Қазақ өркениеті / Казахская цивилизация. №1, 2015 ж

Қазақ өркениеті / Казахская цивилизация. №1, 2015 ж. 

 

33 

 

15.

 

Маньковская  Л.Ю.  Типологические  основы  зодчества  Средней  Азии  (IX-начало 

XXв.). – Ташкент, 1980. С. 128 

 

Түйін 

Ортағасырлық  мұсылман  қалаларының  архитектуралық  қала  құрылысын  салу 

кезеңінде  минареттердің  рөлі  жоғары  болды.  Барлық  қалаларда  минареттер  ең  биік 

құрылыс санаттарының бірі болды. Осы кезден бастап мұсылман әлемінде минареттер 

құрылысы архитектураның ең шегіне жеткен әдемілігі болды. Орта Азиядағы мұнаралар 

мешіт  қасына  салынып,  бірінші  кездегі  арап  мұнараларынан  өзгеше  архитектуралық 

нысандарға айналды.      

 

Summary 

One city-IZ crucial elements Muslim cities of the East and West javljajutsja mynaretы, the 

building  of  mosques  vstroennыe  Or  stoyaschye  number  with  them.  Ymenno  mynaretы  svoym 

stroynыmy  tower  over  vozvыshayutsya  vsey  ostalnoy  zastroykoy  and  opredelyayut 

nepovtorymыy syluэt city. Ymenno with эtoho the time to powerfully substrate arhytekturno- of 

building  traditions  and  ideology,  Islam  sformyrovalys  basis  arhytekturnoy  typology, 

razvyvavsheysya  in  posleduyuschee  millennium.  Dalnejshem  Progress  Construction  of  Art, 

Update  arhytekturnыh  forms  and  aggregates  vыrabotannыh  at  this  pryemov  amounted  to 

edynыy avg Asia style, but with lokalnыmy ottenkamy, obuslovlennыmy spetsyfykoy development 

mestnыh arhytekturnыh sent. 

 

 

НАСТУПАТЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ СРЕДНЕВЕКОВЫХ ТЮРКОВ  

ЕВРАЗИЙСКИХ СТЕПЕЙ 

 

КАДИРКУЛОВ Ш. К., 

магистрант 2-го курса 

Академии «Кайнар» 

 

Благодаря тюркам у всех кочевников в обиход вошло разделение футляров для лука и 

стрел  на  налучье  и  колчан,  и  их  отдельное  ношение  на  стрелковом  поясе.  Многие 

элементы  тюркского  вооружения  и  приемы  его  тактического  использования  были 

восприняты  кочевыми  и  оседлыми  народами  в  результате  военных,  этнических  и 

культурных контактов. Среди них можно назвать авар, болгар, хазар, уйгур, кыргызов, 

согдийцев,  китайцев,  персов,  византийцев,  арабов  и  ряд  других.  Наиболее  полными 

наследниками тюркской военной традиции можно считать киданей и монголов. 

Ключевые слова: тюрки, степь, кочевники, оружие, этносы.  

 

На заре средневековья самая крупная держава была создана кочевым объединением 

известным под самоназванием тюрк. За четверть века, с образования Великого Тюркского 

каганата в 552 г. до момента максимального расширения его границ в 576 г., завоеванию 

подверглась  территория  от  Маньчжурии  на  востоке  до  Крыма  на  западе.  Государства 

Северного  Китая  Бэй-Ци  и  Бэй-Чжоу  превратились  в  данников  Тюркского  каганата, 

державу эфталитов тюрки уничтожили (565 г.), Сасанидский Иран и Византия искали их 

поддержки.  Как  и  все  кочевые  империи,  Тюркский  эль  не  долго  сохранял  единство  и 

после  ряда  гражданских  войн  (583-599  гг.),  вскоре  распался  на  две  части:  Восточно-

Тюркский  (604-630  гг.)  и  Западно-Тюркский  (604-657  гг.)  каганаты.  Но,  даже  разделив-

шись,  тюрки  представляли  собой  серьезную  силу.  На  западе  они  успешно  сражались  с 

Сасанидами в Закавказье (626-630 гг.), на востоке совершили серию походов в Китай (620-

629 гг.), едва не нанеся ему окончательного поражения. Лишь новые  смуты и восстания 

покоренных  племен  ослабили  каганаты,  что  позволило империи  Тан  поочередно  разгро-

Қазақ өркениеті / Казахская цивилизация. №1, 2015 ж. 

 

34 

 

мить  их.  Однако  тюрки  смогли  возродить  свои  державы.  В  Хангае  возник  II  Восточно-

Тюркский  каганат  (682-744  гг.),  а  в  Семиречье  Тюргешский  каганат  (699-756  гг.).  Эти 

государства  уступали  по  своим  возможностям  Великому  Тюркскому  элю,  но  и  они, 

оставили в истории заметный след, противостоя экспансии китайцев и арабов. 

Письменные хроники свидетельствуют, что тюрки как этнос начали складываться с 

460  г.,  а  последнее  упоминание  о  них  относится  к  941  г.  [1,  С  165].  Изучение 

археологических  памятников  позволяет  продлить  существование  тюркской  культуры  до 

XI в. [2, С. 109-116]. Таким образом, история тюрок насчитывает более шести веков. Из 

них  около  200  лет  тюрки  играли  ведущие  роли  в  международных  отношениях  Евразии. 

Важным  фактором,  который  определял  длительные  периоды  господства  тюрок  над 

другими народами и долго позволял им  сохранять самостоятельность после утраты госу-

дарственности, был высокий уровень развития военного дела. 

Тюркский комплекс вооружения ранее всего (460-552 гг.) сложился на Алтае и уже 

oтсюда  распространился  на  ряд  сопредельных  более  отдаленных  территорий,  которые 

вошли в состав Тюркских каганатов (552-744 гг.) и которые заселили тюркские племена. 

Выработанные тюрками формы доспеха и оружия,  и способы боевого применения войск 

позволит им завоевать большую часть евразийских степей и заставили другие, в первую 

очередь кочевые, народы перенять их военные достижения. 

Важным 

преимуществом 

тюрок 

являлось 

массовое 

использование 

тяжеловооруженных  конных  отрядов  оснащенных  передовыми  для  своего  времени 

средствами защиты, нападения и снаряжения. Тяжелая конница как род  войск сложилась 

в Центральной Азии еще в первой половине IV в. у племен сяньби, но ее применение до 

середины  VI  в.  ограничивалось  восточно-азиатским  регионом  [3,  С.102-108].  Тюрки 

переняли  у  сяньби  комплекс  тяжелого  всадника,  усовершенствовали  его  и  создали 

собственную  металлургическую  базу,  позволившую  оснастить  войско  достаточным 

числом железного вооружения. 

Для  защиты  всадника  тюрки  использовали  панцири  и  шлемы.  У  них  преобладали 

ламеллярные панцири набранные из отдельных железных пластин при помощи ремешков. 

Большинство  пластин  имело  средние  пропорции,овально-прямоугольную  форму  и 

подвижную  систему  крепления,  включавшую  боковые  (четыре  пары),  срединные  (пара 

верхних  и  одно  центральное)  и  окантовочные  (пара  нижних)  отверстия.  Наличие 

срединного  центрального  отверстия  обеспечивало  подвижный  способ  соединения,  при 

котором панцирь был гибким и мог собираться в «гармошку». Такие пластины появились 

у  сяньби,  но  лишь  с  образованием  Великого  Тюркского  каганата  они  распространились  

по    евразийским    степям,  став  ведущим  элементом  бронепокрытия  у  всех  кочевых  и 

многих оседлых народов. Основным покроем тюркских панцирей была «катафракта». Она 

развилась  из  сяньбийской  ламеллярной  «кирасы»,  путем  добавления  к  ней  лопастей  для 

прикрытия ног - двух передних со стороны нагрудника и иногда двух задних со стороны 

наспинника.  «Катафракта»  с  двухчастным  подолом  была  самым  популярным  покроем 

панциря в эпоху средневековья . 

Наиболее  совершенные  тюркские  шлемы  имели  клепаный  принцип  крепления, 

узкопластинчатую  и  секторную  структуру  набора  купола-тульи,  сферическую  и 

сфероконическую форму. Обязательным элементом являлось навершие, слабо выделенное 

уплощенное или коническое в виде втулки. Часть шлемов по нижнему краю снабжалась 

обручем  с  надбровными  вырезами  и  переносьем  на  лицевой  стороне.  Большинство  этих 

элементов  было  заимствовано  у  сяньби  и  доработано  в  тюркской  среде,  послужив 

исходной моделью для развития целой серии средневековых шлемов . 

Обязательным  атрибутом  тяжеловооруженного  всадника  является  конский  доспех. 

Он состоял из попоны и наголовья. Тюркские попоны подобно панцирям чаще всего были 

ламеллярными и имели различный покрой. Он мог полностью закрывать корпус лошади, 

кроме  ног,  состоя  из  четырех-пяти  частей  крепившихся  между  собой  (нашейник, 

нагрудник,  две  боковины,  накрупник)  или  ограничивался  защитой  шеи  и  груди  коня. 

Қазақ өркениеті / Казахская цивилизация. №1, 2015 ж. 

 

35 

 

Тюрки  заимствовали  полные  попоны  у  сяньби,  но  наряду  с  ними  стали  использовать 

максимально облегченные покрои, рассчитанные на более массовое производство. Головы 

тюркских  коней  прикрывались  доспехом  ламеллярной,  ламинарной  и  цельносоставной 

структуры.  Они  также  имели  разную  степень  защиты  от  полумаски,  которая  защищала 

часть  головы  лошади  до  маски,  закрывающей  ее  целиком  (сянь-бийское  наследие). 

Полные комплекты тюркского конского доспеха унаследовали кидани и сменившие их в 

Центральной Азии монголы, а  его отдельные  элементы (нашейники, нагрудники, маски) 

фиксируются у авар, византийцев и персов . 

Главную роль в бою у тюрок играло оружие таранного удара - копья. Они имели де-

ревянные древки длиной до 4 м. и во время атаки, чаще всего, держались двумя руками. 

Среди  железных  наконечников  тюркский  копий  преобладали  экземпляры  с  узким 

(килевидным)  и  одновременно  толстым  (ромбовидного  сечения)  пером.  Они  обладали 

повышенными проникающими свойствами, рассчитанными на пробивание брони. С точки 

зрения функциональной специализации копья с такими наконечниками определяются как 

пики.  Они  появились  у  сяньби  и  благодаря  тюркам  вошли  в  широкое  употребление  по 

всему степному поясу Евразии . 

Применение  тяжелой  конницей  копий  в  плотном  строю  имеет  давнюю  традицию, 

восходящую к ранним кочевникам (саки, парфяне, кушаны, сарматы), но эффективность 

этого оружия неизмеримо возросла с изобретением стремян. Первые их образцы (начало 

IV  в.)  найдены  в  памятниках  южных  сяньби-муюнов  [4,  С.92-107].  Тюрки,  переняв  это 

изобретение,  значительно  усовершенствовали  конструкцию  стремян,  повысив  устойчи-

вость  всадника  в  седле.  Именно  с  тюркскими  завоеваниями  стремена  начинают 

распространяться с востока на запад. 

Напрямую  с  изобретением  стремян  связано  появление  у  конницы  нового 

эффективного  оружия  ближнего  боя  -  сабли.  Первые  сабли  появились  у  населения 

ханьского  Китая  (I-II  вв.),  как  оружие  пехоты  и  лишь  сяньби  стали использовать  их  для 

конного  боя  [5,  С.  135-161].  Несмотря  на  то,  что  у  тюрок  основным  длинно-клинковым 

оружием являлся меч, они значительно модифицировали саблю придав ей, кроме рубяще-

режущей, еще и колющую функцию и способствовали ее внедрению в военную практику 

других народов. 

Тактика  тюркского  войска  базировалась  на  взаимодействии  тяжелых  конных 

копейщиков  с  крупными  контингентами  легких  всадников-лучников,  в  силу  чего 

тюркская  традиция  дала  военному  делу  кочевников  целый  ряд  инноваций  связанных  со 

стрелковым  оружием.  Уже  в  ранних  памятниках  тюрок  встречается  серия 

сложносоставных луков новых модификаций. Одни из них, связанные с хуннской и сянь-

бийской  линиями  развития,  имели  комплекты  из  семи  и  шести  роговых  накладок:  две 

пары  концевых  боковых  с  вырезами  для  тетивы,  три  срединных  (две  боковые  и  одна 

тыльная)  или  только  пара  срединных  боковых.  Они  предназначались  для  ведения 

прицельной  стрельбы  на  достаточном  от  противника  расстоянии.  Такую  же  функцию 

выполняли  оригинальные  луки  с  комплектом  из  двух  пар  концевых  (в  каждой  паре  по 

фронтальной и тыльной накладке) и пары срединных боковых накладок. Также тюркским 

изобретением являются луки с накладками только на рукоять: две срединных боковых и 

одна тыльная или без нее. Они предназначались для  быстрой стрельбы по противнику  с 

максимально  близкой  дистанции.  Тюркские  луки  получили  самое  широкое 

распространение у племен вовлеченных в орбиту военных предприятий Тюркских кагана-

тов и послужили основой для дальнейшего развития этого оружия у кочевников Восточ-

ной Европы - аваро- болгаро-хазарская традиция и Центральной Азии - монгольская тра-

диция . 

Изменения  метательной  конструкции  вели  к  развитию  стрел.  У  тюрок  они 

снабжались  весьма  разнообразным  набором  железных  черешковых  наконечников,  среди 

которых  господствовали  трехлопастные  изделия  крупных  пропорций,  рассчитанные  на 

поражение большой площади. Это увеличивало общий вес стрелы и уменьшало дальность 

Қазақ өркениеті / Казахская цивилизация. №1, 2015 ж. 

 

36 

 

ее  полета.  Преобладающими  формами  пера  у  наконечников  являлись:  треугольная, 

шестиугольная,  пятиугольная  и  килевидная.  Полностью  оригинальны  наконечники  с 

четырехугольным  и  арочным  пером.  У  многих  экземпляров  в  нижней  части  лопастей 

пробивались  отверстия  округлой  формы.  Стрелы  с  крупными  наконечниками  наиболее 

активно  использовались  в  степях  Евразии  на  протяжении  VI—VIII  вв.,  в  дальнейшем 

претерпев  изменения  в  сторону  уменьшения  размеров,  но  остальные  их  признаки 

сохраняли  свое  значение  вплоть  до  развитого  средневековья.  Благодаря  тюркам  у  всех 

кочевников в обиход вошло разделение футляров для лука и стрел на налучье и колчан, и 

их отдельное ношение на стрелковом поясе. 

Многие элементы тюркского вооружения и приемы его тактического использования 

были  восприняты  кочевыми  и  оседлыми  народами  в  результате  военных,  этнических  и 

культурных  контактов.  Среди  них  можно  назвать  авар,  болгар,  хазар,  уйгур,  кыргызов, 

согдийцев,  китайцев,  персов,  византийцев,  арабов  и  ряд  других.  Наиболее  полными 

наследниками тюркской военной традиции можно считать киданей и монголов. 

 

Литература:  

1.

 

Кляшторный С.Г., Савинов Д.Г. Степные империи Евразии.-  СПб. :Фарн, 1994. -

165 с. 

2.

 

Горбунов В.В. Реконструкция Вооружения древнетюрских воинов Горного Алтая 

// Археология и этнография Сибири и Дальнего Востока: XXXIV PACK. – Барнаул: Изд-во 

АГУ, 1994.- С. 109- 116 

3.

 

Горбунов  В.В.  Тяжеловооруженная  конница  древних  тюрок:  (По  материалам 

наскальных  рисунков  Горного  Алтая)//  Снаряжение  верхового  коня  на  Алтае  в  раннем 

железном веке и средневековья. –Барнаул: Изд-во АГУ, 1998. – С. 102-128. 

4.

 

Худяков  Ю.С.,  Плотников  Ю.А.  Рубяще-  колюще  оружие  кимаков  //  Военное 

дело и средневековая археология Центральной Азии.- Кемерево: Кузбассвуз Из-дат, 1995.- 

С. 92-107 

5.

 

Худяков  Ю.С.,  Соловьев  А.И.  Из  истории  защитного  доспеха  в  Северной  и 

Центральной  Азии  //  Военное  дело  древнего  населения  Северной  Азии.-  Новосибирск: 

Наука, 1987. – С. 135-163. 

 

Түйін 

Ежелгі түріктер тарихи аренаға VI ғасырдың орта шенінде шыққан. VIІ ғасырдың 

аяғында  оның  шекарасы  шығыста  Қытаймен,  батыста  Византиямен  шектесті.  Дала 

империясы  –  Түрік  қағанатының  құрылуы  –  «түрік  әлемі»  деген  ұғымды  туғызып, 

Қазақстан  мен  Еуразияның  басқа  да  елдерінің  тарихында  жаңа  кезең  ашты.  VIІ 

ғасырдан  көне  түркілерде  семсермен  қатар  ат  үстінде  айқас  жүргізуге  ыңғайланған, 

кесу  функциясын  арттыру  үшін  сабы  жүзіне  қисайта  орналастырылып  соғылған,  басы 

түзуғ бір жүзді кесу қаруы – палаш қолданыла бастады. 

 

Summary 

Thanks to the Turks in vseh kochevnykov Everyday life in voshlo razdelenye futlyarov for 

bow  and  Arrow  on  naluche  and  quiver,  and  s  otdelnoe  noshenye  on  Strelkov  zone.  Many 

elements  tyurkskoho  vooruzhenyya  and  Receptions  ego  tactical  Using  bыly  vosprynyatы 

kochevыmy  and  osedlыmy  voennыh  result  of  peoples,  and  эtnycheskyh  kulturnыh  contacts. 

Among  them  are  name  Avars,  Bulgars,  Khazars,  Uighur,  kыrhыzov,  sohdyytsev,  kytaytsev, 

persov,  Byzantines,  Arabs  and  a  number  of  others.  Most  polnыmy  Heir  tyurkskoy  voennoy 

traditions can be schytat Khitan and Mongols. 

 

 

 

 

Қазақ өркениеті / Казахская цивилизация. №1, 2015 ж. 

 

37 

 

НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ВОЕННОГО УСТРОЙСТВА 

МОНГОЛЬСКОЙ АРМИИ В СРЕДНИЕ ВЕКА 

 

МАМБЕТАЛИВ В.М., 

магистрант 2-го курса 

Академии «Кайнар» 

 

Монгольское  нашествие  внесло  существенние  изменение  в  этнополитическое 

развитие  Казахстана,  оно  принесло  с  собой  разрушения  и  оппустошение,  неисчислимые 

бедствия.  Об  этом  свидетельствовал  Плано  Карпини,  посол  Папы  Римского  при  дворе 

великого  хана  монголов,  который  в  1245  –  1247  годах  поббывал  в  Южном  и  Юго-

Восточном  Казахстане.  Монголы  польностью  уничтожили  южноказахстанские  города  

Отрар,  Сыгнак,  Ашнас.  Монгольское  завоевание  сопровождалось  истреблением  людей, 

обращением  их  в  рабство,  разрушением  оазисов,  производительных  сил,  уничтожением 

материальных и культурных ценности.  

Ключевые  слова:  военные  устройства,  монголы,  армия,  сдерние  века,  военное 

исскуство.  

 

Ко  времени  восшествия  Чингис-хана  на  императорский  престол  относится 

окончательное установление им основ организации своей армии. Организация эта явилась 

результатом  обширного  боевого  опыта  предыдущих  десятилетий,  прошедших,  как  мы 

видели,  в  почти  непрерывных  войнах,  во  время  которых  успели  в  полном  блеске 

развернуться  полководческий  гений  и  организаторские  способности  великого 

монгольского завоевателя.  

Военное  искусство  монголов  продолжало  развиваться  и  в  последующее  время 

царствования Чингис-хана, а также при его преемниках, особенно в области применения к 

военному  делу  техники,  заимствованной  у  культурных  врагов,  и  их  развитие  могло, 

конечно, повлиять на подробности военной организации, все же в главных своих чертах 

устройство  монгольских  вооруженных  сил  и  выработанные  Чингис-ханом  и  его 

сподвижниками  приемы  боевых  действий  сохранили  в  течение  указанного  периода  свои 

характерные черты, на которых мы и остановимся, распространив свой обзор на весь этот 

период. 

До  нас  не  дошло  сведений,  какою  властью  обладали  монгольские  начальники. 

Генерал  М.И.Иванин  полагает,  что  власть  эта  была  ограниченна.  Например,  орхоны 

(высшие  войсковые  начальники)  могли  производить  в  чины  не  выше  как  тысячника  в 

войсках  своего  племени.  В  монгольской  армии  имелось  учреждение  вроде  нашего 

генерального  штаба;  чины  его  носили  название  "юртаджи",  а  главный  начальник 

соответствовал современному генерал-квартирмейстеру.  

Главную обязанность их составляла разведка неприятеля в мирное и военное время. 

Кроме  того,  юртаджи  должны  были:  распределять  летние  и  зимние  кочевки,  при 

походных  движениях  войск  исполнять  обязанности  колонновожатых,  назначать  места 

лагерей, выбирать места для  юрт хана, старших начальников и войск. В землях оседлых 

они должны были располагать лагеря вдали от засеянных полей, чтобы не травить хлеба. 

Для  поддержания  порядка  в  тылу  армии  имелась  особая  стража  с  функциями, 

близкими к тем, которые исполняются нынешними полевыми жандармами[1]. 

При войсках состояли особые чины по хозяйственной части - "черби". 

Каждому  племени  определено  было  пространство,  на  котором  оно  должно  было 

кочевать.  В  каждом  таком  племени  кибитки  были  соединены  в  десятки,  сотни,  а  в 

многочисленных племенах и в тысячи под управлением особых военно-территориальных 

начальников.  В  случае  набора  войск  делался  наряд  по  одному,  по  два  и  т.д.  с  десятка. 

Последний  обязан  был  снабдить  набранных  воинов  положенным  продовольствием  и 

Қазақ өркениеті / Казахская цивилизация. №1, 2015 ж. 

 

38 

 

потребностями  к  походу  [2].  Военно-территориальные  начальники  при  мобилизации 

становились строевыми начальниками, оставляя на местах заместителей. 

При  существующей  благодаря  территориальной  системе  параллельности  в 

организации войска и народа последний, по старому монгольскому обычаю, был разделен 

на  три  части,  соответствующие  наиболее  крупным  организационным  подразделениям 

армии, а именно: 1 - центр (кэль), во главе которого при Чингис-хане был поставлен Кая; 2 

- левое крыло, или левая рука (восточная сторона [3], зюнгар) под начальством Мухали; 3 

-  правое  крыло,  или  правая  рука  (западная  сторона,  барун  гар),  командование  которым 

было вверено Боорчу.  

Назначая его на эту ответственную должность, Чингисхан сказал: "Избавляю тебя от 

наказаний за девять преступлений, будь темником и  управляй этой западной страной до 

Золотых  гор[4].  Будь  темником  левой  руки",-сказал  он  тогда  же  Мухали,  -  и  управляй 

восточной стороной до гор Карауны [5] ". Здесь слово "темник" должно пониматься не в 

буквальном  смысле  как  равнозначащее  выражению  "начальник  тьмы",  т.е.  командир 

десятитысячного корпуса войск, так как таких корпусов в каждом крыле могло быть и по 

несколько,  скорее  темник  означает  здесь  нечто  вроде  чина,  подобно  тому,  как  в 

современных армиях дивизионный генерал может командовать не только дивизией, но и 

корпусом и даже армией. 

Эти темники в мирное время являлись как бы военными генерал-губернаторами над 

всем  гражданским  населением  территорий  левого,  правого  крыла  и  центра,  будучи 

наделены административными функциями, так же как и сотники и тысячники. Во время 

же  войны  они  выступали  во  главе  своих  частей,  оставив  на  местах  заместителей  до 

окончания войны. 

В  монгольской  армии  тьма  была,  по-видимому,  наивысшей  единицей  постоянного 

состава. Хотя в летописях упоминается и о единице "туг", соответствующей ста тысячам и 

могущей  быть  приравненной  к  частной  армии  по  современной  терминологии,  но  на 

практике  частные  армии  у  монголов  составлялись  из  разного  числа  туменов,  а, 

следовательно,  не  являлись  единицами  постоянного  характера.  Старшие  вожди,  на 

которых  во  время  войны  возлагалось  командование  такими  крупными  единицами,  по 

Лэму,  назывались  "орхонами",  по-нашему  -  воеводы.  При  Чингис-хане  их  было 

одиннадцать человек[6]. 

Обязанность  "тарана"  лежала  на  тяжелой  монгольской  коннице,  что  и  явилось, 

вероятно,  причиной,  по  которой  некоторые  писатели  монгольский  боевой  порядок 

сравнивали с македонской фалангой Александра. По мнению генерала М.И.Иванина, для 

проведения  такой  параллели  нет  оснований[7];  и  в  самом  деле,  сходство  между  этими 

двумя  боевыми  порядками  -  правда,  основанными  оба  на  глубоких  построениях  войск  - 

можно  заметить  разве  только  во  время  последнего  акта  боя,  когда  уже  фактически 

производится удар по неприятельскому боевому расположению. Дело в том, что фаланга, 

состоя из тяжеловооруженной пехоты с сариссами (пиками) до трех сажен длиной, была 

крайне грузна, неповоротлива и, следовательно, малоспособна к маневрированию на поле 

сражения.  

При  этом  условии  она  должна  была  быть  заблаговременно  нацелена  в  избранную 

точку  неприятельского  фронта.  Об  охватах  флангов  противника,  который  к  тому  же 

всегда во много раз превосходил армию Александра численностью, не могло быть и речи; 

наоборот, обеспечение своих собственных флангов в бою составляло всегдашнюю заботу 

македонского полководца. Эта задача лежала главным образом на легкой пехоте, которая, 

кроме того, обязана была прикрывать фалангу с фронта от метательного оружия и боевых 

колесниц  неприятеля.  Таким  образом,  легкая  пехота  во  время  боевого  наступления 

фаланги исполняла задачи преимущественно пассивного характера. 

В  противоположность  этому  массы  тяжелой  конницы  монголов  обладали 

маневренной  способностью  в  высокой  степени,  а  их  легкая  конница  исполняла  в  бою 

весьма  активную  и  вовсе  не  второстепенную  роль.  Первые  не  только  производили 

Қазақ өркениеті / Казахская цивилизация. №1, 2015 ж. 

 

39 

 

сокрушительный  удар  в  тот  или  другой  участок  неприятельского  фронта,  но  и  могли 

отталкивать  его  во  фланг,  а  также  быть  брошенными  ему  в  тыл.  Благодаря  этой 

способности  к  маневру  точку  для  главного  удара  не  было  надобности  намечать 

заблаговременно:  она  могла  определиться  и  во  время  хода  боя  в  зависимости  от 

слагающейся  обстановки.  Легкая  же  конница  не  только  разведывала  и  прикрывала,  но 

исполняла  главным  образом  задачу  активной  подготовки  готовящегося  решительного 

удара. Это и есть знаменитая "монгольская лава".  

Она действовала на манер нашей казачьей лавы, являющейся, по всей вероятности, 

ее бледной копией, но не одной волной, как у казаков, а несколькими параллельными (до 

пяти) разомкнутыми волнами, причем израсходовавшие свой запас стрел всадники первой 

шеренги,  а  также  выбывшие  из  строя  воины  замещались  из  задних  шеренг.  С 

необычайной подвижностью маневрируя перед фронтом противника, заскакивали ему во 

фланги,  а  при  удобном  случае  и  в  тыл,  эти  ловкие,  вооруженные  метательным  оружием 

всадники,  сидящие  на  своих  выдрессированных,  как  собаки,  конях,  то  размыкаясь,  то 

собираясь  в  более  или  менее  густые  кучки,  посылали  в  ряды  неприятеля  тучи  метких 

стрел и дротиков, грозили ему то в одном, то в другом месте атакой и, сами, обыкновенно 

не  принимая  его  сомкнутой  атаки,  обращались  в  притворное  бегство,  заманивая  его  и 

наводя на засады. 

Такими  действиями  они  расстраивали,  изматывали  противника  физически  и 

морально  настолько,  что  он  иногда  сдавал  тыл  еще  до  вступления  в  дело  монгольской 

тяжелой  кавалерии.  Если  же  враг  оказывался  стойким,  то  действия  легкой  конницы,  во 

всяком  случае,  позволяли  определить  его  расположение.  слабые  места  или  наиболее 

выгодные  для  нанесения  главного  удара  участки,  куда  быстро  и  скрытно,  с  искусным 

применением  к  местности,  подводились  в  глубоких  сомкнутых  строях  тяжелые  конные 

массы,  построенные,  подобно  кавалерии  Фридриха  Великого  и  Наполеона,  в  несколько 

линий. Благодаря своей высокой маневренной способности эти массы имели перевес даже 

над доблестной рыцарской конницей Европы, славившейся своей могучей ударной силой 

и искусством одиночного боя, но крайне неповоротливой. 

Таким  образом,  резюмируя,  можно  сказать,  что  на  легкой  монгольской  коннице 

лежали  обязанности  охранения  и  разведки  в  походе  и  бою,  завязки  боя,  маскировки 

намеченного  боевого  маневра  и  подготовки  главного  улара,  а  также  преследования 

разбитого неприятеля; тяжелая же кавалерия являлась "маневренным резервом", которым 

противнику наносился решительный удар. 

Как  особенность  монгольской  тактики  можно  еще  отметить,  что  конница  на  поле 

сражения  маневрировала  обыкновенно  "в  немую",  т.е.  не  по  командам,  а  по  условным 

знакам,  подаваемым  значком  (флагом)  начальника.  В  ночных  боях  они  заменялись 

цветными фонарями, (Барабаны употреблялись для подачи сигналов только при лагерном 

расположении.) В атаку монгольские воины бросались с диким, пронзительным криком. 

Таковы  были  в  общих  чертах  тактические  приемы  монгольской  армии,  насколько 

можно  судить  по  дошедшим  до  нас,  далеко  не  полным  сведениям.  Чингис-хан  оставил 

своим  потомкам  наставления,  как  вести  войну,  осаждать  и  брать  города,  обращаться  с 

покоренными народами и пр.  

К  сожалению,  правила  эти,  которые  у  потомков  его  пользовались  чрезвычайным 

уважением,  до  нас  не  дошли  и  о  них  можно  только  догадываться  по  сохранившимся 

описаниям его походов и по дошедшим до нас наставлениям и правилам другого великого 

завоевателя  -  Тамерлана,  который,  будучи  потомком  Чингис-хана  по  женской  линии  и 

монголом  из  племени  берулас  (родился  в  Коше),  жил  в  эпоху,  отстоящую  от  момента 

смерти Чингис-хана всего на сто лет с небольшим (1336-1405), имел армию из элементов, 

близких  к  тем,  из  которых  составлялась  армия  Чингис-хана  и,  заведомо  находился  под 

сильным влиянием наставлений последнего для ведения войны.  

Қазақ өркениеті / Казахская цивилизация. №1, 2015 ж. 

 

40 

 

Генерал М.И.Иванин даже считает, что постановления и правила Тамерлана были не 

чем иным, как возобновлением постановлений и правил Чингис-хана, лишь с некоторыми 

изменениями и усовершенствованиями. 

Ввиду  такого  значения  военной  организации  и  военного  искусства  Тамерлана  для 

лучшего  понимания  состояния  военного  дела  при  Чингис-хане  мы  в  Приложении  к 

настоящей  главе  приводим  вкратце  некоторые  данные  из  дошедших  до  нас 

соответствующих постановлений и наставлений первого. В соответствии с тактическими 

приемами  монгольской  армии  определялось  и  вооружение  ее  двух  главных  "родов 

оружия"  -  легкой  и  тяжелой  конницы,  иначе  называемых  лучниками  и  мечниками.  Как 

показывает самое название, главным оружием первых был лук со стрелами; они сами и их 

лошади  не  имели  вовсе  или  имели  лишь  самое  легкое  предохранительное  вооружение. 

Большинство  лучников  имели  по  два  лука  и  по  два  колчана,  из  последних  один 

расходный,  другой  запасной.  Запасной  колчан  был  устроен  так,  чтобы  предохранять 

стрелы от сырости. Стрелы отличались необычайной остротой. 

Монголы  были  мастерами  в  их  изготовлении  и  отточке.  Приучаясь  к  стрельбе  из 

лука  с  трехлетнего  возраста,  монгол  был  превосходным  стрелком.  Даже  многие 

монгольские  женщины  учились  стрельбе  из  лука,  не  говоря  о  том,  что  каждая  умела 

ездить  верхом,  так  же  как  и  мужчины.  Часть  лучников  была  вооружена  дротиками. 

Вероятно,  всем  всадникам  легкой  конницы  были  присвоены  и  сабли  как  оружие 

рукопашного боя, может быть более легкого образца, чем сабли мечников. 

Роль артиллерии при монгольской армии играли тогдашние крайне несовершенные 

метательные орудия. До китайского похода (1211-1215) число таких машин в армии было 

незначительно и они были самого первобытного устройства, что, между прочим, ставило 

ее  в  довольно  беспомощное  положение  в  отношении  встречаемых  при  наступлении 

укрепленных городов. Опыт упомянутого похода внес в это дело крупные улучшения, и в 

среднеазиатском  походе  мы  уже  видим  в  составе  монгольской  армии  вспомогательную 

цзиньскую  дивизию,  обслуживающую  разнообразные  тяжелые  боевые  машины, 

употреблявшиеся преимущественно при осадах, в том числе и огнеметы.  

Последние метали в осажденные города разные горючие вещества, как-то: горящую 

нефть, так называемый "греческий огонь" и др. Есть некоторые намеки на то, что во время 

среднеазиатского  похода  монголы  употребляли  порох.  Последний,  как  известно,  был 

изобретен в Китае гораздо раньше появления его в Европе, но употреблялся он китайцами 

преимущественно  для  целей  пиротехники.  Монголы  могли  заимствовать  порох  у 

китайцев, а также принести его в Европу, но если и было так, то играть особенную роль в 

качестве  боевого  средства  ему,  по-видимому,  не  пришлось,  так  как  собственно 

огнестрельного оружия ни у китайцев, ни у монголов подавно не было.  

В качестве источника энергии порох находил у них применение преимущественно в 

ракетах, которыми пользовались при осадах. Пушка была, несомненно, самостоятельным 

европейским  изобретением.  Что  же  касается  собственно  пороха  как  такового,  то 

высказываемое  Г.  Лэмом  предположение,  что  он  мог  и  не  быть  "изобретен"  в  Европе,  а 

занесен туда монголами, не представляется невероятным"[8].  

При осадах монголы пользовались не только тогдашней артиллерией, но прибегали 

также  и  к  фортификации  и  к  минному  искусству  в  его  первобытной  форме.  Они  умели 

производить наводнения, делали подкопы, подземные ходы и т.п. 

Численность  монгольской  армии,  конечно,  колебалась  в  разные  периоды 

царствования  Чингис-хана  и  не  поддается  точной  оценке.  Персидские  и  китайские 

писатели,  принадлежа  к  покоренным  монголами  нациям,  имели  понятную  тенденцию 

сильно  (в  два,  три,  четыре  раза)  преувеличивать  монгольские  силы.  То  же  замечание 

относится  и  к  русским  летописцам.  Фантастические  цифры  и  характеристики  этих 

источников  легко  опровергаются  тем  простым  соображением,  что  малочисленное 

население  даже  объединенной  Монголии  ни  в  каком  случае  не  могло  выставить  более 

двухсот тысяч воинов.  

Қазақ өркениеті / Казахская цивилизация. №1, 2015 ж. 

 

41 

 

По  подсчетам  компетентного  английского  исследователя,  цитируемого  Г.  Лэмом, 

армия  Чингис-хана  выступила  в  среднеазиатский  поход  (против  Хорезмшаха)  в 

следующем  составе:  гвардия  -  1000, центр  -  101  тысяча,  правое  крыло  -  47 тысяч,  левое 

крыло - 52 тысячи, вспомогательные контингенты - 29 тысяч, итого 230 тысяч человек[9]. 

Это  максимальная  численность  монгольской  армии,  достигнутая  в  царствование 

Чингис-хана. К моменту его смерти в рядах армии числилось всего около 130 тысяч. Это 

количество  можно  считать  максимальным  напряжением  всего  монгольского  народа, 

который  при  Чингис-хане  насчитывал  не  более  одного  миллиона  душ,  как  определяют 

многие  из  исследователей,  и  это  нельзя  считать  неправдоподобным,  если  сейчас  всех 

монголов в Азии около 5 миллионов душ. 

 

жүктеу/скачать 1,11 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: