тождества
англичан, французов, русских и других колонизато-
ров – чувство принадлежности к Европе. Это чувство лежит в основании предрассудка: толь-
ко в Европе есть наука и техника, усвоение которых позволит цивилизоваться подчиненным
нациям. Западная историография и право кодифицировали понятие цивилизации, включая
связь с христианством. Г. Уайтон, Л. Оппенгейм и де Мальтер (американец, англичанин и
русский) определяли «основы права», подписывая фактически неравные договоры с Китаем,
Сиамом, Абиссинией и Османской империей.
Итак, понятие и система ценностей цивилизации выполняют строго определенную эко-
номическую и политическую функцию. США, Англия и Россия не только устанавливали за-
коны и права, образующие понятие цивилизации и гарантирующие преимущество европей-
цев. Защита таких законов и прав приобретала моральное оправдание и стала принципом со-
циально-политического бытия завоевателей. Все, кто был неспособен адаптироваться к дан-
ным законам и правам, превращались в «преступников» и подвергались наказанию. А по
сути дела имперский лозунг «защиты родины» пронизал сферу права, морали и цивилизации.
Например, англичане назвали «преступными племенами» целые социальные группы в
Индии. Это оправдывало интервенцию для последующей замены традиционных обычаев и
обычного права колониальным законодательством. В число «бандитов» попадали мужчины и
женщины, которые ни в малейшей мере не нарушали норм своих социальных групп. Уголов-
ные законодательства 1871 г. и 1911 г. – поворотный пункт процесса, который привел к уго-
ловному наказанию сати (самоубийства вдов), элиминации тугов и других «бандитов с
большой дороги». Этот термин смешал касту с племенем и поставил вне закона целые груп-
пы (куравары определялись как «наследственные воры»). Не составляет труда увидеть ра-
сизм в таком методе репрессии.
В XIX в. многие увлеклись идеями Дарвина. Маркс рассматривал борьбу классов как
человеческую версию дарвиновской борьбы видов. Колонизации – это третий столп сциен-
тистского предрассудка: доброта белого человека состоит в воспитании и образовании низ-
ших видов, если только они люди. Но к людям относились далеко не все аборигены. Напри-
мер, бушмены (аборигены Австралии) не удостоились такого звания и подлежали полному
уничтожению.
Сила имперских убеждений определяется союзом глашатаев разума и прогресса
(верующих в историческую необходимость и логику социального развития) с людьми, кото-
рые поставили инстинкт на первое место, а действие считали главным мотивом жизни. Пер-
вое течение разработано Оксфордским неоидеализмом: вселенная понималась как организм,
который приводится в движение человеческой моральной силой и волей. Поэтому Бри-
танская империя считалась высшим этапом развития общества. Главный пропагандист таких
взглядов С. Уилкинсон писал: «Империя должна занимать в сердцах подданных главное ме-
сто, которое не сводится к убеждениям: сила выше права (таково кредо деспотизма) или пра-
во выше силы (распространенная ошибка юристов). Это место определяется убеждением:
вселенная есть проявление разумного порядка, неотъемлемого от порядка человеческой мыс-
22
Макаренко В.П.
ли». Эта идея повлияла на Милнера, Тойнби и Хайдане в Англии, последователей Ранке в
Германии и историков «государственной школы» в России.
Английские историки считали Британскую империю квинтэссенцией всей
предшествующей истории и развивали модель исторического развития, одновременно тож-
дественную и противоположную марксизму. Марксисты полагали рабство, феодализм и
капитализм стадиями, предшествующими социализму. Английские идеологи империи
(Д. Кромб и Д. Сили) выделяли другие этапы исторического развития: город-государство,
феодальное государство, классовое государство, национальное демократическое государ-
ство. Тем самым британское государство становилось итогом всей предшествующей исто-
рии, в котором реализованы идеалы свободы и толерантности эпохи Реформации.
С таким ходом мысли переплетена концепция человека как успешно действующего
творческого индивида. Речь идет о философии жизни В. Дильтея, О. Шпенглера и М. Шеле-
ра. Все они – империалисты, поскольку вслед за Ницше проповедовали социальный дарви-
низм, направленный против других народов Европы. Вокруг этого направления мысли
сгруппировался ряд ученых, социологов и евгеников, которые развивали идеи Гобине, воспе-
вали сверхчеловека будущего (Гиддинг) и соединили английский неоидеализм с немецким
биологизмом. Связующим звеном стал англичанин Х.С. Чемберлен, принявший германское
подданство.
Указанные схемы мысли существуют до сегодняшнего дня. М. Ферро полагает, что
данная связь идей фиксирует
тождество
британского империализма и германского расизма.
В период империализма британские завоеватели-колонизаторы способствовали тому, что
территориальная экспансия превратилась в главную цель политики. По мере ее воплощения
в жизнь завоеванные и колонизированные народы потеряли все права, которые стали приви-
легией оккупантов. Затем угнетение «чужих» (территорий за пределами метрополии) преоб-
разовалось в тиранию «своих» (населения метрополии). Берк предвидел такое преобразова-
ние, образцом которого стала Ирландия. Британская империя – это современный эквивалент
Римской империи, поскольку поведение англичанина в доминионах не отличалась от поведе-
ния в метрополии. Там и здесь англичанин был гражданином, господином и властителем,
процветая за счет уничтожения обычаев и институтов завоеванных народов.
Французская империя на словах подчеркивала отличие от Британской империи, утвер-
ждая всеобщее равенство прав. Но эта идея вызвала противодействие колонистов и других
групп интересов (независимо от названия территории департаментом, протекторатом или ко-
лонией). И потому французские колонисты не занимались пустяками типа обоснования соб-
ственного превосходства над аборигенами.
Дихотомия империализма и нации впервые проявилась тогда, когда главной проблемой
политической жизни метрополии стали колонии, а не жизнь населения метрополии. Колони-
зация решала внутренние проблемы (нищеты, борьбы классов, перенаселения), претендуя на
соответствие общим интересам населения метрополии и приоритет над целями всех партий.
В колониях администратор и колонист ощущал себя прежде всего французом, англичанином
и русским, а не сторонником «левых» или «правых». Определяющий признак колонистов –
раса (а не социальная деятельность и функция), выделявшая элиту и оправдывающая угнете-
ние.
М. Ферро подчеркивает: расовые идеи возникли до колонизации и империализма, но не
пользовались популярностью. Империализм распространил и воплотил их в жизнь. Они ши-
роко применялись и в Европе. Только здесь расистская идеология создала особый тоталита-
ризм, оправдывающий власть расово чистой «элиты» над другими европейцами.
Распад империй и проблема колониализма
23
Достарыңызбен бөлісу: |