да»? — отец рассмеялся. — Серьёзно красивее? Раньше ты боготворил Чохён, но теперь 
практически признал, что нанял кого-то красивее неё…
Чонгук протянул руку к коробке с шоколадными батончиками, планируя взять несколько карамельных. 
Он ещё был зол на свою тупость, которая испортила карман отличных брюк, но это ничуть не умаляло 
его любви к вафлям с прослойкой карамели, толчёным орешкам и приличному слою молочного 
шоколада.
— Ой, — он одёрнул руку, нечаянно соприкоснувшись с чьими-то пальцами.
Просто чтобы извиниться как следует, он повернул голову влево, и извинения застряли у него в горле. 
Ясные, светло-карие глаза Чохён смотрели на него в упор. Не прерывая зрительного контакта, она 
забрала два последних батончика, которые так любил Чонгук, и бросила их в свою тележку. Её левая 
бровь чуть-чуть приподнялась, но это было никакое не удивление, а вызов.
— Касса освободилась, — сказала она вяло, двумя руками сжимая тёмно-синюю ручку.
— Какая встреча, — по-настоящему изумился отец, отворачиваясь к кассе и притворяясь очень 
увлечённый сканером, пока Чонгук неподвижно стоял на том же месте, глядя на девушку.
В течение последних двух дней он пару раз думал, что нелепо верить в то, что удача может покинуть 
кого-то. Он считал это чем-то абстрактным и даже несуществующим. Люди ведь не считали 
возможность встать с кровати и не стукнуться макушкой о низкий потолок успехом и не восклицали 
«Вот это удача!», если бумажный стаканчик не размокал от кофе в процессе потягивания горячего 
напитка. Люди вообще о такой штуке, как «удача» вспоминали только если выигрывали в лотерею или 
умудрялись урвать модный столик в IKEA из лимитированной коллекции (или билет на концерт мега-
популярной группы, что обычно распродаёт все места за несколько секунд). Но Чонгук убеждался всё 
больше в том, что ЫнБи не врала. Он ходил в этот супермаркет едва ли не каждый день последние 
четыре месяца, и ни разу не сталкивался здесь с Чохён. Он мог бояться встречи с ней в Сеуле — да где 
угодно, — только не в Квачхоне и не возле своего дома.
— Чонгук, — папа позвал его, — тут что-то сломалось... Оно не выдаёт чек.
Он был уверен, что если подойдёт ещё ближе к мерцающему монитору, тот совсем выключится.
— Я позову охранника, — сказал он, отворачиваясь и в быстром темпе пробираясь через толпу.
Оказалось, достаточно было ему отойти к будке, в которой сидел мужчина, следящий за камерами, как 
касса заработала и выплюнула долгожданный чек. Чонгук даже не успел обратиться к мужчине в 
форме, когда папа помахал ему ещё тёплым, только отпечатанным листком. В качестве поддержки он 
хлопнул сына по плечу и сунул ему в руки пакет.
— Ты видел её? — с подозрением спросил Чонгук. — Потому расспрашивал об ЫнБи?
— Ничего подобного, — отрицал отец, — вообще не знал, что она может быть здесь. Разве она не 
53/271

собиралась выйти замуж на сеульского миллионера? Что-то я кольца у неё не заметил…
— Ты успел рассмотреть её руки? — Чонгук оглянулся через плечо, в огромной толпе людей ища рыжую 
макушку.
— Я выпил так много кофе этим утром, — папа сделал вид, что не расслышал. — Можно заскочить к тебе 
в туалет? Я никак не дотерплю до дома.
Чонгук знал, что ему хотелось лично оценить красоту ЫнБи, но отказать папе не мог.
— Да, конечно. Идём.
Чонгук многого от ЫнБи и не ждал, надеялся только, что она разобралась с тем пропавшим заказом и 
хоть пару раз обновила страницу. По сути, это должно было занять у неё не более двадцати минут в 
общей сумме, а в остальном она могла хоть сидеть в телефоне, хоть пялиться в окно, но ЫнБи умела 
удивлять.
Папа первым юркнул в квартиру, пробегая мимо приоткрытой двери ванной комнаты и заглядывая в 
гостиную. Рабочее место ЫнБи пустовало, но совсем нетрудно было заметить свернувшуюся комочком 
девушку на диване. Её тёмные локоны были рассыпаны по диванной подушке, свитер немного 
задрался, выправившись из юбки, а её прекрасное личико хмурилось во сне, намекая, что снится ей что-
то нехорошее.
— Тш-ш, — шиканье отца казалась оглушительно громким в тишине квартиры.
— Какого чёрта? — кричащим шёпотом спросил Чонгук, оставляя обувь на входе и неосознанно шаркая 
тапочками по полу. — Я же сказал работать…
— Не буди её до конца обеда, — приказал папа, на цыпочках приближаясь к дивану, чтобы стащить со 
спинки белый плед в чёрный ромбик и укрыть им ноги ЫнБи.
— Обед уже закончился, — сумничал Чонгук.
Он подошёл к рабочему столу, замечая, что обновлять почту вовсе не нужно — письмо пришло и висело 
жирным шрифтом вверху страницы. У Чонгука даже колени затряслись, а курсор мышки никак не мог 
попасть на нужное ему уведомление.
«Поскольку жалобы незарегистрированных пользователей без прикреплённых доказательств в форме 

жүктеу/скачать 1,5 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: