Мне становилось все труднее следить за домом и четырьмя детьми, к тому
же дети все чаще стали меня раздражать. По мере роста моего
недовольства я перестала радоваться даже тому времени, которое муж
проводил дома. Я стала чувствовать пугающую ненависть по отношению к
мужу. Раньше я не испытывала ненависти ни к кому в жизни.
И несмотря на то, что мы пережили много серьезных штормов, наш
брак двигался к распаду, и мы оба чувствовали, что никак не можем хоть
как-то помешать этому. Мы даже стали говорить об этом. Бывают ли у
других подобные проблемы? Я была уверена в обратном. Я просто не могу
понять мужчин!
На занятиях по книге «Очарование женственности» я получила
первый шок, который выбил меня из привычной колеи мыслей. Впервые в
жизни в
поисках виноватого я осмелилась заглянуть внутрь себя, не
пытаясь взвалить вину на кого-то извне. В честном исследовании я
обнаружила нечто (неизвестное мне прежде), что сияло ярко, как неоновая
вывеска. Мой муж много раз пытался сказать мне многое из того, о чем
говорится в «Очаровании женственности», но я не слушала. Кроме того, я
постепенно вспомнила, что все то время, когда мы оба были довольны и
счастливы в браке, я невольно и неосознанно следовала учению,
изложенному в «Очаровании женственности».
Снова и снова я видела перед собой целую череду собственных
ошибок. Теперь я только удивляюсь тому, что этот умный и яркий человек
не оставил меня раньше. Я плакала, вспоминая, сколько унижений и
оскорблений я нанесла ему. Как много женщин по причине непонимания
продолжают причинять боль мужчинам, которых они, как они полагают,
любят.
Я стала писать ему письма, применяя в них принципы «Очарования
женственности» и, насколько могла, исправляя свои ошибки. Я также
разговаривала с ним по телефону и, благодаря моему изменившемуся
отношению я немедленно почувствовала теплую реакцию мужа. Немного
позже в разговоре по телефону он даже назвал меня «дорогая».
В одно из своих писем он вложил брошюру об экспедиции, в
которой
он на тот момент находился. Она была очень интересной, и в ней
рассказывалось о пике его карьеры. И хотя я в течение двадцати трех лет
мечтала, чтобы он оставил плавание и стал жить со мной и детьми, мне
стало совершенно ясно, что я не имею никакого права просить его
отказаться от работы, в
которой он находит такое глубокое удовлетворение.
Я сказала ему об этом в своем следующем письме.
К моему удивлению, в ответном письме он написал, что далеко не все
удовлетворяет его в работе. Он давно не находит ничего восхитительного в
том, что кажется таковым другим. Но самое удивительное было то, что он
увольнялся и возвращался к нам навсегда! Сейчас он покупает в
районе
Вашингтона ферму, где мы будем постоянно жить. Теперь в письмах он
пишет: «Скорее бы наступил июнь». Это месяц, когда он возвращается
домой.
Достарыңызбен бөлісу: