Республики С. С. Даниярова Молдобаев И. Б. М-75 «Манас» историко-культурный памятник кыргы зов

Здесь  он  не  учел  того  факта,  что  в  родословных  преданиях 
реальные  лица  перемешаны  с  легендарными,  а  порой  и  не 
существующими.  Однако  все  эти  недочеты  были,  на  наш 
взгляд,  закономерными.  Ведь  до  сих  пор  предания  генеа­
логического  цикла  (санжыра)  не  стали  еще  предметом 
специальных  исследований,  а  тем  более — текстологичес­
кого  анализа,  без  чего  может  ошибиться  любой  ученый-
историк. 
.
Таким  образом,  А.  Хасанов  активно  использовал  м ате­
риалы  богатейшего  устного  творчества  кыргызского  н а ­
рода.
Известный 
советский 
востоковед-афган ист, 
историк
В.  А.  Ромодин  (1912— 1984)  родился  и  прожил  до  16  лет  в 
Кыргызстане.  Круг  его  научных  интересов  был  довольно 
широк:  исследование  письменных  источников  по  истории 
Ферганы  и  Кокандского 
ханства;  история  Афганистана; 
исследования 
по  исторической  топонимике 
Тянь-Ш аня; 
изучение  различных  тюркоязычных  рукописей  и  т .д .  Он 
был  одним  из  авторов  и  ответственных  редакторов  1-го 
выпуска  «Материалов  по  истории  киргизов  и  Киргизии».
В  числе  разносторонних  интересов  В.  А.  Ромодина  бы­
ли  и  увлечения  эпосом  «Манас».  Специально  кыргызским 
эпосом  он  не  занимался.  Однако  ему  принадлеж ат  несколь­
ко  статей  и  тезисов,  где  есть  размышления  об  эпосе  «М а­
нас»  (439,  с.  90—92;  440,  с.  200— 216;  441,  с.  38—66;  442,
I I   93—94).  Впервые  вопросы,  связанные  с  кыргызским  эпо­
сом,  затрагиваются  ученым  после  открытия  А.  Т.  Тагир- 
джановым  в  Санкт-Петербургском  университете  списка
таджикоязычного  сочинения  первой  четверти  XVI  в.  «Мад- 
жму  ат-таварих»,  где,  к ак   известно,  имеются  сведения  об 
эпосе  «Манас».  Это  небольшая  статья  «Новое  о  М анасе»  в 
«Литературном  Киргизстане».  Вслед  за  этим  в  выступле­
нии  на  Международном  конгрессе  востоковедов  по  теме 
«Некоторые  источники  по  истории  Ферганы  и  Кокандско­
го  ханства  (XVI—XIX  вв.)  в  рукописных  собраниях  Л е ­
нинграда»  он  уж е  рассматривает  «М аджму  ат-таварих»  в 
числе  других  сочинений  как  источник  по  истории  эпоса
«Манас». 
А.
В. 
А.  Ромодину  принадлежит  перевод  той  части  « м а д ­
жму  ат-таварих»,  куда  включены  эпизоды  из  эпоса  «М а­
нас»  и  сведения 
о  родоплеменной  структуре 
кыргызов. 
Этот  перевод  вместе  с  введением  составляет  всего  115  м а ­
шинописных 
страниц  и  хранится  в  фондах 
О Р П   НАН 
республики  (15).  К ак  отмечает  В.  А.  Ромодин  во  введении 
к  переводу,  «в  этом  сочинении  пусть  в  легедарном  оформ­
лении  в  общих  чертах  верно  отражено  историческое  прош-
32

лов  киргизского  народа  в  XIV—XV  вв.,  многие  этапы  ко­
торого  еще  мало  исследованы  и  плохо  освещены  другими 
введенными  в  научный  обиход  источниками»  (15,  с.  3).
Ценность  перевода,  на  наш  взгляд,  состоит  в  том,  что 
в  нем  даны  примечания  и  комментарии  к  отдельным  тер­
минам,  собственным  именам,  хронологическим  критериям 
и  другим  сведениям  изложенных  событий.  В  условиях, 
когда  еще  нет  полного  перевода  «Маджму  ат-таварих»  на 
русский  язык,  эта  предварительная  работа  ученого  дает
некоторые  историко-этнографические  сведения  о  кыргы-
зах,  в  том  числе  об  эпосе  «Манас».
Интерес  В.  А.  Ромодина  к  эпосу  «Манас»,  вероятно, 
возник  в  основном  в  связи  с  изучением  «Маджму  ат-тава­
рих».  Помимо  вышеназванного  неопубликованного  пере­
вода  отдельных  частей,  он  издал  в  первом  выпуске  «Ма­
териалов  по  истории  киргизов  и  Киргизии»  (1973  г.)  пе­
реводы  извлечений  из  «Маджму  ат-таварих»,  куда  вошли 
переводы  преданий  о  нашествии  кара-кытаев  и  несколько 
других  отрывков  о  кыргызских  племенах,  об  их  генеало­
гических  преданиях,  а  такж е  списки  92  кочевых  («узбек­
ских»)  племен.  Переводу  предпослано  краткое  предисло­
вие  и  комментарии  В.  А.  Ромодина.  В  примечаниях  он 
приводит  названия  первых  работ,  где  использован  «Мад­
жму  ат-таварих»  как  источник  по  истории  эпоса  «Манас» 
и  этнографии  кыргызов  (с  1960  по  1966  гг.).
Данные  «Маджму  ат-таварих»  использованы  В.  А.  Ро- 
модиным  и  в  тезисах  выступления  «Контакты  кыргызов  с 
другими  народами  в  свете  ранних  записей  эпоса  «Манас» 
на  Всесоюзной  тюркологической  конференции  в  1976  г. 
Здесь  он  впервые  обращается  к  поздним  вариантам  эпоса 
«Манас»  для  сравнения  этих  данных  с  сообщениями  «Мад­
жму  ат-таварих».  Он  верно  подметил  наличие  этнонимов 
«солон»  и  «шибээ»  как  в  «Маджму  ат-таварих»,  так  и  в 
поздних  записях  эпоса.  В  связи  с  этим  он  поддерживает 
раннюю  гипотезу  В.  Бартольда  о  том,  что  передвижение 
части  кыргызских  племен  с  востока  и  северо-востока  (вер­
нее:  одно  из  таких  передвижений)  могло  быть  связано  с 
кара-кытаями  (439,  с.  91—92).  Эта  гипотеза  была  развита 
Б.  М.  Юнусалиевым  при  изучении  «Манаса».  В.  А.  Ромо- 
дин  ошибочно  считал,  что  гипотезу  об  отождествлении  Жо- 
лоя  из  эпоса  «Манас»  и  исторического  Елюй-Даши  выска­
зал  впервые  Б.  М.  Юнусалиев,  а  не  Б.  Солтоноев  в  своей 
известной  рукописи  «Кызыл  кыргыз  тарыхы»  (64,  с.  87— 
116).
При  жизни  В.  А.  Ромодин  не  сумел  ввести  в  научный 
оборот  полный  перевод  «Маджму  ат-таварих».  Но  д аж е
3-45
33

то,  что  ученый  сумел  сделать,  является  немалым.  «М ад­
жму  ат-таварих»  ждет  своих  переводчиков,  и,  возможно, 
он  еще  многое  поведает  нам  об  истории  и  культуре  кыр­
гызов.
Казахский  ученый  А.  X.  Маргулан  (1904— 1986)  извес­
тен  прежде  всего  как  автор  изданной  в  1971  г.  книги  «Чо- 
кан  и  Манас»  на  казахском  языке  (362).  Д ело  в  том,  что 
отрывок  из  «Манаса»,  записанный  в  1856  г.  Ч.  Валихано- 
вым,  был  утерян.  И  только  в  1960-е  годы  А.  X.  М аргулан 
обнаружил  эту  запись  в  архивах  Ленинграда  и  обнародо­
вал  ее.  Заодно  написал  целую  книгу  и  в  качестве  прило­
жения  опубликовал  отрывок  из  эпоса  «Поминки  по  Ко-
кетею».
В  книге  определенный  интерес  вызывает  ономастиче­
ский  анализ  эпоса  «Манас».  А.  X.  Маргулан  прослеживает 
маршрут  от  Енисея  до 
Средней  Азии,  обосновывая  это 
изучением  топонимов,  встречаемых 
на  пути  Бокмуруна, 
который  оповещал  разные  народы  о  предстоящих  помин­
ках  по  своему  отцу  Кокетею.  Эпические  имена  отождеств­
ляются  ученым  с  историческими 
личностями  V II—X  вв. 
При  этом  М аргулан  несколько  преувеличивает  роль  к а за х ­
ских  собственных 
имен.  В  частности,  он^  отождествляет 
имена  из  казахских  исторических  преданий  с  эпическими. 
Мы  не  отвергаем  такой  метод  исследования,  однако  здесь 
надо  быть  предельно  осторожным.  Многие  топонимы,  эт­
нонимы  и  антропонимы 
незаслуженно  и 
необоснованно 
причислены  к  казахским.  Н азы вая  ряд  этнонимов 
казах ­
скими,  он  невольно  подводит  к  мысли,  что  и  «Манас»  я в ­
ляется 
одним  из  вариантов  казахского 
эпоса.  Потому 
известный  кыргызский  писатель  К.  Маликов  подверг  кни­
гу  А.  X.  М аргулана  справедливой  критике  именно  по  этим
аспектам  (342).  |
Попытки  использовать  данные  эпоса  «Манас»  в  иссле­
дованиях  этнополитической  истории  кыргызов  были  сде­
ланы  современным  кыргызским  историком  Анваром  Мо- 
кеевым.  Он  рассмотрел  этнонимы  «Манаса»  в  историческом 
ракурсе,  разделив  их  на  4  группы.  Однако  в  его  перечне 
упущены 
некоторые  крупные  этнонимы,  как,  например,
ногой
  (375,  с.  20—24;  376;  с.  102— 103),  отраженный  в  от­
дельных  основных  вариантах  эпоса.  Ведь  сам  М анас  по 
некоторым  текстам  эпоса  выводится  из  ногоев.
Рассматривая  этапы  этнической  истории  кыргызов  на 
Тянь-Шане,  А.  Мокеев  констатирует:  «Манас»  явился  ос­
новным  консолидирующим  фактором  в  области  обществен­
ного  сознания  и  это  явление — главная  особенность  в  р а з ­
витии 
собственной  культуры 
кыргызов  на  Тянь-Шане».
34

В  целом  эта  мысль,  возможно,  и  правильная,  хотя  здесь 
можно  было  бы  поспорить  с  ее  формулировкой.  К  тому 
же  эта 
мысль  красной 
нитью  проходит 
в  работах
А.  Н.  Бернштама.  Только  в  отличие  от  А.  Мокеева,  он 
связывает  сложение  эпоса  «Манас»  с  периодом  наиболь­
шего  подъема  государства  енисейских  кыргызов.  Выска­
зывая  свою  точку 
зрения  по  поводу  определения  эпохи 
сложения  «Манаса»,  А.  Мокеев  пишет:  «Не  случайно,  что 
именно  здесь,  на 
Тянь-Шане,  в  XVI  — первой  половине
XVIII  века 
происходило  окончательное  сложение  этого 
выдающегося  произведения  эпической  традиции  киргизско­
го  народа  на  наддиалектном  общекиргизском  языке,  где 
нашли  отражение  и  генеалогия,  и  обычное  право — торе, 
и  история  народа,  не  столько  реальная,  сколько  вообра­
жаемая,  какую 
бы  хотели  видеть  сами 
киргизы»  (374,
с.  88—89).
Как  доказали  кыргызские 
фольклористы-манасоведы, 
эпос  действительно  сложился  на  территории  Тянь-Шаня,  в 
широком  значении  — в  Средней  Азии.  Однако  окончатель­
ное  его  сложение  ограничивается  не  XVIII  веком,  как  ут­
верждает  А.  Мокеев,  а  концом  XIX — нач.  XX  в.  (почти 
советским  временем).  Доказательство  тому — радловский 
вариант  эпоса  «Манас»,  записанный  ученым  в  60-х  годах
XIX  в.  Потому  думается,  что  А.  Мокеев,  как  и  другие  ис­
следователи,  которые  лишь  эпизодически  обращаются  к 
эпосу  (в  основном  для  подкрепления  некоторых  своих  н а­
учных  положений),  не  исходит  из должного  анализа  самого 
текста  «Манаса».
Кадыркул  Айдаркулов — один  из  немногих  работающих 
по  историко-этнографической  интерпретации  эпоса  «Семе­
тей»  (второй  части  трилогии  «Манас»).  Он  написал  свыше 
двадцати  работ,  в  которых  эпос  «Семетей»  рассматривает­
ся  как  источник  по  различным  вопросам  истории  и  куль­
туры  кыргызов  (106;  107;  108,  с.  108— 111).
В  этих  работах  К.  Айдаркулов  извлекает  из  материа­
лов  эпоса  (в  основном  эпоса  «Семетей»)  сведения  об  эт­
нических  связях,  погребальном 
обряде,  ранних  формах 
брака,  вооружении,  топонимах,  играх  и  др.  данные.  З а ­
служивают 
внимания  его  попытки  найти 
общее  между 
археологическими 
памятниками  и  топонимами  эпоса,  в 
том  числе  городами.  Однако  именно  в  идентификации  го­
родов  с  эпическими  следует  быть  весьма  осторожными.  В 
частности,  малоубедительными 
выглядят  следующие  ут­
верждения  автора:  «Эпический  Донго 
(Д вц гв
.— И.  М.) 
Ш аар  с  высокими  оборонительными  стенами  может  соот­
ветствовать  Новороссийскому  городищу»  (110,  с.  181).  В
з*
35

форме 
Д эн ге  Шаар
  это  название  города  не  встречается  в 
эпосе.  Как  правильно  приводит  эти  строки  («Денге  деген 
кал аа  бар»,  т. е.  в  переводе:  «Там  есть  город,  называемый 
Донго») 
сам  автор,  здесь  нет 
словосочетания 
«Дёнге 
Ш аар»,  который,  кстати,  в  эпосе  упоминается  единствен­
ный  раз. 
. 
> 
-  ,*>•  .
Некоторые  работы  К.  Айдаркулова  посвящены  оты ска­
ниям  параллелей  между  археологическими  и  эпическими 
памятниками: 
одежда, 
вооружение,  украшения 
на  них 
(скифский  звериный  стиль)  и  т. д.  Однако  в  них  игнори­
руются  работы  предшественников  в  этой  области.  Н апри­
мер,  в  работе  о  боевом  одеянии  ак  олпок  (106,  с.  59  60) 
автор  не  учел  нашу  статью,  где  сделана  попытка  рекон­
струировать  ак  олпок  согласно  материалам  эпоса  «Манас» 
(385,  с.  137— 140).  Но  в  целом  труды  ученого  вносят  опре­
деленный  вклад  в  изучение  истории  и  культуры  кыргызов.
Билал  Чыныбаев  в  своей  диссертационной  работе  по­
пытался  дать  историографический  анализ  историко-этно- 
графическим  работам,  где  привлечены  данные  «М анаса» 
(506,  с.  18— 19).  Положительно,  безусловно,  то,  что  она
специально  посвящена  историографии  проблемы.
Однако  в  ней  имеется  ряд  недостатков.  Главный  из 
них — неглубокий  анализ 
исследований  с  привлечением
материалов  эпоса.  К  анализу  работ  по  вопросу  эпохи  воз­
никновения 
«Манаса»  он  привлекает,  наряду  с  исследо­
ваниями 
представителей 
исторической 
науки, 
труды 
филологов  и  других  ученых.  В  результате  собственно  исто­
риографическое  исследование  работ  историков  и  этно­
графов  по  эпосу  «Манас»  получилось  неполным  и  отры­
вочным.  Есть  неточности  в  формулировке  научных  понятий. 
Много  лишнего,  не  относящегося  к  данному  вопросу  и  т. д. 
И  все  ж е  думается:  работа  долж на  стимулировать  д а л ь ­
нейшее  изучение  эпоса  «Манас»  в  историко-этнографиче­
ском  ключе. 
-
Попытки  активного  привлечения  материалов  кыргыз­
ского  эпоса,  в  частности  «Манаса»,  в  период  с  1973  г.  по 
настоящее  время  предпринимаются  автором  данной  рабо­
ты.  Подавляющее  большинство  работ  написаны  на  основе 
материалов  эпоса  «Манас»  и  в  целом  носят  историко-эт­
нографический  характер.  Непосредственно  с  привлечением 
сведений 
из  «Манаса»  написано  свыше 
100  научных  и 
научно-популярных  работ.  Анализ  этих  трудов  (хотя  д а ­
леко  неполный — до  1990  г ) .  приводится  в  вышеназванном 
исследовании  Б.  Чыныбаева.  Остальные  работы  в  опреде­
ленной  мере  использованы  в  настоящей  книге.
36

Г л а в а   2
ПРОБЛЕМЫ  КОМПЛЕКСНОГО  ИЗУЧЕНИЯ
ЭПОСА  «МАНАС»
2.1.  «Манас»  и  устное  творчество  кыргызов
Кыргызский  словесный  фольклор  имеет  древнюю  исто­
рию  формирования  и  развития  и  является  д ^ я н т е м   ду­
ховной  культуры  народа.  Какое  же  место  занимает  в  нем
широкоизвестный  героический  эпос  «Манас»?  Чтобы  от-
состав 
В° ПР0С’ ^ ЛеДуеТ  ВКРатце  описать  жанровый
Г л Г и ф и к Т ц " 0 
Ф° ЛЬКЛОра  И  дать 
пРимеРнУЮ  его
г г
 
, .  
, 
т ------------- Н
*  
л
и
л
 и л  
Л О Л Ь К Л О -
ра  стоял  К.  Мифтаков  (1 8 9 2 -1 9 4 9 ).  Одна  из  первых  его 
классификации  восходит  к  1923  г.  Последующие  попытки
ппрлп
И 
Ир0^ ТЬп  жанры  кыргызского 
фольклора  были 
предприняты  К.  Рахматуллиным,  М.  Богдановой,  Т.  Са-
—
° Ъ
 
Баиджиевым,  3.  Бектеновым,  А.  Тайгуроно-
Д-  Кудаибергеновым,  Ж .  Таштемировым  и  С.  Мусае- 
вым  (301).  Все  классификации,  кроме  М.  Богдановой  ко­
торая  затрагивает  этот  вопрос  в  нескольких  работах  (183; 
184  с.  1 5 - 4 8 ; 
185,  с  1 4 7 -1 5 6 ;  186), 
Г.  Байджиева  и
Ж   Т я ш Г 83  ° 26’ 
9л7л ~ П 5 ) ’  а  такж е  классификации 
« а  
? Ж ВЗ  И 
м Усаева  в  школьном  учебнике  за
о-и  класс  (331)  остаются  не  опубликованными  и  хранятся
в  фондах  О РП   НАН  республики.
При  разработке  настоящей  классификации  мы  исполь­
зовали  все  рукописные  и  опубликованные  труды.  Не  оста­
лись  без  внимания  и  печатные  работы  последних  лет  хо­
тя  в  них  вопросы  классификации  кыргызского  фольклора 
освещены  неполно  и  много  внимания  уделяется  взаимной 
критике  (259;  273;  315,  с.  153— 158;  351,  с.  61—63;  358;
486).
фольклор
.
.
. .  
* 
----- Г  ~ 
1
 
у 
1 о у ЩИ
схем  можно  разделить  на  три  жанра:  эпические-  л и ­
рические;  дидактические.  Каждый  в  свою  очередь  внутри 
себя  делится  на  более  конкретные  виды  и  т. д.  Мы  их  раз-
Д 6 Л И Л И   ^ п о г т л г т л п т и и   а / л п п л а » .  
*
'  
ш  
■  
^  
^
 
^
 
*
а
.
 
Эпические  жанры:  1.  Мифы:  а)  космогонические  ми­
фы;  б)  мифы  о  животных.  2.  Сказки:  а)  сказки  о  живот­
ных;  б)  волшебные  сказки;  в)  бытовые  сказки;  г)  анек­
дотические  сказки.  3.  Эпос:  а)  героический  эпос;  б)  со­
циально-бытовой  эпос.  4.  Народные  поэмы:  а)  эпические
поэмы  18— 19  вв.;  б)  социально-политические  поэмы  эпохи
скорби  (замандар).  Однако  следует  учесть,  что  включение
37

поэм  эпохи  скорби  в  число  народных  условно,  ибо  все  они 
являются  творениями  индивидуальных  авторов  XIX ^в.  Н а ­
пример,  «Акыр  заман»  принадлежит  Калыгулу^ Баи  уулу 
(1785— 1855), 
«Тар  заман» — Арстанбеку 
Буйлаш   уулу 
(1840— 1882), 
«Зар  заман» — Молдо 
Кылыч  Ш амыркан 
уулу  (1868— 1917),  «Хал  заман» — Алдаш  Молдо  (1876--
1 9 3 0
),  «Зам ана» — Ж енижоку  (0 т е )  Кекееву  (1860— 1918). 
Поскольку  произведения  первых  двух  авторов  сохранились 
в  устной  форме,  как,  впрочем,  и  некоторых  других,  то  эти 
поэмы  в  определенной  мере  несут  фольклорные  нагрузки.
5.  Легенды:  а)  космогонические;  б)  о  животных  и  расте­
ниях;  в)  топонимические; 
г)  религиозные.  6.  Предания, 
а)  исторические;  б)  генеалогические  (санж ы ра);  в)  топо­
нимические.  7.  Басни.  Надо  заметить,  что  жанр  басен  не
был  характерен  для  кыргызского  фольклора.
II. 
Лирические  жанры  кыргызского  фольклора:  1.  1 ру­
довые 
песни: 
а)  земледельческие; 
б)  скотоводческие; 
в)  песни  женщин-мастериц.  2.  Бытовые  песни:  а)  свадеб­
ные- 
б)  любовные; 
в)  религиозные; 
г)  состязательные 
(айтыш ); 
д)  песни-жалобы 
(арм ан ); 
е)  поминальные 
жоктоо  ы р л ар ы );  ж )  песни-прощания;  з)  песни-завеща­
ния-  и)  песни-восхваления;  к)  песни-посвящения;  л)  пес- 
ни-охаивания  (кордоо  ы рлары );  м)  песни-препирательства 
(акыйнек,  акый);  н)  игровые;  о)  колыбельные;  п)  детская 
поэзия.  3.  Обрядовая  поэзия:  а)  скотоводческие  обрядовые 
песни; 
б)  земледельческие  обрядовые 
песни,  например, 
песни  при 
жертвоприношении  божеству 
земли  и  воды 
(жер  суу  т а й ы );  в)  песни  нового  года  (нооруз);  г)  быто­
вые  обрядовые 
песни,  например,  похоронные  песни  (ко- 
шоктор),  свадебные  песни,  песни  в  месяце  рамазан  (жа- 
р ам азан ).  4.  Заговоры:  а)  охотничьи;  б)  скотоводческие, 
в)  земледельческие;  г)  знахарские;  д)  бытовые  заговоры; 
е)  ворожба-гадание 
(телге);  ж)  шаманские 
изречения
(бакшы ойнотуу). 
_
III.  Дидактические 
жанры:  1.  Пословицы,  поговорки.
2  Песни-поучения  из  рифмованных  афоризмов  (санат-на- 
сыят,  терме  ырлары).  3.  Загадки:  а)  ритмические  (жорго 
сез  табы ш м актар);  б)  загадки  в  виде  стихов;  в)  меткие 
прозаические  загадки;  г)  загадки  в  виде  вопросов,  д)  со­
стязательные  загадки;  е)  счетные  загадки.  4.  Скороговор­
ки. 
5.  Сатирические 
песни 
(шылдыц-шыкак 
ы р л ар ).
6  Юмористические  изречения  и  песни  (куудул  сезд ер ).
Таким  образом,  мы  по  существу  лишь  перечислили  ви­
ды  фольклорных  жанров,  ибо  подробная  характеристика
каждого  из  них  Заняла  бы  очень  много  места.  Мы  огра­
ничимся  здесь  весьма  краткой  характеристикой  эпических
38

