Хелен Анделин Очарование женственности

233 
и манипулировать мной.
Меня совсем не волновало то, что ему придется оставить нашу квартиру и одному 
возвращаться на машине в Нью-Йорк. Я была рада лишь тому, что могу испытывать тишину и 
уединение в течение нескольких недель вдали от этого жалкого подобия мужа. «Куда ты идешь? Зачем 
ты это купила, тебе это не нужно? Зачем ты так много стираешь? Почему ты не убираешься в доме?» 
И я в ответ на это: «Какое твое дело, оставь меня в покое. Сдохни! Отправляйся обратно на работу или 
заткнись». И хотя я оставляла его и раньше, но на этот раз все было как-то по-другому. Я чувствовала, 
что на этот раз все было как-то иначе. Мое будущее было неопределенным.
На этот раз у меня в руках была книга «Очарование женственности». Моя дочь прислала мне 
ее за месяц до этих событий. Я обещала ей, что прочитаю книгу, но знала, что мне теперь ничто не 
поможет. Я и раньше читала много книг о том, как угодить мужу, как быть притягательной, как 
заботиться о нем. Кому теперь это надо? Моя жизнь приближается к закату. Мне за пятьдесят, и я 
смертельно устала. Я прочитала одну из книг, после которой почувствовала еще большее 
недовольство своей жизнью, а наши взаимоотношения с мужем стали еще хуже, потому что он ни 
капли не изменился. Поэтому я даже не думала читать эту книгу, откинулась в кресле и стала думать 
о себе. Жизнь прожита впустую, остались одни разочарования. Как я одинока, и все произошло 
совсем не так, как я мечтала, когда была молодой и полной надежд. Как я себя жалела! Жизнь подло 
обманула меня.
В молодости я была красивой, уверенной в себе, способной, надменной и независимой — но 
только с виду. Внутри себя я всегда была очень ранимой, неуверенной и настолько зависимой, что 
старалась не показать этого другим людям. Я мечтала о романтических взаимоотношениях в браке, 
таких какими я видела их в кино. Если какая-нибудь героиня в фильме давала пощечину мужчине, 
естественно, что на другой день он приходил к ней с цветами, бегал за ней и стучался в ее двери. Она 
могла делать, что угодно, а он все равно бегал бы за ней. Я была уверена, что все, что бы женщина ни 
делала, было привлекательным, а мужчины должны были валяться у ее ног, чтобы потом счастливо 
прожить вместе до самого конца.
Когда я встретила Билла, я овдовела, и на руках у меня был годовалый ребенок. Через месяц 
знакомства я сделала ему предложение, и он согласился. Мне так хотелось любви. Мой первый муж 
Майкл умер от рака в течение первого года нашей совместной жизни. Он был таким заботливым, и 
мне нужно было заменить его кем-то, кто захотел бы позаботиться обо мне. Однако Билл оказался 
совсем не таким человеком. С самого начала он был ориентирован на внешний мир. Самым 
приоритетным направлением в его жизни был карьерный рост. Его никогда не было дома. Он никогда 
не звонил домой. Я пережила массу разочарований. Потом я начала требовать, кричать, жаловаться, 
угрожать, невольно подражая героиням фильмов, однако мой герой почему-то не следовал моему 
сценарию. .
Чем больше я кричала и ругалась, тем дольше он задерживался на работе. Почему все шло 
не так, как надо? Как странно. Я ничего не понимала. Мне нужна была его любовь, его общение, 
помощь, объятия. Я никак не могла пробиться к его сердцу. Чаще всего он просто уходил. Хлопнув 
дверью, оставляя позади себя истерично кричащую жену, а теперь уже и троих детей, которые должны 
были страдать от последствий наших бесконечных баталий. Как я его ненавидела за отсутствие 
понимания! Я говорила людям: «Если он будет плакать на моих похоронах, выгоните его вон».
Во время этой сумасшедшей жизни я обрела Бога. Но, оглядываясь назад, я теперь понимаю, 
какой праведной я казалась самой себе. Он тоже стал ходить со мной в церковь, однако он не скрывал 
того, что его вера была поверхностной. Я же была лицемеркой. Иногда во время семейных обедов я 
просила его помолиться, и он механически молился. Иногда он отказывался назло мне. Я 
обрушивалась на него за вопиющий антихристианский поступок, напоминая ему, что он глава семьи и 
должен являть собой положительный пример. Я вынудила его поступить на библейские курсы. Но он 
назло мне засыпал на занятиях. Он всегда знал, на какую кнопку нажать. В самый последний момент 
перед пикником, свадьбой, зваными обедами он отказывался идти с нами, говоря, что передумал. Я 
взрывалась и шла одна, забирая с собой детей. Раз в неделю я брала детей в церковь, но не забывала 
напоминать ему об этом снова и снова.
Он вынудил меня все взять на себя — дом, религию, счета, ремонт, газоны, покраску, детей, 
то есть все. Я жаловалась на это, но чувствовала себя в этой лидирующей роли достаточно 
комфортно. Я постоянно повторяла слова: «Если женщина хочет чего-то добиться, она все должна 

234 
делать сама». Иногда после телефонного разговора с мужем, чувствуя отверженность, я разгоняла детей. 
Мои нервы не выдерживали, особенно когда он в очередной раз говорил, что не придет домой обедать. 
А я приготовила для него его любимое блюдо!
Время и жизнь летели на огромных скоростях, дети подрастали, а я вечерами перед ужином 
стала попивать вино. Он же поднимался все выше и выше по служебной лестнице. Я держала в секрете 
мои тайные встречи с бутылкой, а дети продолжали от этого страдать. В ответ на мои мольбы, критику 
и доводы он ложился на диван перед телевизором, перед которым скоро засыпал, или говорил мне: 
«Пожалуйста, оставь меня в покое, у меня своих проблем достаточно». Иногда он просто уходил из 
дома. Как я ненавидела его за нежелание понять меня. Я прекращала пить, потом снова начинала, и 
между окончанием и новым началом мог пройти целый год. Я боролась с этой привычкой, и теперь, 
как я надеюсь, я с ней справилась.
Вскоре дети совсем выросли. Слава Богу, с ними все было в порядке. Может быть, они 
понимали нашу ситуацию. Я продолжала стареть, по-прежнему живя независимой и по большей части 
одинокой жизнью. Какое-то время я успешно занималась недвижимостью, и это помогло мне с 
большим терпением относиться к образу жизни Билла. Я продолжала ходить на собрания в церковь, но 
внутри меня по-прежнему была пустота и ощущение, что я никому не нужна. Все в жизни было не 
так, хотя время от времени я ходила в кино, на званые обеды и так далее. Я чувствовала в своей жизни 
какую-то незавершенность.
Вдруг все изменилось в одночасье. Этот человек, который из чувства гордости и ради 
власти и успеха годами жертвовал женой, детьми, религией и друзьями, закончил тяжелейшим 
сердечным приступом, который чуть не закончился смертельным исходом. Благодарю Бога за то, что 
он остался жить, и я немедленно стала ухаживать за ним, хотя почти двадцать лет мы не жили 
вместе. Я взяла на себя все заботы о нем и радовалась этому самым искренним образом. Я 
компенсировала этой возможностью все те годы, когда его не бывало дома, и ему это понравилось. Но 
прошло полгода и я стала сопротивляться его указаниям и повелениям, которые он давал, полулежа в 
своем кресле. Мне стало казаться, что он использует меня, опустошает и заставляет прислуживать, 
словно я его собственность. Врачи велели ему ходить и выполнять физические упражнения, и он 
почти полностью восстановил свое здоровье. Я опять ничего не понимала. Я делала все, что было в 
моих силах, чтобы угодить ему и сделать его счастливым, но чувствовала себя при этом 
опустошенной, нелюбимой и неудовлетворенной его реакцией в ответ на мою заботу. В чем же 
заключается проблема?
По мере нарастания моего недовольства я стала говорить ему такие вещи, как, например: «Тебе 
не кажется, что пора бы помнить самому о приеме лекарств; почему бы тебе самому не встать и не взять 
это?» К нему вернулась прежняя его враждебность, и мы опять заняли свои привычные позиции на 
передней линии фронта. Теперь он сидит дома круглые сутки и учит меня тому, как делать покупки, 
готовить, застилать постель, закрывать ставни, стирать белье и так далее. Я двадцать лет занималась этим 
без его помощи, и мне не нужен помощник. И я опять стала говорить ему, что это не его дело, стала 
выражать желание, чтобы он сдох, отстал от меня и так далее.
Но я по-прежнему изображала из себя христианку, ходила в церковь, пела песни хвалы и 
молилась, облачаясь в мантию мученицы, искренне веруя в своем сердце (уверенном в собственной 
праведности), что принесла огромные жертвы, выйдя замуж за такого человека. Иногда он тоже 
приходил в церковь, чтобы вздремнуть там во время проповеди. В это же время он купил квартиру во 
Флориде, чтобы бежать из Нью-Йорка на время холодной зимы. Мы купили дом меньших размеров в 
штате Нью-Йорк, и я работала бок о бок рядом с ним, выполняя мужскую работу, — косила газоны, 
отделывала дом, чистила дорожку к гаражу, стригла кусты, клеила обои и так далее. Я горела на этой 
работе, а у него хватало наглости ни разу не поблагодарить меня, но зато он жаловался, что я не 
готовила ему обеды.
Когда я говорила ему, что он неблагодарный эгоист, что я лишь пытаюсь помочь ему нести 
его ношу из-за его больного сердца, он говорил: «Иди в дом и выполняй свою обычную работу. Пойди, 
приготовь мне обед». Я его просто ненавидела. Какой неблагодарный! В конце концов я была уверена, 
что если бы не моя помощь, он развалился бы на части. И потом, кто укажет ему на его ошибки? Кто 
посоветует ему и покажет, как нужно сделать внутренний двор или гараж? Кто будет рядом, чтобы в 
любой момент показать, как надо красить, клеить обои и косить газон? Я была нужна ему. Разве не я 
делала все это в течение последних двадцати лет? Но естественно, все это приводило к новым ссорам 

235 
и крикам друг на друга. Я стала все чаще воздерживаться от интимной близости.
То же самое продолжилось и после того, как мы купили квартиру во Флориде. Но дела пошли 
еще хуже, потому что там я увидела мужчин, которые ухаживали за своими женами, и тогда я закипела 
от злости. Эти мужчины мыли полы и окна, занимались стиркой и даже ходили вместо жен в магазин 
за покупками. Билл же не хотел принимать во всем этом никакого участия. Эти мужчины смеялись 
надо мной и Биллом, когда видели, что я мою окна. Как я ненавидела его за то, что эта шовинистическая 
свинья использует меня.
Последней соломинкой в нашей эпопее послужил тот факт, что после долгой ссоры мой 
старший сын Майкл захотел поговорить со мной по телефону. Билл никогда не вмешивался в наши 
отношения и никак не пытался помирить меня с сыном все то время, пока тот не хотел разговаривать 
со мной. Теперь же он не скрывал своего явного неодобрения нашим примирением. Мне трудно было 
в это поверить. Как он мог! Он мне сделал столько подлостей, но такое! Только тогда я поняла, что он 
радовался нашей ссоре и даже, может быть, сам спровоцировал ее. Как это ужасно! Как отвратительно! 
Я его ненавидела как никогда раньше. И вот тогда я упаковала чемоданы и улетела в Нью-Йорк. О да, 
я оставляла его и раньше много раз. Но на этот раз я знала, что теперь все будет иначе. Мои мысли о 
будущем были путаными и туманными, а надежды на счастье в моем возрасте были под большим 
сомнением. Я знала одно, что я больше не хочу его видеть.
Я вышла из самолета и отправилась домой, благодаря Бога за то, что теперь я наконец 
осталась одна. Теперь я могла сесть и подумать в тишине и покое. Никто не перебивал меня, никто не 
ругался. Моя дочь снова попросила меня почитать «Очарование женственности». Через несколько дней 
уединения я подумала, что мне терять больше нечего, поэтому, может, стоит заглянуть в эту книгу 
одним глазком.
Но после первых же двух страниц у меня раскрылись глаза. Я виновата;' Это утверждение 
возбудило мое любопытство, и я захотела посмотреть, каким образом автор собирается обосновать 
свое заявление. Я стала читать дальше. Мой возраст не имеет значения? Есть закон, которому я должна 

жүктеу/скачать 2,33 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: