Художественная критика / сост., авт предисл и примеч. Н. С. Беляев

Предисловие

В  первой  половине  XIX  века  русская  художественная  критика 

стал  занимать  все  более  активную  позицию,  становясь  неотъемле­

мой и весьма заметной составляющей отечественной культуры. В это 

время  появился  целый  круг  специалистов,  посвятивших  свои  тру­

ды  вопросам  архитектуры,  живописи,  графики,  скульптуры.  Такие 

историки  русского  искусства,  как  А.Н.  Оленин1,  В.И.  Григорович2, 

Н.В.  Кукольник3,  А.А.  Писарев4,  Н.А.  Рамазанов5  оставили  после 

себя немалое количество публикаций,  благодаря которым нынешние 

исследователи  могут  судить  о  развитии  художественного  процесса 

этого периода и о его восприятии современниками.

Имя  Павла  Павловича  Каменского  несколько  затерялось  среди 

его  более  удачливых  коллег  по  перу.  Однако  оставленное  им  насле­

дие в области искусствознания безусловно представляет интерес для 

нынешних  читателей,  большая  часть  которых  привыкла  восприни­

мать  Каменского,  в  основном,  как  писателя  эпохи  позднего  роман­

тизма.  Его биография вполне могла бы послужить сюжетом для при­

ключенческого романа и совершенно не походила на «благообразные 

жизнеописания»  других  представителей  искусствоведческой  мысли 

1830-1840-х  гг.  Примечательно,  что  на  данный  момент  исследова­

телям  не  известна  не  только  дата  его  появления  на  свет,  но  и  точ­

1 Оленин А.Н. Избранные труды по истории и деятельности Император­

ской Академии художеств / сост.,  авт.  вступ.  ст.  и примеч.  Н.С.  Беляев; науч. 

ред.  Г.В. Бахарева; БАН.  СПб., 2010.

2  Григорович  В.И.  Избранные  труды  /  сост.,  авт.  вступ.  ст.  и  примеч. 

Н.С.  Беляев;  науч.  ред.  Г.В.  Бахарева; БАН.  СПб.,  2012.

3 Кукольник Н.В. Избранные труды по истории изобразительного искус­

ства  и  архитектуры;  Доменикино:  трагедия / сост.,  авт.  вступ.  ст.  и  примеч. 

Н.С.  Беляев; науч.  ред.  Г.В.  Бахарева; БАН.  СПб.,  2013.

4 См.:  Писарев  А.А.  Начертание  художеств  или  правила  в  живописи, 

скульптуре,  гравировании  и  архитектуре  с  присовокуплением  разных  от­

рывков, касательно до художников, выбранных из лучших сочинений.  СПб., 

1808 и др.  публикации.

5  Рамазанов Н.А.  Материалы для художеств  в России / сост.,  авт.  вступ. 

ст.  и примеч.  Н.С.  Беляев;  науч.  ред.  Г.В. Бахарева; БАН.  СПб., 2014.

5

ный  год  рождения:  по  одним  документам  это  1812  год,  по  дру­

гим  -   1810  год.  Сведения  о  родителях  Каменского  очень  скудны: 

его  отец  был  чиновником  8  класса,  т.  е.  коллежским  асессором,  а 

мать  имела  армянские  корни.  Первоначальное  образование  он  по­

лучил  в  Московском  частном  пансионе  Я.  Маера  в  1824-1828  гг., 

затем  в  1829  году6  поступил  на  нравственно-политическое  отде­

ление  Московского  университета.  Именно  там  ему  удалось  сбли­

зиться  с  В.Г.  Белинским  и  А.И.  Герценом,  которые,  по  всей  ве­

роятности,  способствовали  избранию  Каменским  литературного 

поприща.  Однако  ему  не  было  суждено  завершить  свое  обучение 

в  Московском  университете.  В  1831  году  он  оказался  среди  участ­

ников  конфликта,  связанного  с  профессором  М.Я.  Маловым,  и «как 

неокончивший курса на основании свидетельства выданного универ­

ситетом  причислен  ко  2-му  разряду  для  производства  в  чин»7.  По­

пытка  стать  студентом  С.-Петербургского  университета  оказалась 

неудачной,  и в  1832  году  Каменский меняет свое штатское платье на 

военный  мундир  и  поступает  на  службу  унтер-офицером  в  Ереван­

ский карабинерский полк.

Кавказ  в  1830-1840-е  гг.  для  лучших представителей  передовой 

дворянской интеллигенции  был  не  только  местом  ссылки,  но  и  воз­

можностью  для  самореализации,  включая,  конечно,  и  литературное 

творчество.  Достаточно  вспомнить  его роль  в  судьбе  М.Ю.  Лермон­

това  и  А.А.  Бестужева-Марлинского.  О  кавказском  периоде  жизни 

Каменского  сохранились  противоречивые  свидетельства.  Его  близ­

кий приятель Я.И.  Костенецкий вспоминал:  «Это был  [...]  в полном 

смысле добрый малый, но страшный гуляка. Вся его кавказская жизнь 

была  разгулом,  но  разгулом  не  каким-нибудь  низким  и  грязным, 

а изящным.  Он имел удивительную способность увлекать каждого и 

всех к веселому препровождению времени и, будучи сам беден, очень 

искусно умел выманивать и тратить чужие деньги. Где он только был, 

везде  умел  подвинуть  общество  к  балам  и  обедам,  к  попойкам,  на 

которых  он отлично  танцевал,  пел,  пил,  ораторствовал,  любезничал 

с дамами, одним словом, был душой общества и, будучи собой краса­

вец, восхищал и пленял собою всех дам.  Но всегда выходило так, что 

сначала все его полюбят, носят его на руках; но когда он всех разорит 

и  наделает  интриг,  то  его  потом  отовсюду  гонят»8.  В  формулярном 

списке  Каменского  можно  обнаружить  следующие  строки:  «За  ока­

занное отличие  в экспедиции против горцев награжден знаком отли­

6 По другим данным в  1828 году.

7 РГИА.  Ф.  497.  Оп.  97/2121.  Д.  8901.  Л.  3.

8 Каменская М.Ф.  Воспоминания.  М.,  1991.  С.  335.

6

чия  военного  ордена  Св.  Георгия  под  №  70571м,  а  за  участвование 

в  сей  экспедиции  Всемилостивейше  получил  1  руб.  серебром»9. 

Затем  военная  служба  Каменского  проходила  в  Херсонском  гре­

надерском  полку,  а  после  реорганизации  Отдельного  Кавказского 

корпуса уже  в Грузинском гренадерском полку.  В  1832 году он впер­

вые  пробует  свое  перо  в  литературе  и  под  псевдонимом  Херсонец 

публикует в  «Московском телеграфе»  очерк «Гори,  древняя  столица 

Карталинии»10,  а спустя несколько лет в  надеждинском  «Телескопе» 

появляется фрагмент его романа «Сплавщики по Куре»11.  Тема Кавка­

за постепенно становится преобладающей в творчестве Каменского.

Между тем, из-за бюрократических проволочек, связанных с под­

тверждением им дворянского достоинства, он был отчислен из полка 

без  какого-либо  воинского звания,  и только  после  предъявления до­

казательств  своего  «благородного»  происхождения по  высочайшему 

повелению  был отправлен в отставку с чином коллежского регистра­

тора.  Недолго  прожив в  Москве, зарабатывая себе на хлеб частными 

уроками,  Каменский в  1837  году  переехал в  Петербург,  где  получил 

должность  младшего  помощника  экспедитора  в  III  отделении  Соб­

ственной Его  Величества  канцелярии.  Этот год в  его  судьбе  был во­

обще знаковым,  именно в  1837 году умирает Бестужев-Марлинский, 

литературным преемником которого себя считал Каменский,  и тогда 

же он знакомится с семьей русского скульптора графа Ф.П.  Толстого. 

Каменского дочь,  Е.П.  Штейнгель,  вспоминала:  «С  мамой встретил­

ся  случайно:  его  привел  к деду  его  приятель  Хвостов,  а в  это  время 

тронулся  лед  на  Неве,  мосты  были  разведены,  и  товарищи  застря­

ли  на  Васильевском  острове.  Они  несколько  дней  подряд  заходили 

к  дедушке,  который  был  очень  гостеприимен  и  любил  молодежь. 

Мама и отец сразу полюбили друг друга.  Отец не решался некоторое 

время делать  предложения,  но это  как-то  скоро  сладилось.  Дедушка 

был человек  либеральный,  не захотел  препятствовать чувству  своей 

дочери и дал согласие»12.  По  свидетельству  современников,  Толстой 

не  только  страстно  любил  искусство,  но  и  увлекался  литературой, 

и часто приглашал к себе на светские приемы художников, архитекто­

ров,  писателей, журналистов,  литераторов и т.  д. 13  Вся эта  атмосфе­

ра  способствовала  пробуждению  интереса  Каменского  к  изучению

9 РГИА.  Ф.  497.  Оп.  97/2121.  Д.  8901.  Л.  93.

10 Московский телеграф.  1832.  №   16.  С.  493.

11  Телескоп.  1836.  Ч.  34.  С.  38.

12 Каменская М.Ф.  Воспоминания.  М.,  1991.  С.  319-320

13 Панаев И.И.  Литературные воспоминания.  М.,  1988.  С.  129-131.

7

изобразительного  искусства.  В  конце  1830-х  -   начале  1840-х  гг. 

он  все  более  сближается  с  К.П.  Брюлловым,  Н.В.  Кукольником, 

М.И.  Глинкою,  А.А.  Краевским, что во  многом стало  отражаться на 

его  творчестве.  В  эти  годы  в  журналах,  альманахах,  сборниках  пе­

чатаются  его  прозаические  произведения  -  «Конец мира»,  «Пакет», 

«Танец  смерти»,  «Искатель  сильных  ощущений»,  «Братья»,  «Давид 

Кленгор, шут Марии Стюарт», а также выходит самостоятельным из­

данием двухтомник «Повести и рассказы» и др.14 Примечательно, что 

повесть  Каменского  «Иаков  Моле»  была включена  в  одно  из  самых 

известных  русских  изданий  1830-х  гг.  «Сто  русских  литераторов», 

там же можно  было обнаружить и портрет ее автора.

Его  прозаические  опыты  пользовались  не  только  большим  ин­

тересом  среди  читающей  публики,  но  и  получили  положительные 

отклики  среди  ведущих  литераторов  того  времени:  Ф.В.  Булгарина,

О.И.  Сенковского, Н.И.  Надеждина, С.П.  Шевырева и др. В  1838 году 

Булгарин в письме к Ф.П.  Толстому так отзывался о Каменском: «По­

здравляю  тебя с зятем!  Его никто не знал,  потому что литературный 

эгоизм  только  снисходителен  к  себе.  Я  ничего  не  читал  прежде  из 

сочинений твоего  Каменского  за недосугом  и  потому,  что  они печа­

таются  в  плохих  сборниках  и  журналах.  Наконец,  вот  я  прочел  его 

повести, думая прежде, что только из дружбы к тебе надобно думать, 

как бы спустить тихо златую посредственность.  Но как же я удивил­

ся,  когда  стал  читать!  Удивление  мое  возрастало  с  каждой  страни­

цей,  и,  прочитав  все,  я  решил,  что  твой  зять  Каменский  -   человек 

с необыкновенным талантом, умом, чувством и начитанностью и что 

если он пойдет хорошим путем, то станет высоко.  Ему недостает ав­

торского механизма, художественной штукатурки и пуризма в языке, 

чтобы  шагнуть  за  один  раз  на  место  А.А.  Бестужева.  Но  эти  труд­

ности  легко  победить.  [...]  Все  эти  Одоевские  с  братиею  -   пигмеи 

перед твоим Каменским.  [ . ]  Я первый, я открыл этот алмаз недогра- 

ненный.  Завтра  выйдет  моя  критика  повестей  Каменского,  критика 

строгая,  как того требует сильное дарование,  но критика справедли­

вая, которая даст Каменскому другой вес в литературе и поставит его 

высоко»15.  Не  без участия  Булгарина  Каменский становится  сотруд­

ником «Северной пчелы»,  им издаваемой,  а Краевский доверяет ему 

отдел изобразительного  искусства в  своем журнале  «Отечественные

14 Полный перечень публикаций Каменского с выходными данными см.: 

Рейтблат А.И.  Каменский Павел Павлович // Русские писатели,  1800-1917  : 

биогр.  слов.  М.,  1992.  Т.  2  :  Г-К.  С.  459-460.

15 Каменская М.Ф.  Воспоминания.  М.,  1991.  С.  263-264.

8

записки».  Однако  литературная  карьера  Каменского  оказалась  не 

столь уж удачной,  как  ее  предрекал  Булгарин,  чему  способствовала 

критика со стороны Белинского, считавшего его лишь бледной тенью 

Бестужева-Марлинского, лишенною всяческого таланта и индивиду­

альности.  И  все  же  Каменский  оставил довольно  обширное  литера­

турное  наследие  безусловно заслуживающее  не только одной статьи 

в  словаре  «Русские  писатели  XIX  века»16,  но  и  более  подробного 

и объемного исследования.

Служебная  карьера  Каменского  явно  не  сложилась:  в  ноябре 

1838  года  он  увольняется  с  прежнего  места  и  поступает  на  работу 

лишь  в  апреле  1841  года в  качестве  помощника  цензора драматиче­

ских сочинений в  III  отделение  Собственной Его  Величества канце­

лярии.  В  1842  году  он  опять  меняет  должность  и  становится  пере­

водчиком  в  Дирекции  Императорских  С.-Петербургских  театров, 

в  1844  году  Каменский  всего  лишь  губернский  секретарь,  а  спустя 

четыре  года  он  получает  чин  коллежского  секретаря.  Особых  на­

граждений  и  денежных  премий  в  «индивидуальном  порядке»  в  его 

формулярном списке почти не наблюдается, хотя нельзя сказать, что 

Каменский  относился  к  своим  обязанностям  без  должного  усердия 

и  внимания.  Директор  Императорских  театров  А.М.  Гедеонов  так 

характеризовал  Каменского:  «Во  все  время  нахождения  в  оной  Ди­

рекции  должность  свою  исполнял  при  способностях  и  похвальном 

поведении с особенным усердием и деятельностью, обращая на себя 

всегда  внимание  начальства,  к  повышению  чина  аттестовался  спо­

собным и достойным,  не подвергался ни одному из случаев, мешаю­

щих на получение по статуту знака отличия беспорочной службы»17. 

Между  тем,  скука повседневной рутиной жизни мелкого чиновника 

и горечь  литературных  неудач  все  более  и  более  овладевали Камен­

ским.  Е.П.  Штейнгель  вспоминала:  «Отцу  очень  хотелось  побывать 

за  границей.  У  него  был  брат  в  Лондоне  на русской  службе,  кажет­

ся,  в  министерстве  финансов.  Тогда  на  поездки  за  границу  смотре­

ли неодобрительно, но отец все-таки достал паспорт,  отпуск и уехал 

в  Лондон.  Побыв  у  брата,  он  соблазнился,  уехал  в  Америку  и  про­

срочил отпуск и паспорт,  за что  лишился места.  Частных мест тогда 

почти  не  было.  Бездеятельность  томила  его,  и  он  стал  выпивать»18. 

Путешествие на другой материк не стало для Каменского лишь удач -

16 Рейтблат А.И.  Каменский Павел Павлович // Русские писатели,  1800­

1917  :  биогр.  слов.  М.,  1992.  Т.  2  :  Г-К.  С.  459-460.

17 РГИА.  Ф.  497.  Оп.  97/2121.  Д.  8901.  Л.  94.

18 Каменская М.Ф.  Воспоминания.  М.,  1991.  С.  320-321.

9

ной  туристической  поездкой:  в  1856  году  на  страницах  «Северной 

пчелы»  он опубликовал свои воспоминания «Полтора года в Амери­

ке». Последние 20 лет его жизни были связаны с семейной и бытовой 

неустроенностью.  За  это  время  он  перепробовал  множество  мест: 

чиновника особых  поручений при остезейском  генерал-губернаторе 

А.А.  Суворове, в период крестьянской реформы  1861  года был миро­

вым посредником, давал частные уроки и завершил свой жизненный 

путь  13  июля  1871  года  в  Спасском  уезде  Рязанской  губернии,  где 

работал тогда домашним учителем в семье Стерлиговых.

При  жизни  Каменского  его  искусствоведческие  труды  не  полу­

чили  заслуженной  оценки,  так,  еще  Белинский,  подвергая  острой 

критике  роман  «Искатель  сильных  ощущений»,  с  некоторым  раз­

дражением  вскользь  проехался и по  его  объемной статье  «Выставка 

русских  художественных  произведений  в  Санкт-Петербурге  и  Риме 

в  1839  году »19.  Затем  только  в  1965  году  Г.Ю.  Стернин  в  издании 

«История европейского искусствознания. Первая половина XIX века» 

в  разделе,  посвященном  русской  художественной  критике  этого 

периода,  поместил  более  объективный  отзыв  на  эту  статью,  кро­

ме  того,  в  подстрочных  примечаниях  был  приведен  выборочный 

список  работ  Каменского20.  В  отличие  от  Белинского  Стернин  бо­

лее  подробно  изучил  упоминаемую  публикацию  Каменского,  обра­

тив  внимание  на  «оценочный  аппарат»  и  «классификационную  си­

стему»,  используемые  в  статье.  В  то  же  время  он  считал  явно  не­

оправданной  точку  зрения  Каменского  о  приоритете  религиозной 

живописи  над  светской,  резюмируя,  что  «.  умозаключения  автора 

полностью смыкаются с казенно-официальными взглядами на искус­

ство»21.

Между  тем  наследие  Каменского,  связанное  с  историей  изо­

бразительного  искусства,  не  исчерпывается  только  этой  статьей, 

а представляет собою целый ряд публикаций, интересных как с точки 

зрения  подачи  материала,  так  и  содержащихся  в  них  сведений,  ча­

сто  имеющих  уникальный  характер.  Часть  этих  работ  была  посвя­

щена  творчеству  отдельных  деятелей  изобразительного  искусства, 

как  например,  талантливому  скульптору,  вице-президенту  Акаде­

мии художеств графу Толстому.  «Душенька.  Сочинял и рисовал граф 

Ф.П.  Толстой»  -  это первая публикация Каменского,  которая вышла

19  Белинский  В.Г.  Полное  собрание  сочинений:  в  13  т.  Т.  4.  М.,  1954. 

С.  9-10.

20 Стернин Г.Ю. Россия. Изобразительные искусства // История европей­

ского искусствознания первой половины XIX века.  М.,  1965.  С.  207-208.

21  Там же.  С.  208.

10

в  1838 году в «Художественной газете»  Н.В.  Кукольника.  В этой ста­

тье  Каменский  вполне  справедливо  высказывает  мысль  о  том,  что 

Толстому удалось создать произведение искусства, вполне созвучное 

поэме  И.Ф.  Богдановича,  где  граница между  поэзией и  скульптурой 

практически  стирается,  образуя  единое  целое.  Кроме  того,  он  про­

водит  небольшой  экскурс  в  историю  воплощения  известного  мифа 

об  Амуре  и  Психее  в  художественной  литературе,  начиная  со  вре­

мен  античности,  тем  самым  подчеркивая  значимость  этого  сюжета 

для мировой литературы, изобразительного искусства и музыки.  Не­

безынтересен тот  факт,  что  прежде  чем  начать  свой проект  Толстой 

пересмотрел значительный объем материала,  содержащегося в лите­

ратуре,  а кроме  того  ознакомился  с  известными произведениями ис­

кусства,  выполненными  на  этот  сюжет.  Заданный  формат  журналь­

ной статьи не  позволил Каменскому передать содержание и оценить 

достоинства  всех  гравюр  очерком  скульптора  к  поэме  Богдановича, 

а только лишь остановиться на тех, которые раскрывали главные сце­

ны в ней. Однако ему удалось настолько подробно описать выбранные 

им отдельные фрагменты из «Душеньки», воплощенные талантливой 

рукой Толстого,  что у читателя возникало  впечатление,  как  будто  он 

видел  их  сам.  Одновременно  Каменский  пытался  раскрыть  смысл 

и значение аллегорических образов, которые были созданы скульпто­

ром.  Немаловажно, что эта публикация Каменского изобилует содер­

жательными комментариями, поясняющими основной текст статьи.

Вообще  для  Каменского  характерно  тщательное  рассмотрение 

произведения  искусства  как  с  позиции  его  грамотного  исполнения, 

соответствующего  традиционным  канонам,  так  и  с  точки  зрения 

эстетического восприятия.  Одной из  немаловажных заслуг художни­

ка он видел в  его  стремлении поиска нового  прочтения уже  хорошо 

известных  сюжетов  из  истории  или  мифологии.  К  сожалению,  Ка­

менский  не  столь  часто  прибегал  к  сопоставительному  анализу  не­

которых  работ  современников,  что  позволило  бы  лучше  выявить  не 

только  достоинства  и  недостатки  тех  или  иных  произведений,  но  и 

послужило  бы  материалом  к созданию  общей картины развития ис­

кусства этого периода.

Наиболее  удачным  сотрудничество  Каменского  было  с  «Отече­

ственными  записками»,  в  задачу  которых  входило  освещение  теку­

щих событий культурной жизни столицы.  «Художественные новости 

в Эрмитаже» -  это, по сути, небольшая заметка, знакомящая публику 

с работами западных скульпторов П.  Тенерани «Психея»  и Л.  Бьене- 

ме  «Вакханка».  Каменский  всегда  высоко  оценивал  роль  Эрмитажа 

в  плане  сохранения  художественного  наследия,  особенно  подчерки­

11

вая ту роль, которую сыграли русские монархи в этом деле.  В другой 

своей публикации, вышедшей в том же  1839 году, он продолжает зна­

комить  читателей  журнала  с  новыми  произведениями,  созданными 

уже  представителями  французской живописной  школы  Ш.  Штейбе- 

ном и Ф. Гранье. Картина Штейбена была посвящена известному сра­

жению под Ватерлоо.  Каменский не без удовольствия отмечал «окон- 

ченность»  образов участников  этой  битвы,  но  от  него,  как от  опыт­

ного знатока, не могло не ускользнуть, что Штейбену не удалость до 

конца  соблюсти  «воздушную»  и  «линейную»  перспективы,  к  тому 

же  изображение  самого  Наполеона  требовало  более  внимательного 

и вдумчивого решения. Картина Г арнье, содержавшая жанровую сце­

ну  из  жизни  лесничего,  с  точки зрения  Каменского  написана  верно 

и  с  соблюдением  перспективы  и  колорита.  Примечательно,  что  обе 

работы  были  литографированы,  а  следовательно,  их  изображения 

были  доступны  публике,  поэтому  Каменскому  не  составило  труда 

сравнить эти произведения,  как  в  оригинале,  так и тиражированном 

виде  и прийти к  заключению,  что  его  первоначальное  мнение  о  них 

было  верно.  Он  знакомил  читателей  «Отечественных  записок»  не 

только с новыми достижениями живописи, скульптуры, гравюры, но 

и  с  архитектурными  проектами,  связанными с  восстановительными 

и реставрационными работами.  Особенно в этом плане показательна 

статья, посвященная залам Зимнего дворца, убранство которых было 

уничтожено сокрушительным пожаром  1837 года.  Она так и получи­

ла название  «Зимний дворец».  Отдавая  должное  новым  интерьерам 

дворца,  созданным  по  чертежам  А.П.  Брюллова  и  В.П.  Стасова,  он 

поражался,  с  какой  скоростью  они претворялись  на практике.  Нема­

ловажно, что  автор заметки сам наблюдал за промежуточным этапом 

восстановительных  работ  -   свидетельство  безусловно  интересное 

для  специалистов  в  области  архитектуры  этого  времени.  Описывая 

все  мельчайшие  подробности,  Каменский по  всей вероятности имел 

доступ в самые разные помещения Зимнего дворца, которые были за­

крыты для обычных посетителей, в частности, он подробно останав­

ливается на устройстве телеграфа в башенке на крыше здания.

«Мастерские  русских  художников»  -   это  объемная  статья,  со­

стоявшая  из  трех  частей  и  посвященная  видным  деятелям  русского 

изобразительного  искусства  А.Е.  Егорову,  В.К.  Шебуеву,  М.Н.  Во­

робьеву,  Н.И.  Уткину,  А.Г.  Варнеку,  В.И.  Демут-Малиновскому  и 

Ф.П.  Толстому. Примечательно, что в ряде случаев это первая попыт­

ка столь подробного рассказа об их наследии.  Основная цель публи­

кации Каменского показать  публике  процесс  создания произведения 

искусства, погрузить в атмосферу творчества художника.  Посещения

12

мастерских известных живописцев, скульпторов, граверов в то время 

не  было  чем-то  исключительным,  в  какой-то  степени  они  заменяли 

то,  что  сейчас  принято  называть  персональными  выставками,  с  той 

только  разницей,  что  экскурсанты  имели  возможность  приобрести 

понравившуюся картину, скульптуру или гравюру, а иногда и сделать 

собственный заказ.

По  признанию  самого  Каменского,  при построении статьи он не 

придерживался  какой-либо  четкой  структуры,  традиционно  связан­

ной с видами изобразительного искусства. Все зависело от благопри­

ятного  стечения  обстоятельств,  позволивших  ему  посетить  ту  или 

иную творческую лабораторию,  и от свежести полученных там  впе­

чатлений.  Современному  исследователю,  наверное,  будет  не  столь 

уж интересен  анализ  творчества художников,  проводимый  в  статье, 

сколько  любопытна  сама  атмосфера,  царившая  в  мастерских.  Наи­

большую ценность в работе Каменского представляют перечисления 

их  произведений с указанием,  где  и у  кого  они находились  на конец 

1830-х гг.  Многие  авторитетные  искусствоведы до  сих пор  считают 

публикации  Каменского  серьезным  источником  для  восполнения 

списков произведений искусства, созданных отдельными художника- 

ми22.  Каменский совершенно верно считал, что важно не только соз­

дать  произведение  искусства  высокого  уровня,  но  обязательно  сле­

дует сделать его достоянием широкой публики.  Так,  он сожалел, что 

из-за  финансовых трудностей  фундаментальный труд  В.К.  Шебуева 

«Курс  антропометрии  и  анатомии  в  рисунках с  текстом»  не  был  из­

дан, хотя содержал в себе тот самый «таинственный ключ к верности 

и академической правильности рисунка, которыми художник владеет 

в совершенстве»23.

Небезынтересно,  что  все  художественные  силы  Каменский  дел­

ит  на  две  категории  -   «предвестников»  и  «поборников»,  т.  е.  осно­

вателей  того  или  иного  направления  в  искусстве  и  их  не  менее  та­

лантливых  продолжателей.  К  последним  он  относил  и  известного 

отечественного  гравера  Н.И.  Уткина.  В  рамках  этой  статьи  Камен­

ский  делает  не  большой,  но  насыщенной  информацией  экскурс 

в  историю развития мирового  граверного  искусства,  подробно оста­

навливаясь  на лучших его  представителях и раскрывая секреты раз­

22  См.:  Круглова В.А.  Василий Кузьмич  Шебуев  (1777-1855).  Л.,  1982; 

Принцева Г.А.  Николай Иванович  Уткин,  1780-1863.  Л.,  1983;  Турчин В.С. 

Александр Григорьевич Варнек,  1782-1843. М.,  1985; Кузнецова Э.В.  Федор 

Петрович  Толстой,  1783-1873.  М.,  1977.

23  Отечественные записки.  1839.  Т.  1,  отд.  4.  С.  16.

13

личных  его  техник.  Одновременно  он  вполне  справедливо  говорит 

о близящемся периоде его упадка в России, что было связано как с вы­

теснением гравюры другими более легкими и менее затратными спо­

собами воспроизведения, так и постепенным оттоком желающих по­

святить себя этому делу. Неудивительно, что в мастерской Уткина Ка­

менский встречает очень немного новых работ, да и те в незавершен­

ном виде, поэтому он принимает решение вести разговор о гравюрах, 

созданных им ранее. Автор статьи видит Уткина прежде всего масте­

ром портрета, чей талант может быть сравним из современников лишь 

с  известным  итальянским  гравером  и  рисовальщиком  П.  Тоски. 

В  силу  ряда  причин  Каменский  не  столь  детально  останавлива­

ется  на  методе  гравирования,  используемом  Уткиным,  не  перечис­

ляет  имен  его  учеников  и  не  анализирует  подробно  работы  худож­

ника.  Однако  он,  как  и  раньше,  компенсирует  эти  недостатки  вну­

шительным  перечнем  того,  что  было  создано  известным  русским 

гравером.

Несколько  позже  Каменский  посещает  мастерскую  другого  не 

менее  заслуженного  художника  -   А.Г.  Варнека.  Рассуждая  об  его 

творчестве,  он в  то же  время стремится понять  феномен  «портрета» 

в  изобразительном  искусстве.  И  в  данном  контексте  трудно  не  со­

гласиться с тезисом автора статьи, что в нем важна не столько точная 

передача детального  сходства,  сколько  раскрытие  внутреннего  мира 

портретируемого  лица.  «Портретное  искусство»  некоторое  время не 

воспринималось  профессиональным  художественным  сообществом 

тождественным  другим  жанрам  живописи,  поскольку  считалось  не 

столь  сложным  в  исполнении и к тому же  находившим спрос у мно­

гочисленных заказчиков.  Далеко  не  все  академические  звания  мож­

но  было  получить  за  написание  портрета.  Каменский же  стремился 

поднять  на  должную  высоту  портретную  живопись,  апеллируя  как 

к произведениям  лучших мастеров  прошлого,  так и говоря  о  ценно­

сти этого жанра как такового.  Не лишним будет отметить, что Камен­

ский посетил  Варнека всего  за несколько  лет до  его  кончины,  когда 

лучшие  произведения  мастера уже  были хорошо  известны  публике. 

К  сожалению,  его  служебная  и  педагогическая  деятельность  теперь 

не оставляли достаточного времени для творчества.  Столь серьезные 

обстоятельства явились причиной того, что автор статьи обратился к 

уже  созданным  произведениям  Варнека,  перечислив  их  с указанием 

имен  владельцев.  Между  тем  Каменскому  удалось  подметить  одну 

очень  важную  черту  живописи  Варнека  -   отсутствие  подражания 

своим предшественникам, что говорило об уникальной индивидуаль­

ной манере письма художника.

14

В отличие от мастерских Уткина и Варнека, где в основном были 

представлены произведения прошлых  лет или незавершенные рабо­

ты, в ателье известного скульптора, профессора Академии художеств 

Демут-Малиновского  Каменский  встречает значительно  количество 

свежих, уже  готовых заказов,  большинство  из которых  предназнача­

лось для Зимнего дворца.  По  собственному  выражению  Каменского 

этого  скульптора  всегда  отличали  законченность  исполнения  и  со­

вершенство  в  сочинении.  В  завершение  своего  краткого  анализа,  он 

традиционно  дает  подробный перечень работ Демут-Малиновского 

с указанием в тех случаях, где это следовало, соавторов, литейщиков, 

а также вида материала, из которого были изготовлены скульптуры.

Третья часть  объемной статьи Каменского  «Мастерские  русских 

художников» целиком была посвящена творчеству Ф.П.  Толстого.  По 

своей  сути -  это  первое  столь  обширное  исследование  о  нем,  снаб­

женное  значительным  количеством  неопубликованных  документов, 

по  всей  вероятности,  хранившихся  в  личном  архиве  самого  скуль­

птора.  Журнальный  формат  явно  не  позволил  Каменскому  сделать 

полный  обзор  всего,  что  было  создано  вице-президентом  Академии 

художеств.  Однако он сосредоточил свое внимание на основных про­

изведениях  мастера  -   это  медальоны  и  барельефы  к  событиям  От­

ечественной войны  1812  года,  русско-турецкой и русско-персидской 

войнам  второй  половины  1820-х  годов,  к  поэме  «Одиссея»  Гомера, 

а также  гравюры  к «Душеньке»  И.Ф.  Богдановича  (материалы  о  по­

следней  были  перепечатаны  из  его  более  ранней  публикации,  вы­

шедшей в  «Художественной газете»  в  1838  году).  Немаловажно, что 

Каменский обратил внимание на живописные работы Толстого, кото­

рые ранее,  по всей вероятности,  еще  не  были предметом детального 

изучения  -  это  семейный  портрет,  а также  его  альбом  с  рисунками. 

В  отличие  от  других  художников,  чье  творчество  он  рассматривал 

в этой статье, наследие Толстого было представлено не только много­

граннее, но и серьезно проанализировано с точки зрения выбранного 

сюжета, техники исполнения, композиции.  Публикация о Толстом по 

праву  может  считаться  одной  из  лучших  исследовательских  работ 

автора.

Очерк об А.Е.  Егорове  -  это  один из  последних искусствоведче­

ских  трудов  Каменского,  вышедший после десятилетнего  перерыва 

в  1852  году.  Как  известно,  ранее,  еще  в  своей  статье  «Мастерские 

русских  художников»  он  уже  пытался  говорить  о  творчестве  этого 

живописца.  В своей новой работе Каменский сосредоточил свое вни­

мание  прежде  всего  на  анализе  личности  Егорова,  на  любопытных 

биографических  сведениях,  на особенностях творческого метода,  на

15

его  психологии  и  внутреннем  мире.  Ценность  этой  статьи  состоит 

еще  и  в  том,  что  в  ее  основу  положены  собственные  воспоминания 

Каменского,  сохранившиеся  от общения  с  художником.  Кроме  того, 

на  данный  момент  не  существует  серьезной  научной  монографии, 

посвященной известному живописцу, тем ценнее  становится эта пу­

бликация для современных исследователей.

Интерес  русского  общества  к  творчеству  знаменитых  западных 

художников традиционно был высок в России.  Еще в XVIII веке ста­

ли  создаваться  целые  коллекции,  включавшие  известные  шедевры 

европейского искусства, находившиеся в богатых фондах Эрмитажа, 

а также в обширных собраниях, принадлежавших русской аристокра­

тии.  К середине  XIX  века большинство  публикаций о развитии изо­

бразительного искусства за рубежом в основном исчерпывалось ино­

странными источниками.  В.И.  Григорович  в  своем  «Журнале  изящ­

ных искусств» одним из первых стал помещать отдельные, зачастую, 

компиляционные  статьи  по  этому  вопросу.  Некоторое  время  спустя

Н.В.  Кукольник  в  своей  «Художественной  газете»  опубликовал  це­

лый ряд материалов,  посвященных  европейскому  изобразительному 

искусству.  До  сих  пор  неизвестно,  планировал  ли  Каменский  боль­

шую  серию  статей  о  старых  западных  мастерах  в  «Отечественных 

записках», как это  было,  например, с публикацией «Мастерские рус­

ских  художников»  или  решил  ограничиться  только  одной  работой 

о  Рубенсе.  В  любом  случаем  статья  о  великом  фламандце  отличает­

ся своей оригинальной структурой,  состоявшей из двух частей:  пер­

вая -  это  биография  великого  живописца,  вторая -  выдержки  из  его 

переписки,  касающейся  изобразительного  искусства.  По  всей  веро­

ятности,  им  был  использован  сборник  Ж.Ф.  Боуссарда,  вышедший 

незадолго до этого в  1838 году и вобравший часть эпистолярного на­

следия Рубенса24.  Безусловно,  в целом, эта публикация представляла 

интерес не только для простого читателя,  но  и для  историков искус­

ства того времени.

Другим  направлением  в  искусствоведении,  которым  занимался 

Каменский,  являлись  обзоры  академических  выставок  1839,  1842 

и  1855  годов.  Ранее  уже  упомянутая  его  статья  «Выставка  русских 

художественных  произведений в  Санкт-Петербурге  и Риме.  1839»  -  

одна из  самых важных публикаций Каменского,  она состоит из двух 

частей -  «Живопись»  и «Скульптура».  Внутри раздела «Живопись» 

материал расположен в зависимости от ее жанров.  В этой работе ему

24 Ьез 1едопз ёе Р. Р. КиЬепз, ои Ргадшеп1з ёр1з1о1а1гез зиг 1а геНдюп  ...  / раг

1.Р.  Воиззагё.  Вгихе11ез,  1838.

16

не  только  детально  удалось  проанализировать  заинтересовавшие 

его произведения,  но он еще явился свидетелем создания некоторых 

из  них,  как  например,  копии  с  полотна  Доминикино,  исполненной 

К. П.  Брюлловым,  что  безусловно  влияло  на  качество  его  обзора. 

Каменский  вполне  справедливо  высказывает  мысль  о  «равноправ­

ном»  существовании  как  самого  оригинала,  так  и  его  повторения. 

Таким  образом,  он считал «копийное  искусство»  не  простым ремес­

ленничеством,  доступным  любому,  обладающему  для  этого  необ­

ходимым  набором  навыков,  а  настоящим  мастерством,  требующим 

большой творческой самоотдачи -  «...  в такой копии более высокого 

творчества, более искусства, нежели во всех этих оригинальных кар­

тинах, которые меня окружают в залах Академии»25, -  писал Камен­

ский.  Он не может пройти мимо другой работы Брюллова -  «Успение 

Богоматери»,  в  которой  его  притягивали  композиционное  решение, 

выбранное художником,  отсутствие общего «земного»  плана, что за­

ставляло  зрителя  сосредоточить  свое  внимание  на  облике  Божией 

Матери.  В этой же картине Каменским была подмечена и другая чер­

та,  свойственная  истинно  талантливым  художникам,  -  это  единство 

композиционного ряда, не позволяющее произвольную перестановку 

образов  и  предметов  на  полотне.  В  «Распятии»  Брюллова  -   карти­

не,  предназначавшейся  для  лютеранской  Петропавловской  церкви 

в  С.-Петербурге, он находит еще одну особенность творчества живо­

писца  -  выбор самых непростых и трагических событий из Священ­

ной  и  светской  истории  для  своих  полотен.  И  «Распятие»  не  было 

исключением.  По  мнению  Каменского,  никто  еще  из художников  не 

изображал Христа в самый момент смерти.

В  этом  обзоре  он  касается  важной  проблемы  роли  художника 

в  обществе,  задач,  которые  ставит перед  ним  новая  публика.  Девят­

надцатый  век  в  его  представлении  -   это  век  холодного  прагматиз­

ма, в котором постепенно уходит стремление к поиску «идеального» 

и одновременно появляется чувство «эстетического» разочарования. 

Все  это,  безусловно,  влияет  на  требования,  которые  теперь  предъ­

являются  к творцу:  он должен  быть  талантливым  профессионалом, 

превосходно разбирающимся в рисунке и колорите,  быть историком, 

философом,  литератором  и даже  антикварием.  Под  последним  име­

ется  в  виду  не  коммерческая  специальность,  а  умение  разбираться 

в  предметах  древности  -   своего  рода  синтез  музейного  работника 

и археолога.  И все эти разноплановые «профессии»  хорошо знакомы 

Брюллову,  поэтому  Каменский  считает  его  «идеальным»  современ­

25 Библиотека для чтения.  1839.  Т.  37, отд.  3.  С.  27.

17

ным  живописцем,  превзошедшим  своих  предшественников  Эпохи 

Возрождения и Нового времени, что все-таки  было не  совсем верно. 

В  истории мирового искусства неоднократно  встречались многосто­

ронние  личности,  достаточно  упомянуть  Леонардо  да  Винчи.  Меж­

ду  тем  нельзя  не  согласиться  с  автором  статьи,  что  Брюллов  очень 

тщательно  подходил  к  работе  над  своими  картинами,  это  особенно 

ощущается в его главном шедевре «Последнем дне Помпеи», где  ма­

стеру удалось показать  себя не только талантливым живописцем,  но 

и,  как тогда говорили,  метеорологом,  великолепно знающим основы 

вулканологии.  Вообще  для  Каменского  Брюллов  -   это  непревзой­

денный  гений  мирового  уровня,  художник,  к  работам  которого  ему 

хочется не раз возвращаться.  «Когда мне скучно, когда пошлая проза 

жизни томит дух  мой своей пустотою,  я иду в  Академию художеств 

смотреть на работы Брюллова:  они возвышают ум,  наполняют душу 

тихим, сладким, неизъяснимым восторгом, который всегда доставля­

ется созерцанием прекрасного и высокого»26, -  писал он. Немаловаж­

но,  что  Каменский рассматривает  личность  Брюллова  не  только  как 

художника, но видит в нем большого педагога, способного воспитать 

целую  плеяду  будущих  молодых  живописцев,  которым  он  передаст 

свой опыт и мастерство.

Среди  действующих  сил,  способствующих  развитию  изобрази­

тельного  искусства,  Каменский выделяет такое  понятие,  как «энту­

зиазм»,  включавшее  в  себя  как  стремление  к изучению  основ живо­

писи,  скульптуры,  архитектуры,  так  и  не  менее  серьезное  желание 

реализации  полученных  знаний  художником  на  практике.  Именно 

«энтузиазм»  прежде всего он ищет в работах учеников Академии ху­

дожеств,  при  этом  обращает  внимание  на  правильность  рисунка  и 

колорит,  которые должны соответствовать общей идеи создаваемого 

произведения  искусства.  В  обзоре  Каменский  стремится  дать  сжа­

тую характеристику многим ученическим работам,  представленным 

на академической выставке, замечая в  них,  в  основном, те  моменты, 

которые  им  наиболее  удались.  Несмотря  на  свою  лаконичность  эти 

краткие заметки представляют бесспорный интерес для искусствове­

дов, поскольку далеко не все произведения, рассматриваемые Камен­

ским,  сохранились до  нашего времени.  Кроме того,  в  этой статье  он 

выступает против нападок, которые были слышны в  адрес историче­

ского жанра, считая его не только жизнестойким, но одним из самых 

продуктивных  направлений  живописи,  что  получило  свое  доказа­

тельство  в  последующие  десятилетия.  Любопытны  умозаключения

26 Каменская М.Ф.  Воспоминания.  М.,  1991.  С.  32,  33.

18

Каменского, касающиеся батального жанра, в частности, на примере 

работ  О.  Верне,  он  выступает  сторонником  документальной  фикса­

ции военных событий без  всякого рода метафор и трактовок истори­

ческих событий.  И в этом плане автор обзора показывает себя скорее 

приверженцем  реалистического направления,  нежели традиционной 

академической  живописи.  Кроме  того,  Каменский  полагает,  что  по 

своей значимости исторический и батальный жанр -  равновесны, не­

смотря  на  явное  несогласие  в  этом  вопросе  со  стороны  значитель­

ной  части  профессионального  сообщества  художников.  Так  же,  как 

и  его  коллега,  историк  искусства  и  конференц-секретарь  Академии 

художеств  В.И.  Григорович,  он  придерживался  позиции  точности 

соблюдения  всех  исторических  деталей  на  полотне:  картина  по  его 

собственному  суждению  есть  своего  рода  документальное  свиде­

тельство, запечатлевшее тот или иной момент прошлого.

В  обзор  академической  выставки  1839  года,  сделанный  Камен­

ским,  вошли  выдающиеся  произведения,  созданные  в  1830-е  гг.,  -  

это  «Подвиг  купца  Иголкина»  В.К.  Шебуева,  «Святое  семейство» 

А.Е.  Егорова,  «Моление  о  чаше»  и  «Медный  змий»  Ф.А.  Бруни  и 

др.  Среди  представителей русской  пейзажной  школы  на  первое  ме­

сто  он  ставит  М.Н.  Воробьева,  с  чьим  творчеством  хорошо  знаком, 

справедливо  полагая,  что  его  картины  наполнены  необыкновенным 

лиризмом.  Здесь  же  он  считает  уместным  упомянуть  об  учениках 

М. Н  Воробьева, получивших от него многое из того, чем владел ма­

стер,  и  одновременно  сумевших  сохранить  свою  индивидуальную 

манеру письма.

Между  тем  далеко  не  все  произведения,  представленные  на  вы­

ставке, удостоились  положительной оценки Каменского,  так,  напри­

мер,  пейзажи,  созданные  братьями  Чернецовыми,  по  его  мнению, 

уязвимы с точки зрения выбора натуры,  а кроме того и самой техни­

ки изображения.  В то же время его привлекала живопись  И. К.  Айва­

зовского, прежде всего поиском вариативности в написании одного и 

того  же  предмета -  морской стихии.  Однако  он советовал будущему 

великому  маринисту  избавляться  от  лишних  деталей,  избегать  вы­

чурности,  что  делало  бы  его  полотна  более  цельными  и  простыми 

для  их  восприятия.  Несколько  настороженно  Каменский  относится 

к  перспективной  живописи,  не  считая  ее  отдельным  жанром,  и  по­

лагая, что умение изображать отдельные интерьеры помещений есть 

лишь  навык,  необходимый  при  создании  полотен,  наполненных  по- 

настоящему интересными сюжетами.  Среди немногочисленных рус­

ских  художников,  работавших  в  жанре  натюрморта,  его  внимание 

привлекли  произведения  И.Ф.  Хруцкого,  отличавшиеся  детально

19

выстроенной  композицией.  Каменскому  как  критику  была  присуща 

и ирония.  Так,  при обзоре  портретов,  написанных  А.В.  Тырановым, 

им  было  подмечено,  что  освещение,  выбранное  художником,  оказа­

лось  настолько  противоестественным,  что  один  из  посетителей  вы­

ставки,  врач-окулист,  высказал  суждение,  что  все  портретируемые 

особы явно страдают глазными болезнями и требуют лечения. Совер­

шенно  по-иному  он  относится  к творчеству  П.В.  Басина,  в  котором 

высокое  качество  рисунка  было  гармонично  соединено  с  правильно 

выбранным  колоритом.  Вполне  правомерно,  что  Каменский считает 

его  больше  историческим  живописцем,  нежели  мастером  портрета. 

Такое убеждение позволило  автору статьи несколько подробно оста­

новиться  на  произведениях  Басина,  выполненных  на  религиозные 

сюжеты.

Вторая  часть  этого  обзора  была  адресована  скульптуре.  Своего 

рода «изюминкой» этой академической выставки Каменский считает 

работу  П.А.  Ставассера  «Рыбачок»  -   одно  из  лучших произведений 

русской художественной  школы  XIX  века.  Он  подчеркивал  необык­

новенную гармоничность соблюдения правил анатомии и в то же вре­

мя пластики в  фигуре юноши-рыбака.  И здесь  бесспорно чувствова­

лось влияние греческих мастеров, хорошо воспринятое скульптором. 

Однако Каменский всегда стремился к объективной оценке, поэтому 

и в столь удачной работе критик находит те моменты, которые следо­

вало поправить или изменить.  Кроме того, он поднимает немаловаж­

ную проблему для скульпторов XIX века -  «насмотренность»  на жи­

вую  натуру.  Постоянное  использование одних и тех же  лиц для этой 

цели не позволяет создать многогранный образ, верно отразить внеш­

ний и внутренний мир человека.  Здесь  же  Каменский считает впол­

не  уместным  дать  совет об  отправке  пенсионеров  не  в  Италию,  а  в 

Нубию и Египет, где для скульпторов можно найти богатый материал 

в  лице  настоящих натурщиков -  жителей этих стран,  но  столь дель­

ное  предложение  не  было  услышано.  Своего  рода  неисчерпаемым 

источником  для  творцов  остается  наследие  Греции,  представленное 

в  Академии  художеств  и  в  Эрмитаже,  которое  не  следовало  остав­

лять  без  внимания.  Как писал сам Каменский:  «Для новейших евро­

пейских народов, плотно зашитых в свои уродливые мешки, понятие 

о красоте природных форм тела составляет только книжное предание: 

у  греков оно  почерпалось из  прямого  и ежедневного  наблюдения»27. 

Между  тем  несколько  спорен  его  тезис,  что  скульптура  остановила 

свое  развитие  в  период  античности  и  только  единичные  ее  совре­

27 Каменская М.Ф.  Воспоминания.  М.,  1991.  С.  122,  123.

20

менные  образцы  могут  в  какой-то  степени  приблизиться  к  работам 

Фидия  и  Праксителя.  Как  известно,  лучшие  произведения,  создан­

ные  в  пластике  во  второй  половине  XIX  -   начале  ХХ  века,  нашли 

заслуженный  положительный  отклик  как  у  профессионалов,  так 

и у простых зрителей.

Значительная часть этого раздела статьи была посвящена работам 

Н.А.  Рамазанова «Фаун»  и «Милон Кротонский».  Каменский вполне 

справедливо  отдает  должное  скульптору  в  его  хорошем  знании  об­

разов Фавна, созданных античными мастерами, и в то же время нахо­

дит, что Рамазанов смог по-своему  переосмыслить этот мифический 

персонаж.  Именно на Ставассера и Рамазанова Каменский возлагает 

свои  надежды:  «Дайте  пожить  им  на  светлом  солнышке  искусств, 

в Италии: они возвратятся к нам великими художниками!»28 Несколь­

ко  более  сурово,  чем  это  возможно  следовало  бы,  он  отнесся  к  из­

вестной  работе  Антона  Иванова  «Игрок  в  городки»,  считая,  что  ее 

размеры не соответствуют главному замыслу художника.  Кроме того, 

от  Каменского  не  ускользнуло,  что  выражение  скульптуры  лишено 

тех  черт,  которые  свойственны  русским  атлетам,  -  необыкновенной 

удали  и  веселости,  с  чем  вполне  можно  согласиться.  Несколько  бо­

лее снисходительное суждение было высказано относительно работы 

другого молодого скульптора К. М.  Климченко  -  «Парис», в которой 

он подчеркнул тщательность и «вкус»  исполнения.

Затем  Каменский  несколько  отступает  от  основной  темы  своей 

публикации  и  помещает  в  ней  обзор  творчества  одних  из  лучших 

представителей  отечественной  скульптуры  -   Б.И.  Орловского  и 

С.И.  Гальберга.  О  жизненном  и  профессиональном  пути  последне­

го  он  говорит  более  подробно,  считая  наиболее  важными  работами 

Гальберга -  «Екатерину II», «Фавна», надгробный памятник Сильве­

стру  Щедрину  и  «целое  собрание»  бюстов.  Главными чертами  про­

изведений  скульптора  Каменский  вполне  справедливо  полагает  его 

стремление  к  завершенности  выбранного  им  образа  и  соблюдение 

исторической достоверности при работе над материалом. Как извест­

но,  скульптурные  портреты,  созданные  Гальбергом,  очень точно  пе­

редают внешний и внутренний мир человека, что  говорило  о его на­

блюдательности и знании психологии.  Немаловажно, что Каменский 

поднимает вопрос о сохранности наследия скульптора, так как часть 

его работ  была создана из  алебастра и могла со  временем утратить­

ся.  В  небольшом  очерке  об  Орловском  можно  узнать  любопытные 

моменты  из  его  жизненного  пути,  а  также  получить  представление

28 Каменская М.Ф.  Воспоминания.  М.,  1991.  С.  126.

21

об  особенностях творчества мастера.  По  всей вероятности,  это  пер­

вый опыт биографии скульптора.

Не  могли не  оставить равнодушным Каменского  и работы  барона 

П. К.  Клодта.  Общеизвестно,  что  образы  лошадей,  им  созданные,  ба­

зировались  на тщательном изучении натуры этого животного.  Камен­

ский  буквально  осыпал  похвалами  его  произведения,  обращая  свое 

внимание прежде  всего на особенностях лепки и на верном соблюде­

нии  пропорций.  Одним  из  последних,  вероятно,  чтобы  не  быть  ули­

ченным  в  «кумовстве»,  он  анализирует  новые  произведения,  создан­

ные Ф.  Толстым, -  «Дело  брига Меркурия»,  «Штурм Карса»,  «Взятие 

Эривани»-  все  они,  посвященные  относительно  недавним  военным 

событиям, с точки зрения Каменского, были выполнены с большим из­

яществом  и в  то  же  время хорошо  понятны даже  неподготовленному 

зрителю.

Несколько  субъективно  в  обзоре  он  подошел  к  творчеству  ино­

странных скульпторов -  Ф.О.  Лемера,  Т.-Ж.-Н.  Жака, А.-Э.-А.  Троду 

и  др.,  в  работах  которых  он  видел  исключительно  одни  только  не­

достатки, что безусловно не соответствовало действительности.  Так, 

сложно согласиться с Каменским относительно его суждения о баре­

льефах Лемера,  созданных для  Исаакиевского  собора  в  Петербурге. 

Как известно, барельефы, предназначенные для крупных архитектур­

ных  сооружений,  композиционно  и  пропорционально  создаются  по 

несколько иным законам, чем обычные произведения в пластике.  Это 

положение им оспаривалось, так Каменский,  апеллируя к творениям 

античности,  считал,  что  произведение  искусства  должно  выглядеть 

одинаково хорошо с любого расстояния.

«Письмо в  Италию»  -  еще  одна статья,  посвященная  академиче­

ской выставке  1839  года,  облеченная в эпистолярную  форму.  Посла­

ние Каменского было явно обращено к художнику, скорее всего, пен­

сионеру  Академии  художеств,  уехавшему  для  совершенствования 

своего  мастерства  в  Италию.  По  собственному  признанию,  Камен­

скому  нужен  был  диалог  именно  с  начинающим  профессионалом, 

делающим первые уверенные  шаги в  искусстве  и изнутри знающим 

о  традициях  своей  «домашней  академии,  а  не  общественной  и  все­

народной».  Свой  обзор  он  начинает  с  перечисления  проектов,  соз­

данных тогда  еще  молодыми  мастерами А.И.  Резановым,  А.И.  Кра- 

кау,  К.И.  Реймерсом,  А.М.  Горностаевым.  Особенно  его привлекают 

чертежи  и  рисунки  Горностаева,  связанные  с  реставрацией  храма 

Ю питера  и  Базилики  в  Монреале.  Созданные  им  планы  и  разрезы 

могли  бы  способствовать  не  только  изучению  этих  архитектурных 

памятников,  но  и  их  восстановлению.  В  пейзажах  С.М.  Воробьева

22

и  Л.Х.  Фрикке  Каменский  видит  больше  недостатков,  чем  досто­

инств, это в основном касается композиции и выбора колорита.  При­

рода, изображенная в их произведениях, неестественна и лишена на­

стоящей свежести и во многом проигрывает работам М.И.  Лебедева. 

Среди картин, запечатлевших жанровые сцены, внимание  Каменско­

го  останавливается  на  работах  из  малороссийского  быта,  написан­

ных В.И.  Штернбергом,  -  художником  из  круга знакомых Т.Г.  Шев­

ченко.

Примечательно,  как  автор  статьи  подразделяет  работы,  создан­

ные  молодыми художниками.  И  в  данном  контексте  он  пытается  не 

только  оценить  их навыки,  но  и изучить  психологию творчества бу­

дущих  профессионалов.  Предложенные  им  четыре  категории  опре­

делялись в зависимости от личного самосознания творца и того вли­

яния, которое на него оказало наследие предшествующих поколений 

художников.  К  наивысшей  категории,  с  точки  зрения  Каменского, 

могут  быть  отнесены  произведения  искусства,  которые  по  своему 

исполнению  сопоставимы  с  работами  зрелых  мастеров.  Эта  «оце­

ночная  шкала»  вполне  применима  и  в  современной  педагогической 

практике.

Каменский явно симпатизировал творчеству Рамазанова, поэтому 

в «Письме в Италию» он уделяет существенное место его скульптуре 

«Милону Кротонскому, терзаемому львом», уже рассматриваемой им 

в  более  ранних  публикациях.  В  этой  же  статье  Каменский  пытает­

ся  отвести  от  молодого  скульптора  целый  «ворох»  несправедливой 

критики, раздававшейся в  адрес этой работы,  и считает важным еще 

раз остановиться на ее композиционных особенностях и подчеркнуть 

высокое  качество  исполнения.  Каменский  воспринимал  «Милона 

Кротонского,  терзаемого  львом»  как ученическую  работу  Рамазано­

ва  и  считал,  что  в  дальнейшем  он  сможет  усовершенствовать  свою 

технику.  Время показало, что скульптура Рамазанова заслужила свое 

место в ряду лучших произведений искусства в пластике, созданных 

в России в  1830-е гг.

В обзоре академической выставки  1842 года Каменский пытается 

аргументировано  обосновать трехлетний срок ее проведения.  Он со­

вершенно  прав,  противопоставляя  выставку  в  Академии  художеств 

ярмарке  или  базару:  на  ней  должно  быть  представлено  далеко  не 

все,  а только  лучшие  работы,  созданные  за этот период.  Между  тем 

многие  превосходные  произведения  искусства  не  имели  возможно­

сти попасть на трехгодичную академическую выставку, так как оста­

вались  у  заказчиков.  И  здесь  Каменский  поднимает  очень  важный 

вопрос  об  организации  частных  персональных  и  групповых  выста­

23

вок, однако, к сожалению, ничего не говорит о механизме их проведе­

ния.  Кроме того, он несколько расширил рамки своей статьи и вклю­

чил туда не только описание академической выставки  1842 года, но и 

провел краткий экскурс о современном положении изобразительного 

искусства в России.  Для этого он посещал выставочные залы Акаде­

мии художеств,  а также творческие мастерские, где можно было уви­

деть  не  только  законченные,  но  еще  незавершенные  произведения 

искусства.  Вероятно,  столь  свободный доступ  был связан с  его род­

ственными  отношениями  с  вице-президентом  Академии  художеств 

графом Ф.П.  Толстым. В своей статье Каменский рассуждает об осо­

бенностях  современной  живописи,  главное  из  которых  -   гармонич­

ное  сочетание  грамотного  рисунка,  колорита  и  правильного  выбора 

светотени.  Между  тем  его  суждение  о  том,  что  скульптура  «живет 

у  нас  растением  чуждым  нашей почве»,  -  явно  не  верно,  поскольку 

она  к  середине  XIX  века  сделала  довольно  большие  шаги  в  своем 

развитии. В одной из своих более ранних публикаций Каменский уже 

высказывал  мысль  о  том,  что  скульптура  как  вид  изобразительного 

искусства  пережила  свой  расцвет  в  период  античности,  и  ее  даль­

нейшее существование  возможно  лишь в  поиске  «заимствованных и 

эффектных  сюжетов».  Однако  в  своих  рассуждениях  Каменский  не 

смог учесть одной важной детали, что развитие любого вида изобра­

зительного  искусства -  процесс  непрерывный,  и  он может  происхо­

дить  вне  рамок  и  традиций  определенного  стиля  или  направления. 

Так, например, лучшие произведения русской и европейской пласти­

ки в  определенной степени могут быть сопоставимы с  классической 

скульптурой  Древней  Греции  и  Рима.  Несколько  комплиментарное 

отношение чувствуется с его стороны в  отношении к русской скуль­

птурной школе,  которая с точки зрения критика отличалась избрани­

ем для своих работ достойных сюжетов.  В то же время можно согла­

ситься с Каменским в том, что в России в первой половине XIX  века 

в  значительной  степени развивалась  скульптура,  связанная  со  стро­

ительством  государственных  и частных  зданий,  что  было  продикто­

вано  наличием  соответствующих  заказов.  Рассуждения  Каменского, 

касающиеся  архитектуры,  в  основном  сводятся  к  тому,  что  теперь 

этот вид искусства гармонично соединяет в себе практическое и эсте­

тическое начало.

Бесспорная ценность его публикации состояла в полном перечне 

всех  произведений,  бывших  на  выставке  1842  года.  Первоначально 

этот  список  был  разделен  по  видам  искусства,  а  затем  по  жанрам: 

живопись  (историческая,  батальная,  пейзажная  (сельские  и морские 

виды),  бытовая  (1аЫеаих  йе  депге),  портретная);  скульптура;  архи­

24

тектура;  дагеротипия;  граверное искусство; перспективные рисунки. 

К  сожалению,  каталог  Каменского  содержал  целый  ряд  серьезных 

недостатков:  во-первых,  часто  отсутствовало  авторское  название 

произведения;  во-вторых,  не  указывались  техника,  точный  год  соз­

дания,  размеры,  местонахождение;  в-третьих,  сведения  о  самих  ав­

торах  -   более  чем  краткие  и  ограничивались  только  фамилией,  что 

иногда затрудняет их идентификацию,  фамилии иностранных  живо­

писцев,  скульпторов  и  архитекторов  даны  без  оригинального  напи­

сания с неточной транскрипцией; в-четвертых, гравюры, демонстри­

ровавшиеся на выставке, обозначены только перечислением имен их 

создателей,  а  также  общим  количеством,  тоже  можно  сказать  о  пе­

рспективных  рисунках,  архитектурных  программах  и  дагеротипах. 

В  целом,  Каменскому  не  удалось  составить  полноценный  каталог, 

однако  и  в  таком  виде  он  безусловно  будет  интересен  для  специа­

листов.

В  качестве  своего  рода  приложения  к  этой  статье  был  помещен 

довольно  содержательный  разбор  памятника  Г.Р.  Державину,  проект 

которого  принадлежал  Гальбергу,  а  исполнение  -   молодым  талант­

ливым  скульпторам  Рамазанову  и  Климченко.  Каменский  приводит 

довольно  подробное  описание  этой  скульптуры,  однако  с  его  точки 

зрения памятник не дает представления об истинном образе великого 

поэта.  Причина  этого  кроется  в  отсутствии  первоначальной  модели, 

а также  в  том,  что  Гальберг  не  имел  большого  опыта в  создании мо­

нументальной  скульптуры.  Работа  Рамазанова,  напротив,  была  при­

знана им удачной.  Любопытен тот факт,  что  голова Державина лепи­

лась  с  прижизненного  бюста,  созданного  Я.И.  Рашеттом.  Каменский 

совершенно  прав,  когда  полагает,  что  традиция  воплощения  извест­

ных  деятелей современности в  древнегреческих  одеждах  требует пе­

ресмотра:  памятник  должен  отражать  человека и ту  эпоху,  в  которой 

он  жил.  В  качестве  примера  им  были  приведены,  с  одной  стороны, 

памятники  М.Б.  Барклаю-де-Толли  и  М.И.  Кутузову  Б.И.  Орловско­

го,  а с другой, -  А.В.  Суворову М.И.  Козловского.  Этого же принципа 

уже  давно  придерживались  европейские  скульпторы,  которому  необ­

ходимо  было  следовать.  Как  писал  сам  Каменский:  «Запад  во  всем 

был нашим учителем;  положим и в этом случае  надежду на него и на 

будущее»29.

Последняя  искусствоведческая  работа  Каменского  была  по­

священа  академической  выставке  1855  года.  Несмотря  на  то,  что 

его  статья  вышла  позже,  чем  следовало,  она  содержала  в  себе  под­

29 Русский вестник.  1842.  №  7-8.  С.  19.

25

робное  описание  того,  что  он  увидел  в  залах  Академии  художеств. 

Свой обзор  Каменский построил,  по  собственному  выражению,  «по 

родам  и  видам  искусства».  По  традиционной  академической  иерар­

хии  жанров  на  первое  место  он  поставил  историческую  живопись. 

На  выставке  было  представлено  внушительное  количество  работ 

и  Каменский  стремился  дать  краткую,  но  точную  характеристику 

наиболее  интересных  из  них.  Ранее  приобретенный  опыт,  позво­

лявший  разбираться  в  произведениях  изобразительного  искусства, 

помог  Каменскому  разглядеть  будущих  талантливых  художников  -  

К.Д.  Флавицкого  и  Н.Н.  Ге,  последнему  он  предсказал  академиче­

ское  звание  профессора.  В  своем  обзоре  Каменский  вполне  верно 

отмечает,  что  батальная  живопись  представлена  на  выставке  слабо, 

единственным  достойным  внимания  произведением  этого  жанра он 

называет полотно М. О.  Микешина.

Значительное распространение в середине XIX века стала приоб­

ретать портретная и жанровая живопись, что не могло не отразиться 

и на этой академической выставке.  Каменский пытается,  как и в  бо­

лее  ранних  работах,  определить  роль  портрета  в  истории  мировой 

живописи, однако, в отличие от других своих коллег, он не был и про­

тив  введения  дагеротипии.  В  то  же  время  Каменский  отмечает,  что 

современный  портрет,  отказавшись  от  излишнего  официоза,  лучше 

стал  передавать  человеческую  натуру.  Иногда  Каменский  сравнива­

ет  произведения  русских  художников  с  работами  лучших  западных 

мастеров,  считая методы их работы эталонными.  После  обзора пей­

зажной  живописи,  представленной  картинами  И.К.  Айвазовского, 

К.П.  Брюллова,  А.П.  Боголюбова,  братьев  Чернецовых,  он  обраща­

ет свое  внимание  на натюрморты и гравюры,  которые  оказались  на­

столько  малоинтересными  с  художественной  точки  зрения,  что  Ка­

менский  посчитал  излишним  на них подробно  останавливаться.  Го - 

воря об  архитектурных  проектах,  он вполне  обоснованно  сомневал­

ся: насколько здания, изображенные на акварельных рисунках, могут 

быть реально построенными или так и останутся лишь творческими 

фантазиями.  Действительно,  талантливый  проект  еще  должен  быть 

востребован  обществом,  только  тогда  он  имеет  серьезный  шанс  на 

свое  воплощение  в  жизнь,  именно  этого  часто  не  хватало  большин­

ству  работ начинающих  архитекторов  -  выпускников  Академии ху­

дожеств.  Часть обзора академической выставки, связанной со скуль­

птурой,  в  основном,  была  посвящена  творчеству  Н.С.  Пименова, 

в  работах  которого  он не  без удовольствия  отмечал естественность 

поз,  верность  композиции,  экспрессию.  Вообще  его  произведения 

в  пластике  он  ставил  в  пример  современным  скульпторам.  В  завер­

26

шение своей статьи ее автор отдал должное Николаю I, скончавшему­

ся в год проведения академической выставки, и его вкладу в развитие 

русского искусства.

Настоящий сборник включает значительную  часть работ Камен­

ского,  связанных  с  изобразительным  искусством,  снабжен  приме­

чаниями  и  именным  указателем,  что  во  многом  поможет читателям 

лучше ознакомиться с его наследием.

Н.  Беляев

27