Хелен Анделин Очарование женственности

Я виновата;' 
Это утверждение 
возбудило мое любопытство, и я захотела посмотреть, каким образом автор собирается обосновать 
свое заявление. Я стала читать дальше. 
Мой возраст не имеет значения? Есть закон, которому я должна 
следовать? Я обладаю властью? Я могу узнать, как побудить мужа делать для меня приятные вещи? И я 
при этом не утрачу своего достоинства? Напротив, меня ожидают награды и сюрпризы??? 
Я была 
полна скептицизма, но мне также было любопытно. Но как же автор обосновывает все эти обещания?
Я просидела дома две недели, читая, подчеркивая, перечитывая и размышляя над 
прочитанным. Мне казалось, что я постоянно слышу удары пощечин, и я чувствовала попеременно 
то желание оправдаться, то стыд, то гнев. Я то плакала в отчаянии, чтобы потом вдохновиться снова 
и засиять надеждой на счастье. Я ненавидела автора, а затем полюбила ее. «Очарование 
женственности» резко и хладнокровно разбудило меня. Я много раз плакала, пока читала и 
перечитывала эту книгу. Я начала верить, что автор знает, о чем говорит. Все, что я отвергала в своем 
муже и ненавидела, происходило, по словам автора этой книги, в результате 
моего стремления 
захватить мужские позиции. 
Что за дурочкой я была все эти долгие, впустую потраченные годы! 
Почему мне эта книга не попалась раньше?
Я стала думать о том, что мне предпринять, чтобы растопить первый слой льда. Я подожду, 
пока он не приедет домой в Нью-Йорк. Тогда у меня будет больше времени, чтобы пожить в неза-
висимости. Стоп, глупая! Позвони ему сейчас же. Книга обещает счастье, заключенное именно в нашей 
зависимости. 
О Боже, что мне делать? Мне так хорошо и спокойно без него. Но кому нужен мир в 
опустошении? Позвони ему! Но в таком случае я попаду в полное его подчинение, и вот тогда жизнь с 
ним превратится в настоящий ад. Но автор говорит, что моя жизнь станет радостной и будет 
заполнена наградами и сюрпризами. О Боже, помоги мне. Я верю в это и не верю. Но почему же я 
колеблюсь? Ведь все, о чем говорит «Очарование женственности», есть в Библии!
Я решила сделать первый шаг. Я очень сильно нервничала. Я очень хотела получить все то, 
что обещало «Очарование женственности», если я буду выполнять все изложенные там правила. А вдруг 
у меня ничего не получится? Я боялась отказаться от господствующего положения в семье, от своей 
независимости. Мне нужна была моя непробиваемая шкура. Мне нужно было держать в руках 
хоть 
какие-нибудь 
вожжи. Прекрати сомневаться. Позвони прямо сейчас. Сейчас! Я позвонила во Флориду. 
Он ответил. О Боже, как я боялась! Сначала мы немного поговорили ни о чем, затем — я пошла в атаку. 
Я сказала: «Постой минутку». Я сбегала за книгой, нашла главу о ледоколе. И потом стала говорить, с 
трудом подбирая слова. Я сожалею о прошлом, и счастлива, что он никогда не поддавался моему 
властолюбию. Я подождала его ответа — но он молчал. «Ты меня слышишь, Билл?» «Да, слышу. Ты 

236 
что, выпила?» Я сказала: «Нет, Билл, сегодня воскресенье и очень рано. Я собираюсь на собрание в цер-
ковь. Но я осознаю каждое слово, которое я говорю тебе. Теперь я буду тебе очень хорошей женой, я 
обещаю».
Он сказал, что живет счастливо и мирно и всерьез подумывает о том, чтобы остаться там, а мне 
оставить дом в Нью-Йорке. Он больше не может выносить меня. Спасибо книге, я не ответила: «А как 
же мой мир?» Я просто сказала, что не виню его за его отношение ко мне, потому что заслуживаю 
каждого слова, которое он произнес, включая такое заявление: «Мы пробовали и раньше, и все 
заканчивалось одинаково плохо». У меня в глазах стояли слезы, и я просила у него прощения. 
«Позволь мне вернуться во Флориду и дай мне еще один шанс, пожалуйста! На этот раз все будет иначе. 
Я позвоню тебе после обеда».
В тот же день я позвонила ему еще раз, а он был у телефона, ожидая моего звонка. Я еще раз 
сказала ему слова из репертуара ледокола. Он казался смущенным, растерянным и озадаченным. Он 
сказал: «Откуда ты взяла всю эту чушь?» Я ответила, что читала книги вместе с Библией и размышляла 
над прочитанным. Я взмолилась: «Билл, когда я раньше уходила от тебя, я всегда фантазировала, что 
когда мы помиримся, ты будешь совсем другим человеком и будешь делать все то, что я посчитаю 
нужным. Но теперь все иначе. Во всем была виновата я одна. Я была такой глупой. Я не хочу, чтобы ты 
менялся. Я люблю тебя таким, какой ты есть. Я все время делала не так, как надо. Мне так стыдно за 
себя. Прости меня, пожалуйста. Пожалуйста, разреши мне вернуться во Флориду. Пожалуйста, поверь 
мне и дай мне еще один шанс. Сейчас билет до Флориды стоит всего семьдесят девять долларов. Это 
будет самая разумная трата семидесяти девяти долларов, вот увидишь. Если у нас ничего не получится, 
ты можешь отправить меня обратно».
Он осторожно сказал, что я могу приехать к нему, и добавил: «Но знаешь, я захочу 
прикасаться к тебе и крепко прижимать тебя к себе. Мне нужно чувствовать в своих объятиях 
женщину». (Дело в том, что по злобности своей я прекратила всякие близкие с ним отношения за пять лет 
до этого как благочестивая христианка.) Я ответила: «Да, Билл, я знаю. Мне тоже нужно чувствовать 
твои крепкие мужские объятия. Я так по тебе соскучилась». Он сказал: «Не знаю, откуда ты набралась 
всей этой чепухи, но я попробую. Если у нас ничего не получится, я останусь здесь, а ты улетишь 
обратно». Я ответила: «Билл, я обещаю, что ты не пожалеешь о своем решении».
Я так боялась и всю дорогу в самолете молилась. Пожалуйста, Боже, помоги мне справиться. 
Как я могу так сразу измениться после тридцати лет прежнего образа мыслей? Мы чувствовали себя 
неловко и были вежливы друг с другом. В машине по пути домой мы говорили о пустяках. После обеда 
с его семьей, которая жила по соседству (вместо романтического ужина при свечах, как я себе 
нарисовала), я вернулась с головной болью. Я прилегла отдохнуть в кресле-качалке. Вдруг я 
проснулась. Как я могла, подумала я. Разве так начинают новую жизнь? Но на следующее утро, 
поблагодарив его за понимание и терпеливое сердце, я взялась за себя.
Следующие несколько недель он наблюдал за мной с радостью и недоумением, но был, как 
змея, осторожен. Я хорошо исполняла свою роль, но, к великому моему изумлению, я не играла, а 
была совершенно искренна. С самого начала все пошло очень хорошо, как и обещала книга. Я тоже 
была и смущена, и восхищена. Повиноваться ему было так легко и совсем не унизительно, и чем 
больше успехов в этом я видела, тем радостнее мне было исполнять на практике принципы 
«Очарования женственности». Я стала чувствовать себя счастливой, достойной женщиной, не предметом 
для удовлетворения сексуальных потребностей, не рабыней. Мне не казалось, что меня используют, 
обижают или унижают. Мне было хорошо, хорошо с ним и хорошо внутри себя. Впервые в жизни я 
почувствовала умиротворение со Всемогущим Богом.
Мой Билл никогда не выражал громко своих чувств, да это и не нужно. Он показывает мне 
свою любовь и благодарность тем, что с радостью позволяет мне делать что-то. Теперь с ним так легко 
договориться о чем-нибудь. Я теперь получаю огромное удовольствие оттого, что помогаю ему по-
женски, не соперничая с ним, как мужчина с мужчиной. Ему это тоже нравится. Он радостно смеется, 
когда я не могу поднять какую-нибудь тяжесть, и бежит мне на помощь. Это прекрасный человек с 
качествами, которые я никогда бы не оценила, если бы не «Очарование женственности». Не проходит и 
дня, чтобы я не говорила ему, какой он умный, какой мужественный или деятельный и так далее. Но я 
всегда говорю абсолютно искренне, от всего сердца. К моему удивлению, он теперь останавливается у 
любого магазина, когда я попрошу его об этом, если позволяет время, и при этом не кричит и не 
оскорбляет меня.

237 
На этой неделе он пришел к нам в церковь, потому что сам того захотел. Я его не 
подталкивала и не заставляла. На днях он сказал мне такую вещь: «Ты не хочешь поехать со мной в 
ресторан?» Я согласилась с радостью. Потом он добавил задумчиво: «Только ты и я». На днях утром 
я готовила завтрак, а он сам 
застлал постель и убрал мою ночную сорочку. Я поцеловала и 
поблагодарила его за это.
Временами я отступаю назад, но потом он милостиво принимает мои извинения. Я стала всем 
довольной, идеальной женой, и мой Билл доволен и счастлив. Он смущенно улыбается, когда я говорю 
ему, какой он сильный и как много он знает в делах, которые берется выполнять. Это правда. Как я 
могла быть такой глупышкой, такой слепой, что не видела этого в прошлом? Я так благодарна 
«Очарованию женственности» за то, что оно открыло мне глаза на природу моего мужа. Не представляю, 
что со мной было бы теперь и в какие неблагоприятные обстоятельства я бы попала, если бы не Вы, 
миссис Анделин. Даже в нашем возрасте мы обрели счастье. Как мне благодарить Вас за это? 
Искреннее Вам спасибо.
Р.5. Я думаю, что если люди вышли на пенсию и постоянно находятся рядом друг с другом, 
препираясь и ругаясь, им следует разойтись на несколько дней или на недельку, чтобы жена могла 
получить эту важную информацию, переварить ее и напитаться ею сполна. Не уверена, что у меня 
получилось бы все так удачно, если бы я читала эту книгу в условиях постоянной войны, стычек, 
споров, обоюдных требований, язвительных замечаний и непрекращающейся боли.