Кинематограф арабского востока: пути развития и поиски национальной идентичности
жүктеу/скачать 2,59 Mb. Pdf көрінісі
|
Dissertacija Shahov
- Бұл бет үшін навигация:
- § 1. КИНЕМАТОГРАФ ТУНИСА
|
341 ГЛАВА III. КИНЕМАТОГРАФ АРАБСКОГО МАГРИБА § 1. КИНЕМАТОГРАФ ТУНИСА Первые съемки на территории Туниса, находившегося с 1881 года в колониальной зависимости от Франции, состоялись в 1896 году, когда один из операторов братьев Люмьер отснял несколько хроникальных эпизодов – проезд бея и его почетного эскорта, овощной и рыбный базары, городские улицы, панорамы морского порта. Спустя год тунисский фотограф и критик Альбер Шемама Шикли (1872—1934) организовал в одном из столичных ма- газинов публичные коммерческие киносеансы, которые были восприняты публикой с большим интересом, что явилось важным подспорьем для оживления и расширения киноимпорта. Поначалу фильмы поступали в основном из метрополии. Особенно заметного успеха добилась продемонстрированная в местном прокате в 1904 году знаменитая «фантастическая кинофеерия» Жоржа Мельеса «Путешествие на Луну», поразившая зрительскую аудиторию причудливостью зрелищных эффектов и сочетавшая кинотрюки с использованием макетов и театральной машинерии. В 1905 году французский фотокорреспондент Деконклуа подготовил на национальном материале в Габесе короткометражный игровой сюжет, рассказавший о похищении невесты, неудавшейся погоне за дерзким женихом и счастливой свадьбе влюбленных в финале. Значимость этой киноленты заключалась в том, что в ней впервые на съемочной площадке появились актеры-тунисцы. В октябре 1908 года в столице колониального Туниса открылся первый стационарный кинотеатр «Омниа Пате», директором которого стал француз Анри Меинье. Премьерный показ, продолжавшийся в течение часа, включил демонстрировавшиеся в сопровождении тапера немые зарубежные кинофильмы – «Мумия», «Жизнь китайских моряков», «Трудный флирт», «Поцелуй колдуна» и др.
342 Существенный вклад в популяризацию «синематографа» на начальном этапе внес Шемама Шикли. В 1909 году, с риском для жизни поднявшись на воздушном шаре, он снял центральные кварталы Туниса, а в 1910 году, находясь на борту субмарины, осуществил ряд сенсационных подводных съемок. Его видовые репортажные кинозарисовки пользовались у зрителей неизменным успехом.
Вообще же зарождение в стране кинохроники датируется 1911 годом, когда протекторат посетил тогдашний президент Франции Арман Фалльере. В просмотровых залах долгое время показывались документальные сюжеты его торжественного прибытия в Бизерту с военной эскадрой, представления генеральным резидентом метрополии арабской знати, вручения им орденов и знаков отличия, празднеств и разного рода официальных церемоний, посещения музеев и т. д.
В 1919 году бывший театральный артист француз Луис Мора поставил первый в Африке полнометражный игровой фильм «Пять проклятых джентльменов» (Les Cinq gentlemen maudits), ориентированный прежде всего на вкусовые пристрастия не столько местных, сколько западных кинозрителей. В нем повествовалось об опасных приключениях «цивилизованных» молодых европейцев в малопонятной, исполненной религиозного фанатизма и мстительности «косной» среде арабов- мусульман. В 1921 году французский режиссер Роже Десор по мотивам сказок «Тысячи и одной ночи» выпустил киноленту «Мааруф» (Maarouf). Премьера ее состоялась сначала в столице метрополии Париже, а затем в «Омниа Пате» у Бена Кемлы – первого тунисца, владельца собственного кинотеатра. Экранизация Десора добилась весьма значительного прокатного успеха. Данное обстоятельство подвигло продюсеров метрополии делегировать в древний тунисский город Кайруан русского режиссера-эмигранта, ученика К. С. Станиславского Виктора Туржанского, создавшего в 1922 году довольно удачную в коммерческом плане картину «Сказки 1001 ночи» (Les contes des milles et une nuits), где в главной роли снялась его жена Наталия Кованько. Восточная «экзотическая» тематика, весьма заманчивая для западного
343 зрителя, была продолжена американцем Рексом Ингремом, поставившим в 1923 году кинофильм «Араб» (L’Arab), который перекликался своим содержанием со знаменитыми мелодраматическими «боевиками» США с участием звезды Голливуда 1920-х годов Рудольфа Валентино. Бесспорная заслуга в становлении национальной кинематографии принадлежит другу братьев Люмьер – Альберу Шемама Шикли, человеку больших знаний и культуры, открывшему первое в стране фотоателье, прошедшему с кинокамерой по дорогам первой мировой войны во Франции. В 1922 году он снял короткометражный полудокументальный сюжет «Зохра» (Zohra) – своего рода «киноодиссею» молодой француженки, ставшей жерт- вой кораблекрушения. Экранные события рассказывали о том, как ее подобрал арабский рыбак, как она выздоровела и попала затем к жителям пустыни бедуинам, где разделила их суровые повседневные будни. В финале ленты французский летчик случайно обнаруживал соотечественницу и увозил ее на своем самолете на родину. Одним из существенных достоинств кинофильма оказался правдивый рассказ о жизненном укладе тунисских кочевников – их заботы о выращивании овец, процессе приготовления пищи, добывании крайне дефицитной в суровом и засушливом климате пресной воды. Через два года Ш. Шикли снял первую в Тунисе полнометражную игровую кинокартину «Глаз газели» (Ain El Ghezal) с участием только местных актеров, действие которой происходило в живописных окрестностях древнего Карфагена. В ней автор поведал о трагической любви арабской девушки и ее избранника, ставших жертвой заскорузлых патриархальных обычаев. Поскольку Тунис являлся на тот момент колониальным владением Франции, премьеру фильма, состоявшуюся в мае 1924 года, считать рождением отечественного кинематографа не принято. Между тем географическая близость к Европе и привлекательный колорит природных ландшафтов превратили страну с 1920-х годов в удобную съемочную площадку западных кинодеятелей, среди которых преобладали
344
французы. Здесь снимались главным образом экзотические авантюрные фильмы, отвечающие вкусам зарубежной зрительской аудитории. В их числе – «Барокко» (Barocco, 1925) Ш. Бургне, «Ясмина» (Yasmina, 1926) А. Югона, «Секрет Фатумы» (Secret de Fatouma) и «Легенда Корбуса» (La Legende de Korbous, оба 1928) М. Деконклуа, «Шахерезада» (Scheherazade, 1929) русского режиссера-белоэмигранта Александра Велкова, «Принцесса Там- Там» (Princesse Tam-Tam, 1935) Э. Т. Гревилеля, первый в Тунисе звуковой фильм на арабском языке «Безумец из Кайруана» (Le Fou de Kairouan, 1939) Ж. А. Крези, «Трое из Сан-Сира» (Les Trois de Saint-Cyr, 1939) П. Полена и др.
В период Второй мировой войны на территории Туниса попеременно находились фронтовые киногруппы немцев, французов, англичан, итальянцев и американцев. Они отсняли множество чрезвычайно важных и ценных в историко-познавательном отношении документальных фильмов о том памятном и бурном времени. Часть из них в настоящее время находится на хранении в национальных киноархивах Суса и Бизерты. В 1946 году француз Ж. Дерокль основал в столице Туниса акционерную кинокомпанию «Студия Африка» (Studios Africa). 70 процентов ее капиталов контролировали представители метрополии, а 30 процентов – тунисцы. За восемь лет деятельности она выпустила 56 кинофильмов всех категорий. Однако за два года до обретения страной в 1956 году политической независимости ее владелец Дерокль тайно вывез находившееся в ней оборудование на территорию соседнего Алжира, остававшегося до 1962 года «заморским департаментом Франции». В 1950 году в стране возникла Федерация тунисских киноклубов, призванная координировать деятельность различных групп любителей и энтузиастов кино,
распространять среди
народных масс
кинематографическую культуру, знакомить их с достижениями и определяющими тенденциями развития мирового киноискусства. К 1956 году ей удалось открыть свои филиалы не только в столице, но и в Габесе,
345 Кайруане, Бедже и Кефе 99 . Именно в рамках данной общественной организации постепенно начали формироваться кадры первых отечественных профессиональных кинематографистов. В 1955 году тунисцы А. Б. Салах и А. Бесис совместно с французом М. Херцем образовали небольшую производственную компанию «Новая эра» (Аль-Ахд аль-джадид) и приступили к выпуску
еженедельных информационных киножурналов. Наиболее ценными среди них стали новостные номера, которые запечатлели первые месяцы жизни избавившегося в марте 1956 года от режима протектората Туниса. С согласия и по приглашению руководства молодого государства в 1957 году французский режиссер Рене Вотье выпустил полнометражную игровую картину «Золотая цепь» (Chain d’or), рассказавшую об унаследованных от прошлого непростых проблемах обитателей небольшого рыбацкого поселка. В ней, кстати говоря, дебютировала уроженка Туниса, всемирно известная впоследствии итальянская актриса Клаудиа Кардинале. Кинофильм с успехом участвовал в 1959 году в Международном кинофестивале (Западный Берлин), где был отмечен «Призом молодого кино». В 1957 году с одобрения правительства Хабиба Бургибы, признанного лидера освободительной борьбы и основателя национального государства, в стране было учреждено государственное со смешанным капиталом Тунисское акционерное общество по кинопроизводству и кинопрокату – САТПЕК (Société Anonyme Tunisienne de Production et d'Expansion
cinématographique), занявшееся производством короткометражных и хроникальных фильмов. Параллельно Общество решало вопросы импорта, возможного совместного производства с иностранными кинофирмами, руководства деятельностью киноархивов. В 1967 году в Гаммарте – пригороде столицы – САТПЕК построило кинематографический комплекс, который позволил выпускать черно-белые игровые кинофильмы без содей- ствия зарубежных компаний. В 1983 году там же открылась лаборатория по
99 Khlifi , Omar. L’histoire du Cinema en Tunisie. Tunis, 1970, P. 233. 346
обработке цветной пленки, и по технической оснащенности тунисская кинематография стала на тот момент одной из лучших в Африке. Датой рождения отечественного кинематографа тунисцы считают 20 марта 1967 года, когда состоялась премьера полнометражного игрового фильма «Рассвет» (Аль-Фаджр), поставленного по авторскому сценарию режиссером, драматургом и критиком Омаром Хлифи.
В нем рассказывалось о последовательной и мужественной борьбе тунисцев против режима протектората. Главными героями выступили несколько молодых патриотов- подпольщиков, героически погибавших от рук французских колонизаторов. В их подвиге кинорежиссер передал силу воли тунисцев, их готовность и способность идти на самопожертвование во имя освобождения родины от колониальной зависимости. В эпилоге О. Хлифи показал документальные кадры могил с именами павших героев, предложив зрителям задуматься, на какие жертвы пришлось идти, чтобы избавиться от иноземного порабощения. Тема национального освобождения стала основополагающей в творчестве О. Хлифи, получив развитие в дальнейших его фильмах «Восставший» (Аль- Мутамаррид, 1968), «Феллага» (Аль-Феллага, 1970 – совместно с Болгарией) и «Вызов» (Ат-Тахадда, 1985). Первый из них воспроизвел перипетии антиосманского выступления тунисских крестьян в 70-е годы XIX века, второй – проследил процесс становления и закаливания характера одного из предводителей борьбы против французских властей протектората, а третий – воссоздал акцию патриотов-подпольщиков, уничтоживших наследника престола, предавшего в 1952 году свободолюбивые устремления своих сооте- чественников. Говоря о себе и идейно-содержательных установках своих авторских постановочных кинолент, на Московском международном кинофестивале (1973), Омар Хлифи подчеркивал: «Мне кажется полезным и важным напомнить молодым, как, какой ценой была завоевана независимость» 100 .
100
Экран. 1973‐1974. Москва, 1975, С. 242.
347 На рубеже 1960-х – 1970-х годов полнометражные игровые кинофильмы выпустили и другие тунисские режиссеры. В русле психоанализа были выполнены ленты «Мухтар» (Мухтар, 1968) Ас-Садика Бен Аиши, «Смерть беспокоит» (La mort trouble, 1969) Ферида Бугерида совместно с французом К. д'Анна, «Юсра» (Юсра, 1971) Рашида Фершью (со Швейцарией). Их герои изображались в моменты кризисов, страстно занятыми поисками истины между обычаями предков и искушениями западной жизни, страдающими от потерянности в окружающем мире, невозможности изменить собственную судьбу. Интересом к социальной проблематике отмечен фильм «Плешивый Халифа» (Халифа аль-акра, 1969) Xамуды бен Халимы, рассказавший историю юноши, выросшего сиротой в большом столичном городе и находящегося на побегушках у сильных мира сего. Аналогичный посыл заключала в себе также кинолента «И завтра» (Ва гадан, 1971) Брахима Бабаи, поведавшая о болезненных проблемах миграции сельских жителей в города, где их почти наверняка ожидала горькая и унизительная участь безработных. К середине 1970-х годов из-за возникших финансовых трудностей САТПЕК стало более активно привлекать иностранный капитал. В это время появились вошедшие в историю национального кино важные и политически злободневные фильмы Мухаммеда ан-Насера аль-Ктари «Послы» (Ас- Суфараа, 1975 – с Ливией и Францией) и Реда аль-Бахи «Солнце гиен» (Шамс ад-дибаа, 1977 – с Нидерландами). Кинолента Насера Ктари — хроника-размышление автора о тяжкой и незавидной доле его соплеменников, выехавших на заработки в бывшую метрополию. Автор фильма правдиво воспроизвел удушливую атмосферу расовой вражды и нетерпимости к рабочим-иммигрантам, сумев соблюсти при этом чувство меры и такта, не идеализируя слепо отдельных соотечественников, которые порой своим поведением порождают неприязненное отношение к себе со стороны
французов. Кинопостановка Реда аль-Бахи – острый 348
публицистический памфлет о превращении прибрежной деревни в модный центр западного туризма. С глубоким проникновением в общественную среду режиссер проследил процесс ломки прежних и утверждения новых норм жизнедеятельности, грубо отнимающих у простых рыбаков их традиционный промысел и превращающих их в услужливых лакеев при иноземных богачах, прибывающих сюда «оттянуться» и полюбоваться экзотикой. В 1980-е годы тематика тунисского кино расширилась. Абделлатиф бен Аммар в фильме «Азиза» (Азиза, 1980) детально проанализировал вопросы, связанные с эмансипацией женщины в современном обществе. Махмуд бен Махмуд в «Переходе» (Убур, 1982) воссоздал непростые проблемы взаимосвязей севера и юга страны. Тайеб Лухиши в «Тени земли» (Зилл аль- ард, 1982) с большим профессиональным мастерством достоверно обрисовал болезненную ломку старых устоев жизни бедуинов, сложности установления в пустынных районах ранее неизвестных отношений, навязываемых неумолимо наступающей городской цивилизацией. Наджия бен Мабрук в киноленте «След» (Ас-Сама, 1982) заострила внимание на нелицеприятных жизненных обстоятельствах, побудивших деревенскую девушку покинуть родину и перебраться к своим родственникам, обосновавшимся в Бельгии. Наджиб Зуауи в фильме «42 градуса в тени» (42 фи-з-зилл, 1986) критически подошел к нравственным и мировоззренческим метаморфозам в сознании молодых тунисцев, приехавших учиться во Францию.
В середине 1980-х годов в стране резко обострились социально- экономические и политические проблемы. В 1984 – 1987 годах средний доход на душу населения сократился на 23 процента, покупательная способность упала на 30 процентов, уровень зарплаты снизился на 15 процентов. После прокатившихся по стране на рубеже 1983 – 1984 годов стихийных народных хлебных бунтов в верхних эшелонах власти воцарилась атмосфера страха и неуверенности. В значительной мере она подкреплялась
349
спонтанными и непродуманными указами Хабиба Бургибы, ставшего в 1975 году пожизненным президентом. К примеру, в одном только 1986 году по инициативе многолетнего бессменного руководителя государства состав кабинета министров обновлялся четыре раза. В ночь на 7 ноября 1987 года исполнявший обязанности премьер- министра Зин аль-Абидин Бен Али, бывший директор Службы безопасности, сославшись на 57-ю статью конституции, допускавшую смену президента в случае немощи последнего, взял на себя бразды правления и одновременно занял пост председателя правящей Социалистической дустуровской партии. Прославленного лидера национально-освободительной борьбы и основателя независимого государства 84-летнего Хабиба Бургибу перевезли в один из дворцов неподалеку от столицы под усиленный надзор спецслужб и полиции. Благодаря предпринятым новой властью корректировкам в сфере управления хозяйственными процессами, которые выражались в существенном увеличении капиталовложений в сектор производства и улучшении условий экспорта национальной продукции, внутренний валовый продукт в 1986 – 1996 годах вырос в три раза. Преобразовав в 1988 году Социалистическую дустуровскую партию в Демократическое конституционное объединение и провозгласив курс на реализацию принципов политического плюрализма, Зин аль-Абидин Бен Али вместе с тем на время нейтрализовал партию «Ан- Нахда» (Возрождение), выступавшую за установление в Тунисе режима исламской республики. По мнению главы государства, деятельность последней угрожала подорвать социальный мир и привести к деструктивным последствиям, не менее тяжким, чем в соседнем Алжире. В ряду обративших на себя внимание кинофильмов, выпущенных в этот период, стоит отметить поставленную в 1994 году режиссером-женщиной Муфидой Тлатли социально-пси-хологическую мелодраму «Молчание дворцов» (Самт аль-кусур), отмеченную премией «Золотая камера» Каннского международного кинофестиваля. В ее основу легли воспоминания эстрадной певицы, ожидающей ребенка. Она планирует сохранить его,
350
однако под нажимом властолюбивого гражданского мужа все больше склоняется к тому, чтобы в очередной раз прервать беременность. Поездку в больницу отсрочивает утреннее сообщение о смерти аристократа Сида Али, в доме которого героиня когда-то провела детские и юношеские годы. Забыв обо всем на свете, Алия отправляется в имение усопшего, откуда решительно и в одночасье сбежала десять лет назад. После протокольного пребывания в поминальной комнате вместе с охваченными скорбью родственниками умершего она решает встретиться с ослепшей старой служанкой Хатти Хадда. Последняя с трудом узнает молодую женщину по памятному кулону на шее. Экранные события переносятся в прошлое.
Сарра, дочь Сида Али, и считающаяся незаконнорожденной Алия родились в одну и ту же ночь. С детства обе души не чаяли друг в друге. Тем не менее разница в происхождении постоянно напоминала о себе. Когда хозяева намереваются сделать во дворе парадный семейный фотоснимок, чтобы «не испортить панораму», Алию отсылают подальше к стоящей в стороне многочисленной домашней прислуге. Хотя сердобольный Сид Али и приглашает потом растущую без отца «замарашку» сфотографироваться в обнимку с ним и его дочерью, это мало что меняет в униженных и оскорбленных чувствах девочки-подростка… Да и мать-служанка упорно считает: место Алии – только рядом с ней. Между тем Алия ненавидит надоевшие горшки и кастрюли, очень любит музыку и мечтает, как и Сарра, научиться играть на лютне.
В стране тем временем множатся протесты против колониальной зависимости от Франции. Однако во дворце Сида Али, изолированном от событий внешнего мира, будто бы ничего не происходит. По-прежнему систематически устраиваются званые вечера для богатых, одетых по последней европейской моде почтенных гостей, сопровождаемые подачей изысканных угощений и напитков, а также непременными «танцами живота», исполняемыми Хадией, матерью Алии. Только изредка в
351
застольных беседах как бы невзначай звучат слова сочувствия в адрес отстраненного от власти в итоге национально-демократической июльской революции 1952 года в Египте короля Фарука I и его ближайшего окружения. Попросив однажды у Сарры лютню, Алия уединяется в небольшой и скромной комнате матери, где с увлечением самостоятельно подбирает музыкальные аккорды и начинает петь задушевные лирические песни авторского сочинения. Внезапно через
открытое окно
слышит поощрительные аплодисменты Сида Али, давно наблюдающего за ней и чистосердечно восторгающегося ее красивым голосом. Впрочем, радость и восхищение аристократа длятся совсем недолго. Буквально через минуту ему приходится слушать едкие истеричные упреки жены за «непристойную» привязанность к вступающей во взрослую жизнь какой-то там служанке, «родившейся в грехе» и от «беспутной матери».
Для прислуги во дворце установлено неукоснительное правило – покорность и молчание. Похотливый женатый брат Сида Али, пользуясь бесправным положением служанок, время от времени приглашает их к себе в спальню для «лечебного разгрузочного массажа». Переступив границы дозволенного, в присутствии притворившейся спящей дочери однажды грубо овладевает и Хадией… На последовавшие упрямые вопросы дочери о том, кто на самом деле ее отец, женщина с грустью рассказывает о том, как в детстве ее привезли в этот самый дворец. Тайно продали его хозяевам, при прощании обещали забрать, но так и не приехали. Она провела здесь всю свою жизнь, и отсюда ей ехать некуда… Пышно справляется свадьба Сарры, дочери Сида Али, и ее двоюродного брата. С иголочки одетые респектабельные мужчины и их дамы в декольтированных платьях, в дорогих украшениях, соглашаются послушать обладающую чудесным голосом талантливую юную исполнительницу. И вдруг, как гром среди ясного неба, к возмущению почтенной публики, Алия запевает сочиненную ею песню протеста против представителей общественной элиты, утративших чувство патриотизма и забывших о
352 чаяниях простых людей. В гневе и раздражении гости покидают красочно оформленный зал, не дождавшись угощений.
А как раз в это время матери девушки, «загубившей весь праздник», в недоступном для посторонних глаз подвале при тусклых, источающих обильную копоть свечах какая-то малограмотная знахарка пытается сделать аборт. В страшных мучениях, истекая кровью Хадия умирает. До глубины души потрясенная произошедшим, Алия безоглядно бежит из ненавистного дворца, не оставшись даже на похороны.… В эпилоге фильма, пережив «ленту памяти» и вернувшись в день сегодняшний, героиня прощается с Хатти Хадда. Уходя из огромного барского дома, где когда-то прошли детство и юность, она решает сохранить живущего в ней еще не родившегося ребенка – только он отныне по- настоящему сближает ее с окружающей жизнью. И если на свет появится девочка, то она обязательно назовет ее именем своей «жившей в грехе» матери – Хадия… Вызвавший широкий международный резонанс террористический акт в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года и последовавшее затем вторжение войск США в Ирак под предлогом свержения Саддама Хусейна ради «установления демократии» закономерно «послужили ферментом цепной реакции оживления старых и развития новых очагов исламизма» 101
. Применительно к Тунисской Республике данный злободневный аспект современности стал предметом размышлений режиссера и сценариста Нури Бузида, выпустившего в 2006 году картину «Последний фильм» (Ахир фильм), направленную против религиозного экстремизма и ставшую особенно важной для национального кино, которая демонстрировалась в зарубежном прокате под названием «Making off». В том же 2006 году на Карфагенском международном кинофестивале она была удостоена главного приза «Золотая Танита», а на Каннском фестивале 2011 года за вклад в
101 М.Ф.Видясова, В.В.Орлов. Политический ислам в Северной Африке. Москва, 2008, С. 118.
353 развитие экранного искусства министерство культуры Франции вручило кинематографисту орден Почетного легиона.
Среди них выделяется стройный, спортивного вида Бахта. Забравшись на паром, он кокетничает с симпатичной девушкой Суад. Расставшись с собеседницей и сойдя на берег, бросает клич: улица переходит его компании. Через минуту стены в подземном переходе покрываются причудливыми узорами цветных граффити. Подтягивается другая группа молодежи. Начинается азартное состязание по хип-хопу, рэпу и фристайлу. Налетевшая полиция доставляет часть «нарушителей» в участок – за одни только граффити задержанным грозит шесть месяцев заключения. Старший офицер с издевкой заявляет Бахте: ты никогда не служил в армии и поэтому не мужчина. В ответ ершистый арестант предлагает выдать ему полицейскую форму, и тогда он тоже станет мужчиной. Но «непутевому» уличному танцору в достойных рядах блюстителей порядка делать, конечно, нечего. Получив нагоняй и выйдя с двоюродным братом-сержантом на улицу, Бахта заявляет о желании как можно быстрее оказаться на войне в Ираке. Дома предлагает от души рассмеявшейся матери-домохозяйке, не способной ударить сына, немножечко подраться. Подтрунивает над дряхлым дедом, скрупулезно пересчитывающим деньги, накопленные «для одной молодой леди»: мужчине, дескать, жениться можно в любом возрасте, это вовсе не грешно. Что касается отца, работающего таксистом, то с ним у Бахты, после того, как он не поступил в колледж и с тех пор нигде не работает, – полный разлад. Встретившись следующим утром с Суад, собравшейся навестить в столице старшую родственницу, киногерой предлагает отказаться от карьеры певицы и требует больше не встречаться с музыкальным импресарио. Но та в своих уроках пения ничего дурного не усматривает и в свою очередь советует ухажеру оставить «никому не нужные танцульки» и подыскать другое, более достойное занятие.
354 Вскоре в мыслях и поступках Бахты действительно начинают происходить судьбоносные перемены. Зайдя в кафе и просматривая с друзьями сводки телевизионных новостей, он оказывается во власти идущих из эфира острых публицистических вопросов. Разве судьба арабов сводится только к покорности и унижениям? Когда они поднимутся? Саддаму Хусейну или Багдаду на самом деле нанесли поражение американцы? На телеэкране приводятся хроникальные кадры, где на голову памятника свергнутому иракскому лидеру набрасывается звездно-полосатый флаг
США. Распалившийся телеобозреватель азартно продолжает: Багдад будет сопротивляться и обязательно восстанет из руин. Настоящие герои выйдут из подполья. Ведь разные цивилизации стремились покорить Багдад, но при этом все их попытки с позором и треском провалились… Под впечатлением пропагандистского выступления, наэлектризованный Бахта прямо в кафе призывает тунисцев поднять головы. Молчание недопустимо. Сегодня «верхам» уже нельзя позволять манипулировать людским сознанием. Даже родной отец сейчас его не остановит, и он готов все вокруг взорвать… Разгоряченный Бахта, потеряв чувство реальности, приходит к дому Суад. Желая показать друзьям свою храбрость и решительность, требует вернуть ему долг. Однако та удивлена и заявляет, что слышит о нем в первый раз. Да откуда вообще у него могли появиться деньги? После потасовки с братом девушки смутьяна доставляют в полицию, где упрекают в ненужных и провокационных играх с национальными чувствами арабов. Здесь не Ирак. В Тунисе и без его нелепых выходок у людей много проблем и забот. Напросившись переночевать к двоюродному брату, Бахта похищает у того полицейскую форму и в ней на следующий день заявляется в кафе. Болтает о предоставленном ему праве арестовать любого, причем даже за ненадлежащий вид одежды. Мол, у каждого из присутствующих есть шанс угодить в тюрьму, и при этом каждый может подобрать себе преступление по вкусу. Наконец, разыгрывает доброту, обещая всем выдать паспорта и визы в
355 Европу, где без труда можно найти белокурых девушек, жениться на них и зажить счастливой семейной жизнью. Излив душу, выходит на улицу, останавливает проститутку, выдающую себя за студентку. Начальственно требует предъявить документы. «Ласточка», конечно, оставила их дома. Тогда «блюститель нравственности и порядка» приказывает залакированной девице идти туда, куда он укажет. Ради хохмы приводит к находящемуся «в переходном возрасте» деду. Предлагает показать «молодой леди» свои сбережения и, не откладывая в долгий ящик, заняться с ней сексуальными утехами. Однако дряхлый беззубый кавалер с перекрашенной и полураздетой «невестой» в состоянии лишь попеть любовные романсы. Вскоре раздается настойчивый и резкий стук в двери наряда полиции. В отличие от прошлых правонарушений, за похищенный мундир придется ответить уже по полной программе. Быстро переодевшись в гражданскую одежду, Бахта убегает и скрывается в хорошо знакомых лабиринтах городских трущоб. Совершенно ясно: теперь полиция взялась за него всерьез и надолго… Во время тайной встречи с Суад во дворе заброшенного дома к беглецу незаметно подходят два неизвестных бородатых человека. Предлагают надежное и безопасное убежище. Долго везут куда-то на поезде. Вводят в ничем особенно не примечательный дом пожилого хозяина по имени Шукри. Последний обещает помочь, но для начала надо пройти проверку – бросить дурные привычки и занятия бесполезными вещами и в дальнейшем следовать его приказам. Мечты уехать за границу тоже выбросить из головы – никакого рая там нет. А чтобы стать респектабельным и свободным, стоит научиться полезному ремеслу. Аллах дал людям руки, чтобы работать, а не деградировать. Накормив и тем самым разделив с Бахтой воду и соль, Шукри называет гостя своим сыном и вручает необычайно крупную сумму денег. Дабы как можно быстрее избавиться от скверны и укрепить свой дух,
356 предлагает, как и в далеком детстве, незамедлительно возобновить систематические молитвы. И вдруг экранное правдоподобие действительности рушится: Бахта как персонаж фильма настаивает на разговоре с кинорежиссером: ведь его, Лутфи, пригласили исполнять в фильме современные молодежные танцы, а он вынужден общаться с какими-то фундаменталистами, однозначно считающими его любимые рэп и фристайл грехом! С немалым трудом после уговоров съемки удается продолжить… Беглец, с подачи Шукри, шаг за шагом приходит к убеждению, что Запад преследует свои корыстные цели и вовсе не собирается учитывать интересы ислама, а внедряет чуждую идеологию, безнаказанно грабит мусульманские земли. Поэтому необходимо поддерживать братьев по вере всем, чем только возможно. Современный мир, все больше верит Бахта, – это рай для «неверных». Они, например, убивали евреев, а виноватыми сделали последователей ислама. Иноверцы распространяют ненависть, и ее необходимо использовать во имя справедливого отмщения… Исполнитель роли Бахты опять протестует и вызывает на разговор режиссера, чтобы тот объяснил ему свой замысел. Кинематографисты, с его точки зрения, ведут очень опасную игру. Ведь нельзя показывать ислам с дурной стороны! Происходит трудный разговор с автором фильма. Тот говорит, что непосредственно перед съемками перечитал Коран дважды на арабском и французском языках. Тот, кто хочет найти в нем мир и любовь, тот непременно их там найдет. Когда же агрессия и насилие происходят в реальности, тогда Коран способен превратиться в инструмент войны. Бороться против иноземной оккупации следует политическими средствами, а не под знаменем ислама. Он, кинорежиссер, является мусульманином и нисколько этого не стыдится. Людям не надо политизировать ислам, равно как иудаизм и христианство… Лутфи, тем не менее, сопротивляется, потому что по мере развития сюжета от безобидных танцев перешли к теме терроризма, игнорируя его далекие от фундаментализма личные убеждения.
357
В свою очередь постановщик очень рад тому, что страхи и сомнения Бахты передаются впервые снимающемуся в кино исполнителю. Хотя, наверно, данный фильм станет для самого кинорежиссера последним в его творческой карьере... Шукри все ближе и ближе подводит Бахту к мысли о том, что война и самопожертвование – единственный способ открыть врата рая. Причем не только для себя, но и для прозябающей в бедности домохозяйки-матери и всех родственников. Обуреваемый сомнениями, юноша не выдерживает и сбегает от изготовляющего и расписывающего надгробные плиты «наставника». Встречается с безгранично любимой и любящей матерью. А может быть, в тюрьме не так уж и плохо? Выйдя на улицу, на беду замечает Суад, садящуюся вместе с импресарио в машину. Охваченный чувством ревности, долго бежит за ними. Видит, как они, наконец, въезжают в подземный гараж. Выхватывает нож, прогоняет испуганного ухажера, в остервенении прокалывает колеса и жестоко избивает не носящую на голове платка «греховодницу», предрекая ей неминуемые адские страдания. После случившегося покаянно возвращается к Шукри. Тот отвозит «блудного сына» в только что купленную мастерскую, где прежде был закрывшийся винный завод, строго-настрого приказывает без его одобрения ничего не делать. Двери новой обители, напоминающей тюремные застенки с крепкими решетками, наглухо закрывают на замок. Периодически в узилище передают корзины с едой. В одном из секретных схронов узник обнаруживает и надевает на себя пояс смертника, бреет голову, отпускает бороду.
Выбравшись через потайной лаз на свободу, едет к матери. Заявляет о твердом решении умереть «мучеником», просит благословения. Встретив решительный и «бессердечный» отказ, уходит. Шокированная мать посылает за племянником-полицейским и заодно сообщает о произошедшем Суад. Та с трудом находит в окраинных городских трущобах намеренного «войти в
358 рай» молодого человека. Пытается отговорить от задуманного, но все тщетно.
В поясе смертника «герой-мученик» идет на «святое дело». По пути замечает одного из тех бородачей, которые когда-то отвезли его к Шукри. И здесь, наконец, приходит запоздалое прозрение. Переосмыслив страшные последствия своего преступного плана, в исступлении набрасывается на невозмутимого негодяя, делающего вид, будто они не знакомы, сбивает того с ног и начинает беспощадно бить. Мимо проезжает полицейская патрульная машина. Спасаясь от ареста, Бахта устремляется в сторону порта, пытаясь скрыться среди нагроможденных на пристани многочисленных грузовых контейнеров. Сюда же прибегают Суад и друзья несостоявшегося террориста. Прочесываются все закоулки. За одним из огромных металлических ящиков внезапно раздается роковой взрыв – Бахта гибнет. Как и в начальных кадрах кинофильма, c тележкой-рикшей и по той же пыльной дороге грустно бредут приятели погибшего и вместе с ними – потерявшая своего возлюбленного Суад. С экрана символично звучит проникновенная, берущая за душу песня-призыв: «Страна моя, будь тем, чем хочешь. Но будь для меня!». Поисковый характер творчества тунисских кинематографистов убедительно подтвердила навеянная фольклорными мотивами, живописно снятая кинолента Насера Хемира «Баб аль-Азиз» (Баб аль-Азиз, 2008). История маленькой девочки Иштар, которая сопровождала в переходе по пустыне старого слепого дервиша Баб аль-Азиза, направляющегося на собрание странствующих мусульманских монахов, помогла авторскому коллективу создать причудливую галерею разноплановых характеров религиозного сообщества суфиев. Остается в памяти навеянный сказочными народными мотивами образ встретившегося им в пути принца, который, любуясь в шатре изящным выступлением танцовщицы, заметил на гребне бархана газель, бросился за ней в погоню, затерялся в пустыне, набрел на
359
колодец и да остался возле него, увидев в его воде отражение своей души. Колоритными получились также образы упорно разыскивающих друг друга братьев-близнецов Хасана и Хусейна; Османа, прыгнувшего в волшебный колодец и оказавшегося во дворце с чудесными гуриями и полюбившего самую прекрасную из них по имени Захра (Цветок). Как наглядный экскурс в далекую историю предстало чрезвычайно почитаемое до сих пор среди арабов соревнование поэтов, главным арбитром на котором выступила красавица Нур, отдавшая первенство в конкурсе малоизвестному автору, прочитавшему, по ее мнению, стихотворение ее когда-то потерявшегося отца. Апофеозом всех встреч и странствий стал приход на собрание дервишей, устраиваемое раз в несколько лет и скрытое от посторонних глаз, где непостижимым образом оказались многие необычные персонажи, попавшиеся на пути Иштар и Баб аль-Азиза. Примечательно то, что фильм Насера Хемира, в полном соответствии с суфийской традицией, ассоциировал человеческую жизнь с дорогой, ведущей к достижению высокой истины, известной только представителям данного направления в исламе.
Автору удалось передать особый, неповторимый менталитет дервишей, которых нередко называют еще «нищими странниками». Уважая предписанные всему обществу законы, они, вместе с тем, лишены тщеславия, в них нет слепого подчинения и благоговейного страха перед вышестоящими инстанциями. Кроме того, такие качества, как тщеславие, алчность, высокомерие, чужды им. В современном мире они стремятся прежде всего сохранить свою личность. В 2006 году на международном кинофестивале в Маскате (Оман) кинолента была удостоена главного приза «Золотой кинжал». Национальной истории 1930-х годов, остававшейся долгое время тематической целиной, посвящена картина «Тридцать» (Саласун, 2009) Аль- Фадила аль-Джазири. В ней автор поэтично и выразительно передал историю трех молодых энтузиастов-реформаторов, пытавшихся в период 1924 – 1934 годов в условиях французского протектората модернизировать и оживить
360 находившуюся в состоянии затяжной стагнации социальную и культурную жизнь Туниса.
В психологической драме «Конец декабря» (Ахир дисимбир, 2009) Муиза Камуна на передний план вышли судьбы молодого врача Эдама и девушки Айши. Первый, устав от монотонной и удручающей работы в крупном и престижном госпитале, где ему приходится постоянно видеть страдания своих пациентов, решает все бросить и уехать в отдаленную глухую деревню. Айша, работая на швейной фабрике, отвергала сексуальные домогательства сластолюбивого мастера, была уволена из-за «строптивости» и вернулась в свой бедный дом к матери. Пережив предательство местного деревенского парня, который втайне распродал имущество и эмигрировал во Францию, оставив ее беременной, героиня пытается обрести убежище в своем внутреннем мире.
на побывку из Франции обогатившегося Суфьяна, задумавшего жениться на местной девушке. Но потенциальный брак из-за доноса мастера швейной фабрики расстраивается. Матери случившееся Айша объясняет своим нежеланием ехать на чужбину. Наблюдая подавленное состояние обманутой молодой женщины, Эдам проявляет к ней сочувствие. Пользуясь связями, организует поездку в город в Центр планирования семьи, где ей искусственно прекращают беременность. Не находящая себе места и не видящая перспектив на будущее, героиня все чаще задумывается о самоубийстве. Режиссер не ограничивается раскрытием только личных взаимоотношений главных героев фильма. С едкой критикой и иронией он показывает нацеленное на «модернизацию» руководство сельской общины. Недальновидные деревенские функционеры, приняв решение «кардинально оживить» рутинную жизнь вверенной им деревни, для «застрявших в прошлом» земляков придумывают устроить «концертное выступление». Но не какого-то там фольклорного песенно-танцевального ансамбля. С их точки
361 зрения, гораздо интереснее заполучить артисток вроде сексапильных голоногих девиц, которых они видели по телевизору в «группах поддержки» соревнований, проводящихся в странах «цивилизованного Запада». Из скудного местного бюджета выделяют деньги. Приглашают «нужного человека», тот берет предоплату и привозит… не первой молодости проституток, «умеющих делать все». На репетицию ценителем намечаемого «грандиозного шоу» приглашен образованный и уже завоевавший авторитет среди здешнего населения доктор Эдам. Увидев непристойные телодвижения обрюзгших и совсем не ласкающих взгляд «красавиц», врач однозначно называет происходящее пустой и никчемной тратой времени. На что главный инициатор неудавшегося «мероприятия» в сердцах и на полном серьезе произносит: вот если бы он был, скажем, не тунисцем, а шведом, ему бы обязательно поверили и его одобрили… Не выдержав безысходности своего положения, Айша решает свести счеты с жизнью и ночью бросается с крутого обрыва. Но ее удается спасти. С помощью доктора она постепенно выздоравливает… Борясь с одиночеством, Эдам сидит в старой лодке и ловит рыбу. На берег приходит спасенная от смерти благодарная пациентка. Они долго и внимательно смотрят друг на друга. Завязывается доверительный разговор. Необходимо сменить лодку и заодно – личную жизнь… Кинематограф Туниса, несмотря на то, что в стране выпускается незначительное число постановочных игровых фильмов, находится в состоянии постоянного поиска и новых открытий, занимая особое место в кинопроцессе стран арабо-афри-канского ареала. Начиная с 1966 года по инициативе Тахера Шариа, основателя Тунисской федерации киноклубов, раз в два года проходит получивший известность и широкое международное признание Карфагенский кинофестиваль фильмов стран Африки и Арабского Востока. На базе данного киносмотра, кстати говоря, в 1970 году сформировалась Панафриканская федерация кинематографистов (ФЕПАСИ).
362 |