произведении,  поскольку  эпос  «Манас» -  яркое  произве­
дение  устного  творчества.
Эпический  жанр  делится  на  большие  и  малые  формы, 
•за  исключением  трилогии  «Манас»,  «Семетей»,  «Сейтек» 
все  остальные  эпические  произведения  относятся  к  малым 
формам.  Такое  деление  исходит  из  объема  эпоса  и  являет­
ся  условным  (применительно  только  к  кыргызскому  эпосу) 
Д о  нас  дошли  следующие  малые  эпосы:  «Эр  Тоштюк» 
«Кожожаш» 
«Жаныш,  Байыш», 
«Курманбек»,  «Эр  Та- 
былды»,  «Ж аныл  мырза»,  «Олжобай  менен  Кишимжан», 
«Кедейкан»,  «Жоодарбешим»,  «Сейитбек»,  «Мендирман» 
«Зр  С.ОЛТОНОИ»,  «Гюлгаакы»  и  другие,  которые  бытовали 
среди  кыргызского  народа  в  дореволюционном  прошлом.
Ш   содержанию  и  характеру  излагаемых  событий  м а ­
лый  эпос  можно  разделить  на  героический  эпос  и  эпос  со­
циально-бытового 
характера.  К  героическим 
эпическим 
произведениям 
относятся:  «Эр  Тоштюк», 
«Курманбек» 
«Жаныш,  Байыш»,  «Шырдакбек»,  «Эр  Табылды»,  « Ж а ­
ныл  мырза»,  «Эр  Солтоной»  и  др.  К  эпическим  произве­
дениям социально-бытового характера — «Саринжи, Бёкёй», 
«Олжобай  менен  Кишимжан»,  «Кедейкан»,  «Кожожаш»^ 
«Мендирман»  и  другие  менее  известные  сказания. 
'
В  эпосе  социально-бытового  плана  отражены  мировоз­
зрение  человека, 
его  стремление  к  светлому  будущему.
Одна  из  тем  этого  эпоса — большая  и  настоящая  любовь 
вопреки  запретам  и  жестоким  обычаям.  Поэтому  героям 
таких  произведений  приходится  преодолевать  много  пре­
град  в  поисках  своего  счастья.  В  некоторых  произведениях, 
как  например,  в  эпосе  «Кедейкан»  говорится  о  борьбе  бед­
ных  с  богатыми,  бедняка  с  ханом.  В  этом  отношении  мы 
можем  смело  говорить  об  отражении  в  эпосе  элементов 
классовой  борьбы.  Почти  все  эпические  произведения  со­
циально-бытового  плана  стали  записываться  в  годы  Со­
ветской  власти,  а  именно  с  20-х  годов.
Как  видно  из  нашей  условной  классификации  и  краткой 
характеристики  малых  эпосов,  д аж е  в  форме  простого  пе­
речня  он  содержит  богатейший  арсенал  различных  произ­
ведений.  К  сожалению,  до  сих  пор  в  кыргызской  фолькло­
ристике  очень  мало  исследований,  характеризующих  уст­
ное  наследие  кыргызов,  а  такж е  место  других  фольклор­
ных  жанров  в  эпосе  «Манас».  К  таким  работам,  например, 
можно  отнести  вышеупомянутые  труды  М.  Богдановой  и 
раздел  «Связь  эпоса  с  другими  фольклорными  жанрами»
в  книге  Р.  3.  Кыдырбаевой  (323,  с.  257—275).
Анализу  других  фольклорных  жанров  в  эпосе  «Манас» 
посвятил  свою  работу  Б.  Садыков.  По  его  утверждению,  в
39

художественной  структуре  эпоса  хорошо  просматриваются 
функции  таких  фольклорных  жанров,  как  кошок  (причи­
тания),  керээз  (завещ ания),  арман  (сожаления),  алхыш 
(благож елания), 
каргыш  (проклятия). 
Причем,  по  его 
мнению,  «Манас»  как  тип  классического  эпоса  не  только 
обогащался  за  счет  других  жанров,  но,  в  свою  очередь, 
влиял  на  их  жанрово-эстетическое  развитие  (447,  с.  24).
Не  будет  преувеличением  сказать,  что  почти  вся  духов­
ная  культура  кыргызов  наиболее  ярко  выражена^  именно 
в  их  устно-поэтическом  творчестве.  По  временной  протя­
женности  кыргызский  фольклор  стал  развиваться,  вероят­
но,  с  последних  этапов  первобытно-общинного  строя.  И  с 
тех  пор  в  течение  длительного  времени  он  развивался  и 
обогащался  новым  содержанием  и  новыми  жанрами.
Поскольку  фольклорные  произведения  бытовали  среди 
народа  задолго  до  образования  кыргызской 
народности 
(XV—XVI  вв.),  то  вначале  они  слагались  среди  отдельных 
племен,  которые  впоследствии  влились  в  состав  кыргызов. 
Тяк  нркптопые  эпические  пооизведения  малой  формы  до-
О
несли  до  наших  дней  следы  принадлежности  их  к  тому 
или  иному  племени.  Например,  кыпчакскими  можно  счи­
тать  эпосы  «Эр  Тоштюк»,  «Курманбек»,  «Олжобай  менен 
Кишимжан».  В  эпосе  «Эр  Табылды»  говорится  о  катаганах. 
О  мундуЪах  идет  речь  в  эпосе  «Саринжи  и  Бёкёй».  «Ко- 
ж ож аш »  повествует  о  жизни  племени  кытай.  Эпос  «Ж аныл 
мырза»  принадлежит  нойгутам  и  т .д .  Однако  не  все  пере­
численные  произведения 
имеют  древнее  происхождение. 
З а   исключением  эпосов  «Кожожаш»  и  «Эр  Тоштюк»,  ко­
торые  бесспорно  старше 
остальных,  вышеперечисленные 
произведения  датируются  в  основном  XIV—XVIII  вв.  П о ­
тому  к  племенной  принадлежности  того  или  иного  эпоса 
следует  относиться  сугубо  критически,  с  учетом  истори­
ческого  развития  данного  племени.
И  все  же,  если 
1
ратиться  к  другим  фольклорным  ж анрам   или  ж е  к  сю ж е­
там,  мотивам,  образам  других  эпосов,  то  нельзя  не  зам е­
тить  их  сходства  с  фольклорными  произведениями  других, 
в  основном,  родственных  народов.  Это  веское  доказатель­
ство  того,  что  это  произведение  слагалось  в  период  пле­
менного  развития  в  истории  кыргызского  этноса.  Н аиболь­
шую  близость  в  этом  плане  кыргызский  фольклор  находит 
с  устным  творчеством  народов  Саяно-Алтая  (алтайцы,  х а ­
касы,  тувинцы,  шорцы,  буряты  и  др.),  о  чем  будет  сказано
в  другом  разделе  данной  работы.
Когда  речь  заходит  об  эпосе  «Манас»,  неискушенные
в  тонкостях  устного  народного  творчества,  как  правило,
ыйти  за  рамки  одного  эпоса  и  об-

жүктеу/скачать 21,33 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: