15 июня.
Наше бегство из
Чикаго стало настоящим подарком для бульварных газет. «Дейли пресс»
поместила на второй странице мою старую фотографию и рисунок белого мышонка. Заголовок
гласил: «Идиот-гений и мышь безумствуют». Немуру и
Штраусу приписали слова, что в
последнее время я находился в постоянном напряжении, но что я,
несомненно, скоро вернусь.
За Элджернона они предложили пятьсот долларов награды, им и в голову не приходило, что мы
вместе.
Дойдя до пятой страницы, я был потрясен, увидев фотографию матери и сестры. Какой-то
хваткий репортер добрался-таки до них.
Сестра не знает, где находится идиот-гений
(Специально для «Дейли пресс»)
Я перечитал заметку несколько раз, а потом долго смотрел на фотографию. Как описать
их?
Я не помню лица Розы. Несмотря на довольно
высокое качество снимка, она все еще
видится мне сквозь вуаль детства. Да, я знаю ее и в то же время совсем не знаю. Я не узнал бы ее
на улице, зато теперь вспомнил все до мелочей – да!
Преувеличенно тонкие черты лица. Острый нос, острый подбородок. Я
почти слышу ее
голос, похожий на крик чайки. Волосы стянуты в тугой узел. Ока пронзает меня взглядом
черных глаз. Мне хочется, чтобы она обняла меня и сказала, что я хороший мальчик, и в то же
время боюсь не увернуться от пощечины. От одного ее вида меня бросает в дрожь.
Норма. Миловидна,
черты лица не так заострены, но все равно очень похожа на мать.
Волосы до плеч смягчают образ. Они сидят на диване в гостиной.
Фотография Розы всколыхнула пугающие воспоминания. Она была для меня двумя
разными людьми, и я никогда не знал, кем из
них она станет в следующую секунду. Норма
прекрасно знала признаки надвигающегося шторма и всегда
ухитрялась в нужный момент
оказаться вне пределов досягаемости, но меня буря всегда застигала врасплох. Я шел к ней за
утешением, а она срывала на мне злобу.
В следующий раз она была
воплощенная теплота и нежность, она гладила мои волосы,
прижимала к себе и произносила слова, высеченные над вратами моего детства:
Достарыңызбен бөлісу: