РЕНЕ ДЕКАРТ
только из колес и пружин, точнее показывают и измеряют
время, чем мы со всем нашим благоразумием.
Затем я описал разумную душу и показал, что ее никак
нельзя получить из свойств материи, как все прочее, о чем
я говорил, но что она должна быть особо создана, и не-
достаточно, чтобы она помещалась в человеческом теле,
как кормчий на своем корабле, только разве затем, чтобы
двигать его члены; необходимо, чтобы она была теснее со-
единена и связана с телом, чтобы возбудить чувства и жела-
ния, подобные нашим, и таким образом создать настояще-
го человека. Впрочем, я здесь несколько распространился
о душе по той причине, что это один из важнейших вопро-
сов. За исключением заблуждения тех, кто отрицает Бога,
заблуждения, по-моему, достаточно опровергнутого выше,
нет ничего, что отклоняло бы слабые умы от прямого пути
добродетели дальше, чем представление о том, будто душа
животных имеет ту же природу, что и наша, и что, следова-
тельно, нам наравне с мухами и муравьями не к чему стре-
миться и не на что надеяться после смерти; тогда как, зная,
сколь наши души отличны от душ животных, гораздо легче
понять доводы, доказывающие, что наша душа имеет при-
роду, совершенно независимую от тела, и, следовательно,
не подвержена смерти одновременно с ним. А поскольку
не видно других причин, которые могли бы ее уничтожить,
то, естественно, из этого складывается заключение о ее бес-
смертии.
Ч А С Т Ь Ш Е С Т А Я
Ч
ТО
НЕОБХОДИМО
,
ЧТОБЫ
ПРОДВИНУТЬСЯ
ВПЕРЕД
В
ИССЛЕДОВАНИИ
ПРИРОДЫ
П
рошло уже три года с тех пор, как я окончил трактат,
содержащий все изложенное. Я начал его пересматривать,
чтобы передать в руки издателя, когда узнал, что лица, кото-
рых я уважаю и чей авторитет для моих действий не меньше,
чем авторитет собственного разума по отношению к моим
мыслям, не одобрили одного положения из области фи-
зики, опубликованного ранее другим автором*. Я не хочу
сказать, что придерживаюсь того же мнения, но до этого
осуждения я не заметил в нем ничего, что бы мог посчитать
предосудительным с точки зрения религии или государства
и что, следовательно, воспрепятствовало бы мне самому
написать так же, если бы разум убедил меня в его правиль-
ности. Это заставило меня опасаться, нет ли все же и среди
моих взглядов чего-либо ошибочного, несмотря на то что я
прилагал большое старание, чтобы принимать лишь такие
положения, для которых имел совершенно верные дока-
зательства, и не писать ничего, что могло бы кому-либо
повредить. Этого было достаточно, чтобы заставить меня
изменить решение опубликовать свой труд. И хотя доводы,
по которым я принял свое первоначальное решение, были
очень сильны, моя давнишняя ненависть к ремеслу писания
книг немедленно подсказала мне другие, чтобы уклонить-
ся от него. Те и другие доводы таковы, что не только я сам
в известной мере заинтересован в том, чтобы их изложить,
но и читатели, может быть, пожелают их узнать.
Я никогда не придавал большого значения тому, что
исходило от моего разума, и, поскольку я не собрал дру-
*
Речь идет о работе «Мир, или Трактат о свете».
|