Казахский эпос
жүктеу/скачать 474,93 Kb. Pdf көрінісі
|
- Бұл бет үшін навигация:
- КАЗАХСКИЙ ЭПОС
| 1 Sauap.org
2 Sauap.org
То, что я расскажу вам, не сказка, где волку доверено мясо, а лиса щеголяет в доспехах охраны султана. Но предание это о героях бессмертных, мечу и стреле недоступных, что в огне не горят и в воде не потонут. Мой рассказ о живом человеке из плоти. Был он мальчиком в детстве — таким же, как ты,— в те же игры играл и смеялся, и так же, как все мы, он ходил по земле нашей древней. Было это давно, стерся в памяти облик героя, но его беспокойная тень все еще не угасла в душе у далеких потомков. Он огромное — с голову лошади — сердце имел, мог бы нар позавидовать мощи его. Был он львом средь людей, и родился на свет вместе с горькой тоскою о судьбах народных. Может, что-то в нем приукрасил в порыве душевном жырау может, брат его младший — жыршы— все не смог досказать. Правда только одна — все, что вам расскажу, было в жизни. Так слушайте, дети! Пришло вдруг смутное, лихое время. В народе не стало единства, а мужчины забыли покой. Разбился на тридцать улусов многочисленный народ ногайлы, на земли которого раньше не ступала вражья нога. Человеку не хватило бы жизни, чтобы объехать ногайлинские степи. А теперь в каждом улусе стал править свой хан. И у каждого хана был свой бий. Ханы грабили подвластных людей, а бии ехали следом и добирали то, что осталось после ханов. В позоре и унижении влачил свои дни народ. И не слышно было среди этого буйства голоса справедливого, только печаль была всеобщим уделом. А ханам и биям казалось мало отобранного у своих, стали они грабить и притеснять сородичей, с которыми еще недавно жили в крепком союзе и вместе встречали врага. Если раньше беда приходила из-за дальних перевалов, то теперь она затаилась под боком. Тяжбы и драки, набеги и воровство царили среди ногайлинских аулов. И не было видно всему этому конца.
В это-то время и жил, ни к кому не питая вражды, мерген Естерек. Обитал он в богатой травами и водою долине Киян к северу от горной гряды Казылык. Естерек охотился на джейранов и куланов, тем и жил.
3 Sauap.org
На склоне лет родился у мергена сын Таргын, который вскоре стал выделяться среди сверстников невиданной силой — мог скрутить как ягненка огромного вола, а спокойствием и рассудительностью усмирить и свирепого дракона. Очень рано понял Таргын, сколько бед и страданий несут народу своими бесчинствами и коварством ханы и бии. Чтобы защитить и без того терзаемый междоусобицей народ, Таргын откочевал к горам Казылык, к месту, называемому Темир Какпа — Железные Ворота, единственному пути, где могло перевалить через горы войско кызылбасов. Было у Таргына два коня — Азбан и Тарлан. В туманные дни садился он, чтобы ехать в дозор, на Азбана, а в ясный день седлал Тарлана. И вот однажды, когда Таргын приехал в аул, чтобы поменять коня, навстречу ему с плачем вышел его старый отец. Все лицо у старика было разбито, и кровь
стекала с бороды. Увидел это Таргын и понял, что в доме его побывал враг. — О, отец! Кто изранил твое лицо? Кто бороду кровью окрасил твою?—обратился Таргын к отцу.— Разве я не стоял у Железных Ворот? Может, с неба спустился дракон, или из-под земли вышла ведьма-жалмауыз? Отвечает старик: — Не с неба спустился враг, и не вышел он из-под земли. Здесь он бродит, меж наших аулов. Нет, не пришлый он — из своих! — Кто же это? Может, старые счеты сводил, может, мстил за обиду недавнюю. Молод он, если ищет врага? Или старец, сошедший с ума? — Не было у нас ни с кем вражды, не за что нам и мстить. Все, кто молод, в далеком набеге, а старцы, век свой отжив, по постелям лежат в ожидании смерти. Бий Шортан с сытой рожей бараньей и с черной козлиной бородкой был здесь. Ездит он по аулам, чтобы дань содрать с беззащитных, а строптивым воздать. — Разве не были мы от налогов свободны, разве кто-то из нас лиходеем прослыл?—спросил отца Таргын.— Может, это Шортан угоститься приехал у Естерека, что живет в стороне от улусов? Может, ты, мой отец, подостойнее гостя приветить не смог? Не предложил всего, чем богат дастархан, чашку меда отведать не пригласил?
4 Sauap.org
— Не лишился рассудка еще Естерек, не забыл он, как надо встречать именитых гостей. Я навстречу ему с распростертыми вышел объятиями. На зеленом лугу юрту белую гостю поставил. И баранов отборных зарезал в честь бия. Да велел поднести ему добрый кумыс. Бий же дерзкий с коня не сошел — стал орать на меня. Ты глупец, говорит, обнаглевший! Разжирел, говорит, на мясе куланьем. Как ты смеешь держать в табуне своем жалком скакуна, нет какого в табунах многочисленных бия Шортана?! Как ты смеешь, мерген черно-костный, разъезжать на коне, нет подобно которому у самого даже хана Ормана?! Стал он просить. Дал ему семь коней я, которых кормил на забой. Но не взял их Шортан. Предложил ему шесть аргамаков — он от них отказался. И тогда я назвал скакуна Кускетпеса, не сумеет которого обогнать даже птица,— бий не принял его. Отказался он взять и коня Жельжетпеса, что резвее, чем ветер. И тогда откупиться решил я Бозатом, чьи копыта подбиты стальными подковами, а персидскою хною окрашены грива и хвост. Бий отверг мой подарок, да не просто отверг — он, коня своего горяча, вынул саблю и к самому горлу приставил мне острие. Вот тогда-то и проклял я старость свою—ведь позор этот мне пришлось пережить, когда силы былые ушли от меня. О, лучше б он перерезал мне горло и я захлебнулся в своей же крови, лучше б он на куски изрубил мое старое тело! Но Шортан не прирезал меня и не стал убивать — он отсек своей саблей кривою мою белую бороду. Сделав это, он саблю в ножны вложил, взял двухвостую плеть и меня, как раба своего, отстегал. А все сорок джигитов, что были при нем, над позором моим потешались. Тем не кончились униженья мои — бий увел за собою Тарлана, нашу гордость, с округлыми, точно у волка, ушами, скакуна, у которого ноги стройны, как у лани, а копыта прочнее, чем сталь. Он увел скакуна под седлом из злата литого, из наборного золота сбруя его, стремена же ковались из самого звонкого золота в мире. Этот конь лишь батыру под стать, только юноша смелый мог счастья на нем попытать. Стоил конь этот тысяч отборных коней! Услышав эти слова, Таргын едва не взорвался от гнева. Пересел он на Жельжетпеса, а в повод взял Кус-кетпеса. И помчался догонять бия Шортана. Таргын менял поочередно скакунов и вскоре настиг Шортан-бия. Он застал его спящим в зеленом шатре, что был разбит средь пышного луга. Крикнул Таргын, остановившись перед шатром: 5 Sauap.org
— Эй, бий хана Ормана Шортан, не заря уже и не ночь, чтобы спать — время к полудню. Срок пробужденья мужчины давно уж прошел. Вставай! В ужасе проснулся от голоса Таргына бий Шортан, Задрожал он от страха, стал суетливо натягивать на себя доспехи, выхватил саблю. Поглядел бий в щелку и увидел, что стоит перед шатром не великан, не ангел смерти Азраил, а простой человек о двух ногах и с одной головой. Бий унял дрожь в коленях и разгневался оттого, что кто-то посмел нарушить его сон. Шортан-бий напыжился как индюк и, чинно вышагивая, словно раскормленный гусь, вышел из шатра. И сказал ему Таргын: — Бий хана Ормана Шортан, что наведался вчера в аул мергена Естерека! Бий Шортан — тот, что не стал гостить в белой юрте! Бий, который отверг мед и кумыс! Бий, опозоривший старого моего отца! Бий, который хлестал старика по седой голове. Душа моя готова сгореть! Что скажешь ты мне, бий Шортан? Грозный вид батыра вселил страх в сердце Шортан-бия. И оттого заговорил он льстиво: — Братец мой, я останусь в твоей юрте гостить, буду пить твой мед и кумыс. Забирай назад своего Тарлана, дай взамен Жельжетпеса и Кускетпеса. Дай мне пестрого иноходца с белыми копытами и поджарого рыжего иноходца. Дай мне шесть аргамаков, семь коней на забой. Я приму эту подать и буду доволен, братец мой! Отвечает ему Таргын: — Ты, верно, думал, что в ауле моем нет хозяев, а у отца моего нет защитников? Заживут следы твоей плети, но не потухнет в груди пожар, что зажег ты своим оскорблением. Затянутся раны, нанесенные клинком, но не заживут вовеки те раны, что нанесены словами. Может, ты заблудился, а может, разум твой помутился? Тогда упади в ноги старику, которому ты вчера отрезал бороду, и моли о прощении. Совершивший постыдное для мужчины дело, что скажешь ты мне?
6 Sauap.org
Скосил воровато глаза бий Шортан и увидел, что сорок его джигитов незаметно окружили Таргына. Если трусов собралась толпа, то все они герои. Бий Шортан быстро осмелел, когда увидел, что вся его свита в сборе, а противник, хоть и бесстрашен с виду, но всего лишь безусый юнец. Бий вскочил на коня, что стоял на привязи под знаменем. — Кто ты такой, чтобы так разговаривать с бием хана Ормана Шортаном?—крикнул бий.— Меч, который отрезал бороду твоего отца, сейчас отрубит твою голову. Эй, сорок моих джигитов! Полюбуйтесь-ка на мою потеху. Сейчас я сниму голову этому Таргыну, отрублю нос, проткну ухо и приторочу ее к седлу. Так похвалялся бий Шортан, и, не подобрав даже повод, опустив свою саблю, спокойно, будто и не было перед ним врага, стал наезжать на Таргына. — Не шути так,
дядюшка,— сказал
Таргын. — А шутки у меня крутые,— ответил
Шортан. И уже поднял было саблю. Поднять-то поднял, но взмахнуть не успел. Таргын ударил его тяжелой плетью доиром, плетенной в двенадцать жил с грузом стальным на конце. И плеть обвила голову бия в собольей шапке. Бий упал с
с размозженным черепом. А сорок джигитов, увидев, какая участь постигла их повелителя, в страхе разбежались. Таргын не стал их преследовать. Он снял с Тарлана короткую узду, накинул на него чембур, оседлал и от правился в родной аул, ведя в поводу Жельжетпеса и Кускетпеса. Навстречу ему вышел Естерек. — Отец, я убил Шортана — бия хана Ормана! — сказал Таргын. И отвечал Естерек: — Ты убил Шортана — ханского бия. И значит, навлек неизбежную беду на наши головы.— Старик опустился на землю и обхватил ноги сына. — Дай совет, отец, найди верное решение,— сказал Таргын. 7 Sauap.org
— Сынок, пролита кровь ханского рода, и за нее взыщут. Что ж, на лихого нарвется тот, кто лиха ищет. Кровь Шортана — твое проклятье. Но не грусти и не падай духом, Я пожил на этом свете. И до могилы мне ближе, чем до торя в юрте. Не тужи. Широка земля ногайлинская. Садись на Тарлана и ищи свою долю. Пошел Таргын к своей матери Есенбике. — Апа, я убил ханского бия Шортана и навлек на головы наши горе. Я улетаю из-под крыла твоего, так прости, что не смог отблагодарить тебя за белое твое молоко, которым ты вскормила меня. — Ты ханского бия убил, но поступил как мужчина! Значит, не зря я вскормила тебя своим молоком. Есенбике раскинула ладони и благословила Таргына. И еще мать дала сыну три совета: — Не проходи, сын мой, мимо ханского дворца, а если придется пройти, не оглядывайся по сторонам. Не давай чужаку свой лук, даже если сдружишься с ним, но если придется дать — тетиву оставь себе. Не давай также и стрелы своей, но если придется дать — затупи наконечник. Нелегко тебе будет следовать моим советам, но только выполняя их, сынок, ты добьешься счастья и дойдешь до своей цели. Таргын распрощался с родителями, сел на коня Тарлана и отправился в путь. И пролегли перед молодым батыром три дороги. Направо уходила дорога на славную своею казной золотую Казань, налево — па знаменитый Азов, а прямо — в далекий Крым. Таргын не стал никуда сворачивать и поехал прямо. В то время маленький Крым был разрознен на сорок частей. Сорок ханств расположилось в Крыму. Из сорока крымских ханов самым сильным был
Акша-хан. В его владениях и остановился Таргын. Проходили дни и месяцы. Минуло уже немало времени, но никто не догадывался о том, что настоящим батыром был скромный Таргын. Он продолжал жить на правах гостя в радушных аулах Акша-хана. Крым враждовал тогда с заклятыми своими врагами—франками, которые проходили по ногайлинским землям опустошительными набегами. И сколько 8 Sauap.org
бы славных батыров ни вышло из ногаев, не смогли они победить и поставить на колени этого врага. По в один из дней Акша-хан решился превзойти своих предков — он собрал огромное войско и отправился в поход.
Таргын тоже пристал к войску, хоть никто и не приглашал его, а воины не подозревали о том, что появился среди них еще один батыр. И вот тяжелое войско, двигаясь непрерывно дни, недели и месяцы, достигло наконец вражеских рубежей. Враг тоже был наготове. Тысячи пеших и конных воинов под барабанный бой развернулись в боевом порядке, приготовившись встретить войско хана. И была кровавая битва. Кони ходили по колено в крови, а тела павших воинов горами возвышались над полем. Все же скоро ногайлинское войско стало одерживать верх. Враг начал пятиться. Но не дрогнул, не побежал, а, отступив, заперся в крепости. Акша-хан осадил крепость, много дней он пытался пробиться в нее, но разрушить стены так и не удалось. Высокими они были, со множеством башен, в которых укрывались стрелки. А толщина каменных стен была такова, что по ним свободно проезжала арба, запряженная парой лошадей. Лучники разили одного за другим ногайлинских батыров через маленькие — со стремечко — бойницы. Но воины все же пробились к самым стенам, смельчаки стали подниматься по осадным лестницам с одной лишь саблей в руке. Но сверху на их головы обрушились огромные — с котел — камни, потоками полилась горящая смола. До вершины стены не смог добраться ни один. Прошло несколько недель, и войско хана выбилось из сил. Да к тому же кончились припасы еды. А враг в крепости за это время успел накопить новые силы. Стали франки устраивать вылазки из крепости. В самом неожиданном месте раскрывались ворота, и из них вырывалась вражеская рать, закованная в серое железо. Франки громили ногайлинские обозы и снова запирались в крепости. Акша-хан перестал помышлять о победе. Стал подумывать он о том, как бы убраться отсюда подобру-поздорову. И велел он играть на кернеях и сырнаях — собирать войско в обратный путь. 9 Sauap.org
Но насколько было хану легко достичь вражеской земли, настолько трудно оказалось вернуться в родные края. Распахнулись все ворота крепости, и стало вытекать из них — словно струи дыма — бесчисленное войско. С самого начала похода Таргыну еще ни разу не довелось принять участие в битве. Но все это время он присматривался к врагу и старался распознать причины неудач Акша-хана. Увидел Таргын, что ногайлинцы сняли осаду крепости и собираются возвращаться, а франки не думают выпускать их живыми со своих земель, и подумал, что пора бы ему испытать свои силы. Надел он кольчугу с просветами меньше воробьиного глаза, с двойными сверкающими на солнце зерцалами, на голову себе водрузил шлем белой стали булатной, круглый, как полная луна, украшенный перьями филина. Все пять видов оружия взял Таргын. Конь его, Тарлан, тоже не бывал еще в битве. Таргын укоротил подхвостник, затянул еще крепче обе подпруги. Тело коня укрыл непробиваемыми латами, так что только ноги были видны. Призвал батыр в помощь духов предков своих славных и сел на коня.
В это время передние ряды франков уже вклинились в строй ногайлинского войска, которое еще не успело развернуться. Враг нападал бесстрашно и стремительно, словно сокол на добычу. Франки начали уже теснить ногайлинцев. Но Таргын не бросился в гущу боя, не стал он смотреть и на полки, еще только подступавшие к войску, а кинулся прямо к воротам крепости. Тарлан нес батыра сквозь вражеское войско по пути, который Таргын расчищал себе копьем длиною в шесть кулашей. Достигнув ворот, Таргын выхватил тяжелый меч алдаспан длиною в семь карысов. И рубил он своим алдаспаном врагов, наседавших справа и слева, и скоро очистил от них площадь перед железными решетчатыми воротами, а потом взялся за палицу,
10 Sauap.org
которая весила восемь батпанов и разбил ею вдребезги каменные засовы ворот. Франки снова метнулись к батыру, и он стал разить набегавших на него врагов кинжалом, а тех, что подбегали со стороны поля, настигать стрелами. Когда Таргын кинулся один на врага, в войске хана никто не узнал в нем того юношу, что гостил недавно в аулах Акша-хана, подумали, что это кто-то из ногайлинских батыров,— их много было в этом походе. Народа без храбрецов не бывает. Сначала вслед за Таргыном поскакал один воин, за ним второй, потом примкнули к ним другие джигиты. И вот группа ногайлинских воинов по проторенной Таргыном дороге пробилась к главным воротам. Когда Таргын с гиканьем ворвался в крепость, кося врагов, как сорную траву, к воротам бурной струей натекало остальное ногайлинское войско. В открытой схватке не было равных ногайлинским батырам. Вскоре они захватили полностью крепость, которая тянулась на сорок окриков, На всех башнях — было их девяносто две — выставили оранжево-красные ногайлинские знамена с золотым полумесяцем и волчьей головой. Как только крепость пала, войско франков, находившееся в поле, прекратило сраженье. Франки разбили о камни свое оружие, в знак поражения сняли пояса я надели их на шею, стали во главе со своим ханом Олалаем сдаваться, прося о пощаде. Возликовали ногайлинцы — ведь наконец-то был повержен враг, который столько лет восседал на шее народа, не давая ему распрямиться. Цель похода была достигнута, и войско двинулось в родные края. Акша-хан возвратился в свои наделы, залечил раны, а душа его обрела спокойствие. Сел он на свой трон и повелел привести к нему того батыра, что первым пробился сквозь вражеский строй к воротам крепости. Нукеры обошли всех батыров, которые были в походе, разыскали Таргына и привели его к хану. Посмотрел хан на юношу и порадовался — до этого он видел его только издалека,— теперь же убедился, что он и обликом своим так же хорош, как и его дела. Но убедился хан и в том, что этот батыр не из его аулов — своих-то он всех знал в лицо. 11 Sauap.org
— Какого ты рода?— спросил хан. — Я ногайлинец. — Из каких же ты ногаев? От кого вы ведете свой род? Кто предки твои? — Большой народ ногайлы разбит на сорок частей, как сорок ножей. Земля моя родная — Кобан-су. Род наш благородный — Алшын. А предок мой
дальний — славный Алау. И зовут меня Таргын.
— Ер-Таргын, если род твой Алшын, а предок дальний— благородный Алау, что же делаешь ты в этих краях? — Я убил бека, что был правою рукою нашего хана. И искал спасения своей голове и пристанища для души. И потому бежал в Крым, в твой журт. И спросил тогда хан: — Бежал? Но где была твоя храбрость, с которою обрушился ты на врага в этом походе? — Не дело мужчины заставлять плакать свой же народ... Акша-хан убедился после этих слов, что Таргын не только храбр и хорош собой, он был, ко всему, наделен и умом. Не мешкая долго, хан отдал приказ назначить Таргына военачальником — аскербасы. В те времена случалось нередко, что даже сотенные начальники ханского войска — жузбасы — в мирные дни пускались в буйства. Они не стыдясь обирали народ, учиняли разбой. А бывало и так, что, задумав в одну ночь отхватить несметные богатства, устраивали набеги на своих же родичей, живущих по соседству. Случись в это время напасть настоящим врагам — народ оставался без защиты.
Таргын с первого же дня положил конец этим бесчинствам. И был он в этом деле не одинок. Он собрал вокруг себя сорок сверстников-батыров и багланов под стать себе, мощных; таких, что могли бы схватиться с горным медведем, с сердцами, наполненными благо родными мыслями о благе народном. И каждому дал он по скакуну-аргамаку, вручил по изогнутой
12 Sauap.org
сабле: Где умом, а где силой — все вместе — они быстро навели порядок в улусе. И воцарилось спокойствие. Прославился улус на всю округу. Стали стекаться в него потоком обиженные своими беками батыры, отвернувшаяся от своего хана чернь. В дружном журте каждому нашлось место, что царили здесь дружба и понимание. И у Таргына с каждым днем прибавлялись новые друзья и товарищи. Была у Акша-хана дочь-баловница — тела ее не касался даже луч солнца, а волосы ее не тревожил даже степной ветерок. Слух о мудрости Таргына, его красоте и смелости передавался в народе из уст в уста, дошел он и до ушей дочери хана. Стала она расспрашивать о нем подробней. И лишилась девушка покоя, когда рассказали ей о храбрости героя, бросившегося в одиночку на тысячное войско, о силе батыра, разбившего каменные засовы крепостных ворот, об уме полководца, положившего конец грабежам и насилию в улусе. Днями напролет девушка думала о батыре, а ночью он входил в ее сны. И вот, наконец она подозвала к себе одного из воинов охраны дворца. Подозвала и вручила ему тысячу дильда. — Пусть это золото будет залогом нашей тайны,— сказала она воину.— В ханстве появился батыр по имени Таргын. Пойди к нему незаметно и дай знать, что душа моя тянется к нему. Если кто-нибудь другой узнает об этом — не сомневайся в том, что будешь изрублен на части. И коли правда, что умен Таргын, он станет искать встречи со мной. В благословенный день — среду, когда затихнет все во дворе, ты подведешь его к моему окну с золотыми створками. Пошел воин к Таргыну и передал слова девушки. Но Таргын был не только бесстрашным батыром, ума и рассудительности ему хватало с избытком, а поэтому задумывался он не только о сегодняшнем, но и о завтрашнем дне ногайлинского журта, было ему сейчас не до свиданий с девушками. Но знал он и то, что ханская дочь ни за что не оставит в покое человека, узнавшего ее сокровенную тайну. Задумался над этим батыр, но так и не нашел верного решения. «Что ж,— подумал он,— подождет ханская
13 Sauap.org
дочь, пока будет у меня на то время». С этим дерзким ответом отослал он воина. Став военачальником, Таргын не снимал с себя доспехов и не сходил с коня. На следующий день незаметно для себя он оказался возле ханского дворца.
Таргын проскакал мимо минарета с голубым куполом и, когда поравнялся с золоченным окошком, конь под ним вдруг запнулся. Упала с головы Таргына соболья шапка, и стал виден черный айдар на белом как полная луна челе. Батыр сошел с коня, чтобы подобрать шапку, и тут заметил, что из окна кто-то разглядывает его тайком. Это была несравненная красавица Акжунус. Красотою своей она затмевала луну на ночном небосводе. И была она телом белее самой белой пшеничной муки, а ликом светлее степных миражей. Шелковистые косы ее спадали до пят, брови тонкие гнулись как луки тугие, а ресницы — стрелы острые в этих луках. Красотою своею могла Акжунус свести с ума любого, на кого падал взгляд ее бездонных и ясных, как у лани, глаз. Увидев ханскую дочь, Таргын тут же забыл про свои былые опасения. И воспылал он желанием встретиться с ней. И Акжунус, когда увидела Таргына, тоже вмиг позабыла обиду. Снова призвала она к себе нукера и повелела ему повторить Таргыну вчерашние свои слова. А Таргын с нетерпением ждал гонца, В назначенный срок он пришел к золоченому окошку. Девушка раскрыла окно и впустила джигита в свои покои, встретила как дорогого гостя, подала ему чаю, напоила шербетом и медом. В беседе они узнали все друг о друге и скоро уже смеялись и шутили как добрые друзья, раскрыли сокровенные тайны свои и мечты. Вскоре молодые люди поняли, как
близки они
душою друг
другу. Когда предутренний ветерок пахнул в окно, Таргын решил покинуть девушку. И сказала ему красавица: — С тех пор как стала я взрослой, а красота моя достигла расцвета, ни на ком не задерживался мой взгляд. И ни с кем еще не довелось мне
14 Sauap.org
беседовать вот так — наедине. С тех пор как слух о вас дошел до меня, лишилась я сна и покоя, перестала пить и есть. Не вините меня за то, что я, девушка, стала первой
искать этой
встречи. И добавила: — Если же вы меня не простите, то печаль вовек не покинет меня. Навещайте меня, когда я подам о себе весточку. И не отказывайтесь от моего приглашения. — Повеление ваше я принимаю...— Ответил Таргын. И с тех пор Акжунус и Таргын стали встречаться наедине. Но в один из дней пришел гонец и передал Акжунус слова хана: «Дочь моя, приехали посланцы, чтобы сватать тебя. Жених достойного ханского рода, и лучше его вряд ли кто-нибудь появится. Я даю свое согласие, скажи свое слово и ты». На что Акжунус ответила: — Я должна подумать, поразмышлять, пусть даст мне отец сроку три дня.
В тот
же вечер
она позвала
к себе
Таргына. — «Короток девичий век»,— так говорили в старину. Видно, и мой век кончится. Прибыли посланцы сватать меня за ханского сына. И отец мой, видно, дал согласие. А чтобы не обидеть меня, прислал гонца. Но что мне ханский сын — я и сама дочь хана. Что мне чья-то красота — я и сама красива. Я хочу соединить свое сердце с тем, кто отмечен самою судьбою и счастьем. Думаю, что только ты и есть тот человек. И если ты настоящий батыр, не дай меня в обиду, похить меня. Только к тебе тянется душа моя, за тебя одного я и пойду. Объятия черной земли нашей милее мне, чем жизнь с нелюбимым. Если ты не будешь со мной, я умру от печали, другого мне и не суждено. Таргын не отступился. В ту же ночь посадил он девушку на иноходца, которого звали Канатты — «крылатый», и они покинули ханство. Прошел день. Два. На третий день девушки-служанки сообщили страже об исчезновении Акжунус. Стражники передали весть своему беку. Бек отправился к хану и сказал: «Так, мол, и так, Акжунус исчезла из дворца. А где она сейчас, никому неведомо». Опечалился хан: 15 Sauap.org
— Сомнение закралось мне в душу еще тогда, когда взяла она у меня три дня сроку. Сдается мне, что сбежала дочь моя. И, видно, сбежала она не одна, а в каким-нибудь джигитом. Проверьте-ка, все ли беки и мурзы на месте. Проверили. И не оказалось на месте Таргына, о чем и сообщили хану. — Был он здесь одинок,— сказал хан.— С одной лишь саблей да с одним конем, без близких и родичей. Теперь мне ясно. Это он похитил Акжупус. Собрал хан народ и объявил свое грозное решение: — Я разгневан тем, что дочь моя, которую я растил и лелеял, сбежала с первым встречным. Должна она была выйти за ханского сына. Но презрела Акжунус ханский род, связалась с чернью. И этим разгневала меня. Тот, кто настигнет беглецов, за того и выдам ее без промедления. И пусть окажется он богат или беден, молод или стар — я не изменю своего решения. А если будет дочь моя убита в погоне, я не взыщу ни с кого. Разлучите ее с Таргыном — остальное не волнует меня. То, что мне пришлось опустить в позоре глаза перед сватами, я вовек не прощу. Услышав ханское решение, многие люди города устремились в погоню. Выезжали мурзы, взяв в повод кто одного коня, кто двух, а кто и трех — смотря по достатку. Уставших коней они собирались менять в пути. Казалось, что целое войско двинулось в поход, когда все они выехали разом из города. Здесь, в степи, беки и мурзы собрались на совет. И пришли они к разумному решению. «Даже если мы и догоним их, Таргын не отдаст девушку,— сказал кто-то.— Скорее, он всех нас перебьет». И сразу часть собравшихся заспешила назад, к стенам города, словно Таргын уже показался на горизонте. Был в этом сборище один старик шестидесяти пяти лет, выехал он на одной только лошади. Когда все повернули обратно, он один не стал разворачивать коня. «Раз уж я пустился в погоню,— сказал им старик,— возвращаться нельзя, это все равно что умереть. Хватит сил — отобью девушку, не хватит — значит, суждено мне судьбою погибнуть». И старик поскакал в степь. ...Вдруг конь захрапел под Таргыном. Тарлан храпел так лишь тогда, когда
16 Sauap.org
сзади приближался враг. Обернулся батыр и увидел одинокого всадника. Сказал Таргын: — О Акжунус! Хоть и девушка ты, но судьбы наши отныне связаны вместе, а значит, ты друг мне. Одни у нас с тобою помыслы и мечты. Ты дочь хана, красавица, взлелеянная в любви и ласке, и полюбила ты меня за львиное мое сердце, за силу тигриную. Ни разу при виде врага не дрогнуло сердце мое. Но в этот раз чую я, что недобрая тень витает надо мной, не знаю, что уготовила мне судьба. Видишь, кто-то маячит вдали как грозовая туча, как сталь перекаленная. Вижу я, что восседает на коне великан со скалу, а несется он к нам быстрее орла. Это враг, и ищет он встречи. В руку левую лук он возьмет, а правой рукою вложит стрелу. Не отступится он, пока пенную кровь не прольет. Нет, не стоит нам путь продолжать. Если смерть мне суждено принять от батыра, мать-земля впитает в себя мою кровь, и найдется в ней место для могилы моей,— так сказал Таргын и развернул коня.
17 Sauap.org
жүктеу/скачать 474,93 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|