Тема 15. Ведущие российские экономисты и ключевые экономические

3. Вопросы организации аграрного сектора. Передача земли в собственность 
крестьянства, введение трудовой собственности на землю (без права купли-продажи 
участков), передача государству помещичьих хозяйств и образцовых имений, введение 
единого сельхозналога для частичного изъятия дифференциальной ренты. 
Намечая планы аграрного переустройства, Чаянов исходил из необходимости 
следовать двойному критерию – повышению производительности труда и демократизации 
распределения национального дохода. 
Чаянов выступал противником административного насаждения колхозов. Совхозная 
форма представлялась ему более приемлемой. 
Николай Дмитриевич Кондратьев (1892-1938) был универсальным исследователем. 
Проживая в стране, где подавляющее большинство населения составляли крестьяне, он, 
как и многие российские экономисты, рано стал интересоваться именно аграрной 
проблематикой. Уже первые работы Кондратьева «Развитие хозяйства Кинешемского 
земства Костромской губернии» (1915), «Рынок хлебов и его регулирование во время 
войны и революции» (1922) посвящены аграрному сектору российской экономики. 
В центре внимания монографии о рынке хлеба стояли вопросы размещения, 
развития и регулирования сельскохозяйственного производства. Уже здесь Кондратьев 
рассматривает модель твердой цены на хлеб, при которой степень административного 
вмешательства оказывается наивысшей, модель косвенного ценового воздействия, суть 
которого сводилась к тому, чтобы «угадать, имитировать вольную цену», и наконец, 
смешанный метод ценообразования, основанный на сочетании твердого базиса цены с 
прогнозами ее возможных изменений. 
Анализируя соотношения твердых и вольных (рыночных) цен за период 1914-1918 
гг., Кондратьев указывает на возрастание разрыва между ними и приходит к заключению, 
что «политика твердых цен была бессильна овладеть движением цен, устранить вольные 
нелегальные цены, дуализм цен вольных и твердых». 
В монографии «Рынок хлебов...» он впервые подходит к концепции смешанных 
форм 
воздействия 
на 
экономику 
— 
со 
стороны 
государства, 
торгово-
предпринимательских структур, местных органов власти (городов и земств), а также со 
стороны отдельных крестьянских хозяйств. Проблема хлебного рынка предстает как 
проблема синтетическая — в ее разрешении участвует множество субъектов, 
используются различные, часто противоречивые методы регулирования. 
Н.Д. Кондратьев даже в тяжелейших условиях войны и революции выдвигал 
требование «рыночной проверки» методов государственной политики. При активном 
участии ученого Плановая комиссия Наркомзема РСФСР составила первый в истории 
перспективный план развития сельского и лесного хозяйства РСФСР (1923-1928) (так 
называемая «пятилетка Кондратьева»). 
При разработке этого плана Кондратьев исходил «из необходимости сочетания на 
базе НЭПа плановых и рыночных начал», выдвинул центральную идею «тесной связи» и 
«равновесия» аграрного и индустриального секторов. В середине 20-х гг. эти положения 
окончательно сформировались в виде концепции параллельного равновесного развития 
сельского хозяйства и промышленности. Кондратьев писал, что лишь «здоровый рост 
сельского хозяйства предполагает... мощное развитие индустрии». Эффективный 

аграрный сектор способен обеспечить подъем всей экономики, стать гарантией 
устойчивости всего народного хозяйства, включая процесс индустриализации. 
Характерно, что Кондратьев не выступал против национализации земли. Однако он 
считал необходимым смелее развивать товарно-торговые основы нэповской деревни, 
свести к минимуму ограничения свободного развития трудового хозяйства крестьянина, 
доставшиеся в наследство от эпохи «военного коммунизма». Кондратьев предлагал 
освободить экономическую политику на селе от любых поползновений в целях создать 
монополию для государственного и кооперативного торгового аппарата, провозглашая 
курс на усиление товарности аграрного сектора. В этом русле развивались его идеи о 
первоочередной помощи хозяйствам, приближающимся к фермерскому типу, способным 
обеспечить быстрое наращивание объемов товарного хлеба, в том числе для экспорта. 
Кондратьев протестовал против огульного занесения всех «сильных слоев деревни» 
в состав кулачества. Его программа ориентировалась на первоочередную поддержку 
крепких семейных трудовых хозяйств, способных стать основой экономического подъема 
в стране. Стремление же направить основные финансовые и материальные ресурсы на 
поддержку сначала бедняков и малоимущих середняков Кондратьев считал 
неоправданным, нереалистичным: этим слоям можно было реально помочь лишь тогда, 
когда аграрный сектор и народное хозяйство в целом достаточно окрепнут, встанут, что 
называется, на ноги. 
Большая часть десятилетия 20-х гг. была заполнена также напряженной работой
Кондратьева по разработке теории народнохозяйственных планов. Ученый не раз 
подчеркивал, 
что 
в 
послереволюционных 
условиях 
государство, 
используя 
национализированную собственность (на землю, преобладающую часть промышленности, 
транспорта, кредитной системы и значительную часть торговли), способно оказывать 
значительно более сильное воздействие не только на общественный, но и на частный 
сектор, народное хозяйство в целом. Главным методом такого воздействия он считал 
планирование. 
В течение ряда лет он возглавлял Управление сельскохозяйственной экономики и 
плановых работ Наркомзема РСФСР, был директором Конъюнктурного института при 
Наркомфине СССР. Молодой директор (Кондратьеву не было тогда и сорока лет) ставил 
перед институтом задачу создания макроэкономической теории планирования и 
прогнозирования. В решении вопросов конъюнктурных исследований (динамика цен, 
индексы объемов производства в промышленности, сельском хозяйстве и т.д.) Кондратьев 
и его сотрудники стояли на передовых рубежах мировой науки. 
К середине 20-х гг. в отечественной экономической мысли сложились два основных 
подхода к планированию. 
Первый (генетический) строился на основе экстраполяции в будущее (на величину 
планового периода) тех основных тенденций в развитии экономики, которые имелись в 
настоящем. 
Второй (телеологический) делал главный упор на постановку определенной задачи 
плана для того, чтобы затем выяснить способы ее реализации. Кондратьев, как и 
большинство крупнейших экономистов того времени, выступал за разумное сочетание 
обоих методов. 

Будучи убежденным сторонником сочетания «телеологии» и «генетики», он много 
делал для изучения объективных характеристик и тенденций рыночной экономики. Для 
него рынок рассматривался в качестве связующего звена между национализированным, 
кооперативным и частным секторами, а также как важный источник хозяйственной 
информации. Предназначение же плана ученый видел в том, чтобы обеспечить более 
быстрый, чем при спонтанном развитии, темп роста производительных сил. Кроме того, 
задачу планирования ученый усматривал в обеспечении не только быстрого, но 
сбалансированного роста производства. Концепция разумного сочетания рыночных и 
плановых начал представлялась ему пригодной для всех секторов экономики. 
Вместе с тем, как показал Кондратьев, указанная концепция модифицировалась в 
зависимости от того, какой именно сектор рассматривался в качестве объекта 
планирования. Так, в сфере сельского хозяйства, основанного тогда на частной 
собственности крестьян, по необходимости должны были преобладать методы косвенного 
воздействия на рынок, план здесь должен был принимать преимущественно генетический 
характер. Напротив, в национализированной промышленности элементы сознательного, 
планового влияния способны были обрести гораздо больший вес. Соответственно 
возрастало значение приемов телеологического планирования. Но в любом случае 
построить научный план, а главное, воплотить его в жизнь можно было только 
сообразуясь с реальной обстановкой, объективными законами рынка, стремясь к 
равновесию спроса и предложения, устойчивости денежного обращения. 
Заслуга Н.Д. Кондратьева заключалась в том, что он разработал довольно стройную 
концепцию научного планирования, сознательного воздействия на экономику, причем в 
условиях НЭПа, при сохранении механизмов рыночного регулирования и рыночной 
сбалансированности. Неудивительно, что эта концепция оказалась «не по вкусу» 
сталинскому руководству, намечавшему форсированный, но без учета реальных условий, 
переход к административному государственному социализму. В своей речи на 
конференции аграрников-марксистов Сталин грубо раскритиковал теорию равновесия 
(равновесного развития), развитую Кондратьевым и его единомышленниками, назвав ее 
одним из «буржуазных предрассудков». 
Мировой экономической науке Кондратьев известен прежде всего как автор теории 
больших циклов хозяйственной конъюнктуры. В ряде своих работ – «Мировое хозяйство 
и его конъюнктуры во время и после войны» (1922), доклад «Большие циклы 
экономической конъюнктуры» (1925) – ученый развивал идею множественности циклов, 
выделяя различные модели циклических колебаний: 
¨ сезонные (продолжительность меньше года), 
¨ короткие (продолжительность 3-3,5 года), 
¨ торгово-промышленные (средние) циклы (7-11 лет), 
¨ большие циклы, длящиеся 48-55 лет. 
Концепция больших циклов распадалась на три основные части: 
1) эмпирическое доказательство существования «большой модели цикла»; 
2) некоторые эмпирически установленные закономерности, сопровождающие 
длительные колебания конъюнктуры; 

3) попытка их теоретического объяснения, или собственно теория больших циклов 
конъюнктуры. 
Чтобы установить, существуют ли большие циклы, Кондратьев обработал 
значительный фактический материал. Им были изучены статистические данные по 
четырем ведущим капиталистическим странам — Англии, Франции, Германии и США. 
Кондратьев анализировал динамические ряды цен, процента на капитал, заработной 
платы, объема внешней торговли, а также производства основных видов промышленной 
продукции. Динамика производства угля и чугуна учитывалась также по «индексам 
общемирового производства». 
Большинство 
взятых 
данных 
обнаружило 
наличие 
циклических 
волн 
продолжительностью в 48-55 лет. Период статистических наблюдений и анализа 
составлял максимально 140 лет (по некоторым данным меньше). На этот отрезок времени 
— к середине 20-х гг. — пришлось всего два с половиной закончившихся больших цикла. 
Согласно оценкам Кондратьева, периоды больших циклов с конца XVIII в. оказались 
приблизительно следующие. 
1. Повышательная волна: с конца 80-х — начала 90-х гг. XVIII в. до 1810—1817 гг. 
2. Понижательная волна: с 1810—1817 гг. до 1844—1851 гг.. 
3. Повышательная волна: с 1844—1851 гг. до 1870—1875 гг. 
4. Понижательная волна: с 1870—1875 гг. до 1890—1896 гг. 
5. Повышательная волна: с 1890—1896 гг. до 1914—1920 гг. 
6. Вероятная понижательная волна: с 1914—1920 гг. 
Таким образом, несмотря на довольно высокую конъюнктуру, наблюдавшуюся в 20-
е годы в главных капиталистических странах, Н.Д. Кондратьев относил указанное 
десятилетие к началу очередной понижательной волны, что вскоре нашло подтверждение 
в драматических событиях мирового экономического кризиса 1929-1933 гг. и 
последующей многолетней депрессивной фазы. 
В целом предсказание Н.Д. Кондратьевым динамики длительных колебаний 
конъюнктуры оказалось довольно точным. Не случайно интерес к модели «больших 
циклов» резко возрос именно с середины 70-х гг., когда спустя почти полвека после 
«великой депрессии» на Западе повсеместно наблюдался очередной всеобщий 
хозяйственный спад. 
Кондратьев выделил и целый ряд эмпирических закономерностей, сопровождавших 
длительные колебания экономической конъюнктуры. Так, он полагал, что «перед началом 
и в начале повышательной волны каждого большого цикла наблюдаются глубокие 
изменения в условиях экономической жизни общества. Эти изменения выражаются в 
значительных изменениях техники (чему предшествуют, в свою очередь, значительные 
технические открытия и изобретения), в вовлечении в мировые экономические связи 
новых стран, в изменении добычи золота и денежного обращения». 
Главную роль, по мнению Кондратьева, играли здесь научно-технические новации. 
Так, в развитии первой повышательной волны (конец XVIII в.) решающую роль сыграли 
изобретения и сдвиги в текстильной промышленности и производстве чугуна. Рост в 
течение второй волны (середина XIX в.) был обусловлен прежде всего строительством 

железных дорог, бурным развитием морского транспорта, что позволило освоить новые 
хозяйственные территории и преобразовать сельское хозяйство. Наконец, третья 
повышательная волна (конец XIX — начало XX вв.) была подготовлена, по Н.Д. 
Кондратьеву, изобретениями в сфере электротехники и основывалась на массовом 
внедрении электричества, радио, телефона и других новшеств. 
Другими эмпирическими закономерностями, сопровождающими длительные 
конъюнктурные колебания, Н.Д. Кондратьев считал следующие: 
а) на периоды повышательной волны каждого большого цикла приходится 
наибольшее количество социальных потрясений (войн и революций); 
б) периоды понижательной волны каждого большого цикла сопровождаются 
длительной и особенно резко выявленной депрессией сельского хозяйства; 
в) в период повышательной волны больших циклов средние капиталистические 
циклы характеризуются краткостью депрессий и интенсивностью подъемов; в период 
понижательной волны больших циклов наблюдается обратная картина. 
В истории нашей страны имя Леонида Наумовича Юровского (1884-1938) тесно 
связано с денежной реформой 1922-1924 гг. Но Юровский был не только практиком, но и 
видным экономистом-теоретиком. Наряду с теорией финансового оздоровления 
экономики его вклад заметен и в абстрактной теории ценности, и в концепции «товарно-
социалистического хозяйства». 
Научные взгляды Юровского формировались еще в дореволюционный период под 
сильным влиянием неоклассической школы, а также крупнейших российских 
профессоров, бывших его учителями, — А.А. Чупрова, М.И. Туган-Барановского, П.Б. 
Струве. 
Направления неоклассицизма в экономической мысли отвергались Л.Н. Юровским 
по одной и той же причине — он был категорически не согласен с необходимостью 
«субстанциализирования» ценности, т.е. сведения цены «к чему-то такому, что не есть 
цена». «Мы вправе сказать, — писал он в своих «Очерках по теории цены», — что в 
основе цен лежат субъективные хозяйственные оценки. Но это не значит, что они не 
зависят от цен». 
Особенно много внимания уделял он критике теории предельной полезности как 
заведомо не доказуемой и излишней части современной ему экономической науки. Он 
характеризовал предельную полезность как «довольно бессодержательную гипотезу», не 
более чем «психологический комментарий» к действительно научной теории ценности — 
цены. Причину же всемирной популярности теории предельной полезности Юровский 
объяснял тем, что в «психологической форме учение о факторах спроса и предложения 
поддается несравненно более популярному... изложению». 
Развитие идеи о функциональной, двусторонней зависимости между ценами и 
количествами товаров он внимательно прослеживал от Д. Рикардо и А.0. Курно до 
А.Маршалла, Л.Вальраса и Й. Шумпетера. Причем особое значение он придавал 

применению в экономической теории математических методов функционального анализа, 
«заставивших» экономистов встать на единственно правильные, по его убеждению, 
методологические позиции. 
Дальнейший прогресс теории равновесных цен Л.Н. Юровский связывал, в 
частности, с уточнением понятий статического и динамического равновесия. По мнению 
этого исследователя, определение статики, предложенное Дж. Б. Кларком, оставляло вне 
поля зрения проблему равновесия «данного спроса и данного предложения, не стоящего в 
непосредственной связи с издержками производства», поскольку они в схеме Кларка не 
относились ни к статике, ни к динамике. 
Кроме того, Юровский упрекал Дж. Б. Кларка, а заодно и А.Маршалла, в неточном 
понимании характера «динамического равновесия цен, к которому приводит принцип 
издержек производства». В отличие от статического равновесия — при данных величинах 
спроса и предложения — динамическое равновесие, по его мнению, всегда неустойчиво. 
Соответственно новая цена издержек производства установится неизбежно на новом 
уровне, отражающем динамику экономической системы. Равновесие, охватывающее 
собой взаимодействие не только цен, спроса и предложения, но и производства и доходов, 
как раз и следует считать «динамическим равновесием». 
Таким образом, раздел динамики, по Л.Н. Юровскому, должен был включать в себя 
три теории: а) теорию стационарного хозяйства; б) теорию хозяйственной эволюции; в) 
теорию хозяйственных циклов. 
Последний раздел «Очерков» Л.Н. Юровский посвятил критике так называемой 
«социальной теории распределения», на первенство в выдвижении которой претендовали 
как М.И. Туган-Барановский, так и П.Б. Струве. Проблема распределения доходов, по его 
мнению, никакой особой «социологичностью» не отличается и должна считаться лишь 

жүктеу/скачать 0,51 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: