Цветы для Элджернона
жүктеу/скачать 1,23 Mb. Pdf көрінісі
|
Цветы для Элджернона. Дэниел Киз
| Пока нет!
Я боюсь. Ни жизни, ни смерти, ни пустоты, но открытия того, что меня никогда не было. И когда я начинаю двигаться, то чувствую, как давление окружает меня, толкая волнообразными судорогами к отверстию. Оно слишком маленькое! Я не пройду сквозь него! Внезапно меня начинает бить о стены, снова и снова, и проталкивает туда, где свет грозит выжечь мне глаза. Я знаю, что смогу пронзить покрывающую святое сияние пелену. Но это больше, чем я в состоянии вынести. Боль, какой я еще не знал, холод, тошнота, невыносимое гудение над головой, похожее на хлопанье тысяч крыльев. Я открываю ослепшие глаза, размахиваю руками, дрожу и кричу. Из этого состояния я вышел, только ощутив, как меня грубо и настойчиво трясет чья-то рука. Доктор Штраус. – Слава богу, – прошептал он, когда я осмысленно поглядел на него. – Я не знал, что делать. – Со мной все в порядке. – Хватит на сегодня. Я встал и покачнулся. Кабинет показался мне очень маленьким. – Да, хватит, и не только на сегодня. Навсегда. Доктор Штраус, конечно, расстроился, но не стал переубеждать меня. Я надел пальто и вышел. 5 октября. Печатание на машинке стало вызывать у меня затруднения, а думать вслух перед включенным магнитофоном я не умею. Я долго откладывал написание этого отчета, пока не решил, что это важно и я не сяду ужинать, не написав чего-нибудь. Чего угодно. Утром снова прибыл посыльный от профессора Немура. Он хотел, чтобы я пришел в лабораторию и сделал несколько тестов, тех же самых, что и раньше. Сначала мне показалось, что так и надо – ведь они до сих пор платят мне деньги, да и эксперимент нужно закончить. Но когда я явился в университет и начал работать с Бартом, то понял, как это стало невыносимо. Первым был нарисованный лабиринт. Я помнил, как легко решал такие задачки, когда соревновался с Элджерноном, и ясно почувствовал, насколько медленнее я все это делаю сейчас. Барт протянул руку за листком, но я порвал его и бросил клочки в корзину для мусора. – Хватит. Пора кончать с лабиринтами. Меня занесло в тупик – вот и все. Барт испугался, что я сейчас уйду, и стал уговаривать меня: – Не надо так, Чарли, успокойся. – Что ты имеешь в виду, говоря мне «успокойся»? Ты не понимаешь, что происходит со мной? – Нет, но могу себе представить. Нам всем очень плохо. – Прибереги сочувствие для кого-нибудь другого. Он смутился, и только тут до меня дошло, что это совсем не его вина. – Прости… Как твои дела? Закончил диплом? Он кивнул. – Его сейчас перепечатывают. В феврале получу своего доктора философии. – Примерный мальчик! – я похлопал его по плечу, показывая, что не злюсь больше. – Копай глубже. Ничего нет лучше образования. Забудь, что я тут наговорил, я сделаю все, что ты попросишь. Кроме лабиринта. – Немур просил проверить тебя по Роршаху. – Решил заглянуть в самые дебри? И что же он надеется там найти? Наверно, вид у меня был печальный, и Барт дал задний ход: – Не хочешь, но надо. В конце концов, никто тебя не заставляет… – Ладно, поехали. Только потом не говори мне, чем все кончилось. Ему и не пришлось. Я часто проходил этот тест и понимал, что экспериментатора интересует не то, что ты видишь на карточках, а то, как ты воспринимаешь их: как единое целое или как сумму составляющих, в движении или статично, обращаешь ли внимание на цветовые пятна или игнорируешь их, разнообразны ли ответы или сводятся к нескольким стереотипам. Я сказал: – Вряд ли ты сможешь многое почерпнуть. Я же знаю, как следует отвечать мне, чтобы создать определенное впечатление у тебя. Остается только… Барт молча смотрел на меня. – Мне остается только… И тут меня словно кувалдой ударило – я не помнил, что нужно делать. Ощущение было такое, будто я только что видел перед собой написанный на школьной доске текст, но стоило мне отвернуться на секунду, как некоторые слова стерли, а остальные без них потеряли всякий смысл. Сначала я не поверил сам себе. В панике я быстро перебрал карточки, и мне захотелось разорвать их и узнать, что же там, внутри. Где-то в этих чернильных пятнах таились ответы, которые я только что знал… Нет, не в пятнах, а в той части моего мозга, которая придавала им форму, значение и проецировала их обратно на листки. Я не мог сделать этого. Я не мог вспомнить, что нужно говорить. Все ушло. Я промямлил: – Это женщина… Она стоит на коленях и моет пол… Нет, это мужчина с ножом… – Тут я понял, куда меня заносит, и быстро переключился: – Две фигурки… Они тянут что-то… Каждый к себе… похоже на куклу… Они сейчас разорвут ее пополам… Нет! Я хотел сказать, что это два лица… Они смотрят друг на друга через стекло… и… – Я смахнул карты со стола и встал. – Никаких тестов. Больше не будет никаких тестов. – Хорошо, Чарли. Давай прекратим. – Ты меня не понял. Я больше не собираюсь приходить сюда. Все, что тебе нужно, придется брать из моих отчетов. Никаких лабиринтов, я не морская свинка. Я достаточно потрудился и хочу, чтобы меня оставили в покое. – Конечно, Чарли. Я понимаю. – Ничего ты не понимаешь, потому что происходит это не с тобой. Понять могу только я сам. Но ты тут ни при чем. У тебя есть работа, нужно получить степень… Только не надо ничего говорить мне, я и так знаю, что ты занимаешься этим исключительно из любви к человечеству. У тебя впереди жизнь, которую нужно прожить. Получилось так, что мы с тобой живем на разных этажах. Я проскочил твой этаж по пути наверх, а теперь проезжаю его по дороге вниз. Почему-то мне кажется, что я уже никогда больше не воспользуюсь этим лифтом. Так что давай распрощаемся навсегда. – Может, тебе стоит поговорить с доктором… – Скажи всем от меня «до свидания», договорились? Мне не хочется больше никого видеть. Прежде чем Барт успел ответить или остановить меня, я вышел из лаборатории, поймал идущий вниз лифт и в последний раз вышел из университета Бекмана. |