Роберт Грин-48 законов власти гл
|
| ее в глубокой теснине жилище
Скрыто, без солнца совсем, никаким не доступное ветрам. Чуждое вовсе огня, постоянно обильное мраком. Грозная дева войны в то место пришла и близ дома Остановилась, вовнутрь входить не считает пристойным. Остроконечным копьем ударяет в дверь запертую; Вот сотрясенная дверь отворилась, увидела дева Евшую мясо гадюк — из пороков собственных пищу — Зависть и взоры свои отвратила от мерзостной. Та же Встала лениво с земли и, змей полусъеденных бросив, Вон из пещеры своей выступает медлительным шагом. Лишь увидала красу богини самой и оружья, Стон издала, и лицо отразило глубокие вздохи. Бледность в лице разлита, худоба истощила все тело, Прямо не смотрят глаза, чернеются зубы гнилые; Желчь в груди у нее, и ядом язык ее облит. Смеха не знает,— подчас лишь смеется, увидев страданья. Нет ей и сна, оттого что ее возбуждают заботы. Видит немилые ей достиженья людские и, видя, Чахнет; мучит других, сама одновременно мучась,— Пытка сама для себя. Хотя богине она ненавистна, Кратко Тритония все ж с такой обратилась к нейречью: «Ядом своим отрави одну из рожденных Кекропом,— Ту, что Аглаврой зовут. Так должно». И, молвив, тотчас же прочь унеслась, от земли ударом копья оттолкнувшись. Искоса Зависть меж тем глядела, как та уносилась, И поворчала слегка, Предстоящим успехом богини Огорчена. По тут же взяла суковатую палку Сплошь в колючих шипах. Вот, в черные тучи одета, Всюду, куда ни придет, поля изобильные губит, Травы сжигает лугов, обрывает растений верхушки, Мерзким дыханьем своим дома, города и народы — Все оскверняет, и вот Тритонии видит твердыню, Что и умами цветет, и богатством, и праздничным миром. Плакать готова как раз оттого, что не над чем плакать. Но лишь вступила она к Кекроповой дочери в спальню, Стала приказ выполнять: ей грудь заскорузлой рукою Трогает, сердце ее наполняет крючками колючек. Сок вредоносный в нее вдыхает старуха и черный Яд разливает в костях и в самые легкие брызжет. А чтоб вниманье ее не блуждало по разным предметам, Тут же родную сестру глазам она девушки кажет, Брак счастливый ее и в пленительном образе — бога,— Все представляя крупней. Раздраженная этим виденьем, Тайной казнится тоской, стеная и ночью томится других, которое гложет его сердце, словно он не видит его, не слышит его, доже не предполагает его существования, никогда не слышал ни о чем подобном. Он — мастер притворства. Однако он изо всех своих сил старается не допустить появления превосходства над собой ни в какой форме, ни в какой ситуации. Если все же появляются те, кто его превосходит, он старается смешать их с грязью, критикует сверх меры, изрыгая сарказм и клевету, словно жаба, плюющая ядом из своего укрытия. В результате он способствует появлению самых незначительных, посредственных и даже неполноценных людей в своем поле деятельности. Артур Шопенгауэр, 1788—1860 После смерти Джованни семейное дело перешло к его сыну Козимо, который проявил в нем недюжинный талант. Дело под его руководством процветало, и Медичи стали приобретать известность как один из крупнейших банкирских домов в Европе. Но во Флоренции у них был соперник: несмотря на республиканский строй в городе, одной могущественной семье, Альбииии, удалось надолго монополизировать контроль над правительством, постепенно обогнав соперников, что позволяло им постоянно назначать на ключевые посты своих ставленников. Козимо этого не оспаривал и даже предоставлял Альбииии свою поддержку. В то же время, пока Роберт Грин «48 законов власти» Роберт Грин «48 законов власти» 364 Альбииии гордо выставляли напоказ свое могущество, Козимо избрал другую линию поведения и скромно стоял в тени. Однако пришло время, когда богатство Медичи стало невозможно скрывать, и в 1433 году, испытывая опасения, Альбицци надавили на свои рычаги в правительстве и добились ареста Козимо Медичи. Ему было предъявлено обвинение в организации заговора с целью свержения государственного строя. Кое-кто из сторонников Альбииии настаивал на смертной казни для Козимо, другие боялись, что из-за этого может вспыхнуть гражданская война. В конце концов Козимо выслали из Флоренции. Он не оспаривал приговора и тихо оставил город. Он понимал: иногда разумнее спокойно выждать, чем бросаться в бой сломя голову. Прошел год, и в городе стали возникать опасения, что Альбииии намерены установить диктатуру. Козимо тем временем, благодаря своему богатству хотя и находился в изгнании, не утратил влияния на события, происходившие во Флоренции. В городе началась гражданская война, и в сентябре 1434 года Альбииии были свергнуты и изгнаны. Козимо немедленно возвратился в город и восстановил позиции. Теперь, однако, он столкнулся с щекотливой ситуацией: выказав, подобно Альбииии, честолюбивые притязания, он возбудил бы зависть и противодействие, которые неизбежно представили бы угрозу его делу. Оставаясь же в стороне от политики, он открывал кому-нибудь еще лазейку для захвата власти. И уж эти кто-то, как прежде Альбииии, не оставили бы успех Медичи безнаказанным. Козимо нашел двоякий выход из этого положения: он, тайно используя свое богатство, привлекал на свою сторону влиятельных граждан города и разместил союзников, предусмотрительно набранных из числа торговцев, банкиров и других незнатных горожан, чтобы скрыть их связь с ним, на ключевые посты в правительстве. Недовольных его растущим политическим влиянием он полностью подчинил, облагая непомерными налогами или скупая их имущество через подставных лиц — банкиров, союзников Козимо. Республика теперь существовала только номинально. Козимо держал все в своих руках. Однако, в то время как в закулисной борьбе Козимо захватывал власть, его общественный имидж был совершенно иным. Он выходил на улицы Флоренции скромно одетым, привлекая не больше внимания, чем какой-нибудь слуга, и почтительными поклонами приветствовал магистратов и старейшин города. Ездил он верхом на муле, а не на коне. Он никогда не высказывался публично о политике, хотя внешняя политика Флоренции уже свыше тридцати лет находилась под его контролем. Он делал пожертвования на благотворительные цели и поддерживал связь с купеческими семьями Флоренции. Он давал деньги на поддержание всех общественных институтов и тех зданий, которые вызывали гордость флорентийцев за свой город. Когда же Козимо строил дворец для собственной семьи в соседнем Фьезоле, то отказался от проекта вычурного и роскошного дворца, представленного ему знаменитым архитектором Брунеллески, и вместо этого остановил свой выбор на скромном проекте Микелоиио, выходца из простой флорентийской семьи. Дворец стал как бы символическим выражением стратегии Козимо Медичи — простота и скромность снаружи, элегантность и изобилие внутри. Козимо закончил свое земное существование в 1464 году, после почти тридцати лет правления. Жители Флоренции хотели воздвигнуть величественную гробницу и почтить его память, устроив пышные похороны. Но на смертном одре он высказал желание быть похороненным без помпы и излишеств. Спустя шесть десятков лет Макиавелли признал Козимо Медичи мудрейшим из государей, «ибо он понимал, что незаурядные, выдающиеся поступки, которые находятся на виду и постоянно выставляются напоказ, заставляют людей страдать от зависти куда сильнее, чем те, которые на деле совершаются, но благопристойно прикрыты». ТОЛКОВАНИЕ Близкий друг Козимо, книготорговец Веспасиано да Бистиччи, однажды написал о нем: «И если он решал что-то совершить, то так, чтобы ни в коем случае не вызвать зависти, непременно заботился о том, чтобы казалось, будто инициатива исходит от других, а не от него». Одним из любимых выражений Козимо было: «Зависть — сорняк, который нельзя поливать». Осознавая силу зависти в демократической среде, Козимо избегал внешних проявлений величия. Это не Роберт Грин «48 законов власти» Роберт Грин «48 законов власти» 365 означает, что величие нужно истреблять или что лишь у посредственности есть шансы на выживание, просто должна соблюдаться внешняя видимость. Зависти людей можно, в сущности, избежать довольно просто: стараясь выглядеть так же, как они, не отличаясь ни внешне, ни по своим воззрениям. Завязывайте дружеские отношения с теми, кто ниже вас по положению, и поднимайте их на позиции власти, чтобы обеспечить себе их поддержку в случае нужды. Никогда не выставляйте напоказ богатство и уж, во всяком случае, тщательно скрывайте тот факт, что именно оно помогло вам приобрести влияние. Подчеркивайте, что считаетесь с окружающими так, словно они сильнее вас. Козимо Медичи был непревзойденным мастером в этой игре. Невозможно было верно оценить, насколько широко простиралась его власть, — его скромный внешний облик скрывал истину. Ни в коем случае не позволяйте себя одурачить уверениями в том, какое восхищение и уважение вызываете вы у окружающих. Вольно или невольно вынуждая людей ощущать в вашем присутствии свою неполноценность или приниженность, вы только вызываете у них «удрученное восхищение», то есть зависть, которая пожирает их и заставляет вредить вам самыми непредсказуемыми способами. Только глупей искушает демона зависти, похваляясь своими победами. Властелин понимает: во имя истинного величия можно пренебречь такой малостью, как внешние проявления этого величия. ____________________________________ жүктеу/скачать Достарыңызбен бөлісу:
|