Джек Лондон «Белый клык» 100 лучших книг всех времен:
http://www.100bestbooks.ru
страх снова охватывает его. Он не удержался и зарычал, но кусаться уже не посмел. Рука с
растопыренными крючковатыми пальцами стала почесывать ему живо! и перекатывать с
боку на бок. Лежать на спине с задранными вверх ногами было глупо и унизительно. Кроме
того, Белый Клык чувствовал себя совершенно беспомощным, и все его существо
восставало против такого унижения. Но что тут поделаешь? Если этот человек захочет
причинить ему боль, он в его власти. Разве можно отскочить в сторону, когда все четыре
ноги болтаются в воздухе? И все-таки покорность взяла верх над страхом, и Белый Клык
ограничился тихим рычанием. Рычания он не смог подавить, но человек не рассердился и не
ударил его по голове. И, как это ни странно, Белый Клык испытывал какое-то необъяснимое
удовольствие, когда рука человека гладила его по шерсти взад и вперед. Перевернувшись на
бок, он перестал рычать. Пальцы начали скрести и почесывать у него за ухом, и от этого
приятное ощущение только усилилось. И когда наконец человек погладил его в последний
раз и отошел, Белый Клык окончательно приободрился. Ему предстояло еще не один раз
испытан, страх перед человеком, но дружеские отношения между ними зародились в эти
минуты.
Спустя немного Белый Клык услышал приближение каких-то странных звуков. Он быстро
догадался, что звуки эти исходят от людей. На тропинку вереницей вышло все индейское
племя, перекочевывавшее на новое место. Их было человек сорок — мужчин, женщин,
детей, сгибавшихся под тяжестью лагерного скарба. С ними шло много собак; и все собаки,
кроме щенят, тоже были нагружены разной поклажей. Каждая собака несла на спине мешок
с вещами фунтов в двадцать, — тридцать весом.
Белый Клык никогда еще не видал собак, но сразу почувствовал, что они мало чем
отличаются от его собственной породы. Учуяв волчонка и его мать, собаки сейчас же
доказали, как незначительна эта разница. Началась свалка. Весь ощетинившись, Белый Клык
рычал и огрызался на окружившие его со всех сторон разверстые собачьи пасти; собаки
попалили волчонка, но он не переставал кусать и рвать их за ноги и за брюхо, чувствуя в то
же время, как собачьи зубы впиваются ему в тело. Поднялся оглушительный лай. Волчонок
слышал рычание Кичи, рванувшейся ему на подмогу, слышал крики людей, удары палок и
визг собак, которым доставались эти удары.
Через несколько секунд волчонок снова был на ногах. Он увидел, что люди отгоняют собак
палками и камнями, защищая, спасая его от свирепых клыков этих существ, которые все же
чем-то отличались от волчьей породы. И хотя волчонок не мог ясно представить себе такого
отвлеченного понятия, как справедливое возмездие, тем не менее он по-своему
почувствовал справедливость человека и признал в нем существо, которое устанавливает
закон и следит за его выполнением. Оценил он также способ, которым люди заставляю!
подчиняться своим законам. Они не кусались и не пускали в ход когтей, как все прочие
звери, а использовали силы неживых предметов. Неживые предметы подчинялись их воле:
камни и палки, брошенные этими странными существами, летали по воздуху, как живые, и
наносили собакам чувствительные удары.
Власть эта казалась Белому Клыку необычайной, божественной властью, она выходила за
пределы всего мыслимого. Белый Клык по самой природе своей не мог даже подозревать о
существовании богов, в лучшем случае он чувствовал, что есть вещи непостижимые. Но
благоговение и трепет, которые ему внушали люди, были сродни тому благоговению и
трепету, которые ощутил бы человек при виде божества, мечущего с горной вершины
молнии на землю.
Но вот последняя собака отбежала в сторону, суматоха улеглась, и Белый Клык принялся
зализывать раны, размышляя о своем первом приобщении к стае и о своем первом
знакомстве с ее жестокостью. До сих пор ему казалось, что вся их порода состоит из
Одноглазого, матери и его самого. Они трое стояли особняком.