Образ древности в советской историографии: конструирование и трансформация
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Pdf көрінісі
|
Крих С. - Образ древности в советской историографии. Диссертация
| Объектом изучения является советская историография древнего мира.
Обоснованность обращения именно к такой, не лидирующей в нашей стране по популярности сфере исторического исследования, как древность, раскрывается в следующих положениях. Во-первых, тема исследования должна исходить из более или менее выполнимой задачи. Ясно, что такую работу как исследование образа всемирной истории в советской историографии может в лучшем случае выполнить только крупный и хорошо скоординированный коллектив учёных;
древность в советской историографии – тема весьма обширная, но при этом, всё-таки, вполне доступная для того, чтобы быть охваченной в одной исследовательской работе. Во-вторых, исследование историографии древности представляет особенные возможности для
понимания развития отечественной исторической науки. Древний мир находился на периферии марксистского историописания: примерно там же, где и значительная часть средневековья. Кроме нескольких затронутых сюжетов (развитие античного материализма, восстания рабов, общие размышления о характере азиатской и античной собственности, общество древних германцев), К. Маркс и Ф. Энгельс не делали акцента на этих эпохах и не оставили никакого сколько-либо полного наброска их истории; 67 Ленин и Сталин касались этих эпох лишь случайно. 66 Копосов Н.Е. Хватит убивать кошек! Критика социальных наук. М., 2005. С. 168-170. 67 Как отмечал М. Финли, у Маркса мы можем найти лишь несколько страниц по античности – и в значительной мере это неопубликованные заметки. Finley M.I. Ancient Slavery and Modern Ideology / Ed. by B.D. Shaw. New York, 1998. P. 108. Тот факт, что можно показать некоторую целостность взгляда Маркса на античность, ещё не доказывает наличия целостного видения истории: например, попытавшийся сделать это С.И. Ковалёв смог доказать свой тезис только постоянно обращаясь к цитатам из Маркса и Энгельса, где античность сопоставлялась с другими историческими эпохами. Симптоматично и то, что, пытаясь дать последовательную характеристику по ряду подтем, Ковалёв был
31
Идеологическое значение исследования античной демократии или Римской империи в борьбе за социализм было невелико. Следовательно, в этих темах советский марксизм находился в тех условиях, когда его теоретическое становление, хотя и находилось под влиянием общих тенденций в развитии идеологии, под большим или меньшим контролем партийного аппарата, всё- таки в значительной мере зависело от возможностей самой теории к эволюции и от образа мысли историков, эту теорию развивавших. 68
постигает историю советский марксизм, какие образцы мышления он порождает, и почему развивается так, а не иначе. Предмет данного исследования – образ древности в советской историографии, в основных стадиях его развития, выраженных в процессах моделирования и трансформации. Здесь также необходимо несколько пояснений, которые связаны с разъяснением основной используемой терминологии. Как известно, древность при изучении издавна распадается на две связанные, но чётко отделённые сферы: «античность» как историю древнегреческого и римского обществ (что раньше часто называлось историей классической древности) и историю цивилизаций древнего Востока (начиная с Египта и Шумера, и далее включая историю древних Ирана, Индии и Китая 69 ).
вынужден неоднократно воспроизводить одни и те же цитаты – настолько ограниченным оказался их выбор. См.: Ковалёв С.И. Учение Маркса и Энгельса об античном способе производства (Известия ГАИМК. Т. XII. Вып. 9-10). Л., 1932. В принципе, то же самое показывает и подробное исследование Н.С. Талашовой, которая верит в возможность реконструкции целостного видения античности у Маркса, но добивается этого только при условии привлечения большого контекста, и при этом отмечает фрагментарность высказываний учёного, схематизм его построений и отсутствие разработанной теории формаций. Талашова Н.С. Культурно-исторический опыт античности в научной и общественной деятельности Карла Маркса // Талашова Н.С. Избранные труды. Т. 2. Иваново, 2001. С. 21, 295, 296.
68 Не следует думать, тем не менее, будто это внешнее влияние было вовсе ничтожным. Это убедительно демонстрирует в своей статье К.А. Богданов, и это будет показано нами в дальнейшем. См.: Богданов К. Наука в эпическую эпоху: классика фольклора, классическая филология и классовая солидарность.
69
– это история Ближнего Востока в древности, а остальная часть Азии рассматривается 32
В этой связке древнего Востока и «классической древности» первый, сначала просто меньше известный европейцам, всегда играл уважаемую роль второго плана. Гегель в своих знаменитых лекциях по философии истории отводил Востоку роль предисловия к мировой истории, замечая, что только начиная говорить о древней Греции, мы как бы оказываемся у себя дома. 70
гегелевского восприятия исторического процесса, 71 и советская наука это унаследовала. Тем не менее, коль скоро советская историография признала в итоге за древностью в целом один – рабовладельческий – способ производства, то и образ древности формировался более или менее единый, хотя при этом разделение на античную и восточную части не было преодолено. В ходе нашего исследования мы также постараемся показать, что процессы, относящиеся к историографии истории Древнего Востока, имели непосредственное влияние на становление советской историографии античности, и это обосновывает правомерность рассмотрения историографии древности как единой системы. При этом, поскольку наибольших успехов советская историография добилась в изучении прежде всего древнего Ближнего Востока, то и в своём исследовании мы в основном опирались на особенности изучения этого региона, привлекая, тем не менее, в качестве важного дополнения, материал по исследованию древней истории Индии, Китая и Средней Азии. Крайними точками, означающими начало и конец древности, будут для нас две важных проблемы марксистской историографии: складывание государства (соответственно, возникновение
обычно отдельно. Так, «Кембриджская древняя история» включает в себя историю Ближнего Востока и Средиземноморья до середины I тыс. н.э., и параллельно ей существуют «Кембриджская история Ирана», «Кембриджская история Китая» и т.п.
70
71 Интересно видеть, как декларативно отвергнутый (превзойдённый) Гегель напоминает о себе в используемых Марксом образах: например, когда Маркс говорит о древних греках как о «нормальных детях», это едва ли случайная параллель к гегелевскому пониманию греческого периода как юношества мировой истории. Маркс К. Введение (Из экономических рукописей 1857-1858 гг.) // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения Т. 12. М., 1958. С. 737.
33
первых государств) и переход от античности к средним векам (соответственно, падение Римской империи). Когда же мы говорим о конструировании и трансформации как об основных процессах в создании образа, то подразумеваем, с некоторой условностью, под конструированием этап складывания основных элементов образа в относительно непротиворечивую целостность, а под
трансформацией – изменение сложившейся системы элементов под воздействием как внешних (вненаучных), так и внутренних (теоретических или фактологических) обстоятельств.
жүктеу/скачать 2,89 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|