ми возвысилась вывеска, изображающая дородного Амура с
опрокинутым факелом в руке, с подписью: «Здесь продают-
ся и обиваются гробы простые и крашеные, также отдаются
напрокат и починяются старые». Девушки ушли в свою свет-
лицу. Адриан обошел свое жилище, сел у окошка и приказал
готовить самовар.
Просвещенный читатель ведает, что Шекспир и Вальтер
Скотт оба представили своих гробокопателей людьми весе-
лыми и шутливыми, дабы сей противоположностию силь-
нее поразить наше воображение. Из уважения к истине мы
не можем следовать их примеру и принуждены признать-
ся, что нрав нашего гробовщика совершенно соответствовал
мрачному его ремеслу. Адриан Прохоров обыкновенно был
угрюм и задумчив. Он разрешал молчание разве только для
того, чтоб журить своих дочерей, когда заставал их без де-
ла глазеющих в окно на прохожих, или чтоб запрашивать
за свои произведения преувеличенную цену у тех, которые
имели несчастье (а иногда и удовольствие) в них нуждать-
ся. Итак, Адриан, сидя под окном и выпивая седьмую чаш-
ку чаю, по своему обыкновению был погружен в печальные
размышления. Он думал о проливном дожде, который, за
неделю тому назад, встретил у самой заставы похороны от-
ставного бригадира. Многие мантии от того сузились, мно-
гие шляпы покоробились. Он предвидел неминуемые расхо-
ды, ибо давний запас гробовых нарядов приходил у него в
жалкое состояние. Он надеялся выместить убыток на старой
|