В конце они оба умрут

– Эвергринс в Бруклине. Недалеко от района, в котором выросла
моя мама.
Нам нужно сесть на поезд А от станции «Коламбус-Сёркл» и ехать
до станции Бродвей-Джанкшен.
Мы проходим мимо какого-то магазинчика, и Руфус хочет в него
заскочить.
– Что тебе нужно? – спрашиваю я. – Вода?
– Просто зайдем, – говорит Руфус. Он катит велосипед вдоль
прохода и останавливается у стойки с игрушками. Здесь водные
пистолеты, глина для лепки, фигурки супергероев, мячи, ластики с
разными запахами и наборы конструкторов «Лего». Один из таких
наборов Руфус и берет с полки. – Готово.
– Что-то я запутался…
– Готовься, архитектор. – Руфус идет к кассе. – Покажешь мне, на
что способен. – Я улыбаюсь этому маленькому чуду, чуду, которое я
даже не подумал бы подарить себе сам. Я достаю кошелек, но Руфус
отмахивается. – Не, это мой подарок. Отплачу тебе за идею с
инстаграмом.
Руфус покупает «Лего», и мы выходим на улицу. Потом кладет
целлофановый пакет к себе в рюкзак и идет пешком рядом со мной. Он
рассказывает, как всегда хотел иметь домашнего питомца, но не собаку
и не кошку (потому что у его мамы на них была жуткая аллергия), а
кого-нибудь крутого вроде змеи или кролика. Мне нравятся обе эти
идеи, главное, чтобы змее и кролику не пришлось жить в одной
комнате.
Так мы доходим до станции «Коламбус-Сёркл». Руфус
подхватывает велосипед и спускается с ним по лестнице, после чего
мы быстро проскальзываем на платформу и запрыгиваем в поезд А за
секунду до отправления.
– Четко мы, – говорю я.
– Могли бы добраться сюда быстрее, если бы ехали на велике, –
шутит Руфус. Или думает, что шутит.
– До кладбища и на катафалке можно быстро доехать.
Этот поезд, как и тот, в котором мы ехали ночью, почти пуст: в
вагоне не больше дюжины пассажиров. Мы садимся спиной к постеру
«Арены путешествий».

– В каких городах или странах ты хотел бы побывать? – спрашиваю
я.
– Да в куче всяких. Всегда мечтал поделать что-нибудь прикольное,
например покататься на серфе в Марокко, полетать на дельтаплане в
Рио-де-Жанейро, а еще, может, поплавать с дельфинами в Мексике.
Заметь: с дельфинами, не с акулами, – отвечает Руфус. Чувствую,
переживи мы сегодняшний день, он долго бы еще подшучивал над
Обреченными, которые плавают с акулами. – Но еще я хотел бы
фотографировать совершенно случайные места со всего света, которые
не получают должного признания из-за того, что история у них не
такая эпичная, как, скажем, у Пизанской башни или Колизея, но при
этом они все равно обалденные.
– Классная идея. Как думаешь…
Свет в вагоне мигает, и всё замолкает, даже шум вентиляторов. Мы
под землей – и в кромешной темноте. Над нашими головами
проносится голос машиниста, который сообщает, что произошел
небольшой перебой в подаче электричества и скоро система снова
будет запущена. Где-то плачет маленький мальчик, и какой-то мужчина
ругается по поводу очередной задержки поезда. Но я нутром чую: что-
то здесь капитально не так. У нас с Руфусом есть проблемы
посерьезнее опозданий. Я не заметил подозрительных личностей в
вагоне, но теперь мы тут застряли. Кто угодно может пырнуть нас
ножом, и никто об этом не узнает, пока не включится свет. Я
придвигаюсь к Руфусу, прижимаюсь к нему бедром и заслоняю своим
телом, как щитом. Может быть, мне удастся выиграть для Руфуса
немного времени, чтобы он успел повидаться с плутонцами, если их
сегодня освободят. Может, я даже смогу защитить его от смерти,
может, умру настоящим героем, может, Руфус станет исключением из
непогрешимой статистики Отдела Смерти.
Рядом со мной что-то светится в темноте, как фонарик.
Это Руфус достал телефон.
Я тяжело дышу, сердце бешено колотится, и мне не становится
легче, даже когда Руфус массирует мне плечо.
– Эй, всё в полном порядке. Такое постоянно случается.
– Не постоянно, – говорю я. Задержки – да, но выключение света в
метро – не такое уж частое явление.

– Ты прав, не постоянно. – Он лезет в рюкзак, вынимает
конструктор и высыпает горсть деталей мне на колени. – Вот. Построй
что-нибудь, Матео.
Не знаю, оттого ли он просит меня что-нибудь создать, что,
подобно мне, ждет неизбежного, – но делаю как велено. Сердце все
еще громко стучит, однако, взяв в руки первую деталь, я перестаю
дрожать. Я пока понятия не имею, что пытаюсь сделать, но позволяю
пальцам бесцельно строить основание из крупных деталей, потому что
свет мобильника в полной темноте вагона кажется настоящим
прожектором.
– А ты куда хотел бы съездить? – спрашивает Руфус.
Этот вопрос и темнота душат меня.
Как жаль, что я не был достаточно смел, чтобы путешествовать.
Теперь, когда у меня нет времени никуда ехать, я хочу побывать везде.
Потеряться в пустынях Саудовской Аравии; убегать от летучих мышей
под мостом Конгресс-авеню в Остине, штат Техас; провести ночь на
острове Хасима, в заброшенном японском центре угледобычи,
известном также как Остров-Призрак; проехать по Дороге Смерти в
Таиланде, ведь даже несмотря на название оставался бы шанс, что я
выживу среди отвесных скал и шатких деревянных мостов. И во
многих других местах. Я хочу взобраться на все горы на свете,
проплыть по каждой в мире реке, исследовать все пещеры, пересечь
все мосты, пробежать по всем пляжам, посетить все города, все страны
на Земле. Абсолютно все. Нельзя было просто смотреть документалки
и видеоблоги об этих местах.
– Я бы поехал куда угодно, лишь бы почувствовать адреналин, –
отвечаю я. – Летать на дельтаплане в Рио – звучит шикарно.
Закончив свою конструкцию наполовину, я понимаю, что именно
строю. Это убежище. Оно напоминает мне о доме, месте, где я
прятался от радостей жизни, и все-таки я осознаю обратную сторону
медали. Я знаю, что мой дом оберегал меня от смерти, и благодаря ему
я прожил столько, сколько прожил. И не просто прожил, а был
счастлив. Дом ни в чем не виноват.
Когда я наконец заканчиваю, Руфус все вещает о том, как родители
чуть не назвали его Кейном в честь маминого любимого рестлера
[11]
;
мои веки вдруг тяжелеют, голова опускается, но я резко вздрагиваю и
просыпаюсь.

– Прости. Мне не скучно. Мне нравится с тобой болтать. Я, э-э, я
просто очень устал. Выдохся. Знаю, засыпать нельзя, потому что
времени нет. – Но этот день в самом деле высосал из меня все силы.
– Прикрой ненадолго глаза, – говорит Руфус. – Мы пока никуда не
едем, так что с тем же успехом можешь передохнуть. Я тебя разбужу,
когда доберемся до кладбища. Обещаю.
– Тебе тоже надо поспать, – замечаю я.
– Я не устал.
Это неправда, но я уверен, что он будет отпираться до последнего.
– Хорошо.
Я откидываю голову на спинку сиденья, держа на коленях свое
игрушечное убежище. Мобильник больше не светит на меня, но взгляд
Руфуса я на себе по-прежнему ощущаю. Хотя, скорее всего, мне это
просто мерещится. Поначалу становится даже как-то неловко, но
потом я расслабляюсь. Прав я или нет, чувство у меня такое, словно
мой личный ангел-хранитель теперь за мной наблюдает.
Мой Последний друг здесь надолго.

жүктеу/скачать 3,19 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: