торые совсем развалились да у кого остались одни кости без
кожи, но и тут один не утерпел – так хотелось ему побывать
у тебя…» В эту минуту маленький скелет продрался сквозь
толпу и приближился к Адриану. Череп его ласково улыбал-
ся гробовщику. Клочки светло-зеленого и красного сукна и
ветхой холстины кой-где висели на нем, как на шесте, а ко-
сти ног бились в больших ботфортах, как пестики в ступах.
«Ты не узнал меня, Прохоров, – сказал скелет. – Помнишь ли
отставного сержанта гвардии Петра Петровича Курилкина,
того самого, которому, в 1799 году, ты продал первый свой
гроб – и еще сосновый за дубовый?» С сим словом мертвец
простер ему костяные объятия – но Адриан, собравшись с
силами, закричал и оттолкнул его. Петр Петрович пошатнул-
ся, упал и весь рассыпался. Между мертвецами поднялся ро-
пот негодования; все вступились за честь своего товарища,
пристали к Адриану с бранью и угрозами, и бедный хозяин,
оглушенный их криком и почти задавленный, потерял при-
сутствие духа, сам упал на кости отставного сержанта гвар-
дии и лишился чувств.
Солнце давно уже освещало постелю, на которой лежал
гробовщик. Наконец открыл он глаза и увидел перед собою
свою работницу, раздувавшую самовар. С ужасом вспомнил
Адриан все вчерашние происшествия. Трюхина, бригадир и
сержант Курилкин смутно представились его воображению.
Он молча ожидал, чтоб работница начала с ним разговор и
объявила о последствиях ночных приключений.
|