варища уже убитым. Офицер вышел вон, сказав, что за обиду
готов отвечать, как будет угодно господину банкомету. Игра
продолжалась еще несколько минут; но чувствуя, что хозяи-
ну было не до игры, мы отстали один за другим и разбрелись
по квартирам, толкуя о скорой ваканции.
На другой день в манеже мы спрашивали уже, жив ли еще
бедный поручик, как сам он явился между нами; мы сделали
ему тот же вопрос. Он отвечал, что об Сильвио он не имел
еще никакого известия. Это нас удивило. Мы пошли к Силь-
вио и нашли его на дворе, сажающего пулю на пулю в туза,
приклеенного к воротам. Он принял нас по-обыкновенному,
ни слова не говоря о вчерашнем происшествии. Прошло три
дня, поручик был еще жив. Мы с удивлением спрашивали:
неужели Сильвио не будет драться? Сильвио не дрался. Он
довольствовался очень легким объяснением и помирился.
Это было чрезвычайно повредило ему во мнении молоде-
жи. Недостаток смелости менее всего извиняется молодыми
людьми, которые в храбрости обыкновенно видят верх че-
ловеческих достоинств и извинение всевозможных пороков.
Однако ж мало-помалу все было забыто, и Сильвио снова
приобрел прежнее свое влияние.
Один я уже не мог к нему приблизиться. Имея от приро-
ды романтическое воображение, я всех сильнее прежде сего
был привязан к человеку, коего жизнь была загадкою и кото-
рый казался мне героем таинственной какой-то повести. Он
любил меня; по крайней мере со мной одним оставлял обык-
|