Монография посвящена истории дипломатии Казахского ханства
жүктеу/скачать 2,35 Mb. Pdf көрінісі
|
hafizova
| 134
• Клара Хафизова • следует считать, что первоначально он написал короткое письмо на имя Екатерины II, в котором сформулировал лишь две просьбы. Пер- вой и наиболее важной была просьба о принятии на службу ко дво- ру одного из сыновей. А вторая – «при империи своим владетелем Аблай-ханом изволите видеть» [КРО 2, 95]. Другие его пространные письма составлены при помощи квали- фицированных переводчиков и чиновников Оренбурга. Те дополня- ли письма другими просьбами, которые были высказаны ханом устно при встречах с русскими посланцами, главным образом, капитаном Бреховым, переводчиком Мендияром Бекчуриным, Ягудой Усмано- вым и другими. Или переданы в разное время со своими посланца- ми, которых в 1776–1778 гг. с обеих сторон было много, как никог- да. Надежды хан возлагал на оренбургскую администрацию, но был принужден считаться и с сибирской. При этом, он заверял команди- ров сибирских крепостей и всей линии, что не собирается жаловать- ся на них. Трения у них были серьезными – в связи с постоянными взаимными претензиями на угон людей и скота. Его отношения с комендантом Петропавловской крепости С.В. Сумароковым зашли в тупик, бригадир писал ему в откровенно оскорбительном тоне. Абы- лай в ответ угрожал откочевкой своих подвластных от русских границ и запрещением ездить им в крепость на «сатовки» [ЭНКПЭ 1, 344]. Хлопоты Абылая о посольстве в Санкт-Петербург пришлись по душе Рейнсдорпу, который в 1775 г. ставил целью впервые отпра- вить к русскому двору одного из сыновей Абылая. До того туда ез- дили лишь сыновья ханов Абулхаира и Нурали. В какой-то степени это было вызвано желанием противопоставить Абылая хану Нурали, который формально оставался старшим ханом, а также желанием пресечь связи Абылая с Цинской империей. Абылай был не прочь добиться патента всеказахского хана. В первом письме к Мансурову в 1777 г. Абылай пишет: «Как я уже прихожу к совершенной старости, то почему намерение мое имею сего года отправить ко двору е.и.в. для некоторого донесения сына моего» [ЭНКПЭ 1, 343]. Через полгода он уже пишет с обидой: «В протчем вашему высокопр-ву извещаю, что я в подданство е.и.в. вступил и нахожусь сорок шесть лет (так в тексте. – К.Х. ), причем в службе е.и.в. упражняюсь со всяким усердием, равномерно и впредь по возможности служить готов. Удален будучи всякого худого наме- рения. Только от давнего времени благословенного лица е.и.в. ви- деть не удостоюсь. Ни же послы мои не пропущаются, а для чего и 135 • Степные властители и их дипломатия в ХVIII—ХIХ веках • по какому пороку, того знать не могу, поелику от человека закрыто. Ежели какая от меня простота произошла, о том прошу мне открыть, ибо отправляемые от меня к владельцам китайскому, персицкому и к другим, которым хотя я и не подвластен свободно ездят и бла- гополучно возвращаются. А к ея величеству, моей всемилостивей- шей государыне, у коей я в подданстве нахожусь, как выше сказано, посланники мои от давнего времени не пропущаются…» [ЭНКПЭ 1, 343]. Но примечательно, что он отправляет посольство не столько от своего имени, сколько от имени своих «больших» трех сыновей: Ва- лисултана, Чингиса, Гумера [ЦИКХ 2, 96]. В начале 1778 г. в письме к Екатерине II он извещает ее о том, что после смерти ханов Абулхаира и Абулмамбета ханом избран он [КРО 2, 86–88] и при этом напомина- ет, что он единственный, оставшийся в живых правитель, принесший присягу в 1741 г. [ЭНКПЭ 1, 359]. Пока шли переговоры с Оренбургом, власть Абылая в орде пошат- нулась. Ему выказывали неповиновение и неуважение влиятельные старшины и батыры крупных родов племени аргын. Хан сам был вы- нужден оставить свою ставку, но возвращен обратно. И он подчинил- ся давлению, так как стояла реальная угроза лишиться власти над по- граничными с Россией казахами Северного и Восточного Казахстана. От Абылая на китайскую границу откочевало 300 семей найманов. Если исходить из расчета 4 человека на семью, то получается око- ло 12 тыс. человек. И откочевки недовольных им людей продолжа- лись, в связи с чем император Цяньлун предупреждал, что он может остаться без подвластных. В 1778 г. на севере Казахстана возникли природные катаклизмы. Зимой на севере Казахстана был большой снег и от бескормицы по- гибло много скота [ЭНКПЭ 1, 354]. К ним добавились другие потери. Умер Казбек би, а отношения его потомков с Абылаем крайне ухуд- шились. На это проливает свет донесение илийского генерал-губер- натора Илэту о враждебных отношениях Абылая со старшиной хала- кайсакэ Бекболатэ от 1 марта 1780 г. (45 год правления Цяньлун, 1 луна, день цзячэнь): «Илийский цзянцзюнь Илату доложил: «Казах- ский хан Абулай прислал письмо на тотэ. Также расспросил (о делах его) сына Сайдэкэ (Сыздыка). Тот сказал: «Летом прошлого года аха- лакэци (старшины) отока халакэсайкэ (каракесек? – К.Х. ) Бекболотэ (Бекболат?) воевали с моим отцом. Затем, бек Болатэ пришел во главе более тысячного войска. Мой отец бил челом, признал свою вину, но (тот) кажется, не согласился. В их трех отоках очень мно- |