Российская академия наук центр цивилизационных и региональных исследований
жүктеу/скачать 1,83 Mb. Pdf көрінісі
|
| Численность сюнну не может сравниться с численностью населения од-
ной ханьской области, но они сильны в одежде и пище, в которых не зави- сят от Хань. Ныне вы, шаньюй, изменяя обычаям, проявляете любовь к ханьским, но если только две десятых ханьских изделий попадут к сюнну, то сюнну признают над собой власть Хань (Материалы 1968: 45). В начале VII века тюркская знать подкупалась суйским правительством с помощью подарков и угощений на пирах. Китаизация элиты поставила под угрозу само существование Восточно- тюркского каганата (Гумилев 1993/1967: 146-147, 165). Попытки кагана Кат Иль-хана восстано- вить тюркское могущество окончательно потерпели крах в 630 г., когда тюрки были разгромле- ны танскими и телескими войсками. Последние вскоре провозгласили свой каганат Сеяньто. Созданный в ходе антикитайского восстания Второй тюркский каганат, к 40-м гг. VIII в. снова попал под полный контроль Китая. Одновременно внутри каганата сформировалась сильная оппозиция, которую возглавили уйгуры. Совместные усилия мятежников и китайцев привели к падению каганата, а власть в степи перешла к уйгурам. Скорее всего, и в степи понимали опасность китайского влияния, но привычки, мода, страсть к обогащению кочевой аристократии за счет китайских даров были сильнее. Все это вело к "разложению" кочевой элиты, пренебрегавшей интересами простых кочевников, и к ос- лаблению организационного начала. В результате понижалась боеспособность, а элита была поглощена внутренними распрями, выражавшимися в острой борьбе за престол, возникновении прокитайской и антикитайской партий, провозглашении нескольких правителей одновременно, например, южный и северный шаньюи у хунну. Еще одно следствие ослабления организацион- ного начала – межэтнические конфликты в кочевой среде (неудовлетворенность аристократии подчиненных народов). В итоге происходила смена элиты и объединение кочевников под эги- дой нового этноса. Таким образом, каждый раз ослабевшую элиту сменяла более консолидиро- ванная, соблюдавшая чистоту кочевых обычаев этническая группа. При этом многое (земли, система управления и военно-иерархическая структура, административно-территориальное де- ление, этнический состав зависимых жителей) оставалось неизменным. Старая элита, как пра- вило, уничтожалась, а новая давала название "государству". Механизм смены элит действовал благодаря влиянию нескольких факторов. Во-первых, в географических нишах существовали подчиненные "старой" элите этнические объединения, которые участвовали в военной и политической жизни кочевых империй, но, сохраняя опреде- ленную обособленность, не подвергались воздействию китайской культуры и тем самым не те- ряли своей монолитности, благодаря господству традиционных родственных связей. Во-вторых, данные этнические объединения имели опыт борьбы против элиты (сяньбийцы в державе хун- ну, тюрки в жуаньжуаньском каганате, теле и уйгуры в тюркских каганатах, кыргызы в уйгур- ском каганате и т.д.) и были способны совершить переворот. Борьба с кочевой элитой часто со- провождалась восстанием сразу нескольких подчиненных этносов. В-третьих, определенную роль играл фактор этнической и политической преемственности. Так в 91 г. после поражения от китайцев, часть хунну бежали к сяньбийцам и "... стали называть себя сяньбийцами, и с этого времени началось постепенное усиление сяньбийцев" (Материалы 1984: 71). Таким образом, история сосуществования китайской цивилизации и "варварской" кочевой периферии говорит о том, что Китай и восточный регион степной Евразии представляли собой единый историко-культурный и географический ареал, в котором взаимодействовали два "про- тивоположных мира" ("мир-империя" и степная "полупериферия" - Крадин, 2000б: 318, 326-328; 2001а: 131-137; 2001б: 387-389). Характер взаимоотношений кочевых элит с китайским государством был различен и зави- сел от конкретных исторических обстоятельств (Крадин 1996: 68). Это могли быть годы "мир- ного сосуществования" и даже "культурного взаимовлияния" (хунну и Хань в середине II в. до 67 н.э.; тюрки и Тан в конце VI в. и в середине VII в.) или годы жестокой войны на истребление (например, после отказа Таншихая заключить договор о мире, основанный на родстве). Поэтому нам кажется не совсем верным постулировать "синхронность процессов роста и упадка" Китая и номадных образования в Центральной Азии (Крадин 2000б: 318). Конечно, становление кочевой периферии как постоянной системы было связано с активным проникновением китайцев в Ор- дос, которые нанесли хунну нескольких поражений. Активная внешняя политика Цинь Ши- хуанди вызвала в степи центростремительные процессы и привело к созданию государства хун- ну. Хунну после победы над своими соседями - дунху и юечжами смогли установить гегемонию в Центральной Азии. "Все народы, натягивающие лук, оказались объединены в одну семью" (Материалы 1968: 43). В данном случае формирование у кочевников военных и управленческих структур во многом носило характер "ответа" на "вызов" оседлой цивилизации. Однако в даль- нейшем корреляция между усилением Китая и образованием в степи имперских структур на- блюдалась не часто. Так, две суперимперии - Первый Тюркский каганат и Монгольская держава возникли не в период существования единого государства в Китае, как полагает Н.Н. Крадин (2000б: 318), а как раз в момент когда давление на степь отсутствовало. Тюркский каганат воз- ник в 552 г., а к 60-м гг. VI в. тюрки уже дошли до причерноморских степей, в то время как еди- ная империя Суй в Китае оформилась лишь к 589 г. Разрыв в 20-30 лет по историческим меркам весьма солиден. Наоборот, укрепление Суй, а затем и возникновение более мощной Танской империи привело к сравнительно быстрому упадку Первого каганата в 630 г. Схожей была си- туация и с Монгольской империей. На территории Китая к моменту возникновения державы Чингис-хана существовало три государственных образования: Цзинь, Си Ся и Сун. С этой точки зрения вряд ли для какого-то из названных образований государство монголов играло роль пе- риферии. В Китае происходили центробежные процессы и только борьба с монголами их пре- кратила (не случайно столь продолжительным было противостояние особенно Южного Китая - фактически на протяжение жизни трех поколений). Именно борьба с монгольским владычест- вом привела к образованию нового централизованного китайского государства во главе с дина- стией Мин. С учетом вышесказанного, мы предлагаем рабочую типологию потестарно-политических систем кочевников: 1. Кочевые суперимперии (один из видов раннегосударственных образований) с жесткой воен- но-политической структурой, определявшей также и нормы общественной жизни (нойон, являясь военачальником, осуществлял контроль за распределением пастбищ в улусе, был субъектом не только военной, но и гражданской судебной системы - Владимирцов 1934: 111-113; Скрынникова 1997: 51). Примером может служить Монгольская империя до сере- дины XIII в. (к данному типу относится и Первый Тюркский каганат до распада на Западный и Восточный каганаты). Распад кочевых суперимперий на более локальные образования свя- зан не столько с внутренними конфликтами и борьбой против соседних государств, сколько с невозможностью осуществлять эффективное управление огромной территорией из едино- го центра и с тяготением отдельных частей империи к разным земледельческим центрам. 2. Кочевые ксенократические империи, имевшие некоторые аналогии с суперсложными вож- дествами земледельцев в общественной системе, но в то же время, обладавшие целым рядом признаков раннегосударственных образований в военно-политической сфере. Важной чер- той подобных кочевых империй являлась сложная этническая и родоплеменная стратифика- ция (империя Хунну, Жуаньжуаньское ханство, Второй Тюркский, Уйгурский и Кыргыз- ский каганаты). 3. Этнически более или менее монолитные образования номадов весьма близкие по своим ха- рактеристикам к различным видам вождеств в соответствии с этапами политической эволю- ции (каганат Сеяньто, Крымское ханство, Ногайская орда). Считаем весьма важным мнение В.В. Трепавлова о необходимости определиться с классификационными признаками власти в кочевых объединениях (Трепавлов 2000: 356-357). Причем необходимо учесть как функ- 68 циональные аспекты власти, так и сложность ее структуры, степень централизации, автори- таризм лидера и др. Если исходить только из функционального принципа, то весьма различ- ные по другим параметрам образования могут оцениваться одинаково. Тот же В.В. Трепавлов определяет и Монгольскую империю, и Ногайскую орду как суперсложные вождества (1993; 2000), хотя понятно, что они не сопоставимы по сложности структуры управления, степени военно-политической централизации, территориальному охвату. Дос- таточно указать на тот факт, что ногайские мирзы обладали полной автономностью от ман- гытского бия, которому не подчинялись даже в случае военного конфликта (Трепавлов 2000: 361). В государстве Чингис-хана с его жесткой военной дисциплиной такое было просто не- возможно. 4. Созданные кочевниками образования с высокой долей подчиненного оседлого населения (Западно-тюркский и Хазарский каганаты, Дунайская Болгария в VII в., Западное Ляо, Золо- тая Орда). 5. Децентрализованные, аморфные, не имевшие единой "политии", но территориально круп- ные образования с многочисленными традиционными вождями - главами родоплеменных структур (печенежское, половецкое и огузское объединения). Возможно на характер номад- ных социумов, кочевавших в степной зоне между Волгой и Дунаем, накладывало отпечаток наличие нескольких земледельческих центров - Византии, Киевской Руси, Германской им- перии, Волжской Булгарии. Поэтому различные этнические сегменты печенежского или по- ловецкого общества являли собой периферию различных земледельческих центров и здесь не могло возникнуть единого политарного образования как в Центральной Азии, где объе- динившиеся кочевники ("народы натягивающие лук") противостояли "pax Sinica". Что собой представляли отдельные подразделения печенежского или половецкого общества? Характе- ристика печенежских фем, как вождеств (Марей 2000) представляется конъюнктурной и со- мнительной (маловероятно чтобы одна этническая группа членилась на 8 постоянно сущест- вовавших (!) вождеств, каждое из которых включало бы всего 5 родов). Печенежские фемы скорее следует рассматривать как сегменты родоплеменной структуры с традиционными лидерами во главе (старейшины родов и племен, военные вожди). Вождества могли возни- кать у причерноморских кочевников, например, как у половцев союзы орд Боняка и Шару- кана (Плетнева 1990: 45-53, 60), но они быстро распадались после смерти вождя или военно- го поражения. 6. Локальные децентрализованные группы с родоплеменной структурой (теле, дунху, черные клобуки). 7. Развитые государства, созданные кочевниками на территории земледельческих центров (за- воевательные империи по Н.Н. Крадину - Ляо, Цзинь, Юань, государство Хулагуидов). Сле- дует добавить, что не всегда речь должна идти только об империях (хуннских государств на территории Китая, уйгурские ханства в Восточном Туркестане). Быстротечные процессы ас- симиляции и перехода к оседлой жизни превращали большую часть элиты номадов в чинов- ников и военно-служилую знать, не связанную с процессом кочевания, поэтому в таких го- сударствах практиковались запреты браков между кочевниками и местным населением, а также велись пограничные войны в целях сохранения боеспособности (например, монголы и маньчжуры в Китае). В данной статье рассматривались два важных аспекта истории кочевников: типология по- тестарно-политических систем номадов и влияние оседлых цивилизаций на политарные процес- сы у кочевников. Задачу номадистов в исследовании этих проблем мы видим в необходимости систематизации накопленного опыта, выработке единых подходов к терминологии, классифи- кации и характеристике кочевых социумов. 69 ЛИТЕРАТУРА Андрианов, Б.В., Марков, Г.Е. 1990. Хозяйственно-культурные типы и способы производства. жүктеу/скачать 1,83 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|