Глава 25 Я проснулся достаточно резко. Не было этих обычных рассветных блужданий разума в сонных дебрях. Нет, сегодняшнее пробуждение было легким и моментальным. Я просто открыл глаза, сел на кровати и, немедля ни секунды, встал. Правда, в голове отразилось непонимание того, почему пробуждение прошло именно таким образом. Впрочем, особо размышлять над этим я не стал. Ибо мне хотелось есть. И есть хотелось так сильно, что создавалось ощущение, будто желудок уже прилипает к позвоночнику. Благо, поднос с едой обнаружился возле двери.
У меня не было особого желания рассматривать, что мне принесли, но съел я все подчистую. И даже остался слегка голодным. Впрочем, я надеялся, что остаточный голод вскоре уляжется, когда организм поймет, что его уже покормили. Утолив свой необходимый голод, я плюхнулся за рабочий стол и, покрутив между пальцев карандаш, принялся рисовать. Поначалу нужные образы не шли. Получалась какая-то неровная, рваная мешанина линий. Будто бы руки разучились рисовать за тот недолгий перерыв, который я им обеспечил. Впрочем, вскоре ненадолго утерянные навыки вернулись, и процесс рисования пошел так, как и нужно. Даже лучше обычного - я почти перестал совершать ошибки в набросках. Линии ложились как надо, пропорции соблюдались, композиция сама по себе вырисовывалась...
Спустя полчаса я закончил первый рисунок. Медведь из чащи Леса, которого я видел лишь однажды, теперь был запечатлен на бумаге во всем своем великолепии. Надо же, даже на рисунке выглядит жутким... Еще немного покрутив карандаш между пальцев, я все-таки решил отложить этот инструмент в сторону. Больше ничего рисовать не хотелось. Точнее, образы в голове были, но желания их воплощать - пока что нет. Встав из-за стола, я направился в душ. Особо стесняться раздеваться я не стал. Если среди наблюдателей есть женщины - что ж, им не повезло. Если же там только мужчины - наверняка хоть раз были в бане. Да и вообще, мне тут особого выбора не дают. Помывшись как следует, насухо вытерся и переоделся. И... После этого не нашел, чем себя занять. Честно, тут не было особо каких-то занятий. Если будучи в «свободном» режиме я мог прогуляться до библиотеки или спортзала - то сейчас в четырех стенах делать было особо нечего.
Потому я просто подошел к непрозрачному стеклу и, встав возле него, прислушался к ощущениям. По ту сторону три человека. Один находится ближе к стеклу, всего в шаге от меня получается, остальные двое чуть дальше. Стоят близко друг к другу. Возможно, что-то обсуждают...
М-да... Похоже, я начинаю понимать, почему меня решили запереть. Слегка нахмурившись, я отвернулся от стекла и, пройдя до кровати, сел на нее. Сделав вид, будто задумался о чем-то (тут особо стараться не пришлось), я украдкой пощупал больную ногу. Я довольно давно жил с этой травмой, так что уже успел понять точки, которые стали для меня болезненными... И сейчас они таковыми быть перестали. Ага. Ничего не понятно, но очень интересно.
Я покосился на вирт-капсулу, стоящую посередине помещения. Меня чем-то обкалывали, пока я в ней лежал, что ли? Какими-то экспериментальными медикаментами? Я еще раз погладил ногу, задумчиво поморщившись. Нет, тут что-то иное. Если бы они изначально знали, что обкалывают меня чем-то таким - им бы не пришлось так резко менять условия моего содержания. Скорее всего, результаты были хотя бы приблизительно предсказуемыми и подобные действия не понадобились бы. Хотя... Что я в этом понимаю?
Впрочем, учитывая реакцию и речи Елены... Полагаю, полный смысл рабочего процесса данной капсулы мало кто понимает. Если уж специалисту в этой области так просто не разобраться с этим вопросом. Так же меня до сих пор волнует судьба четырех моих предшественников. И сейчас этот вопрос звучит уже примерно так: «они вообще выжили?». Совсем чуть-чуть, и дойдет до теории заговора, которая будет звучать как «а они в принципе существовали?».
Я вздохнул и, откинувшись назад, улегся на кровать. М-да. Ситуация резко усложнилась. И, чем больше об этом думаю, тем сложнее она мне кажется. Возможно, стоит глянуть на сложившуюся проблему под другим углом... Допустим, подумать над не на счет того, как до этого докатилось, а над тем, почему именно сейчас меня изолировали... Я еле слышно хмыкнул. Неужели меня посчитали в чем-то опасным? Мой взгляд сам по себе запнулся о висящем на краю восприятия счетчике: