Вячеслав Евгеньевич Кемеров
§ 2. Общество и государство
жүктеу/скачать 0,95 Mb. Pdf көрінісі
|
kemerov ve vvedenie v sotsialnuiu filosofiiu
| § 2. Общество и государство
Вполне привычным является рассуждение о личности в контексте выражений «личность и среда», «взаимосвязь личности и среды», «зависимость личности от среды» и т.п. Становление этой словесной и логической связки, этого способа видения и понимания личности сопряжено с конкретной исторической ситуацией. Кооперирование человеческих деятельных сил «вокруг» формирующейся промышленности, воплощение композиций этих сил в системы машин привели и к автономизации работника, закрепляли за ним возможность самостоятельно комбинировать и тратить свои жизненные ресурсы. Поскольку машины и механизмы составляли все более обширные и сложные совокупности, постольку люди должны были хотя бы в минимальной степени обладать конструктивным и культурным пониманием процесса. Они переставали «питать» производство своей физической энергией, но несли ответственность за непрерывность процесса, за сохранение его формы, за качество его результатов. Раскрывая эти функции, человек тем самым подтверждал и свое право на экономическую и культурную самостоятельность. По сути дела, с этими функциями и их практическим обеспечением связывается в индустриальном обществе понятие личности – не выдающейся личности, противостоящей безликим массам, а личности в гражданском смысле этого слова – человека, обладающего необходимым минимумом прав, достоинств и соответствующих гарантий. Личность – это минимальная самобытность человека, подкрепленная способностью регулировать свое поведение различными стандартами: юридическими, экономическими, техническими. Личность противостоит среде, поскольку она автономна, самостоятельна в занятиях и свободна в решениях. Личность принадлежит среде, так как выбирает и действует в рамках среды, строит поведение по стандартам, предлагаемым средой, ограничена бытием и действием других личностей, включенных в среду. С точки зрения строгой философской методологии концепция личности и среды представляется уязвимой. В ней не проясняется понятие среды, а если это понятие редуцировать к уровню взаимодействия человеческих индивидов, то и вся концепция, по сути, рушится. Но в нашем рассуждении методологическая строгость не имеет первостепенного значения. Гораздо важнее понять ту социально-историческую атмосферу, ту «социальную среду», в которой эта концепция стала возможной, вошла в состав практически действующих правил повседневного поведения людей. Понимание личности как гражданина, как человека, наделенного неотъемлемыми правами и обязанностями, утверждалось в меняющемся обществе, обществе, состоящем из граждан, функционирующем постольку, поскольку за всеми его членами – исключая детей, преступников и невменяемых – закреплялись права быть хозяевами своих сил, способностей, своей деятельности, имущества и богатства. Обычно, когда становление индустриальных обществ напрямую связывают с победой капиталистических общественных отношений, акцентируют внимание на теме частной собственности, а собственность трактуют главным образом как присвоение богатства, вещей и распоряжение ими. В данном случае важно подчеркнуть, что формирование гражданских позиций, отношений и общества сопряжено прежде всего с утверждением человеческих индивидов в качестве субъектов своей собственной жизни и деятельности, своих задатков и усилий, различных приложений и реализаций своего бытия. Гражданство фиксирует минимальную степень субъектности, но распространяет ее на всех членов общества, делает свое общество гражданским. Формирование такого типа общества меняет его отношения с государством: общество отделяется от государства, противопоставляет себя государству, стремится поставить действия государства в рамки определенных правил. Конечно, государство всеми доступными ему средствами пытается удержать механизмы власти в своих руках. Более того, в XV – XVIII вв. в процессе формирования индустриальных обществ в Европе государства способствовали укреплению промышленности и распространению торговли; так было во Франции, Англии, Голландии, Испании. Тем не менее интересы развивающихся обществ и государств, сохранявших традиционные властные структуры, т.е. возможность прямо вмешиваться в экономические, юридические, технологические аспекты деятельности людей, приходят в противоречия. Буржуазные революции и образование США как раз и фиксируют самое решительное наступление общества на государство, стремление общества юридически определить и ограничить функции государства и его аппарата. В законах Англии, Франции, США и последовавших за ними стран эта воля общества закрепляется правовым образом. Государство оказывается отделенным от общества, как Церковь оказывается отделенной от государства, а образование – от Церкви. Государство определяется как одна из подсистем общества (хотя по-прежнему и самая могущественная). Выше государства – власть закона. Государство становится правовым. Разумеется, здесь выделена тенденция, направление, в котором развивается общество, которому так или иначе вынуждено соответствовать государство. На деле оно постоянно стремится сохранить или даже увеличить свою власть над обществом 22. Но делать это приходится теперь в рамках законов, регламентирующих и функции государственного аппарата, и его финансирование, и его подотчетность обществу. Государство вынуждено считаться с силой общества, с тем, что в обществе на законных основаниях действуют разные политические силы, претендующие на власть. Если применительно к традиционным обществам политика может рассматриваться как проведение государством в обществе определенных интересов, как давление государства на общество, то в обществе индустриальном обнаруживаются другие векторы политики. Сферой политики оказываются взаимоотношения гражданского общества и государства, в которых общество корректирует и модифицирует деятельность государства. Кроме того, политика разворачивается в поле взаимодействия различных социальных интересов, выражающих потребности слоев, классов, групп. В этом взаимодействии государство призвано (и вынуждено) играть роль арбитра, т.е. представлять правила политической игры или – более определенно – защищать законные основы политической деятельности. Вопрос о правилах деятельности оказывается вообще одним из важнейших для существования индустриального общества. Поскольку непосредственные зависимости между людьми либо нарушены, либо утрачивают свою прежнюю связующую роль, огромное значение для нормального функционирования общества имеет выработка и освоенность людьми поведенческих стандартов – правовых, экономических, технологических, – 22 Это в значительной мере характерно для России, где власть государства над обществом сохраняется до конца XX в. сочетающих различные виды и формы человеческого поведения. жүктеу/скачать 0,95 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|