Казахи евразии: история и культура сборник научных трудов

 
295 
 
Источники и литература: 
 
1. «Нельзя  разделять  проблемы  миграции  и  терроризма»//  [Электронный 
ресурс]. 
Lenta.Ru. 
29 
июля 
2016 
г. 
URL: 
https://lenta.ru/articles/2016/07/29/blotinterview/ (дата обращения: 20/09/2016). 
2. Borghese Sc. De Рékin à Paris: la moitié du monde vue d’une automobile en 
60  jours,  relations  du  voyage  par  son  compagnon  de  routе  Louis  Barzini.  Paris: 
Hachette, 1908. 128 p. 
3. Brochеrel J. // Journal de Genève. 1901. Sep 2. P. 1. 
4. Brocherel  J.  En  Аsie  Сentrale.  Les  kirghizes.  Les  monts  célestes.  Paris:  E. 
Mazo  (Bibliothèque  spécial  de  la  protection.  Conférence  pour  protections.  №113), 
1902. 26 p. 
5. Capus G. Le toit du monde (Pamir). Paris: Нachette, 1890. 312 р. 
6. Gaspard A. Reveil du panturkisme // Gazette de Lausanne. 1944. Août 8.Р.1. 
7. Jacot-Guillarmod  J., Dr. Steppes de l’ancient  monde // Gazette de  Lausanne. 
1912. Fév 25. Р. 2 
8. Russie // Gazette de Lausanne. 1869. Mai 5. Р. 3. 
9. Tchokai Oghly Moustafa // Journal de Genève. 1942. Jan 16. P. 3. 
 
 
УДК 94(=512.122)(571.15) 
 
Г.И. Шаймерден 
Костанайский государственный педагогический институт, 
Костанай, Казахстан 
 
МАТРИЦА ИДЕНТИЧНОСТИ: ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ 
 
Данная  статья  посвящена  вопросам  национальной  и  религиозной  идентичности 
казахского народа. В статье анализируются некоторые проблемы идентичности казахской 
нации.  Автор  выделяет  несколько  этапов  становления  казахского  этнического  и 
религиозного кода. 
Ключевые  слова:  идентичность,  нация,  этнос,  религия,  ислам,  диаспора, 
ирредента. 
 
G.I. Shajmerden 
Kostanay State Pedagogical Institute, 
Kostanay, Kazakhstan 
 
IDENTITY MATRIX: FORMULATION OF THE PROBLEM 
 
This article deals with the issues of national and religious identity of the Kazakh people. 
The  article  analyzes  some  of  the  problems  of  identity  of  the  Kazakh  nation.  The  authors 
identified several stages of formation of the Kazakh ethnic and religious code. 
Keywords: identity, nationality, ethnicity, religion, islam, diaspora, irredenta. 
 
Проблема  национальной  идентичности  для  казахской  нации  и  казахской 
ирреденты  в  настоящее  время  является  особенно  острой.  Как  отмечает  

 
296 
 
Н.А. Назарбаев,  «для  казахских  гуманитариев  нет  сегодня  задачи  более 
актуальной,  нежели  проложить  дорогу  в  колоссальном  поле  взаимодействия 
национальной  идентичности  и  динамичных  императивов  времени.  Для 
достижения  новых  рубежей  общественного  сознания,  адекватного  вызовам 
современности, необходимо его изменение. Для начала радикального обновления 
нам  надо  обновить  все  наше  мышление  –  понятия,  категории,  теории,  схемы, 
концепты  мышления  и  термины,  обозначающие  факты  и  явления  нового  мира»  
[1,  с.  13].  То  есть,  залогом  успешной  модернизации  должна  стать  модернизация 
сознания.  
Сложность  проблемы  не  освобождает  от  обязанности  стремиться  к 
продуктивной  научной  рефлексии,  хотя  бы  в  плане  постановки  и  обсуждения 
возможных гипотез и версий. В этой связи, попытка наметить некоторые контуры 
теоретической  системы  координат,  позволяющей  рассмотреть  разнообразие 
интерпретаций  казахской  идентичности  в  проекции  геокультурных  парадигм, 
может  оказаться  вполне  оправданной.  Тем  более,  что  существует  настоятельная 
необходимость оценить их на соответствие интересам страны.  
Человек  с  древнейших  времен  искал  ответы  на  вопросы  о  смысле  своего 
существования,  о  себе  и  своем  месте  в  мире.  Его  идентичность  на  протяжении 
веков  в  значительной  мере  определялась  его  этнической  и  религиозной 
составляющей.  Религиозная  и  этническая  идентичность  были  и  остаются  в 
настоящее время одними из основополагающих видов идентичности. Особенно в 
реалиях современного мирового общества, поглощенного такими процессами, как 
глобализация, индивидуализация, либерализация и т.д. [2, с. 4].  
Как  справедливо  считает  М.  Шайкемелев,  глобальные  политические  и 
идеологические  изменения,  произошедшие  в  мире  за  последние  четверть  века, 
трансформировали  пространство  мировой  политики  из  биполярного  в 
многополюсное,  полицивилизационное.  Геополитические  процессы  выводят  на 
мировую  арену  новых  глобальных  игроков  –  региональные  союзы,  военно-
политические  блоки  и  транснациональные  корпорации  (ТНК)  [3,  с.  4].  Вместе  с 
тем, в современной науке уже давно констатируется тот факт, что чем более мир 
превращается в  единое целое, тем более множатся различия и в первую очередь 
этнического  и  конфессионального  свойства.  Как  пишет  С.  Хантингтон,  «в  мире 
после  холодной  войны  наиболее  важными  между  людьми  стали  уже  не 
идеологические,  политические  или  экономические  различия,  а  культурные. 
Народы  и  нации  пытаются  дать  ответ  на  самый  простой  вопрос:  кто  мы  есть.  И 
они  отвечают  традиционным  образом  –  обратившись  к понятиям,  имеющим  для 
них наибольшую важность. Люди определяют себя, используя такие понятия, как 
происхождение,  религия,  язык,  история,  ценности,  обычаи  и  общественные 
институты.  Они  идентифицируют  себя  с  культурными  группами:  племенами, 
этническими группами, религиозными общинами, нациями и – на самом широком 
уровне  –  цивилизациями.  Не  определившись  со  своей  идентичностью,  люди  не 
могут  использовать  политику  для  преследования  собственных  интересов.  Мы 
узнаем, кем являемся, только после того, как нам становится известно, кем мы не 
являемся, и только затем мы узнаем, против кого мы» [4, с. 15].  
В  настоящее  время  процесс  национальной  идентичности казахской нации 
испытывает  воздействие  ряда  объективных  факторов.  На  протяжении 
исторического  времени  казахский  архетип  подвергся  нескольким  различным 

 
297 
 
трансформациям.  Следует  выделить  несколько  этапов  формирования  казахского 
цивилизационного кода. 
Этап тюрко-мусульманский.  
Органичное  вхождение  и  развитие  в  составе  степного  суперэтноса  и 
монгольской  империи  впоследствии  было  нарушено  принятием  ислама, 
являющимся  порождением  городской,  земледельческой  арабской  культуры. 
Тюркский архетип стал впитывать в себя иные паттерны, т.е., виды мышления и 
действия, которые формируют национальный характер или стереотип поведения. 
У казахов и у других представителей тюркского мира достаточно специфическое 
отношение к исламу. Номады стали хорошими ретрансляторами ислама, но сами 
кочевники  подлинными  мусульманами,  в  арабском  духе,  не  стали.  Объясняется 
это  тем,  что  в  степи  не  мог  распространиться  ортодоксальный  ислам  шиитского 
направления, поскольку  отсутствовала развитая городская структура. Именно по 
этой  причине  в  евразийских  степях  получил  распространение  суннизм 
ханафитского  толка,  догматы  которого  не  так  строги  и  допускают  сосущест-
вование  теософии  ислама  с  тенгрианством,  шариата  и  адата  одновременно. 
Казахам всегда были чужды политизация ислама, противостояние светской власти 
и  духовенства,  а  также  ценности  теократического  общества.  Казахи  не  захотели 
или  не  смогли  заимствовать  ислам  в  полной  мере,  потому  что  это  было 
обусловлено  кочевым  образом  жизни.  В  земледельческих  оазисах,  к  примеру  в 
Узбекистане, ислам более строг и радикален. Степень религиозности всегда была 
наибольшей у оседлых народов и наименьшей у кочевников. Поэтому очевидно, 
что  два  государства  Центральной  Азии  –  Узбекистан  и  Таджикистан  – 
испытывают  сегодня  серьезные  трудности  в  связи  с  политизацией  населения  на 
конфессиональной основе. Помимо этого, тюрки-номады в своей боевой мощи не 
уступали  арабам,  поэтому  наши  предки  приняли  ислам  добровольно.  Как 
отмечают  многие  исследователи,  феномен  принятия  ислама  объясняется 
внутренним  архетипичным  выбором  номадов.  Догматика  ислама,  требующая  от 
человека  активного  образа  жизни,  не  вошла  в  противоречие  с  менталитетом 
кочевников.  Поэтому,  «нет  ничего  удивительного  в  том,  что  кочевники-воины 
приняли веру не в мирного проповедника, безропотно давшего себя распять, даже 
желавшего  этой  казни  ради  спасения  человечества  и  искупления  его  грехов,  а  в 
лихого  наездника  и  воина,  саблей  насаждавшего  свою  веру.  Пророк-победитель 
оказался  более  симпатичен,  чем  покорный  высшей  воле  бог-неудачник»  [5,  с. 
155].  Это  был  мировоззренческий  выбор,  в  результате  которого  в  казахском 
религиозном сознании каноны ислама переплелись с тенгрианскими взглядами. 
В  этом  заключается  специфика  цивилизационного  развития  казахского 
этноса.  Ислам  стал  частью  нового  синтезированного  архетипа  казахов.  Как 
отмечают некоторые исследователи, в своем историческом прошлом мы не стали 
ни  буддистами,  ни  христианами,  ни  иудаистами,  ни  мусульманами,  потому  что 
наше  пространство  –  это  срединное  пространство  между  цивилизациями  и 
культурами.  В  этом  наша  специфика,  в  этом  наша  особость,  в  этом  наше,  если 
хотите  преимущество.  Наше  богатство  заключается  именно  в  том,  что  мы 
испытали на себе влияние всех культур и всех цивилизаций [6, с. 122].  
Этап русификации.  
Дальнейший  процесс  этнополитогенеза  казахов  подвергся  влиянию 
другого,  так  называемого  европейского,  точнее  российского  пассионарного 
толчка  XIII-XIV  вв.,  который  характеризуется  возвышением  Московского 

 
298 
 
государства  и  началом  российской  экспансии  на  восток,  в  Сибирь  и  в 
Евразийскую  Степь.  Казахский  цивилизационный  код  подвергся  новой 
трансформации.  Архетип  и  стереотип  поведения  казахского  этноса  стали 
впитывать в себя элементы европейского сознания.  
Последовавший  после  присоединения  Казахстана  к  России  процесс 
колониальной  политики,  который  объективно,  с  одной  стороны,  способствовал 
развитию  на  окраине  буржуазных  общественных  отношений,  с  другой, 
проводимый  царизмом  курс  русификации  оказывал  негативное  влияние  на 
процесс внутренней консолидации казахов как этноса. 
Советский период  характеризуется дальнейшим усилением и углублением 
процесса  русификации,  обусловленными  проводимой  национальной  политикой, 
подъемом  целинных  земель,  массовым  переселением  европейского  населения 
России на территорию Казахстана, привел к сложению политэтнического состава 
страны  и,  в  тоже  время,  мало  сказался  на  ускорении  развития  нации  и 
национального самосознания собственно казахского народа. 
Cамосознание  казахского  народа  приобрело  такие  черты,  которые  в 
природно-историческом смысле ей не свойственны. Главное, пожалуй, состоит в 
том,  что  под  влиянием  русификации,  достигшей  апогея  в  советское  время, 
этническое  сознание    казахов  раскололось,  оно  стало  двойственным. 
Определенная  часть  казахов,  в  основном  сельская,  сохранила  традиционные 
казахские  ценности,  что  побудило  некоторых  современных  исследователей,  в 
частности  Ж.  Жакупова,  классифицировать  их  как  -  «нағыз  қазақ».  Казахи  с 
русифицированым  сознанием,  составляющие  почти  половину  казахского 
населения,  преимущественно  –  городское  население,  стали  называться  «шала 
қазақ» [7, с. 10-11]. Шала казахи стали составлять субэтнос в рамках казахского 
этноса. Это утверждение Ж. Жакупова относится к этническому ядру, но в той же 
мере оно справедливо и для ирреденты.  
Феномен  данной  этнической  подгруппы  известен  давно.  Так,  
Ж. Артыкбаев,  ссылаясь  на  источники,  отмечает  появление  этой  довольно 
многочисленной группы в казахском этносе в начале  XIX в. Ее  появление стало 
результатом  смешанных  браков.  Эти  метисы,  не  чистокровные  казахи,  которые, 
как 
свидетельствуют 
источники, 
занимались 
торговлей, 
ремеслами, 
скотоводством и обучением детей грамоте [8, с. 61-62]. 
На современном этапе казахская идентичность состоит из трех оснований: 
тюркская,  мусульманская  и  европейская.  Советский  период,  который 
характеризовался  навязыванием  казахскому  этносу  «советской  идентичности», 
подавлением  этнонациональных  духовных  запросов,  закончился  забвением 
родного  языка  и  традиционных  ценностей.  После  крушения  советской  империи 
начался период идеологического вакуума, который стал заполняться чуждыми для 
казахской нации ценностями и идеями. Как правильно отмечает М. Шайкемелев, 
казахская идентичность как самосознание открытой, синкретичной и толерантной 
культуры,  обладающей  древними  цивилизационными  основаниями,  находится  в 
стадии  определения,  становления  и  преодоления  внутренней  неопределенности. 
Это отражается и в состоянии неопределенности в выборе стратегии и сценариев 
мировоззренческой  и  идеологической  ориентации,  определяющих  долгосрочные 
планы  модернизации  страны  [3,  с.  6].  К  этому  следует  добавить  отсутствие 
национальной идеи и полиэтничный состав населения, который осложняет задачу 
формирования единой казахстанской гражданской, точнее политической нации.  

 
299 
 
Очевидно, что казахская идентичность должна развиваться в русле тюрко-
мусульманской  ориентации,  не  отрицая  европейские  идеи  либерализма  и 
рыночной  экономики.  Современный  мир,  и  Казахстан  не  исключение, 
ориентируется  на  западные  ценности.  Не  только  в  плане  уровня  жизни  и 
материальных благ, но и в смысле демократических ценностей. Только такой путь 
позволяет  развиваться  стране.  Без  западной  модернизации  страна  обречена 
влачить роль сырьевого придатка супердержав.  
С  другой  стороны  в  настоящее  время  мы  наблюдаем  реакцию  казахского 
этноса  на  западный  модерн  и  сопровождающую  его  вестернизацию,  в  виде 
растущей  исламизации  населения,  особенно  молодежи  на  юге  и  западе  страны.  
По  мнению  С. Хантингтона,  это  закономерный  процесс.  Наступает  эпоха 
религиозного  ренессанса.  Поэтому  основными  тенденциями  в  эволюции 
современного и будущего миропорядка будут модерн, контрмодерн и постмодерн 

4, с. 41

. 
Фактор  исламизации  характеризуется  в  настоящий  момент  явным 
конфликтом между религиозной и национальной самоидентификацией.  
На заре становления ислама принцип общности мусульман на основе веры  
оправдывал  консолидацию  этнически  разрозненных  групп  населения.  Поэтому 
национализм  как  идеология, 
утверждающая  в  качестве  фундамента 
государственности  национальное  единство  и  рассматривающая  религиозную 
общность  не  как  приоритетную,  а  лишь  наряду  с  общностью  языковой, 
территориальной,  экономической,  культурной  и  т.д.  кажется  несовместимым  с 
исламом. 
Ислам  и  национализм  теоретически  прямо  противоположны  друг  другу, 
конечная  цель  ислама  –  мировое  государство,  в  котором  будут  ликвидированы 
расовые  и  национальные  предрассудки  и  всё  человечество  образует  единую 
культурную  и  политическую  систему.  С  точки  зрения  ислама  национализм  – 
групповая солидарность, сравнимая с лояльностью исключительно по отношению 
к  своему  племени,  и  пророк  Мухаммед  осудил  этот  принцип:  «Тот,  кто 
обращается  к  асабийя-национализму,  не  принадлежит  к  нашей  общине». 
Современные  исламские  идеологи  бросились  из  одной  крайности  в  другую,  от 
полного  отрицания  идеи  «нации»  они  перешли  к  отождествлению  её  с 
религиозной  общностью.  Чем  это  чревато?  На  наш  взгляд,  подменой 
национальной  идентичности,  утратой  собственных  традиций,  корней,  своей 
системы  ценностей,  своей  истории  и  заменой  их  сугубо  религиозным,  в  данном 
случае,  исламским  содержанием.  Причем,  исторически  не присущим  казахскому 
этносу, принявшему ислам в ханафитском варианте.  
 
Источники и литература:  
 
1. Назарбаев Н.А. В потоке истории. Алматы: Атамүра, 1999. 296 с. 
2. Канай  А.К.  Исламский  радикализм  –  фактор  общественной  угрозы  и 
нестабильности. Костанай, 2013. 128 с. 
3. Шайкемелев 
М.С.  Казахская  идентичность.  Алматы:  Институт 
философии, политологии и религиоведения КН МОН РК, 2013. 272 с.  
4. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ, 2007. 576 с.  
5. Бисенбаев А.К. Другая Центральная Азия. Алматы: «Арқас», 2003. 300 с.  

 
300 
 
6. Масанов  Н.Э.,  Абылхожин  Ж.Б.,  Ерофеева  И.В.  Научное  знание  и 
мифотворчество в современной историографии Казахстана. Алматы: Дайк-Пресс, 
2007. 296 с.  
7. Жакупов  Ж.  Шала  Қазақ:  прошлое,  настоящее,  будущее.  Алматы,  2009. 
150 с.  
8. Артыкбаев Ж.О. Казахское общество в XIX веке: традиции и инновации. 
Караганда: «Полиграфия», 1993. 330 с. 
 
 
УДК 069.158-054=1.517.3 
 
А.Б. Шалманова  
Актюбинский областной историко-краеведческий музей, 
Актобе, Казахстан 
 
ИТОГИ ЭКСПЕДИЦИИ МОНГКЭ-2013:  
ЭТНОСОЦИАЛЬНЫЙ АСПЕКТ 
 
В  статье  представлены  итоги  экспедиции  МонгКЭ-2013  по  численности 
этнической группы казахов в Монголии, их расселению на территории страны, языковой 
ситуации, религиозной идентичности. 
Ключевые слова: казахи Монголии, расселение, язык, религия. 
 
A.B. Shalmanova 
Aktobe Regional Museum of Local Lore and History, 
Aktobe, Kazakhstan 
 
RESULTS OF THE EXPEDITION MONGKE 2013: 
ETHNOSOCIAL ASPECT 
 
The article presents the results of the expedition MongKE 2013 largest ethnic group of 
Kazakhs  in  Mongolia,  their  resettlement  in  the  country,  the  language  situation,  religious 
identity. 
Keywords: Kazakhsin Mongolia, resettlement, language, religion. 
 
В августе 2013 года отделом этнологии и антропологии Института истории 
и этнологии им. Ч.Ч. Валиханова КН МОН РК под руководством д.и.н., проф. С.Е. 
Ажигали 
была 
проведена 
Монгольская 
комплексная 
этнографо-
этноархеологическая  экспедиция  (МонгКЭ-2013)  в  северной,  центральной, 
восточной,  западной  частях  Монголии,  в  которой  автор  принимала 
непосредственное  участие.  В  статье  использованы  материалы,  собранные  в 
экспедициях  МонгКЭ-2007,  2008,  2013.  Автором  был  проведен  опрос  среди 
казахов  и  монголов.  Из  жителей  сумонов  были  выбраны  представители 
неквалифицированного  физического  труда,  низкоквалифицированные  группы 
людей, занятых традиционным хозяйством, и работники умственного труда более 
высокой  квалификацией.  В  связи  с  преобладанием  в  сельской  местности  лиц 
физического  труда  над  интеллигенцией  отбор  социально-профессиональных 
групп был непропорциональным. 

 
301 
 
По данным переписи 2010 г. численность населения Монголии составила 2 
647  545  чел.,  из  них  101  526  чел.  -  казахи.  В  городах  живут  42  949  казахов,  в 
сельской местности  – 58 577 [8, с. 194-196]. Подавляющее большинство казахов 
проживает в Западном регионе страны, особенно в Баян-Ольгий аймаке – 75,6%, 
Ховд  –  8,9%,  в  других  же  аймаках  их  сравнительно  мало:  Улан-Батор  –  9,7%, 
Дархан-Уул – 2,4%, Тов – 0,9%, Хэнтий – 0,5% и т.д. [8, с. 56]. 
В  обследованных  нами  населенных  пунктах  этническая  группа  казахов 
составляет  меньшинство.  По  полевым  данным  в  Хонгоре  (Дархан-Уул  аймак) 
проживают  около  30  казахских  семей,  Шарынголе  (Дархан-Уул  аймак)  –  300, 
Бэрхе (Хэнтий аймак) – 28, Налайхе – более 1400, Шандыгыне (Хэнтий аймак) – 
25, Угтаалцайдам (Тов аймак) – около 43 [6]. В середине 1950–1960 гг., в связи с 
сооружением  шахты  по  добыче  флюорита  в  г.  Бэрх,  эксплуатации  угольного 
разреза  в  г.  Шарынгол,  Шандыгын,  угольной  шахты  в  г.  Налайх,  некоторые 
казахи  Баян-Ольгийского  аймака  переселились  в  эти  регионы,  устраивались  по 
трудовым  договорам  на  работу  на  предприятиях  и  в  сельском  хозяйстве.  В 
настоящее  время  востребованными  на  рынке  труда,  по  мнению  опрошенных, 
считаются работники с техническим образованием. 
В  этноконфессиональном  отношении  53%  населения  Монголии 
исповедуют буддизм, 3% – ислам, 2,9% – шаманизм, 2,2 % – христианство [8, с. 
61]. 
«Важнейшую  компоненту  этничности  местных  казахов,  по  их 
представлениям, составляет религиозная идентичность. Казахи Монголии относят 
себя  к  мусульманам  суннитского  толка  и  считают  этот  факт  главным  своим 
отличием от соседей-монголов», – отмечает Н. Байгабатова [1, с. 62]. При опросе 
казахского населения Баян-Ольгий и Ховд аймаков в 2007–2008 гг. на вопрос «По 
Вашему  мнению,  для  того  чтобы  считаться  казахом,  необходимо  быть 
мусульманином?»  59%  респондентов  ответили  «да»,  5%  –  «нет»,  33%  –  «нужно 
знать  основы  ислама»,  6%  –  «затрудняюсь  ответить».  В  населенных  пунктах 
Хэнтий,  Тов,  Дархан-Уул  аймаков,  г.  Налайх  большинство  респондентов 
затруднились ответить на этот вопрос.  
На  территории  Монголии  получило  распространение  исламское  течение 
«Таблиги  жамагат»  [6;  3,  с.  59].  В  Монголии  налажена  связь  с  арабскими 
странами,  строятся  мечети,  медресе,  намазхана,  финансируется  совершение 
хаджа.  Казахская  молодежь  Монголии  учатся  в  религиозных  школах  Турции, 
Саудовской  Аравии,  Пакистана,  Египта,  Малайзии,  Объедененных  Арабских 
Эмиратов и др. стран. Религиозная литература завозится из Киргизстана, Турции, 
Казахстана [6]. 
В  перечень  отмечаемых  казахами  праздников,  на  ряду  с  такими,  как 
Наурыз мейрамы – день весеннего равноденствия, Курбан айт, Ораза айт, отнесли 
Международный  женский  день  –  8  марта,  государственные  праздники,  а 
некоторые  респонденты  включили  также  День  Святого  Валентина  и  Рождество 
(Merry Christmas). 
Мероприятия,  связанные  с  праздником  Наурыз,  проходят  в  виде 
театрализованного представления, поскольку  суровые климатические  условия не 
дают  возможности  посадить  деревце,  очистить  родник.  Но  в  обязательном 
порядке  готовится  специальное  угощение  –  наурыз  коже.  Устраиваются 
праздничный  концерт,  интеллектуальные  игры,  поются  казахские  песни  на 
караоке.  

 
302 
 
На вопрос: «Какие нравственные качества вы цените в казахах?» монголы 
ответили  «трудолюбие, честность». По мнению казахов, главной положительной 
чертой  характера  монголов  является  великодушие.  Дорводов  и  урианхайцев, 
проживающих  в  Баян-Ольгийском  аймаке,  халха  называют  казахами,  поскольку 
они, приехав в центральную Монголию, говорят на казахском языке [6]. 
«Новый 
импульс 
к 
пробуждению 
национально-политического 
самосознания  Баян-Ольгийского  населения  (казахов  –  А.Б.Ш.)  дало  декабрьское 
восстание  в  Алматы.  Гласность,  которая  появилась  в  монгольской  печати,  дала 
отпор  цензуре,  подняла  флаг  свободы  мысли»  [4,  с.  109].  Вместе  с  этим 
начинается религиозное пробуждение. Также этому способствовало приобретение 
Казахстаном  независимости.  После  1990  г.,  когда  Казахстан  стал  суверенным 
государством,  связь  казахов  Монголии  с  исторической  родиной  стал  шире. 
Появилась  возможность  просмотра  телепередач  на  казахском  языке  по 
казахстанских телеканалам. Было налажено воздушное сообщение с Казахстаном.  
Нужно  отметить,  что  и  до  объявления  независимости  казахи  Монголии 
поддерживали  связь  с  КазССР.  С  1941  г.  начала  выпускаться  местная  газета  на 
казахском языке «Өркендеу». В 1957 г. она была переименована в «Жаңа өмір». В 
1990-е  гг.,  в  связи  с  экономическими  трудностями,  происходившими  в  стране, 
газета  перестала  выпускаться.  Литературный  альманах  «Жаңа  талап»,  первый 
номер  которого  вышел  в  1958  г.,  в  1979  г.  начал  выпускаться  под  названием 
«Шұғыла».  На  казахском  языке  стали  выходить  в  свет  литературные,  научные, 
публицистические,  политические  и  др.  книги.  На  ряду  с  литературными 
произведениями,  итогами  научно-исследовательских  работ  и  др.  трудов  казахов 
Монголии издавались переводы на казахском языке трудов  монгольских поэтов, 
писателей [5, с. 201–207]. 
«Являясь  основным  средством  общения  людей,  язык  обслуживает  все 
сферы  человеческой  деятельности…  В  этом  отношении  он  как  бы  олицетворяет 
всеобъемлющий характер культуры в целом,  обеспечивая фиксацию, хранение и 
передачу  соответствующей  информации.  В  силу  таких  свойств  язык  в  пределах 
каждой  этнической  общности,  с  одной  стороны,  выступает  главным  фактором 
культурной интеграции этноса, с другой – важнейшим средством осуществления 
межпоколенной культурной преемственности в его рамках» [2, с. 53-54]. 
«Самым устойчивым признаком «казахскости», по мнению информаторов, 
– пишет Н. Байгабатова , – является язык, что подтверждается его использованием 
практически  во  многих  сферах  жизни,  но  только  в  пределах  Баян-Ольгийского 
аймака» [1, с. 63]. Филолог А. Удербаев полагает, что несмотря на фонетические, 
лексические, морфологические различия говора казахский язык не отличается от 
языка  основного  этнического  массива.  Это  связано  с  совпадением  переселения 
казахов  в  Монголию  с  периодом  расцвета  литературного  казахского  языка.  С 
точки  зрения  диалектологии  языковая  особенность  казахов  Монголии  начиная 
1980-х  гг.  называется  Баян-Ольгийский  говор  и  входит  в  восточные  говоры 
казахского  языка  [7,  с.  9].  Монгольским  языком  владеют  казахи,  живущие  за 
пределами  Баян-Ольгийского  аймака,  где  проживают  монголы,  студенты  вузов 
или  ссузов.  Казахи-скотоводы  Баян-Ольгийского  аймака,  во  многих  случаях  с 
неоконченным средним образованием, не знают монгольского языка [6]. 
Казахи  Хэнтий,  Дархан-Уул,  Тов  аймаков,  гг.  Налайх,  Улан-Батор 
разговаривают  на  родном  казахском  языке,  в  основном,  дома.  Поскольку  в 
дошкольных  организациях,  в  школе  воспитание  и  обучение  производится  на 
государственном  монгольском  языке,  казахские  дети  свободно  владеют 

 
303 
 
монгольским.  Монгольский  язык  как  государственный  язык  используется  в 
делопроизводстве  государственных  учреждений  и  других  организаций,  СМИ, 
трудовых  отношениях.  Таким  образом  применение  казахского  языка 
ограничивается  бытовой  сферой.  На  второй  план  выходит  иностранный  язык  – 
английский или французский.  
По  сравнению  с  Баян-Ольгийским  и  Ховд  аймаками  в  этих  регионах  нет 
возможности  просмотра  казахстанских,  в  некоторых  сумонах  и  синьцзяньских 
телеканалов  на  казахском  языке  в  местном  телевещании.  Через  спутниковые 
антенны,  кроме  телеканала  «Балапан»,  популярного  среди  детей,  казахстанские 
телеканалы не транслируются. 
Хорошое  владение  казахским  языком  отмечается  среди  старшего  и 
среднего поколений Хэнтий, Дархан-Уул, Тов аймаков. Они, родившиеся в Баян-
Ольгийском  аймаке,  закончили  там  общеобразовательные  школы  на  родном 
казахском языке. По словам информаторов, молодежь не читает книги, увлечена 
Интернетом,  казахский  язык  среди  подрастающего  поколения  вышеназванных 
аймаков забывается. Местные представители этнической группы казахов создают 
кружки  казахского  языка  и  литературы,  тем  самым  способствуя  сохранению 
казахского языка, культуры, традиции [6]. 
Мы согласны с мнением А. Удербаева, что  многие люди из современного 
поколения  вынуждены  переходить  на  двуязычие,  на  ряду  с  родным  языком 
использовать монгольский. Это влечет за собой полное овладение вторым языком 
и  забвению  родного  [7,  с.  10].  В  лексике  этнической  группы  казахов  Монголии 
есть  заимствования  с  монгольского  языка  в  названии  учреждений,  продуктов 
питания, 
названия 
предметов, 
а 
также 
слова, 
которые 
являются 
дословным/наполовину  дословным  переводом  монгольского  слова.  Например, 
«мағатжоқ» по-монгольски  «магадгүй»  в переводе на русский означает  «может 
быть, возможно». 
Владение  русским  языком  отмечается  у  старшего  и  среднего  поколений 
казахов и монголов. Этому способствовало их обучение в ссузах и вузах бывшего 
Советского Союза. 
В  начальных  и,  частично,  средних  классах  казахских  школ  Баян-Ольгий 
аймака  преподавание  предметов  осуществляется  на  казахском  языке,  в  6–12 
классах  -  на  монгольском.  В  старшем  звене  малокомплектные  казахские  классы 
присоединяют к монгольским. 
Среди казахов Монголии межнациональные браки не приветствуются. Но 
некоторые  опрошенные  казахи  не  против  женитьбы  сына  на  девушке 
монгольской национальности, с условием принятия ею ислама. Дочь за человека 
монгольской или другой национальности выдавать замуж не хотят. 
В ходе обследования на территории Монголии нами были зафиксированы 
иностранные  организации,  целью  работы  которых  является  повышение 
благосостояния  населения  Монголии.  Эти  организации  осуществляют  свои 
программы  в  нескольких  направлениях.  Например,  есть  проект  по  развитию 
земледельчества,  других  видов  хозяйства  для  получения  доходов  и  повышению 
жизненного  уровня  скотоводов,  которые  финансируется  Министерством 
сельского  хозяйства  США  и  осуществляется  организацией  «World  Vision 
Mongolia».  Проект  охватывает  вместе  с  другими  аймаками  сумоны  Баяннуур, 
Булгын,  Дэлуун,  Цэнгэл  Баян-Ольгийского  аймака.  В  рамках  программы 
отбираются по утвержденным критериям несколько семей из желающих заняться 
земледельчеством  или  скотоводством.  В  сумонном  центре  открывается  филиал 

 
304 
 
иностранной  организации,  там  организуются  тренинги,  курсы;  участникам 
проекта  выдаются  учебно-методические  материалы,  семена,  орудия  труда, 
техника  для  занятия  земледелием;  строятся  теплицы.  Предполагается,  что 
обучавшиеся,  получив  необходимые  теоретические  знания  и  навыки,  после 
окончания  курсов  применят  их  в  земледелии,  перейдут  к  интенсивному 
скотоводству.  Семьи,  обратно  мигрировавшие  из  Казахстана  в  Монголию, 
участники  проекта  «Дэлхийн  зуун»,  удачно  применяют  навыки  выращивания 
овощей.  Несмотря  на  неблагоприятные  погодные  условия,  каменистость  почвы, 
они каждый  год  очищают  землю  от  камней, направляют,  выгораживая  камнями, 
русло  реки  к  вырытым  арыкам  для  полива.  Из  видов  овощей,  в  частности, 
выращивается  картофель,  морковь,  капуста,  а  в  теплицах  помидоры,  огурцы, 
болгарский перец и другие овощи [6]. 
По  Указу  Президента  Республики  Казахстан  «О  государственной 
программе  поддержки  соотечественников,  проживающих  за  рубежом»  от  31 
декабря  1996  года,  в  2001  г.  был  открыт  филиал  Восточно-Казахстанского 
Университета (ВКГУ) имени С. Аманжолова в городе Баян-Ольгий. 
В  пожеланиях,  выраженных  казахами  Монголии,  было  возобновление 
авиарейсов в Казахстан, открытие в г. Олгий казахского культурного центра. 
Итоги  экспедиции  МонгКЭ-2013  показали,  что  дисперсное  расселение 
казахов,  отсутствие  казахских  школ,  теле  и  радиовещания  на  родном  языке  в 
северной,  восточной,  центральной  частях  Монголии  являются  главными 
факторами  частичной  монголизации  казахов  в  этих  регионах.  Компактное 
проживание казахов в Баян-Ольгийском и Ховд аймаках позволило им сохранить 
родной язык. Вдали от основного этнического массива они продолжают сохранять 
этническую идентичность в инокультурной среде. 
 

жүктеу/скачать 5,21 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: