Не отпускай моей руки

подается  какой-то  светло-фиолетовый  газ.  Отец  улыбается  —  мягко  и  немного

виновато, мама шепчет что-то, понятное одной ей. Подхожу к маме и кладу ладонь

там, где отец прикладывает пальцы другой руки.

«Прости, папа. Не уберег я тебя».

Отец  улыбается,  даже  когда  его  глаза  закрываются,  и  он  обмякает  на  кресле.

Мама теряет сознание, оседая прямо в руки подбежавшего сзади Поттера. Вместе

мы  аппарируем  и  перекладываем  ее  на  кровать  —  Поттер  вливает  ей  между  губ

какое-то зелье, бормоча под нос что-то о слабых нервах.

— Это не больно, — тихо говорит Поттер. — Он будто уснул.

Глотаю всю невысказанную боль — не шрамоголовому же о ней говорить! — и

искренне говорю:

— Спасибо. Но с какой радости ты тут крыльями хлопал?

Он взъерошивает волосы:

— Во-первых, Нарциссе я обязан жизнью. Во-вторых, по личным соображениям

честности и чести. Только, пардон муа франсе, на хер моя честность и честь тут не

нужна.

Мы проходим в столовую, я призываю из бара бутылку лучшего белого вина и

разливаю по бокалам:

—  Не  против?  —  получив  утвердительный  ответ,  поднимаю  свой  бокал:  —  За

папу. Пусть земля ему будет пухом.

Мы  молча  пьем,  думая  каждый  о  своем.  Вино  отличное  —  легко  пьется  и  не

горчит. Поттер выглядит уставшим, он снимает очки и трет глаза:

— Гребаная война, — говорит он. — Гребаный Волдеморт. Гребаная жизнь.

— Тебе-то на что жаловаться? — я искренне изумляюсь, подливая ему в бокал

вина. — Жена беременная, работа престижная, вся семейка Уизли с тебя прется...

—  Джинни  —  стерва,  —  легкость,  с  которой  Поттер  делится  своей  жизнью  со

мной, довольно странна. — Слышал бы ты, как она вопит, если я забываю носки

под кроватью или не поцелую ее с утра раз двадцать. Работа... Гадюшник, каждый

готов  подсидеть.  И  звание  Героя  сейчас  нихера  не  значит,  Малфой.  Я  бы  этим

орденом Мерлина ножки шкафа подпирал, да ведь толку не будет. Даже Люциуса

не  смог  вытащить.  И  вообще  Волдеморта  не  я  убил,  считай,  он  сам  себя

ликвидировал — Аваду-то не я в него пускал.

Бутылка медленно пустеет, глаза Поттера затуманиваются, и я решаюсь задать

28.10.2020, 04:47

Стр. 42 из 95

главный волнующий меня вопрос:

— Ты говорил о Гермионе... Ты говорил, она любит меня?

—  Говорил,  —  бурчит  Поттер.  —  Она  недавно  у  нас  была,  когда  Рон  уходил  в

аврорат по делам. Светилась, как рождественская елка — говорит, что ты очень

изменился и дочку любишь. Учти, я тебе сердце вырву, если ты ее еще хоть чем

обидишь, Хорек.

— С ума сошел? — обижаюсь я. — Слушай, почему она в таких условиях живет

нищенских? Неужели ее родители ей ничего не оставили? Отказались от нее?

— Гермиона переборщила с Обливиэйт. Миссис и мистер Грэйнджер все так же в

Австралии, и совершенно не помнят дочь, — Поттер, кажется, напился в хлам: как

легко его развозит, тоже мне... — А у меня она деньги не берет, гордая. И помогать

дочке не позволяет. Говорит, что я должен о жене заботиться, а не о ней. А сама в

две смены горбатится. Квартиру и то сама снимала.

Внутри  меня  поднимается  удушливая  волна  ярости.  Сегодня  же  забираю

Гермиону в мэнор!

Поттер  поднимается,  запахивается  в  мантию  и  нетвердыми  шагами  идет  к

камину.  Он  скрывается  в  зеленом  пламени,  а  я  остаюсь  стоять  в  прихожей,

переваривая  информацию  дня.  Голова  раскалывается.  Усаживаюсь  в  кресло  и

засыпаю — до кровати я себя не дотащу.

Глава опубликована: 06.12.2012

Глава 8

Прекрасное мое настроение мгновенно портится, когда я, аппарировав к дверям

квартиры  Гермионы,  обнаруживаю  прислонившегося  к  стене  Уизли,  невозмутимо

ожидающего меня.

Что  Уизли  ждет  меня,  видно  сразу  по  его  ехидной  ухмылке  и  скрещенным  на

груди рукам. Он отбрасывает со лба рыжие лохмы и издевательски тянет:

— Какие люди в нашем захолустье...

—  По  сравнению  с  твоим  захолустьем  —  это  хоромы,  Уизли,  —  привычно

огрызаюсь я и делаю шаг к дверям. — Отойди с пути.

28.10.2020, 04:47

Стр. 43 из 95

— Ничего не треснет? — интересуется Уизли. — Какого огнекраба ты таскаешься

к Гермионе?

Глаза  Уизли  меня  пугают  —  в  них  пляшут  опасные  бесенята.  Весь  его  вид

буквально  кричит:  «У  меня  поехала  крыша!».  Его  кулаки  нервно  сжимаются,  он

изучает мое лицо так пристально, что я начинаю опасаться.

—  Тебе  какая  разница,  —  я  пытаюсь  отодвинуть  Уизли,  но  он  стоит,  как

вкопанный. — Они моя семья.

— Что, после смерти папаши не осталось никого, кто принял бы? — усмехается

рыжий.  —  Знаешь,  я  бы  на  твоем  месте  горевал  —  купить  Визенгамот  было  так

легко...

Что-то щелкает у меня в мозгу, глаза заволакивает туманом:

— Так это ты, ублюдок, подкупил заседателей, — я из последних сил пытаюсь не

сорваться.

— Я обещал Гермионе, что не трону тебя, но как я мог не отомстить? — Уизли

наступает, заставляя пятиться к стене. — Ты ее сделал шлюхой!

— Заткнись! — и я выбрасываю кулак наудачу.

Сжатый  кулак  попадает  по  челюсти  Уизли,  а  в  следующий  момент  я  уже  вижу

потолок. Руки Уизли стискивают мое горло, мешая дышать — я из последних сил

пытаюсь разжать его мертвую хватку, но мои руки слабеют, а голова наполняется

дурнотой. Я царапаюсь, рву его лицо ногтями, но чувствую, как жизнь медленно

покидает меня.

жүктеу/скачать 1,68 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: