Жан-Поль Сартр Тошнота



Pdf көрінісі
бет107/112
Дата08.06.2022
өлшемі1,33 Mb.
#36559
1   ...   104   105   106   107   108   109   110   111   112
Байланысты:
Sartre Toshnota

Жан-Поль Сартр «Тошнота» 
100 лучших книг всех времен: 
www.100bestbooks.ru
106 
нию, что мне трудно почувствовать самого себя. Реального во мне осталось только суще-
ствование, и оно чувствует, что существует. Я долго, беззвучно зеваю. Никого. Антуан Ро-
кантен не существует Ни-для-кого. Забавно. А что такое вообще Антуан Рокантен? Нечто 
абстрактное. Тусклое воспоминание обо мне мерцает в моем сознании. Антуан Рокантен… 
И вдруг «я» начинает тускнеть, все больше и больше – кончено: оно угасло совсем. 
Среди стен домов остается сознание, трезвое, неподвижное, опустошенное, оно само 
себя воспроизводит. Оно стало необитаемым. Еще недавно кто-то говорил: «я», кто-то гово-
рил: «мое сознание». Кто же это? Раньше во вне находились говорящие улицы со знакомы-
ми запахами и красками. Теперь остались безымянные стены, безымянное сознание. Итак, в 
наличии: стены домов и между ними малюсенькая, живая и безликая прозрачность. Созна-
ние существует как дерево, как былинка. Оно дремлет, ему скучно. Маленькие мимолетные 
существования поселяются в нем, как птицы на ветках. 
Поселятся, а потом исчезнут. Забытое, заброшенное – среди стен домов под серым, 
пасмурным небом сознание. А смысл его существования вот в чем: оно сознает, что оно 
лишнее. Оно разжижается, распыляется, тщится затеряться на темной стене, возле фонаря 
или там, дальше, в вечерней дымке. Но забыться ему не удается НИКОГДА; оно сознает, что 
оно сознание, которое пытается забыться. Такова его участь. Есть сдавленный голос, кото-
рый произносит: «Поезд отходит через два часа», и есть сознание этого голоса. Есть также 
сознание некоего лица. Окровавленное, перепачканное, медленно проплывает оно, и в 
больших глазах стоят слезы. Его нет среди этих стен, его нет нигде. Оно исчезает, его вы-
тесняет сутулая фигура с окровавленной головой, она удаляется медленными шагами, и на 
каждом шагу кажется – сейчас она остановится, и она не останавливается никогда. Есть со-
знание этой фигуры, медленно бредущей по темной улице. Она идет, но не удаляется. Тем-
ная улица не имеет конца, она теряется в небытии. Ее нет среди этих стен, ее нет нигде. Есть 
сознание сдавленного голоса, который произносит: «Самоучка бродит по городу». 
Нет, не по этому городу, не среди этих безжизненных стен! Самоучка бродит по сви-
репому городу, который его не забыл. Есть люди, которые о нем думают, например корси-
канец или толстая дама. А может, и все остальные жители города. Он еще не затерян, он еще 
не может потерять свое «я», истерзанное, окровавленное «я», которое они не пожелали до-
бить. У него болят губы, болит нос: «Мне больно», – думает он. Он бродит, ему надо бро-
дить. Если он остановится хоть на минуту, вокруг него внезапно вырастут стены библиоте-
ки, и он окажется взаперти, и рядом очутится корсиканец, и сцена повторится снова во всех 
подробностях, и дама крикнет с издевкой: «Таким негодяям место на каторге». Он бродит, 
он не хочет возвращаться домой: дома его поджидает корсиканец, и толстуха, и двое юнцов. 
«Отрицать бесполезно, я видел». И сцена повторится снова. «Господи, – думает он, – и за-
чем я это сделал, хоть бы я этого не сделал, хоть бы все было неправдой!» 
Взволнованное лицо вновь и вновь проходит перед сознанием: «А вдруг он покончит с 
собой». Но нет, эта кроткая, затравленная душа не может думать о смерти. 
Есть сознание, сознающее самое себя. Оно видит себя насквозь, спокойное и опустелое 
среди этих стен, оно освобождено от человека, обитавшего в нем, оно чудовищно, потому 
что оно никто. Голос говорит: «Багаж сдан. Поезд отходит через два часа». Стены домов тя-
нутся справа и слева. Есть сознание дорожного покрытия, скобяной лавки, амбразур казар-
мы, и голос говорит: «В последний раз». 
Осознается Анни, толстая Анни, старая Анни в номере отеля, осознается страдание, 
страдание осознает себя среди бесконечных стен, которые уходят и никогда не вернутся. 
«Будет этому конец?» – голос среди домов поет джазовую мелодию «Some of these days», 
будет этому когда-нибудь конец? и мелодия тихонько возвращается и, подкравшись сзади, 
незаметно вновь обретает голос, и голос поет и не может умолкнуть, и тело бредет, и есть 
сознание всего этого, и сознание – увы! – сознает, что сознает. Но того, кто страдал бы, кто 
заламывал бы руки и пожалел бы самого себя, нет. Никого нет. Это страдание перекрестков 
в его чистом виде, сознание, которое забыто, которое не может забыться. И голос говорит: 
«А вот и «Приют путейцев» – и в сознании возникает «я», это я, Антуан Рокантен, через два 




Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   104   105   106   107   108   109   110   111   112




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет