Следовало выяснить, «виновен ли Али
Адилев в предосудительных сношениях с неприятелем» [ЦГА РК, ф. 3,
оп. 1, д. 33, л. 26–27 об].
В
Омск
е
были получены сведения о совещании казахских прави-
телей в Каргалы, где они обсуждали предстоящее вторжение России
в пределы Кокандского ханства и согласовывали свое отношение к
этой операции. Колпаковский должен был распорядиться об аресте
прококандски настроенных старшин: прапорщика Дикамбая, биев
Андаса Ачикея. В то же время, русские власти продолжали делать
вид, что доверяют правителям, но старались пресечь все их связи с
Кокандом и Китаем, не допустить выступления казахов на их сторо-
не. Среди абылаевичей были сторонники Кокандского ханства, но
самый яркий их представитель и русский офицер Чокан Валиханов
вступил в действующую армию. Большинство абылаевичей
пред-
почитали подчинение России, чем единоверному правителю, точно
так же, как позже кокандцы в решительный для их ханства момент
предпочли сдаться русской армии, чем позволить командовать воо-
руженным отпором аб
ы
лаевичам
,
потомкам султана Касыма, к при-
меру, султану Сыздыку. Тот отправился с Якуб-беком в Кашгар и уча-
ствовал в создании уйгурского государства Йеттишар.
Гасфорт в своей снисходительности пошел столь далеко, что отдал
приказ составить отдельные списки для награждения представите-
лей Старшего жуза и кыргызов, приписав: «но в самом умеренном
числе, ибо большая часть из них заслуживает скорее наказания, чем
награды». Эта фраза раскрывает многое в политике сибирских вла-
287
• Степные властители и их дипломатия в ХVIII—ХIХ веках •
стей, вынужденных часто выдавать желаемое за действительное. Ка-
захские старшины не выказывали большого энтузиазма в кокандских
походах, за транспортные услуги и проводников требовали установ-
ленные ими цены. В ответ на письмо из Верного от 30 марта 1859 г.
с просьбой о поставке 25 верблюдов и коней Али Адилев писал, что
они желали бы за каждого вербюда получить 25 руб., за лошадь – 15
руб., а за услуги погонщика – 5 руб. серебром [ЦГА РК, ф. 3, оп. 1, д.
32]. Лично в сражениях русских с кокандцами со своими отрядами
участвовали единицы, среди них султан Тезек и его 15-летний сын.
Тем не менее, за очень скромные услуги казахских султанов по-
следовали награды, чтобы продемонстрировать их якобы предан-
ность русскому правительству. Это делалось Россией в интересах
большой политики во Внутренней Азии, вызванной соперничеством
с цинским Китаем и Англией.
Обратимся к послужному списку Али Адиль оглы Аблайханова.
Султан награжден русским правительством двумя золотыми медаля-
ми на аннинской ленте для ношения на шее, одна из которых укра-
шена бриллиантами, а также светлобирюзовою медалью в память о
войне 1853–5186 гг. Однако, он на службе русского правительства,
подобно Чокану Валиханову, не состоял. А в должности старшего сул-
тана находился с 17 апреля 1847 г., за месяц до гибели Кенесары,
тогда же награжден 343 рублями серебром. Произведен в чин пол-
ковника с 15 декабря 1859 г. [ЦГА РК, ф. 3, оп. 1, д. 197, л. 20 об. – 21].
В 1861 г. Али был награжден орденом Святого Станислава 2-й
степени с мечами и грамотой. Этот орден выдавался царским прави-
тельством для отличившихся туземцев нехристианской веры.В реко-
мендации было сказано, что старший султан дулат-шапраштинской
волости Али Адилев Аблайханов «самый большой в Большой орде
родоначальник и самый исправный из числа трех старших султанов
исполнитель распоряжений начальства, более 40 лет известен посто-
янною преданностью Русскому правительству».
В 1867 г. точно такую
же награду получил сын Али – султана капитан Аблес Алиев (также
известен как Аблес Аблаев) [ЦГА РК, ф. 3, оп. 1, д. 619, л. 17]. В до-
кументе 1863–1864 гг. с описаниями отличий казахов Старшего жуза
говорится: «Старший султан полковник Али Адилев Аблайханов – са-
мый старый и самый почетный и влиятельный в Орде султан с пол-
ною готовностью содействует нашим экспедициям п
е
ревозочными
средствами и назначением хороших вожаков и почтарей» [ЦГА РК,
ф. 3, оп. 1, д. 197, л. 24].
|