заработанных и прятал ее подальше. И, как ни странно, беднее от этого я не
становился. Я почти не замечал разницы в том, что теперь у меня
оставалось меньше денег на расходы. Правда, очень часто меня одолевало
искушение купить себе что-нибудь из тех красивых вещей, что привезены
на верблюдах и кораблях из финикийских земель и выставлены на
прилавках. Но я мудро воздерживался.
Прошло двенадцать месяцев, и Алгамиш вновь пришел ко мне. «Сын
мой, скажи, весь этот год ты платишь себе десятую часть заработанного?»
Я гордо ответил: «Да, учитель, плачу». «Это хорошо, — просиял он. — И
что ты делаешь с этими деньгами?»
«Я отдал их Азмуру, каменщику, который сказал мне, что отправляется
в дальнее мореплавание и привезет мне из Тиры редкие финикийские
драгоценности. Когда он вернется, мы продадим их по высокой цене и
Достарыңызбен бөлісу: