Худшие подруги

Как я могла так поступить с Алей?
Я знаю ее десять лет, а Олега – пару месяцев!
Вжух! И все кардинально меняется.
Почему Аля думает, что лучше меня?
Она просто хочет больше внимания, Олег ей даже не нужен.
Олег…
Он ведь такой классный…
Он…
Вжух!
Какого чижика-пыжика он до сих пор мне не пишет?!
Чем он так сильно занят?!
А-а-а-а!!!
Вскакиваю с кровати, в глазах темнеет от резкого подъема. Это
что? Старость? Едва не теряю равновесие и глубоко вдыхаю. Я не
могу сидеть здесь одна. Так и до дурки недалеко. Нужно отвлечься.
Отвлечься…
Чисто машинально тянусь за телефоном, чтобы написать
Макаровой, но не касаюсь его. Аля и правда была огромной частью
моей жизни. Трудно перестроиться, но придется.
Мне срочно нужна компания, иначе я себя загрызу, а потом и
Дымарского тоже. Опускаю взгляд на пол и улыбаюсь. Точно! Как я
могла забыть?
– Привет, Тасечка, – говорит тетя Таня, открыв дверь. – Оболтус в
душе. Можешь подождать его в комнате, если хочешь.
– Здрасте. Э-э-э… Да. Спасибо.
Вхожу в квартиру Юдиных и слышу шум воды из-за двери ванной
комнаты, а еще – приглушенную ругань из гостиной. Тетя Таня
цокает языком и наклоняется ко мне. Она округляет глаза и
произносит, понижая голос:
– Я бы попила с тобой чаю, но мы с Гришей собираемся в гости, а
он снова растерял все свои носки. Мужчины такие беспомощные,
когда дело касается порядка. Ты знаешь, куда идти. Будь как дома.

Мама Глеба оставляет меня одну. Плетусь в комнату друга, сжимая
в руке пакет с конфетами. Сейчас у меня случится приступ… Точно
случится…
Эй! Что за свинтус?! Кошмар какой-то!
Морщусь от лютого беспорядка Глебки, осматривая пацанскую
комнату: десяток грязных кружек на столе и у кровати, листы,
тетради, учебники, упаковки от печенья. Оставляю дары, которые
принесла, и принимаюсь за наведение чистоты, пока у меня не
началась вторая стадия припадка. Как так можно, а? Как?!
Погружаюсь в уборку с головой и забываю о времени. Уже
добираюсь до компьютерного стола, собрав здоровый пакет мусора,
как вдруг за спиной разносится испуганный рык:
– Ты че здесь делаешь?!
– Убираю за свиньей, – бросаю я, продолжая складывать тетрадки
в ровную стопку.
– Я тебя не просил! – грохочет Глеб.
Он подбегает ко мне и хватает за руку. В нос бьет свежий запах
геля для душа и мятной зубной пасты. Поворачиваю голову, взгляд
Глеба в мгновение из грозного превращается в обеспокоенный.
– Что ты тут делаешь? – спрашивает он куда мягче.
– Зашла в гости.
Глебка хлопает глазами, и я залипаю. Ого… У него такие длинные
ресницы. Я не замечала. А еще лоб кажется слишком чистым. В
прошлом году он был весь в бугорках и красных пятнах. Неужели
друг купил себе линейку косметических средств по уходу за кожей, о
которой я говорила?
– Ты что, пьяная?
– Нет, – отмахиваюсь я и, отступая, выдергиваю руку из его
хватки.
Что-то меня и правда повело… Блин, а его гель для душа классно
пахнет. Совсем не так, как тогда в спортивном зале. Легкий морской
бриз, лайм и еще что-то сладкое и знакомое, но никак не получается
понять, что именно.

– Сегодня же пятница, – произносит Глеб, нахмурившись.
– А ты у нас что, календарь?
– Почему ты не с Макаровой? Вы ведь…
– Потому что я здесь!
– Вау! – Он взмахивает руками и оставляет их поднятыми до
уровня груди, будто готовится защищаться. – Спокойно. Я просто
спросил.
Кусаю нижнюю губу и смотрю в пол, и до меня внезапно доходит…
Глеб вкусно пахнет, намывался в пятницу вечером, а еще на кровати
лежат идеально отглаженные джинсы, футболка и рубашка, которые
выбиваются из общего хаоса. Он куда-то собирается. И не просто
куда-то, а… Вот невезуха. Меня кинули все кто только мог. Круто!
Ничего не скажешь.
– У тебя свидание? – спрашиваю я, не глядя другу в глаза.
– Тась, у тебя что-то случилось? С Алей поругалась?
– Я… – запинаюсь, потому что, услышав страшную фразу со
стороны, все вдруг становится реальным и болезненным. Такое
чувство, словно меня только что сбил поезд на полном ходу. – Мне
пора. Извини, что помешала…
Делаю пару шагов к выходу, слезы градом падают из глаз. Сегодня
самый ужасный день в моей жизни. Самый! Глеб ловит меня у двери,
обнимая рукой за плечи. Наклоняет голову и стирает слезы со щек
большим пальцем.
– Эй-эй… – тихо и ласково говорит он. – Тась, все нормально. Все
хорошо. Давай посмотрим что-нибудь. Хочешь – даже что-то из Тима
Бертона.
– Я принесла конфеты… – всхлипываю я, опуская голову на плечо
Глебу.
– Тогда я заварю чай. А когда уедут родители, сделаю кое-что
получше.
– Угу… – подвываю я. – А как же твое свидание?
– Перенесу, – не задумываясь, отвечает Глеб.
– Спаси-и-и-бо…

– Господи, Козырь… Какая ты нюня. Платочки принести?
– Угу-у-у…
– И за что мне такое счастье, как ты?
– Ты был маньяком в прошлой жизни, а теперь расплачиваешься
за грехи.
– Я хотя бы просто был им, а не остаюсь до сих пор, – усмехается
Глеб.
– Шнеля, Глебка! Где мой чай и платочки?! – шутливо отзываюсь я
и смеюсь сквозь слезы.
Как здорово, что мне не придется провести вечер в одиночестве.
Аля
– Боже мой! – восклицает мама. – Ты можешь не торопиться? Ешь
медленнее!
Но Маня, еще не прожевав бутерброд, тянется к сладкому.
– Не могу, мамулечка, – с набитым ртом отзывается сестра. – Меня
Светка ждет!
Мать переводит нахмуренный взгляд на меня:
– А ты почему опять ничего не ешь?
Я, подперев кулаком щеку, с задумчивым видом уже несколько
минут размешиваю ложечкой чай.
– Что-то не хочется, – наконец откликаюсь я.
– Тебе который день ничего не хочется, – сердится мать. – Совсем
исчезнуть решила?
– Чур, если Алька исчезнет, я перееду в ее комнату, –
вклинивается Маня. – Она у нее больше!
Отец, впервые за долгое время решивший позавтракать с нами,
кажется, вот-вот сойдет с ума.
– Что случилось? – точно так же, как мама, хмурится он. – Почему
одна из моих дочерей объявляет голодовку, а вторая глотает все, не
жуя, как утка? Расскажите хоть, как у вас дела?

Мне не хочется посвящать папу в свои личные проблемы.
Признаваться в том, что я потеряла близкую подругу, а еще вроде бы
и любимого парня… Вернее, он даже еще не успел побыть моим.
Тася дала мне зеленый свет, но я до сих пор не решила, как лучше
подобраться к Дымарскому… Яков Ефимович простудился,
репетиций на следующей неделе не предвидится. А выслеживать
Олега в школе и ходить за ним по пятам… Как-то унизительно.
А еще мне не хватает Таси… Как непривычно и тоскливо ложиться
спать, не наболтавшись как следует с подругой перед сном по
телефону. А что будет в школе? Как держать нейтралитет? Мы ведь
сидим за одной партой. Возможно, первое время будем изредка
общаться на нейтральные темы, касающиеся уроков, но не делиться
самым сокровенным… Рассказывать Тасе, как продвигаются дела с
Дымарским? Бред! Будет очень тяжко. Без Козырь мне с пятницы
даже сны снятся какие-то тусклые и совсем незапоминающиеся.
Будто все потеряло привычные краски и жизнь мигом выцвела.
Отец по-прежнему смотрит на меня, ожидая, когда я поведаю ему
о том, что произошло. Но я упрямо молчу и продолжаю размешивать
чай. Зато Маня никак не успокоится. В конце концов сестра
прожевывает бутерброд и начинает докладывать:
– Папуль, я в кино опаздываю. Мы со Светкой договорились в
десять у кинотеатра встретиться. Идем на новый фильм с Тимоти…
– Тимати в кино снимается? – удивляется папа. – Бургеров ему
мало?
– Да нет же, пап! Господи, фильм с Тимоти Шаламе! Какой же он
лапочка! А Алька просто с Тасей поссорилась. Они запали на одного
пацана, Олега Дымарского из одиннадцатого «Б». А может, она еще
из-за Бойко дуется…
– Глупости! – наконец оживаю я и кидаю на сестру возмущенный
взгляд.
Маня пожимает плечами:
– Нет, ну а че? У Макара теперь другая девчонка, красивая, между
прочим, Алина! Она этим летом на городском молодежном конкурсе

красоты победила!
– Флаг ей в руки, – сердито отзываюсь я.
– Ого! Видите, как бесится! На двух стульях усидеть хочет: и с
Дымарским гулять, и чтоб Бойко за ней по-прежнему бегал…
– Маня! – И я швыряю в сестру кухонное полотенце.
Маня ловко уворачивается, полотенце шлепается на стол и
переворачивает сахарницу.
– Девочки! – восклицает мама.
– Да, зря спросил, как у вас дела, – бормочет папа, поспешно
выбираясь из-за стола.
Друзья вечно над ним по-доброму потешаются. Отец в молодости
грезил сыном-хоккеистом, а у него уродилось настоящее девичье
царство.
Маня, и не думая собирать рассыпавшийся сахар, увязывается за
папой. Слышу из коридора ее быструю речь:
– Дашь на карманные? На попкорн не хватает! Я те деньги на
набор гель-лаков для ногтей потратила. Хороший такой наборчик, со
скидкой продавался. Ну, пап! А на следующей неделе я ни копеечки
не попрошу…
Я утыкаюсь взглядом в чашку с чаем. Чувствую, что мама не
сводит с меня встревоженного взгляда.
– Вот что случилось. Поэтому ты в пятницу вернулась домой,
вымокшая до нитки? Вы все-таки с Тасей не поделили Олега?
– Маня просто трепло.
– Не говори так про сестру. Очень достойный мальчик Олег, раз вы
из-за него…
Я лишь пожимаю плечами.
– Мы даже узнать его лучше не смогли. Каждая из нас боялась
обидеть другую.
– А теперь?
– А теперь они друг друга во «ВКонтакте» добавили, – сухо
отвечаю я.

Это я заметила в тот же день, когда мы с Тасей поссорились. И
если честно, страшно рассердилась на Тасю… Как ловко она начала
действовать! С места в карьер. А у меня до сих пор осталось
неотвеченным сообщение от Олега: «Доброй ночи, Аля», – которое
Дымарский, кинув заявку, написал мне сто лет назад.
– И что вы теперь с Тасей… – неуверенно говорит мать.
– Мам! Прошу тебя!..
– Горе мое луковое. – Она встает с места и, подойдя ко мне,
целует в макушку. – Ничего, ничего… Переживете. Как там у Шварца
в твоей школьной постановке? «Влюбляться полезно». Даже
безответно. Все это – опыт.
Погода сегодня по-ноябрьски тоскливая. Небо хмурое и грязное.
Похоже, вот-вот из набитых серых туч повалит пушистыми перьями
первый снег. Ветер и вовсе сбивает с ног. Поэтому я сама до конца
не понимаю, что заставляет меня в такой холод удрать из дома.
Просто хочется немного проветриться. Стены давят. И мама…
Безусловно, желающая помочь, но пока мне не до разговоров по
душам.
Я и не замечаю, как оказываюсь недалеко от дома Дымарского.
Как самая настоящая влюбленная дура я давно знаю его адрес. Еще
в сентябре подсмотрела улицу и номер дома в журнале «Б» класса,
когда относила в учительскую наш журнал. Как выяснилось, живем
мы совсем рядом. Теперь брожу под окнами Олега, сама не
представляя, для чего.
А если он увидит меня? Плевать. Неужели я не могу просто
прогуливаться здесь в воскресенье и дышать свежим воздухом?
Думаю об этом и сама себе усмехаюсь. Да-да, Макарова. Кого ты
хочешь обмануть? Северный ветер леденит лицо, и даже слезы на
глаза выступают.
Когда я уже собираюсь уйти, как назло замечаю Олега. Он выходит
из «Дикси», попутно убирая что-то в карман модной стеганой куртки.
Дымарский смотрит себе под ноги, но как только я собираюсь

незаметно улизнуть, поднимает голову и встречается со мной
взглядом. Тогда я останавливаюсь как вкопанная посреди улицы и
смотрю ему в глаза.
Олег улыбается, и я улыбаюсь в ответ. Дымарский мне кивает, и я,
подняв руку, машу ему в знак приветствия. Время от времени Олег
пропадает из виду, потому как между нами все время снуют
прохожие. Но потом Олег подается вперед и идет ко мне навстречу.
А у меня внутри все обрывается. Догулялась. Жду, пока он подойдет,
и не знаю куда себя деть. Топчусь на месте посреди улицы и
улыбаюсь как дурочка. Значит, любовь делает из людей блаженных
идиотов…
– Привет, – первым здоровается Олег.
– Привет! – эхом откликаюсь я, не сводя с него зачарованного
взгляда.
– Ты как здесь оказалась с самого утра? – со смехом спрашивает
Олег, заглядывая мне в глаза.
Он понимает, в какое смятение приводит меня его присутствие, и
ему это нравится.
– Да я тут недалеко живу, – киваю я неопределенно в сторону.
– Где ты живешь, я пока не сумел выяснить. Ты ведь в прошлый
раз не дала проводить себя до дома.
Вспомнив нашу прогулку под дождем, я тут же смущаюсь. Мне
казалось, что тогда Олег хотел меня поцеловать… Да, точно! Мой
первый поцелуй мог произойти под холодным осенним дождем под
одним зонтом с самым лучшим парнем в школе, если бы… Если бы
не Тася. Она ведь вообще не выходила у меня из головы! Да и
сейчас, если честно, не выходит. Но Козырь сказала, что теперь –
каждая за себя… И ноги привели меня к дому Олега.
Дымарский видит, как я мрачнею, и меняет тему разговора:
– А я спустился жвачку купить. И… погулять. Погода хорошая.
– Ага.
Олег протягивает ко мне руки и аккуратно, до конца застегивает
молнию на черном пуховике, теплыми пальцами слегка коснувшись

моего подбородка. Я как завороженная слежу за его движениями.
Мы оба стоим под порывами сильного ветра и ежимся от холода.
Олег пытался поцеловать меня под зонтом, а сейчас предлагает
прогуляться… Кого мы обманываем? Ведь оба до чертиков нравимся
друг другу. И с чего Тася взяла, что она небезразлична Олегу? Просто
подруга привыкла к вниманию парней. А теперь, наверное,
неправильно все поняла…
– Хотя, если ты не против, я бы где-нибудь погрелся, – говорит
Дымарский. – Ты как?
– А где? – оживаю я, потому как у меня от холода зуб на зуб не
попадает.
– Рядом есть классная кофейня, за углом, прогуляемся?
– Я и ты? – еще туплю я.
Как-то быстро разворачиваются события. Я хотела просто
побродить под окнами Олега и вернуться домой ни с чем. А у нас
вроде как… первое свидание?
– Ну да, – смеется Олег. – Аля, что с тобой с утра пораньше?
– Не выспалась, извини, – смеюсь я в ответ. – Конечно, давай
погреемся.
И Олег без лишних разговоров берет меня за руку, а я вроде как
больше и не сопротивляюсь… Я впервые в жизни иду с
понравившимся парнем в кофейню. Это у Таси уже был бойфренд, с
которым они гоняли на свидания и даже целовались. Правда, в итоге
он оказался настоящим козлом, но Олег не такой. Если мы с Козырь
обе запали на него, значит, что-то стоящее действительно в нем есть.
Не могли ведь мы обе в нем ошибиться?
Кофейня оказывается очень стильной и уютной. А главное – в ней
тепло. Мы с Олегом занимаем столик у окна, и прехорошенькая
официантка приносит меню. Я замечаю, как она стреляет глазками в
Олега, но Дымарскому на нее плевать. Пока мы снимали куртки, он
не сводил с меня взгляда. И сердце у меня счастливо трепыхалось в
груди.

– Здесь готовят классный чизкейк на завтрак, – говорит Олег, пока
я разглядываю меню. – Всегда его рекомендую.
Я поднимаю голову:
– Часто водишь сюда девчонок на свидания?
– А у нас разве свидание? – укалывает меня в ответ Олег.
– Похоже на то. Я надела сегодня счастливую блузку.
Тогда Дымарский с нескрываемым интересом оглядывает меня и
тепло улыбается. Я знаю, что выгляжу хорошо. Никогда не выхожу из
дома черт-те в чем. Вдруг любовь всей жизни поджидает за углом, а
я без укладки? Тем более что я целенаправленно брела навстречу
судьбе… Олегу то есть. И вот мы сидим в милой кофейне друг
напротив друга. Здесь славно, а еще негромко играет старый альбом
OneRepublic. В детстве я тащилась с этой группы.
– Здесь еще есть классный миндальный торт, – сообщает Олег.
– У меня аллергия на миндаль.
– Серьезно? Жалко. А на что еще у тебя аллергия?
– Если начну перечислять, то мы отсюда до закрытия не выйдем, –
смеюсь я.
– Я бы только с радостью провел с тобой целый день, – добавляет
Олег. – А может, и всю жизнь.
Вау! Ну и поворот! Конечно, такого мне никто и никогда не
говорил… Кроме Бойко, разумеется. Но я те слова в расчет не беру.
Мы с Олегом переглядываемся и улыбаемся друг другу, как
заговорщики. Из колонок на репите льется песня «Secrets», за окном
туда-сюда шныряют угрюмые прохожие, мигают светофоры и,
кажется, несмело летят с неба первые снежинки… И все бы хорошо,
но я внезапно понимаю, что при Олеге не могу расслабиться.
Приходится держать маску и быть отстраненной Алей из школы.
Почему? Боюсь разочаровать его? Разонравиться? Или Тася не дает
мне покоя? Конечно, мысли о лучшей подруге (наверное, никогда не
смогу к Козырь применить сочетание «бывшая лучшая подруга») не
исчезают из головы… Теперь мне кажется: зря мы это затеяли. Что за
дурацкий разговор произошел между нами в пятницу…

В какой-то момент, за всеми горькими думами, ловлю себя на
мысли, что совершенно не слушаю Олега. Хотя о свидании грезила с
начала учебного года. Дымарский что-то заливает мне с обаятельной
улыбкой, я мило улыбаюсь ему в ответ, а сама ни черта не могу
разобрать, что он говорит. Словно и не хочу вникать в суть
сказанного… Будто Олег мне стал вмиг неинтересен. Хотя это не так!
Я хочу быть с ним. Очень! В чем дело?
Нет, все из-за Таси. Точно-точно. Ох, и погано я себя чувствую.
Интересно, когда-нибудь оглушающее чувство вины пройдет? Если
вдруг у нас с Олегом… будет по-настоящему? Или меня до конца
жизни изгрызет совесть?
В финале нашего воскресного завтрака я чувствую себя так
ужасно, будто на самом деле слопала столько миндального торта,
что впору вызывать «Скорую». И если я думаю, что самое страшное
позади, то сильно ошибаюсь. Вскоре меня постигает новое
неприятное открытие.
Поглядывая в окно, вижу, как по улице идет Бойко со своей
ненаглядной Алиной. В первую секунду сердце победоносно
замирает. Ага, наверняка Макар здесь из-за меня! Но я сразу себя
одергиваю: Бойко не мог знать, что я сижу в кофейне с Олегом. И он
вообще в нашу сторону не смотрит. Только Алиной любуется. И тогда
я испытываю… разочарование? Досаду?
Макар идет по высокому бордюру спиной вперед, время от
времени оборачиваясь, и что-то весело втирает Алине. А та и рада
ухохатываться, как истеричка. Никакой сдержанности. Ржет на всю
улицу. Холодный ветер треплет короткие волосы Алины, и так по-
киношному развеваются полы ее пальто… А Бойко смотрит на нее
так привычно и знакомо… Как смотрел долгие годы на меня.
Внезапно меня душит обида. Маня права. Я просто собака на сене.
Макар мне не сдался – это всем известный факт. Но почему-то когда
вижу их с Алиной вместе, то начинаю страшно злиться. Будто
девчонка забрала у меня дорогую и любимую игрушку. Но Бойко –

не вещь. Он человек. Дурной, конечно, но все-таки человек. А я –
слишком эгоистична…
Олег перехватывает мой взгляд и тоже смотрит в окно.
– О, Макар с Алиной. Позовем их?
Его предложение застает меня врасплох. Как раз в эту минуту я
наблюдаю, как Бойко останавливается напротив Алины и, стянув с
головы шапку, отдает ее девушке. Алина, в строгом и модном пальто,
смотрится забавно в черной мальчишеской шапке. Но все выглядит
довольно трогательно.
– Куда позовем? К нам? – откликаюсь я. – Зачем? Нужны они сто
лет в обед.
Смена моего настроения не остается незамеченной для
Дымарского. Олег с подозрением смотрит на меня, а я быстро
утыкаюсь взглядом в чашку с горячим зеленым чаем.
– О чем ты говорил, Олег? – снова привычно улыбаюсь я
Дымарскому.
Вопрос актуальный, потому как последние несколько минут я
снова совершенно не слушаю парня.
Но тут Олегу приходит сообщение. Он слегка теряется, а на его
лице появляется хитроватая и счастливая улыбка. Если бы не наше
спонтанное свидание, я бы решила, что он переписывается с другой
девчонкой. Но это было бы полной наглостью с его стороны. При
мне, такой красивой и влюбленной, сидящей напротив…
– Все в порядке? – на всякий случай спрашиваю я.
– Да. Просто отлично, Аля. Маме нужно ответить.
– Понятно, – вздыхаю я и, подперев щеку ладонью, снова
отворачиваюсь к окну.
Макара и Алины за ним больше нет. Из колонок доносится:
Something that were like those years.
Sick of all the insincere,

So I’m gonna give all my secrets away…
А я по-прежнему страшно раздосадована тем, что не могу
сосредоточиться наедине с Олегом.
Сержусь на Тасю: ведь влюбилась в того же парня, что и я…
Сержусь на Маню, которая зрит в корень по поводу моего отношения
к Макару. И наконец, злюсь на Бойко. По привычке. Макар, ничего не
подозревая, портит мне первое настоящее свидание своим
появлением… Он всегда мне всё портит.
И так паршиво на душе. И ветер гнет деревья. И из грязных
лохматых туч летят первые снежинки.

жүктеу/скачать 2,61 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: