Куриный бульон для души. 101 вдохновляющая история о сильных людях и удивительных судьбах

список дел, которые надо было закончить. Самым сложным из этого было
выкорчевывание главного врага моего сада – ядовитого плюща. Сорняк не
только атаковал и опутал любимые розы, но и добрался до герани и даже
начал карабкаться по стене дома.
Я надела рубашку с длинными рукавами, резиновые перчатки и начала
выдергивать побеги ядовитого плюща.
Время от времени распрямляя спину и глядя на солнце, я мысленно
произносила: «Господи, за что вдобавок ко всем моим проблемам Ты
наградил меня промышленным урожаем этого поганого растения?»
Многолетняя борьба с сорняком представлялась мне символом всех прочих
жизненных невзгод.
Я работала и думала о том, что ждало меня в ближайшем будущем, –
гистерэктомия
[24]
, эндометриоз и хирургическая операция на толстой
кишке. Эти операции казались очередными пунктами из списка
намеченных дел. Выдергивая стебель, который никак не хотел вылезать из
земли, я вспоминала, как доктора предупреждали меня не перенапрягаться
после операции. Никакого вождения автомобиля и вообще никакой работы
– ни офисной, ни по дому.
Я бросила очередное растение в кучу у бордюра и посмотрела на свою
машину. Как я буду жить, когда не смогу сесть за руль? Я же не собираюсь
просить своего занятого мужа Аллена возить нашу восьмилетнюю дочь
Мередит в школу, из школы и на уроки танцев. Это входило в мои
обязанности.
Когда я закончила с плющом, мне позвонила моя подруга Каролин.
– Послушай, я знаю, какая ты у нас независимая, но все же ты должна
позволять друзьям тебе помогать, – сказала она. – Хотя бы до тех пор, пока
не встанешь на ноги.
– Я наберу, если что-то понадобится, – пообещала я. – Но пока вроде
все дырки заткнуты.
Я повесила трубку, успев услышать разочарованный вздох Каролин.
Следующий день, во время которого я могла только пить жидкости,
прошел в поездках, встречах и покупках. Как обычно, времени на все не
хватило. В тот вечер я отвезла Мередит ночевать к подруге. Я лежала в
кровати и думала о своем браке, который длился уже шестнадцать лет. Для
нас с мужем с самого начала на первом месте была карьера. Потом
родилась Мередит, и я стала вице-президентом промышленной компании.
Аллен работал риелтором, а потом его избрали мэром. У нас обоих была
масса дел. Иногда я чувствовала, что задыхаюсь, словно розы, заросшие
плющом.

В конце концов я, наверное, заснула, потому что в 4.30 утра меня
разбудил будильник. Я начала готовиться к поездке в Саванну, до которой
был час пути.
– Можешь вздремнуть, я сяду за руль, – предложила я Аллену.
– Перестань, не смеши меня, – ответил он. – Я с удовольствием тебя
довезу!
В больнице анестезиолог поставил мне капельницу и попросил
повернуться на бок. «Вы ничего не почувствуете», – пробормотал он.
Я открыла глаза, чувствуя в своей ладони руку мужа.
– Я волновался, – сказал он. – Операция шла очень долго.
– Со мной все в порядке, – сказала я и попыталась повернуться к нему,
но меня опутывали трубки и провода.
– Ты очень бледная, – произнес он, гладя мое лицо.
– Ну, ты тоже немного побледнел, – ответила я.
Он рассмеялся. Я засыпала и просыпалась. Я говорила Аллену, что он
не обязан со мной сидеть – у него так много дел.
– Я тебе нужен, – ответил он, – и поэтому я здесь.
От этих слов я расслабилась и почувствовала себя спокойно. Боже, как
же хорошо! Почему так нельзя жить все время? Почему я считала, что
должна нести весь груз ответственности и крутиться, как белка в колесе?
Я думала об этом и позже, когда меня выписали из больницы. Я сидела
дома, а Аллен ездил за покупками и отвозил Мередит в школу и на все ее
занятия. Мередит следила, чтобы я не забывала принимать таблетки.
Впервые в жизни я ничего не планировала. Я смотрела в окно на
оставшиеся кусты ядовитого плюща и поражалась живучести этого
растения. Одной мне с этой заразой точно не справиться. Зависимость от
окружающих порождала странное и незнакомое чувство примирения со
всеми долгами, обязанностями и обязательствами.
Я чувствовала себя гораздо лучше – и по-другому. Аллен все чаще
бывал дома. Он настаивал на том, чтобы самому возить меня на осмотры к
врачам. Мередит делала уроки без напоминаний. Друзья приносили
готовую еду, и если мы не ели ее сразу, то замораживали, а потом
разогревали.
Каролин, которая звонила мне за два дня до операции, приехала в гости
и привезла новые книги и цветы.
– Я думаю, они тебе понравятся, – сказала она и на прощание добавила:
– Когда ты позволяешь кому-то тебе помочь, то должна показывать им, что
их помощь важна для тебя.
В течение шести недель у меня перед глазами не было списка дел,

которые нужно успеть. Я почувствовала свободу, которой не знала многие
годы. Это была свобода от собственных ожиданий по поводу того, как у
меня что-то получится. Прежде я думала, что позволить окружающим о
тебе заботиться означает признание своей неполноценности. Я не знала,
что в просьбе о помощи столько духовности.
Хотя ядовитый плющ карабкался вверх по южной стене нашего дома,
меня это не удручало. Через некоторое время я снова села за руль, но сам
факт самостоятельного передвижения перестал быть для меня важным. Да
и вообще все старые дела потеряли былое значение. Даже после того как
наша жизнь вошла в обычную колею, я часто позволяла своим близким
подхватить часть моей ноши.
Однажды солнечным субботним утром через три месяца после
операции я поехала с Мередит в торговый центр. Когда мы вернулись, я
увидела Аллена в саду. Рядом с ним стояла тачка, в его руках были
садовые ножницы, а на лице улыбка.
– Папа, – спросила Мередит, – что ты делаешь? Он подошел к
автомобилю и вытер пот с лица.
– Выпалываю мамин ядовитый плющ, – он рассмеялся, обнял меня и
поцеловал в макушку.
– Спасибо, Аллен, – сказала я удивленно. Я этого не ожидала и
надеялась, что он понял, как он мне важен.
Только теперь я понимаю, что груз ответственности и самые разные
обязательства чуть не задушили наши отношения. Я приняла помощь, и
моя жизнь изменилась. Самые простые уроки, решила я, оказываются
иногда самыми сложными.
Дебра Браун

жүктеу/скачать 1,75 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: