Казахи евразии: история и культура сборник научных трудов

 
163 
 
УДК 77.03/08 
 
Ш.Б. Кунанбаева 
Евразийский национальный университет им. Л.Н. Гумилева, 
Астана, Казахстан 
 
ИЛЛЮСТРАТИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ 
ПО ТРАДИЦИОННОЙ КУЛЬТУРЕ КАЗАХОВ В ТРУДАХ 
ПОЛЬСКИХ УЧЕНЫХ КОНЦА XIX в. 
 
В  статье  рассматриваются  труды  польских  ученых  Бронислава  Залесского  и 
Константина Николаевича де-Лазари, чьи зарисовки и фотографии, выполненные в конце 
XIX  в.,  являются  уникальным  источником  по  истории  и  этнографии  традиционного 
казахского  общества.  Особое  внимание  уделено  иллюстративным  материалам  из 
музейных собраний Астаны и Санкт-Петербурга, в частности, Музея Первого Президента 
Республики  Казахстан  (г.  Астана)  и  Музея  антропологии  и  этнографии  им.  Петра 
Великого (г. Санкт-Петербург). 
Ключевые слова: казахи, иллюстративный источник, музейное собрание. 
 
 
S.B. Kunanbayeva 
Gumilyov Eurasian National University, 
Astana, Kazakhstan 
 
ILLUSTRATIVE MATERIALS 
ON TRADITIONAL CULTURE OF KAZAKHS IN WORKS 
POLISH SCIENTISTS (THE END OF THE XIX-th CENTURY) 
 
In  the  article  are  considered  the  works  of  the  Polish  scientists  of  the  end  of  the  19th 
century as a source of the history of traditional Kazakh society. The special attention is paid to 
the analysis of illustrative materials from  museum collections of Astana and St. Petersburg, in 
particular,  the  Museum  of  the  First  President  of  the  Republic  of  Kazakhstan  (Astana)  and  the 
Peter  Great Museum of Anthropology and Ethnography (St. Petersburg). 
Keywords: Kazakhs, illustrative source, museum collection. 
 
Идея  рассмотрения  трудов  польских  ученых  конца  XIX  в.  в  качестве 
источника  по  истории  и  этнографии  традиционного  казахского  общества 
появилась в результате знакомства с уникальными материалами выставки «Степи 
Великой  отраженье»,  состоявшейся  в  Музее  Первого  Президента  Республики 
Казахстан  в  2009  г.  Выставка  была  организована  совместно  с  посольством 
Республики  Польша  в  г.  Астане  рамках  международного  музейного  проекта 
«Диалог  посредством  культуры».  По  сути,  это  событие  стало  фактом 
официального ввода в научный оборот Казахстана ценного пласта источников по 
истории традиционного казахского общества. На выставке были представлены 22 
работы  художника  Бронислава  Залесского  –  серия  офортов  «Жизнь  казахских 
степей», а также коллекция фотографий из 29 снимков Константина Николаевича 
де-Лазари. В дальнейшем эти экспонаты неоднократно фигурировали и на других 
выставках Музея Первого Президента Республики Казахстан, в частности, серии 
выставок 2015 г., посвященных празднованию 550-летия Казахского ханства. 

 
164 
 
Бронислав  Францевич  Залесский  был  политическим  ссыльным, 
направленным  рядовым  «с  правом  выслуги»  в  линейные  батальоны  Отдельного 
Оренбургского  корпуса  в  1848  г.  За  многие  годы  своей  службы,  которая 
продолжалась  до  1856  г.,  он  хорошо  ознакомился  с  культурой  и  особенностями 
жизни  кочевников,  фиксируя  во  время  своих  поездок  многие  моменты  из 
повседневной  жизни  казахов.  Ф.И.  Стеклова,  тщательно  изучившая  биографию 
Б.Залесского, начала перевод с французского языка его книги «Жизнь киргизских 
степей».  Вот  что  пишет  Ф.И.  Стеклова  в  своих  заметках  о  Б.  Залесском:  «…В 
марте 1848 года солдат Бронислав Залесский прибыл в Оренбург. В 1849 году ему 
было  предложено,  поскольку  он  отличался  способностями  к  рисованию, 
обрабатывать материалы Аральской экспедиции… В 1865 году вышло роскошное 
издание  альбома  офортов  «Жизнь  киргизских  степей».  Двадцать  два  офорта  и 
очерки  к  ним  правдиво  показали  европейскому  читателю,  как  живут  люди  в 
далеких казахских степях. Если сравнить рисунки Залесского с иллюстрациями в 
зарубежных изданиях середины  XIX века к поэме Густава Зелинского  «Киргиз», 
где  казах  скорее  похож  на  черкеса,  то  станет  понятно,  что  именно  у  него  – 
первого  из  европейских  художников  –  жизнь  казахов  изображена  в  настоящей 
реалистичной 
манере. 
Очень 
верны 
зарисовки 
утвари, 
костюмов, 
этнографических деталей, прекрасно исполнены пейзажи и памятники прошлого. 
В  своих  очерках,  кроме  географических,  климатических,  этнографических  и 
других сведений, Залесский поместил записанные им в степи казахские сказания, 
рассказы людей о прошлом, описал свои встречи с известными людьми…» [1, с. 9]. 
Перевод  книги  на  русский  язык  завершила  Б.И.  Садыкова.  На  казахский 
язык книгу перевел К. Сегизбаев. Впервые произведение Б. Залесского в переводе 
на  казахский  и  русский  языки  вышло  в  1991  г.  в  г.  Алматы.  Так,  спустя  более 
века, зарисовки Б. Залесского в виде иллюстраций к книге вернулись в страну, где 
были когда-то созданы. 
Авторский  экземпляр  серии  офортов  «Жизнь  казахских  степей», 
состоящий  из  22  единиц,  был  подарен  Н.А.  Назарбаеву  в  2005  г.,  и  передан 
впоследствии  на  государственное  хранение  в  фонды  Музея  Первого  Президента 
Республики Казахстан. Все офорты оформлены на холщовом паспарту, в раме под 
стеклом.  О  подлинности  произведений  свидетельствует  подпись  автора  на 
каждом экземпляре. 
Живописные  пейзажи,  запечатленные  художником  преимущественно  на 
территории  Мангыстау,  содержат  множество  примечательных  деталей  из 
повседневной жизни казахов. В таких работах, как «Ак тау», «Река Иргиз», «Гора 
Айракты»,  «Ущелье на Мангышлаке»,  «Устюрт»,  «Шер кала»,  «Меловые горы», 
«Мангышлакский сад», «Горная гряда», «Скала Мулла-таш», «Священное дерево 
киргизов»,  «Долина  Апазир»  на  фоне  меловых  гор  и  степных  просторов 
изображены одинокие всадники верхом на верблюде, либо на лошади на водопое. 
В  некоторых  офортах  детально  проработаны  изображения  одежды  и  предметов 
интерьера:  «Интерьер  кибитки»,  «Кибитка  или  киргизская  палатка»,  «Озеро 
Жаланаш»,  «Киргизская  женщина».  В  работах  изображены  надмогильные 
сооружения, многие из которых сегодня не сохранились: «Киргизская гробница» 
«Бухта  Новопетровск»,  «Могила  киргизского  святого»,  «Кладбище  Долы  ата», 
«Кладбище Агаспаяр». 
Очевидно,  что  работы  Б.  Залесского  являются  не  только  искусно 
выполненными  произведениями  изобразительного  искусства,  но  и  важным 
источником по истории традиционного казахского общества. 

 
165 
 
Поляк  по происхождению,  Константин  Николаевич  де-Лазари  длительное 
время  был  российским  военнослужащим,  а  затем  и  чиновником.  Эмигрировал  в 
Польшу  и  получил  польское  гражданство  он  в  1921  г.  Будучи  начальником 
Лепсинского  уезда  Семиреченской  области  и  участвуя  в  Переписи  населения 
Российской империи  (1897  г.),  К.Н.  де-Лазари  посылал  в  Музей  антропологии и 
этнографии сотни фотографий, запечатлевших кочевой образ жизни казахов. 
Специалист  по  фотоиллюстративным  коллекциям  МАЭ  В.А.  Прищепова 
так  описывает  научное  наследие  К.Н.  де-Лазари:  «В  1898  году  в  МАЭ  появился 
статус корреспондента, и музей стал пополняться коллекциями от многих людей, 
живших  далеко  от  Петербурга.  Так,  в  1897  и  1898  гг.  начальник  Лепсинского 
уезда  Константин  Николаевич  де-Лазари  прислал  в  музей  три  коллекции 
фотоматериалов  по  культуре  и  быту  казахов  Лепсинского  уезда  Семиреченской 
области и Кокчетавского уезда Акмолинской области» [3, с. 68]. 
«… в апреле 1898 года К.Н.де-Лазари прислал в Западно-Сибирский отдел 
Императорского  Русского  географического  общества  в  Омске  40  фотографий  из 
жизни  кочевников  и  переселенцев.  Ввиду  готовности  Константина  Николаевича 
впредь  сотрудничать  ему  переслали  программу  для  собирания  этнографических 
предметов,  в  связи  с  чем  в  Западно-Сибирском  отделе  был  поставлен  вопрос  об 
избрании его членом Географического общества» [3, с. 145]. 
«К.Н. де-Лазари сфотографировал казахскую невесту в богатом свадебном 
наряде,  высоком  головном  уборе  саукеле,  сидящую  верхом  на  коне,  по-
праздничному  убранном.  В  настоящее  время  это  единственное  изображение 
казахской  невесты  верхом.  Эти  снимки  хранятся  в  МАЭ.  Они  выполнены 
высокопрофессионально,  технически  прекрасного  качества,  на  них  отчетливо 
видны  даже  мельчайшие  детали.  Снимки  К.Н.  де-Лазари  казахской  невесты 
теперь хорошо известны этнографам и востоковедам, они вошли в число первых 
изображений  саукеле  и  фактически  являются  визитной  карточкой  МАЭ  в 
публикациях и на выставках по культуре казахов» [3, с.150]. 
В 1896 г. в  Акмолинской области  были выполнены снимки  «Езда зимой» 
(423-3),  «Казахская  зимовка  в  сосновом  лесу»  (423-6),  «Угощение  кумысом 
русского  гостя»  (423-9),  «Группа  казахов  –  мужчин  и  женщин  в  национальных 
костюмах» (423-8), «Группа казахских женщин в национальных костюмах» (423-
11). В числе фотографий, выполненных в Семиреченской области в  1897 и 1898 
гг.,  из  коллекций  №418  и  423  весьма  интересны  «Пожилые  супруги»  (418-4), 
«Казахская  семья»  (418-6),  «Казашка  верхом  на  корове»  (418-7),  «Казахская 
зимовка» (423-1), «Казах на охоте с беркутом» (423-2), «Внутренний вид зимовки 
богатого казаха» (423-14), «Юрта вдовы» (423-13) [2, с. 36, 38, 48, 103, 104, 121, 
129, 130]. 
Длительное время подлинные фотографии К.Н. де-Лазари были доступны 
лишь  в  фондах  МАЭ  РАН  в  Санкт-Петербурге.  В  казахстанских  музеях 
содержались  копии  этих  уникальных  фотографий.  10  декабря  2009  г.  внук 
Константина  Николаевича  де-Лазари  –  доктор  Анджей  де  Лазари  передал  на 
государственное  хранение  в  Музей  Первого  Президента  РК  коллекцию  из  29 
снимков, часть которых была знакома исследователям прежде только по редким 
публикациям. В настоящее время фотографии К.Н. де-Лазари широко известны не 
только  в  научной  академической  среде.  Благодаря  его  работам  современные 
художники  достоверно  воссоздают  традиционный  костюм,  украшения, 
орнаментику, предметы быта казахов. 

 
166 
 
Исторический  источник  зачастую  таит  в  себе  потенциал,  который 
раскрывается  лишь  со  временем.  Ярким  примером  тому  являются  пророческие 
слова  Адольфа  Янушкевича  о  будущей  столице  Казахстана:  «…Акмола, 
например,  будущая  столица  всей  степи,  Актау,  Атбасар,  Кокбекты, Кушмурун  – 
все  это  поселения,  которые  родились  и  выросли  на  моих  глазах…»  [4,  с.  98]. 
Благодаря  рисункам  Бронислава  Залесского  и  фотографиям  Константина 
Николаевича  де-Лазари  мы  имеем  возможность  «видеть»  Казахстан  XIX  в.,  и 
легко  понять  высказывание  Адольфа  Янушкевича:  «…  Чтобы  дать  вам 
представление  о  несравненной  красоте  этого  места,  скажу,  что  если  бы  даже  я 
пешком пришел сюда из Омска, и тогда я не пожалел бы о затраченном труде. Ни 
один король в мире не живет в такой прекрасной, такой романтической стороне, 
как наш киргиз…» [4, с. 90]. 
 
Источники и литература: 
 
1. Залесский Б. Қазақ сахарасына саяхат. Алматы: Өнер, 1991. 132 б., илл. 
2. Кунсткамера  жинандағы  қазақтың  дәстүрлі  мәдениеті.  Алматы,  2008. 
224 б. 
3. Прищепова  В.А.  Иллюстративные  коллекции  по  народам  Центральной 
Азии  второй  половины  XIX  –  начала  XX  века  в  собраниях  Кунсткамеры.  СПб: 
Наука, 2011. 452 с., илл. 
4. Янушкевич А. Дневники и письма из путешествия по казахским степям 
(Библиотека  казахской  этнографии,  Т.  29).  Павлодар:  ТОО  НПФ,  «ЭКО»,  2006. 
390 с. 
 
 
 
УДК 321+94(574).083/.084 
 
С.Ф. Мажитов 
Международный институт интеграции 
социогуманитарных исследований «Интеллект Орда», 
Алматы, Казахстан 
 
АЛИХАН БУКЕЙХАНОВ И КОНЦЕПЦИЯ КАЗАХСКОЙ 
ГОСУДАРСТВЕННОСТИ 
 
Положения  статьи  раскрывают  исторические  условия  и  обстоятельства 
формирования  концепции  видного  общественно-политического  деятеля  Алихана 
Нурмухамедулы  Букейханова  о  государственном  устройстве  Казахстана  вначале  ХХ  в. 
Алихан  Букейханов  считал  самостоятельное  национальное  развитие  первоосновой 
национального  государства.  В  случае  замены  монархического  режима  в  России 
федеративной  республикой  Казахстан  должен  был  войти  в  ее  состав  как  автономная  и 
многонациональная  демократическая  республика.  По  мнению  А.  Букейханова, 
препятствием  для  развития  национальной  государственности  становится,  прежде  всего, 
культурная  и  политическая  неграмотность.  Только  освободившись  от  нее,  можно 
построить политически развитое государство. 
Ключевые слова: Казахстан, Россия, казахи, государственность, Букейханов А.Н., 
концепция, колониальная политика. 

 
167 
 
S.F. Mazhitov 
International Institute for Integration 
of Socio-Humanitarian Researches «Intellect Orda», 
Almaty, Kazakhstan 
 
ALIKHAN BUKEIKHANOV AND THE CONCEPT OF KAZAKH STATE 
 
The  provisions  of  article  reveal  the  historical  conditions  and  circumstances  of  the 
formation of the concept of a prominent political figure Alikhan Nurmuhameduly Bukeikhanov 
about  the  statehood  of  Kazakhstan  in  the  early  twentieth  century.  Alikhan  Bukeikhanov 
considered independent national development as the fundamental principle of the national state. 
In case of replacement of the monarchy in the Russian as federal republic then Kazakhstan must 
join it as an autonomous and multi-ethnic democratic republic. According to A. Bukeikhanov, 
an obstacle to the development of national statehood becomes primarily a cultural and political 
illiteracy. Only eliminating the illiteracy, it is possible to construct politically developed state. 
Keywords:  Kazakhstan,  Russia,  Kazakhs,  statehood,  Bukeykhanov  A.N.,  concept, 
colonial policy. 
 
 
Утверждение  российского  колониализма  и  установление  новых 
международных  связей  фактически  способствовали  выработке  внутри-  и 
внешнеполитической  концепции  государства  и  формированию  народной 
политики  в  Казахстане.  Будучи  периферией  России,  Казахстан  оказался 
своеобразным  транслятором  «российской  культуры»  на  Восток.  Однако 
постоянные  контакты  с  кочевыми  народами  не  могли  не  оказать  мощного 
воздействия  на  исторический  процесс  в  собственно  России,  что  составляет 
существо проблемы «особого пути» [6, с. 212]. 
Важнейшим  следствием  колонизации,  в  определенной  степени  значимым 
для  формирования  особенностей  исторического  развития  казахского  общества  и 
дальнейшей  эволюции  идеи  национальной  государственности,  было  создание 
устойчивой  системы  взаимоотношений  различных  сегментов  социально-
политической  структуры,  которое  в  большей  степени  может  соответствовать 
понятию  культурно-исторической  традиции.  «Ханская  власть  отличалась  не 
столько сильными позициями по отношению к другим субъектам, сколько своей 
корпоративностью. Еще один характерный фактор, определявший специфичность 
казахского  общества,  выделил  известный  ученый  А.Н.  Нысанбаев.  В 
действительности  государство  не  играло  какой-либо  значимой  роли  в  жизни 
казахского  общества.  Этот  факт  марксисты  объясняют  отсутствием  в  казахском 
обществе  государства  как  такового.  Но,  по  А.Н.  Нысанбаеву,  на  примере 
отсутствия  классового  подхода  к  решению  проблем  есть  основания  оценить 
тогдашнее казахское общество как гражданское. При этом в казахском обществе 
существовали  все  атрибуты  государственности,  включая  вертикальную  и 
горизонтальную  системы  властных  отношений,  регулирование  которыми 
осуществлялось  по  установленным  правилам  «степной  демократии».  И  этот 
фактор  отличает  казахское  общество  от  других  обществ  с  принципами 
классического 
восточного 
этатизма. 
Таким 
образом, 
соотношение 
индивидуализма и корпоративизма, а также компромиссная ментальность самого 
казахского  общества  стало  основой  укоренения  в  политических  традициях 
принципа  выборности.  Как  мы  уже  отметили,  этот  принцип  выступал  одним  из 

 
168 
 
основных факторов устойчивого развития всего общества. Но до сих пор в науке 
существуют значимые споры по данному вопросу» [11, с. 256]. 
Содержательный  анализ  данной  проблемы  показывает  нижеследующее. 
«Восточный  вопрос,  –  считает  С.М.  Соловьев,  –  появился  с  тех  пор,  как 
европейский  человек  осознал  различие  между  Европою  и  Азиею,  между 
европейским и азиатским духом» [8, с. 630]. Он «имеет наибольшее значение для 
тех  европейских  стран,  которые  граничат  с  Азиею,  которых  борьба  с  нею 
составляет  существенное  содержание  истории:  таково  значение  Восточного 
вопроса  в  истории  Греции;  таково  его  значение  в  истории  России  вследствие 
географического  положения  обеих  стран».  Притом,  что  «восточный  вопрос», 
конечно,  характерен  и  для  тех  стран,  которые  непосредственно  не  граничат  с 
Азией,  но  географическая  близость  благоприятствует  естественному  диалогу 
между народами и культурами. Как Восток, так и в определенной степени Запад 
не  представляют  единства.  Последующие  уточнения  типа  «мусульманский 
Восток»,  «буддийские страны» и т.п. вносят существенные разграничения, но не 
решают проблемы, трансформируя оппозицию «свой - чужой» в «свой - чуждый». 
Свою роль в этом процессе сыграла эпоха европейской колониальной экспансии, 
в  результате  чего  система  характерных  для  средневековья  субординативных 
отношений была перенесена вовне и метрополия стала своего рода сюзереном, а 
колонии  ее  вассалами.  Такое  положение  имело  двоякие  последствия.  С  одной 
стороны, оно обеспечивало относительную гомогенность метрополии, с другой  - 
закрепляло и культивировало европоцентризм [8, с. 159]. Так, одна из Сибирских 
летописей,  Есиповская  (основная  редакция),  следующим  образом  трактует 
поражение  Кучума:  «Закон  же  царя  Кучюма  и  иже  под  его  областию  быша, 
держаще  Моамета  проклятого,  инии  же  кумиром  поклоняющеся  и  жрут  им  яко 
богу...  яко  сего  ради  посла  бог  гнев  свой  на  сего  царя  Кучюма  и  иже  под  его 
властию  бысть,  яко  закона  божия  не  ведуще  и  поклоняющеся  идолом,  и  жрут 
бесом, а не богу богом, их же не ведуще, яко же древле при законодавце Моисее 
сотвориша израильстия людие телец и вместо бога поклонишася ему и ркоша: «Се 
боги  твои,  Израилю».  И  сего  ради  посла  на  сих  господь  бог  гнев  свой»  и  зря 
Кучум  велел  «муллам  своим  кликати  скверную  свою  молитву,  призывати 
скверныя своя боги», ему не удалось одолеть истинного бога [7, с. 48-49]. Более 
активную  позицию  по  отношению  к  исламу  занимали  протестантские 
реформаторы XVI в. «Согласно Лютеру, ислам - религия насилия, которая служит 
антихристу,  мусульмане  лишены  разума,  поэтому  бессмысленно  обращать  их  в 
истинную  веру.  Им  можно  противостоять  лишь  силой  меча».  Столь 
неприязненное отношение основывалось большей частью на «образе врага». Для 
Московского  государства  врагом  был  Кучум,  а  его  «отличительным признаком» 
была  мусульманская  вера.  Непосредственное  общение  между  народами 
постепенно  снимало  столь  неприязненное  отношение  и,  наоборот,  в  Средней 
Азии  «среди  народов,  которые  были  мусульманами  больше  по  названию  и 
отличались  религиозной  индифферентностью,  российская  администрация  сама 
укореняла ислам» [5, с. 262]. 
Рассматриваемая  проблема  является  интересной  в  различных  аспектах. 
Одна из ее сторон состоит в том, что, несмотря на попытки восставших к протесту 
против  внешней  силы  и  разрешению  внутренних  противоречий  казахского 
общества,  объективно  шел  процесс  потери  независимости  в  его  международном 
понимании.  Период  с  30-х  гг.  XVIII  в.  до  1917  г.  –  время  протекторатных, 

 
169 
 
колониальных  отношений  Казахстана  с  Россией.  «Если  пользоваться 
международно-правовой  терминологией,  то  в  этот  период  произошло 
превращение  Казахского  ханства  из  суверенного  государства  сначала  в 
полусуверенное,  а  с  1840  г.  произошла  полная  утрата  суверенитета.  Договор  
1731  г.  фактически  закрепил  протекторат  России  над  Младшим  жузом.  Отныне 
жуз  не  имел  права  самостоятельно  заключать  договоры,  устанавливать 
дипломатические  отношения.  Все  это  можно  было  осуществить  только  с 
одобрения царских властей. Протекторат же сводился к тому, что Россия брала на 
себя обязательства по защите внешних границ жуза и оказанию военной помощи, 
что  на  деле  оказалось  удобным  оправданием  русского  военного  присутствия  на 
казахской  территории  с  целью  окончательной  колонизации  к  середине  XIX  в. 
Хотя  формально  эти  отношения  были  оформлены  международным  договором, 
фактически  о  реализации  принципа  свободы  договора  речи  идти  не  могло.  Но 
практика  международных  отношений  XIX-XX  вв.  свидетельствует  о  том,  что 
основой  всех  протекторатов  того  времени  были  именно  международные 
договоры. Утрата качеств международной правосубъектности Казахского ханства 
с середины XIX в. оформлялась тем фактом, что Россия с этого времени вела свои 
дела  с  казахскими  жузами  не  через  Министерство  иностранных  дел,  а 
посредством  государственных  органов,  ведавших  внутренними  делами» 
[6, с. 215]. 
Понимание  целесообразности  государственной  власти,  ее  самостоя-
тельности  и  независимости  при  вхождении  в  мировое  сообщество  является 
закономерностью,  присущей  всем  народам.  В  начале  XX  в.,  в  связи  с 
проникновением в Казахстан буржуазных отношений, процессами формирования 
национальной буржуазии и интеллигенции, пробуждением самосознания народа с 
особой  остротой  на  повестку  дня  встает  вопрос  о  судьбе  национального 
государства. 
Идеи  государственности,  зарождавшиеся  среди  национальной  элиты  в 
столь важный и определяющий период истории, наиболее ярко и последовательно 
выражались  в  трудах  А.  Букейханова  –  депутата  Государственной  Думы,  члена 
ЦК  кадетской партии,  основателя  партии  «Алаш».  Первоосновой  национального 
государства  А.  Букейханов  считал  самостоятельное  национальное  развитие.  В 
одной  из  статей,  посвященных  Г.Н.  Потанину  –  известному  исследователю 
Центральной  Азии  и  Сибири,  он  писал:  «На  политической  тропе  самым 
приемлемым  и  единственно  верным  является  один  факт:  человек,  не  знающий 
быта,  языка,  характера  страны,  не  может  возглавить  ее  народ.  Поэтому  то,  что 
одни  русские  хотят  править  многонациональным  народом  России,  не  имеет 
смысла.  Россия  должна  предоставить  автономию  народам,  имеющим  свой  язык, 
быт, иную кровь» [4]. 
По  мнению  А.  Букейханова,  в  случае  замены  монархического  режима  в 
России федеративной республикой Казахстан должен войти в ее состав подлинно 
автономным.  «Суть  федерации  составляет  единство  равных  государств.  В 
федеративной республике каждое государство составляет отдельную страну, но в 
сути  это  одно  единое.  Каждый  выбирает  себе  приемлемый  курс  развития.  Во 
главе  государства  должен  быть  президент,  избранный  на  определенный  срок  по 
согласию  учредительного  собрания  и  Государственной  Думы»  [2,  с.  25].  Одним 
словом,  автономия,  за  которую  так  горячо  ратовал  А.  Букейханов,  является 
демократической  республикой.  Одновременно,  заметим,  это  автономия, 

 
170 
 
многонациональная  по  своему  составу.  «В  будущем,  –  подчеркивал  А. 
Букейханов,  –  если  казахи  будут  одной  автономией,  то  русские,  живущие  среди 
нас,  думается,  останутся  в  ней.  Автономия  казахов  не  будет  автономией, 
основанной  на  быте  и  родстве;  автономия  будет  связана  с  землей.  Русские, 
остающиеся  с  нами,  видимо,  это  одобрят»  [2,  с.  25].  Следовательно, 
многонациональность  не  является  фактором,  препятствующим  экономическому, 
политическому  и  культурному  развитию.  По  мнению  А.  Букейханова, 
препятствием для развития национальной государственности становится, прежде 
всего, культурная и политическая неграмотность. Только освободившись от  нее, 
можно построить политически развитое государство. 
Рубежный  интервал  XIX-XX  вв.  стал  наиболее  ярким  периодом 
консолидации казахской нации накануне установления большевистского режима. 
Лидеры 
национального 
движения 
во 
главе 
с 
А. 
Букейхановым,  
А. Байтурсыновым, Б. Каратаевым сделали попытку направить движение в русло 
борьбы за конституционную монархию, либеральные реформы. При этом главное 
внимание уделялось вопросам участия в Государственной Думе в целях принятия 
законов, защищающих казахскую общину от разрушительных воздействий извне. 
Неоднократно  с  парламентской  трибуны  члены  мусульманской  фракции 
Думы  высказывались  в  защиту  положения  о  том,  что  земли,  занимаемые 
коренным населением, не могут быть признаны государственной собственностью, 
а  являются  собственностью  казахских  и  киргизских  родов.  Например,  член 
Государственной  Думы  Б.  Каратаев  выразил  протест  против  изъятия  земель  у 
казахов: «В нашем государстве обострившийся аграрный вопрос хотят разрешить 
переселением крестьян на территорию степных областей, именно на территорию 
Уральской, Тургайской. Акмолинской и Семипалатинской областей». В беседе с 
Главноуправляющим  земледелием  и  землеустройством  он  просил  хотя  бы 
временно  прекратить  переселение  русских  крестьян  в  Казахстан.  Б.  Каратаеву  в 
категоричной  форме  было  заявлено,  что  переселение  будет  продолжаться,  что 
земли в Казахстане много, но она непроизводительно используется казахами под 
кочевья. «В XX столетии необходимо прекратить кочевой образ жизни киргизов, 
–  заявил  Главноуправляющий,  –  вследствие  этого  переселение  является 
необходимым» [9, с. 569]. 
Чувству единения народа в немалой степени способствовала колониальная 
аннексия  земель,  поскольку  от  нее  в  равной  степени  страдали  практически  все 
социальные  группы  казахского  общества.  Аграрная  политика  царизма  со  всей 
наглядностью подтверждала точку зрения А. Букейханова, что русская политика 
была выражением национального антагонизма, направленного против казахского 
народа,  поскольку  она  отрицала  право  казахов  на  издревле  принадлежавшие  им 
земли и исходила из того, что все земли принадлежат империи. Конечной целью 
политики  Российской  империи,  по  мнению  А.  Букейханова,  являлось  не  только 
насильственное  оседание  кочевников,  но  и  разрушение  оригинальной  казахской 
культуры.  Он  считал,  что  казахи  должны  начать  политическое  наступление  не 
только  для  защиты  своих  прав  на  землю,  но  и  ради  права  оставаться 
самостоятельным  народом.  При  этом  казахи  должны  преодолеть  внутренние 
противоречия  и  осознать  общенациональные  интересы  и  цели,  добиваться 
которых следует сообща [13, с. 72]. 
В  своей  борьбе  с  колонизаторской  политикой  царизма,  лидеры  казахской 
элиты, тем не менее, никогда не отождествляли монархию с русским народом, с 

