Глава 32 Мир перестает вращаться.
Я сжимаю карандаш так сильно, что удивляюсь, как он не ломается.
Сильвер обхватывает рукой бицепс Эйдена. Она так радостно болтает, будто они в какой-то банальной подростковой драме. Он одаривает ее своей ослепительной улыбкой, которой одарил меня сорок восемь часов назад.
Что-то внутри меня ломается.
Я слышу звук, громкий и окончательный.
Я чувствую, как рушатся остатки.
Кусочек за кусочком они собираются в темных уголках моей груди.
Металические глаза Эйдена встречаются с моими, сверкая насмешливым снисхождением.
Я почти могу представить, что бы он сказал мне, если бы заговорил.
Я лишил тебя девственности, и теперь я вернулся туда, где мое место. У Сильвер самодовольное выражение лица. Я стараюсь не смотреть на нее, на блестящие светлые волосы, ниспадающие каскадом на плечи, или на идеально отглаженную форму.
Королю нужна королева, крестьянка. Давление нарастает в глазах, но я отказываюсь показывать им, какое воздействие они оказывают на меня.
Не позволю ему снова увидеть, как я плачу. Я была достаточно глупа, проявляя слабость раньше. Теперь нет.
На этот раз Ронан лишился дара речи. Он продолжает смотреть то на Эйдена, то на Сильвер, то на меня, словно в каком-то шоу уродов.
Коул смотрит на Сильвер, затем на Эйдена, прежде чем бросить на меня сочувственный взгляд.
— Ты в порядке? — шепчет Ким у меня за спиной.
Я улыбаюсь и почему-то думаю, что это звучит убедительно.
— Могу я одолжить твой блокнот?
Ким на секунду кажется смущенной.
Я умоляю ее глазами.
Давай, помоги мне, Ким. — Э-э, да, конечно.
Она роется в своем рюкзаке и протягивает мне свой блокнот.
Я открываю его перед собой и сравниваю наши записи с прошлого урока. Моя рука все еще крепко сжимает карандаш, а плечи напряжены, но удается сохранить как можно более невозмутимое выражение лица.
Я не заплачу. Королева сук останавливается возле моей парты. Поскольку я не поднимаю головы, мой взгляд ограничен ее рукой, сжимающей руку Эйдена. У нее французский маникюр, и от нее пахнет Шанель. Она всегда пахнет и выглядит стильно, и хотя раньше я никогда не испытывала комплекса неполноценности, сейчас это обрушивается на меня как ураган.
Мой взгляд падает на Найки Эйдена. Отглаженные брюки и легкий запах его чистого запаха. Это навевает воспоминания о том, как он прижимал меня к своей груди.
Все это было игрой.
Глупой, маленькой игрой.
— Ой, ты плачешь, Холодное Сердце? — насмешки от Сильвер.
Конечно, она не оставит меня в покое.
Хотя я знаю, что не должна опускаться до уровня Сильвер и потакать ей, я не позволю ей топтать меня.
Средним пальцем я вытираю под глазами, а затем с улыбкой показываю ей.
— Ой, мои слезы застыли.
Ронан фыркает, а губы Коула изгибаются в подобии улыбки.
Щеки Сильвер краснеют, когда она наклоняется ближе, будто хочет запугать меня.
— Помнишь, что я говорила тебе в прошлый раз, крестьянка?
— Ой, прости. Твои слова недостаточно важны, чтобы я могла их запомнить.
— Хэштег пламя, — кашляет Ронан.
Ким фыркает.
— Ты маленькая... — Сильвер открывает рот, чтобы сказать что-то еще, но в класс входит миссис Стоун. — Ты ничто, — шипит она мне на ухо. — Знай свое место.
Эйден уводит ее, не глядя в мою сторону.
Ни слова.
Обычно он садился на мой стол и пытался очаровать меня своими улыбками золотого парня. Он говорил: Доброе утро, милая. Я тебе снился прошлой ночью?
Он дразнил и исследовал меня, пока учитель не входил в класс. Говорил мне непристойности на ухо и с удовольствием наблюдал, как я извиваюсь и стараюсь не покраснеть.
Сначала это была приводящая в бешенство рутина, но потом я к ней привыкла. Черт, я, возможно, с нетерпением ждала этого, гадая, что он скажет.
Зачем он все это сделал, если планировал забрать его? Это какое-то наказание? Еще один из его мозгоправов?
Я пытаюсь сосредоточиться во время урока, особенно с учетом того, что у нас предстоящий тест, но не могу.
Мое внимание продолжает возвращаться к Эйдену и Сильвер. Они сидят рядом друг с другом сзади, откровенно флиртуя. Он одаривает ее своей золотой улыбкой, и она время от времени подсовывает ему записки.
Интересно, что она ему пишет?
Найди меня после школы. Трахни меня после школы. Давай повеселимся над Эльзой. Будь они оба прокляты в самой темной яме ада.
Я не заплачу. Я возвращаюсь к монологу миссис Стоун о важности литературы. Я злюсь, и мои ноги продолжают подпрыгивать под столом.
Честно? Я могу винить только себя. Я глупая муха, которая попала в его хорошо сделанную паутину. Я мотылек, который знал, что он сгорит, но все равно полетел в огонь.
В диссертации, написанной норвежским доктором, я не помню его имени, он выделил поведение самцов в погоне. Он упомянул, что мужчины теряют значительную часть своего адреналина, как только сексуальная часть сделки совершается. Общая гипотеза состоит в том, что подсознательно люди все еще обладают природой пещерного человека.
Они живут ради погони, и как только они получают то, что они хотят, они просто теряют интерес.
Я возненавидела этот тезис, когда впервые столкнулась с ним. Это было воплощением сексизма и общей гипотезы. Но разве это не так? Снова и снова доказано, что чувство безопасности может сделать мужчин ленивыми в отношениях. Вот почему некоторые из них изменяют. Они всегда в поисках острых ощущений. Табу на это.
Когда мы узнали, что соседка разводится со своим мужем из-за супружеской измены, тетя Блэр сказала, что большинство изменников, которые позже вступают в официальные отношения, долго не выдерживают. Сильное желание, которое у них есть только потому, что они находились в запретных отношениях.
Все дело в погоне.
Нельзя отрицать, что погоня завела Эйдена. Моя борьба бросила ему вызов, который ему нужно было преодолеть. Игра, в которой он должен был одержать.
Он сделал все, чтобы заставить меня подчиниться его воле, и как только он овладел мной, его пламя обратилось в пепел.
Он искоренил меня из своей системы, и теперь с ним покончено.
Я не заплачу. Как только раздается звонок, я запихиваю свои вещи в рюкзак и спешу в туалет, игнорируя пронзительный смех Сильвер.
Мне нужно вымыть руки.
Никто со мной не разговаривает и не бросает в мою сторону издевательских комментариев. Похоже, что какая бы короткая связь у меня ни была с Эйденом, школа будет держаться от меня подальше.
И все же я не чувствую себя счастливой.
Я не чувствую... ничего.
В течение двух лет я всегда привлекала внимание Эйдена. Тем или иным извращенным способом. Но теперь я, будто даже не существую.
Я не заплачу. Что-то невидимое ползет по моим рукам, и они кажутся такими грязными внутри и снаружи.
Я врываюсь в туалет и засовываю руку под кран. Тру их снова и снова. Между пальцами. Под ногтями. Потираю ладони, тыльную сторону ладони и даже запястья. Не останавливаюсь, пока кожа не покраснеет и не начнет жечь.
Я стою в туалете одна, звук воды заполняет пустую тишину.
Когда я смотрю на свои красные руки, первая слеза падает на тыльную сторону ладони.
За ней следует вторая.
Затем третья.
Я шмыгаю носом, пытаясь сдержать слезы, как делала это с субботы.
Только на этот раз я не могу бороться с приливом.
Поэтому даю этому волю.
Я обещаю себе, что это последний раз, когда я плачу по Эйдену Кингу.