– Удивительно хорош, красавец, можно сказать. Строй-
ный, высокий, румянец во всю щеку…
– Право? А я так думала, что у него лицо бледное. Что же?
Каков он тебе показался? Печален, задумчив?
– Что вы? Да этакого бешеного я и сроду не видывала.
Вздумал он с нами в горелки бегать.
– С вами в горелки бегать! Невозможно!
– Очень возможно! Да что еще выдумал! Поймает, и ну
целовать!
– Воля твоя, Настя, ты врешь.
– Воля ваша, не вру. Я насилу от него отделалась. Целый
день с нами так и провозился.
– Да как же говорят, он влюблен и ни на кого не смотрит?
– Не знаю-с, а на меня так уж слишком смотрел, да и на
Таню, приказчикову дочь, тоже; да и на Пашу колбинскую,
да грех сказать, никого не обидел, такой баловник!
– Это удивительно! А что в доме про него слышно?
– Барин, сказывают, прекрасный: такой добрый, такой ве-
селый. Одно не хорошо: за девушками слишком любит го-
няться. Да, по мне, это еще не беда: со временем остепенит-
ся.
– Как бы мне хотелось его видеть! – сказала Лиза со вздо-
хом.
– Да что же тут мудреного? Тугилово от нас недалеко, все-
го три версты: подите гулять в ту сторону или поезжайте вер-
хом; вы верно встретите его. Он же всякий день, рано поут-
|