Хелен Анделин Очарование женственности

14 
Иллюстрацию ангельских и человеческих качеств мы находим в истории Дэвида Копперфилда, 
описанной Чарлзом Диккенсом. Наш идеал, однако, представлен не одной женщиной, но двумя, Агнес 
и Дорой.
Агнес
Агнес представляет ангельскую сторону нашего идеала, сторону, которая вызывает преклонение. 
Дэвид Копперфилд знал Агнес с детства. С тех пор, как он увидел ее впервые, она вызывала в нем 
чувство преклонения. Диккенс так описывает их первую встречу:
«Мистер Уикфилд постучал в дверь, находившуюся в углу этой комнаты, обшитой панелью; 
тотчас же выбежала девочка, приблизительно моя ровесница, и поцеловала его. На лице ее я сразу 
же уловил то ласковое и безмятежное выражение, какое уже видел внизу на портрете леди. И мне 
представилось, будто леди на портрете выросла и превратилась в женщину, а оригинал остался 
ребенком. Хотя лицо девочки было радостным и веселым, но и в нем было какое-то спокойствие, и 
такое же спокойствие она разливала вокруг, и сама она была словно дух умиротворения и покоя, 
добрый дух, которого я никогда с тех пор не забывал. И никогда не забуду.
Мистер Уикфилд сказал, что это его маленькая хозяйка, его дочь Агнес. Когда я услышал, как он 
сказал это, и когда увидел, как он держит ее руку, я догадался, какова его единственная цель в жизни.
На поясе у Агнес висела миниатюрная плетеная корзиночка, в которой она хранила ключи, 
и вид у нее был степенный, скромный, подобающий хозяйке такого старинного дома. Мило 
улыбаясь, она выслушала рассказ отца обо мне и, когда он закон
чил его, предложила моей бабушке 
подняться наверх и посмотреть мою будущую комнату. Мы отправились все вместе, предшествуемые 
Агнес. Комната была чудесная, старинная — тоже с дубовыми балками, с оконными стеклами 
ромбической формы, и сюда тоже вела лестница с широкими перилами.
Я не могу припомнить, где и когда в детстве, я видел в церкви окно с цветными стеклами. Не 
помню я и сцен, изображенных на витраже. Но знаю, что, когда я увидел Агнес, поджидавшую нас 
наверху в полумраке старинной лестницы, я подумал об этом окне; и знаю еще, что с той поры я 
всегда связывал его мягкий и чистый свет с Агнес Уикфшщ».
Дэвид и Агнес стали близкими друзьями. Она была для него источником комфорта, 
понимания, истинного сочувствия и дружбы. «В любви, в радости и печали, в надежде и разочарова-
нии — словом, во власти любого чувства — сердце мое невольно обращается к ней и там находит 
свое пристанище и лучшего друга».
Агнес всегда имела духовное влияние на Дэвида. Вот как он сам пишет об этом: «Когда я 
писал Агнес, сидя у открытого окна в чудесный вечер и вспомнил ее ясные спокойные глаза и кроткое 
лицо, при этом воспоминании такой мир и покой снизошли на мою смятенную и взволнованную 
душу... что я расплакался». Однако, хотя он и знал Агнес с самого детства, хотя он и преклонялся перед 
ней с того момента, как впервые ее увидел, и хотя он и чувствовал, что только она одна может дать 
ему дружбу и понимание, он безумно увлекся не Агнес, а Дорой.
Дора
Дора представляет человеческую сторону нашего идеала, сторону, которая очаровывает, 
покоряет и пробуждает необыкновенную нежность в сердце мужчины и желание защищать и 
ограждать. Дэвид описывает ее следующими словами:
«Я видел перед собой существо неземное. Это была фея, сильфида, не знаю кто, — нечто, 
чего никто никогда не видел и о чем все мечтают... У нее был невыразимо нежный детский голосок, 
заразительный детский смех, милые очаровательные детские ужимки, и от всего этого юноша мог 
потерять голову и стать ее рабом. И вся она была так миниатюрна! А потому еще более мне дорога... 
Когда я увидел, как она прижала цветы к крохотному подбородку с ямочкой, я потерял присутствие 
духа, дар речи...»
Ее детские манеры, ее милые маленькие прихоти и капризы, ее девическое доверие ему, ее 
абсолютная зависимость от заботы о ней со стороны близких привлекли рыцарское сердце Дэвида. 
Она пленила его.

жүктеу/скачать 2,33 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: