Иван Тургенев «Бежин луг» 100 лучших книг всех времен:
www.100bestbooks.ru
тоненький, жалобный, как у жабы.
- Твой батька сам это рассказывал? - продолжал Федя.
- Сам. Я лежал на полатях, все слышал.
- Чудное дело! Чего ему быть невеселым?.. А, знать, он ей понравился, что позвала его.
- Да, понравился! - подхватил Ильюша. - Как же! Защекотать она его хотела, вот что
она хотела. Это ихнее дело, этих русалок-то.
- А ведь вот и здесь должны быть русалки, - заметил Федя.
- Нет, - отвечал Костя, - здесь место чистое, вольное. Одно - река близко.
Все смолкли. Вдруг, где-то в отдалении, раздался протяжный, звенящий, почти
стенящий звук, один из тех непонятных ночных звуков, которые возникают иногда среди
глубокой тишины, поднимаются, стоят в воздухе и медленно разносятся наконец, как бы
замирая. Прислушаешься - и как будто нет ничего, а звенит. Казалось, кто-то долго, долго
прокричал под самым небосклоном, кто-то другой как будто отозвался ему в лесу тонким,
острым хохотом, и слабый, шипящий свист промчался по реке. Мальчики переглянулись,
вздрогнули...
- С нами крестная сила! - шепнул Илья.
- Эх вы, вороны! - крикнул Павел. - Чего всполохнулись? Посмотрите-ка, картошки
сварились. (Все пододвинулись к котельчику и начали есть дымящийся картофель; один
Ваня не шевельнулся.) Что же ты? - сказал Павел.
Но он не вылез из-под своей рогожи. Котельчик скоро весь опорожнился.
- А слыхали вы, ребятки, - начал Ильюша, - что намеднись у нас на Варнавицах
приключилось?
- На плотине-то? - спросил Федя.
- Да, да, на плотине, на прорванной. Вот уж нечистое место, так нечистое, и глухое
такое. Кругом все такие буераки, овраги, а в оврагах всё казюли* водятся.
______________
* По-орловскому: змеи. (Прим. И.С.Тургенева.)
- Ну, что такое случилось? сказывай...
- А вот что случилось. Ты, может быть, Федя, не знаешь а только там у нас утопленник
похоронен; а утопился он давным-давно, как пруд еще был глубок; только могилка его еще
видна, да и та чуть видна: так - бугорочек... Вот, на днях, зовет приказчик псаря Ермила;
говорит: "Ступай, мол, Ермил, на пошту". Ермил у нас завсегда на пошту ездит; собак-то он
всех своих поморил: не живут они у него отчего-то, так-таки никогда и не жили, а псарь он
хороший, всем взял. Вот поехал Ермил за поштой, да и замешкался в городе, но а едет назад
уж он хмелен. А ночь, и светлая ночь: месяц светит... Вот и едет Ермил через плотину: такая
уж его дорога вышла. Едет он этак, псарь Ермил, и видит: у утопленника на могиле барашек,
белый такой, кудрявый, хорошенький, похаживает. Вот и думает Ермил: "Сем возьму его, -
что ему так пропадать", да и слез, и взял его на руки... Но а барашек - ничего. Вот идет
Ермил к лошади, а лошадь от него таращится, храпит, головой трясет; однако он ее отпрукал,
сел на нее с барашком и поехал опять: барашка перед собой держит. Смотрит он на него, и
барашек ему прямо в глаза так и глядит. Жутко ему стало, Ермилу-то псарю: что мол, не
помню я, чтобы этак бараны кому в глаза смотрели; однако ничего; стал он его этак по
шерсти гладить, говорит: "Бяша, бяша!" А баран-то вдруг как оскалит зубы, да ему тоже:
"Бяша, бяша..."
Не успел рассказчик произнести это последнее слово, как вдруг обе собаки разом
поднялись, с судорожным лаем ринулись прочь от огня и исчезли во мраке. Все мальчики
перепугались. Ваня выскочил из-под своей рогожи. Павлуша с криком бросился вслед за
собаками. Лай их быстро удалялся... Послышалась беспокойная беготня встревоженного
табуна. Павлуша громко кричал: "Серый! Жучка!.." Через несколько мгновений лай замолк;
голос Павла принесся уже издалека... Прошло еще немного времени; мальчики с