 
171 
 
Россией.  Это  наглядно  проявилось  в  годы  Первой  мировой  войны,  особенно  в 
июне-июле  1916  г.,  в  период  объявления  царского  указа  о  мобилизации 
казахского и других «инородческих» народов империи на тыловые работы [12, л. 
3].  Они  вполне  убежденно  считали,  что  нависшая  над  Российским  государством 
опасность в полной мере касается и казахов, которые, являясь подданными этой 
страны, не вправе стоять в стороне от борьбы с германскими войсками. Более чем 
красноречиво  эту  мысль  высказали  в  своем  обращении  «К  гражданам  «Алаш»  
А. Букейханов, А.  Байтурсынов, М. Дулатов, опубликованном 11 июля 1916 г. в 
газете  «Казах».  Они  писали:  «Отечественники  –  русский  народ,  единоверцы 
мусульмане,  татарский  народ,  а  также  другие  соседние  народы  горят  в  пламени 
пожара.  Нельзя  нам  оставаться  в  стороне...  Отказаться  от  приказа  власти, 
подданными  которой  мы  являемся,  и  сидеть  дома,  защищая  себя,  не  вступая  в 
защиту  государства,  это  будет  на  пользу  врагу»  [12,  л.  113-114].  Осуществляя 
тактику  разумного  компромисса  с  колониальной  империей,  выдвигая  на  первый 
план  идею  выживания  народа  и  сохранения  его  этнической  целостности, 
представители казахской элиты предложили отложить призыв казахов на тыловые 
работы, осуществить его после соответствующей подготовительной работы. При 
этом  они  надеялись  в  случае  победоносного  окончания  войны  на  облегчение 
участи своего народа и создание национальной автономии. 
Тезис  «казахам  надо  объединиться...»  вскоре  нашел  свое  отражение  в 
создании  сети  областных  и  уездных  казахских  комитетов  как  третьей  силы, 
наравне  с  органами  Временного  правительства  и  местными  Советами,  а  в 
дальнейшем  перерос  в  идею  организации  национальной  автономии  в  составе 
Российской  демократической  федеративной  парламентской  республики.  Тезис 
«немедленного  возвращения  казахам  незаконно  отнятых  [царизмом]  у  них 
земель»  трансформировался  в  идею  собирания  всех  исконно  казахских  земель  в 
составе единого национального государства. 
Царское  правительство,  обеспокоенное  консолидацией  казахской 
оппозиции,  начало  репрессии  против  ее  руководителей.  В  январе  1906  г.  как 
кандидат  в  Государственную  Думу,  А.Н.  Букейханов  попал  в  г.  Павлодаре  в 
тюрьму.  В  неопубликованной  до  сих  пор  статье  «Дзянь-Дзюны  киргизской 
степи»,  которая  была  написана  в  тюремных  застенках  и  обнаружена  нами  в 
Государственном  архиве  Российской  Федерации,  А.Н.  Букейханов  писал:  «Наш 
край  (Семипалатинская  и  Акмолинская  области)  мирный;  терпению  его  мог  бы 
позавидовать  сам  доблестный  герой  русско-японской  войны  Куропаткин.  Не 
считая  генералов  Сухотина, Роминова  и  Галкина,  царствуют  в  киргизской  степи 
26  крестьянских  и  уездных  начальников  и  около  20-30  урядников.  Должность 
крестьянских начальников представляет собою как бы свалочное место, куда вся 
Россия  бросает  тех,  кто  в  ней  забракован  борьбою  за  существование.  Среди 
крестьянских  начальников  мы  находим  ротмистров,  капитанов,  священников, 
писарей  и  даже  ветеринаров.  Эти  господа  поступают  с  киргизами,  как  каждому 
бог на душу положит: кто порет киргиз розгами, что запрещено законом (о, закон, 
где ты!); кто дерется с киргизами, которые не остаются в долгах, хотя это редко; 
кто не представляет к утверждению общественных должностных лиц, избранных 
народом, оставляя на этих должностях друзей своих, кто не принимает от киргиз 
прошение  на  их  языке,  кто  не  распечатывает  киргизские  прошения,  подаваемые 
по почте, так как личная подача сопряжена руганью и выталкиванием просителя, 
кто  пользуясь  бесплатным  продовольствием  от  киргизских  управителей 

 
172 
 
(волостной старшина), показывает вид, что он на это не обращает внимание и т.д. 
и т.д. Жизнь киргизской степи была бы настоящим адом, куда она быстро  идет, 
если  б  киргизы  не  имели  религиозную  веру  в  афоризм  Филиппа  Македонского: 
«Нет  крепости,  которую  не  взял  бы  осел,  навьюченный  золотом».  Последней 
инстанцией,  куда  киргиз  апеллирует,  где  он  ищет  и  почти  всегда  находит 
восстановление своих прав, является осел Филиппа Македонского» [3, л. 2-3]. 
Если  события  1905-1907  гг.  и  последующий  период  не  создали 
благоприятных условий для реализации вышеуказанной стратегической задачи, то 
февраль  1917  г.  породил  вполне  реальные  возможности  для  ее  успешного 
решения. 
В  условиях  революционного  процесса  после  победы  Февральской 
революции  1917  г.  лидеры  прокадетски  настроенных  казахских  интеллигентов, 
группировавшихся  вокруг  Алихана  Букейханова,  решили  осуществить  свои 
планы  по  созданию  национальной  казахской  партии.  Создание  национальной 
государственности  стало  главной  целью  казахской  духовно-интеллектуальной 
элиты.  Именно  по  этой  причине  А.  Букейханов  вышел  из  партии  кадетов. 
Самоопределившись, А. Букейханов создает национальную политическую партию 
«Алаш»,  идейные  предпосылки  которой  были  заложены  газетой  «Казах», 
выходившей с 1913 г. Провозглашенные буржуазно-демократические свободы он 
стремился  использовать  для  консолидации  сил  национальной  интеллигенции, 
отражавшей  интересы  различных,  а  в  первуюочередь  привилегированных  слоев 
казахского общества. 
Мощным  побудительным  импульсом  возрождения  идеи  национальной 
государственности  стала  Февральская  революция,  весть  о  которой  была  с 
восторгом  встречена  лидерами  национальной  интеллигенции.  «Для  народов 
России, – телеграфировал руководитель Киргизского отдела при штабе фронта в 
Минске  А.  Букейханов,  –  взошло  солнце  Равенства,  Братства  и  Свободы.  Чтобы 
поддержать  новое  правительство,  казахам  надо  объединиться.  Для  укрепления 
нового  порядка  необходимо  усилить  братские  узы  с  другими  народами.  Надо 
готовиться  к  выборам  в  Учредительное  собрание.  Боритесь  за  единство  и 
справедливость» [1]. 25-28 марта 1917 г. в качестве делегата он принял участие в 
работе VII съезда партии кадетов, потребовав в своем выступлении возвращения 
казахам незаконно отнятых у них земель. 
После  Октябрьской  революции  алашордынцы  оказались  в  антисоветском 
лагере.  Лидеры  «Алаш-Орды»,  занимавшие  государственные  посты  при 
Временном  правительстве,  были  свергнуты  Советской  властью  с  должностей  и 
преследуемы.  В  период  Гражданской  войны  А.  Букейханов  вместе  с  другими 
алашординцами  возлагал  надежды  на  белое  движение.  «Алаш-Орда»  заключила 
союз  с  атаманом  Оренбургского  казачьего  войска  Дутовым  и  пыталась 
сформировать вооруженные отряды «народной милиции». 
Напряженный  поиск  путей  самоопределения  автономии  «Алаш»  привел 
правительство  «Алаш-Орды»  к  установлению  контактов  с  белогвардейским 
правительством  Сибирской  автономии  в  Омске,  возникшим  в  результате 
свержения  Советской  власти  в  Сибири  летом  1918  г.  Также  ЦК  партии  «Алаш» 
направил  свои  делегации  для  участия  в  работе  созданного  эсерами  Поволжья  в 
Самаре  Комитета  Учредительного  собрания  (Комуч),  на  «Государственное» 
совещание в Уфу. 

 
173 
 
Будучи  лидером  партии  «Алаш»  А.  Букейханов  пытался  вступить  в 
переговоры  с  правительством  РСФСР.  В  1918  г.  А.  Букейханов  и  другие 
руководители  «Алаш-Орды  добивались  компромиссного  решения  спорных 
вопросов путем взаимного признания автономии «Алаш» и Советской власти. 
Возрождение  институтов  казахской  государственности  исследователи 
связывают  с  периодом  национально-освободительного  движения  казахского 
народа  в  1916  г.  Однако,  в  полной  мере  этого  не  произошло,  поскольку  к  тому 
времени не сложились необходимые объективные исторические  условия. Говоря 
о  позиции  лидеров  казахской  элиты,  ставивших  перед  собой  задачу  вхождения 
Казахстана  в  мировое  сообщество,  следует  отметить,  что  она  занимала 
доминирующее положение в казахском обществе. В выборе пути для казахского 
народа данное направление общественной мысли указывало па необходимость не 
только  адаптации  к  современным  техносферным  преобразованиям,  но  и 
ослабления  власти  колониальной  администрации.  Однако  отсутствие  у  лидеров 
национального  движения  политического  опыта,  плохо  организованное 
руководство  и  даже  некоторая  политическая  наивность  позволили  империи  с 
помощью  «революции сверху»  и  смены  господствующей  идеологии уничтожить 
слой  национальной  элиты  в  национальных  регионах  бывшей  Российской 
империи.  С  ее  ликвидацией  был  нарушен  и  естественный  ход  формирования  и 
трансформации национальной тождественности. 
На  наш  взгляд,  одной  из  причин,  не  позволивших  лидерам  национальной 
интеллигенции  осуществить  избранную  ими  модель  вхождения  Казахстана  в 
мировое  сообщество,  стало  стремление  связать  воедино  несовместимую  в  тот 
период времени триаду: европейскую модель развития, исламское мироощущение 
и  ценности  кочевой  цивилизации.  Тем  не  менее,  именно  они,  практически 
поголовно  уничтоженные  в  годы  Советской  власти,  оставили  наиболее  яркий  и 
заметный  след  в  политической  и  культурной  жизни  казахского  народа  как 
просвещенное,  профессиональное  и,  главное,  альтруистическое  поколение 
выразителей и защитников национальных интересов [10, с. 83]. 
Говоря  в  целом,  в  историографическом  плане  еще  предстоит  проделать 
большую работу по выявлению, анализу и обобщению исторической информации 
в  ракурсе  присутствия  и  трансформации  идеи  государственности  в  наследии 
интеллигенции начала ХХ в. в Казахстане. 
 

жүктеу/скачать 5,21 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: