Сборник научных трудов конференции якутск 2015

620 
месторождений ограничены, а возникающие поселки и города привязаны к ним 
[1, 12].
Не вдаваясь в дискуссию, выходящую за рамки статьи, подчеркнем, что 
сегодня в циркумполярной зоне, где преобладает разреженное и очаговое 
освоение, более рациональна не «выбраковка» и ликвидация «неперспективных» 
предприятий, городов и районов, а наоборот, максимальное сохранение и 
укрепление существующей сети опорных поселений и коммуникаций. Это 
соответствует не только государственным интересам, но и отражает, как 
показывают социологические исследования автора статьи, мнение жителей 
Севера Тюменской области. Кроме того, если сравнивать расположение стран по 
широте с их ключевыми социально-экономическими показателями (размер 
душевого ВВП, ожидаемая продолжительность жизни и др.), то обнаруживается, 
что с продвижением к северу и югу от экватора указанные показатели коренным 
образом улучшаются. При этом наилучшие значения показателей отмечаются как 
раз у самых северных стран – Исландия, Швеция и др. Данная зависимость 
подтверждена результатами фундаментальных исследований американских 
экономистов под руководством Дж. Сакса [11].
Природно-климатические условия оказывали неоднозначное воздействие 
на формирование человеческих ресурсов северных территорий. Так, с одной 
стороны, значительные размеры территории, суровый климат, заболоченность и 
слабый грунт, ограниченные сырьевые ресурсы стройиндустрии лимитировали 
развитие городов, а значит и рост численности населения, с другой, 
разветвленная речная система, обширные леса и огромные запасы 
углеводородного сырья способствовали созданию стационарных городов и 
поселков вблизи месторождений. В результате менее чем за два десятилетия на 
Тюменском Севере появилось 17 новых городов и десятки рабочих поселков. 
Советский опыт освоения Севера Западной Сибири во многом уникален. 
Практически впервые в мире здесь за два-три десятилетия была заселена 
громадная территория почти в 1,5 млн. кв.км. Появление новых городов в местах 

621 
нефтегазодобычи не привело к снижению числа сторонников вахтового метода, 
что было обусловлено высокой ценой инфраструктуры на Севере, особенно в 
условиях масштабного продвижения в труднодоступные районы, дефицитом 
трудовых ресурсов, хроническим отставанием жилищно-бытового строительства. 
Именно вахтовый метод способствовал формированию человеческих ресурсов на 
севере Тюменской области и стимулировал другие виды и формы миграции [7, 
9].
Резкий миграционный приток населения оказал существенное влияние на 
становление городов. С середины 1960-х до середины 1980-х годов на 
территории области происходил миграционный взрыв – население активно 
прибывало из центральных и южных регионов страны. Численность населения, 
на протяжении веков остававшаяся относительно стабильной и низкой, выросла в 
10 раз и превысила 1 млн человек [8, с. 61].
Но все эти годы характеризовались встречными миграционными потоками, 
можно утверждать, что «проверку Севером» прошла значительная часть жителей 
России, государств СНГ и Прибалтики. Каждый второй из приехавших в регион 
вернулся, прожив на Тюменском Севере менее полутора лет.
Отраслевая специфика, административное давление, а также особенности 
миграционных потоков обусловили становление и развитие территориальных 
социальных общностей на основе объединения людей по профессиональному, 
корпоративному, этническому, религиозному и другим признакам. Поэтому в 
северных городах до настоящего времени имеют социально-политическое и 
социокультурное значение не только общности нефтяников, газовиков, геологов, 
строителей, но и землячества из Азербайджана, Татарстана, Украины.
Своеобразие и неразрывная взаимосвязь социально-экономических и 
социокультурных факторов проявлялись, прежде всего, в высокой концентрации 
в циркумполярной зоне коренных малочисленных народов Севера со 
специфическим хозяйственным укладом и образом жизни. Это предопределило 
ряд трудностей взаимодействия не только промышленных компаний с 

622 
коренными народами, но и вновь прибывших с автохтонным населением. 
Следует признать, что становление нефтегазодобывающей промышленности 
способствовало, с одной стороны, социально-экономическому развитию региона, 
с другой – разрушало ресурсную и социокультурную основу традиционного 
природопользования северных народов и вытесняло их с исконных территорий. 
Ускоренное промышленно-транспортное освоение ресурсов привело к 
появлению и закреплению особого статуса коренных малочисленных народов 
Севера. С социально-экономической точки зрения это выражалось в 
материальной поддержке хантов, манси, ненцев, селькупов и др., но в то же 
время формировало в определенной мере иждивенческие настроения 
представителей, прежде всего, этнической элиты. 
Исследования этнолога А.В. Головнева позволили выявить, что 
двойственное положение коренных малочисленных народов Севера по разному 
оценивается жителями городов и поселков и обитателями тундры, сохранившими 
традиционный образ жизни. С позиции горожанина-вахтовика оленеводам лучше 
воспользоваться 
компенсационными 
выплатами, 
оставить 
хлопотное 
оленеводство и осесть в благоустроенном поселке на юге тундры. Однако эти 
казалось бы рациональные доводы не согласуются с ценностными ориентациями 
оленеводов-кочевников. Для них территория кочевий – это не только лучшие 
пастбища, но и места расположения святилищ, традиционных мероприятий, 
выполняющие культурные и рекреационные функции [4, с.149-150]. 
Под руководством Б. Форбса и Ф. Штаммлера в 2004-2007 гг. был 
реализован проект «Экологическое и социальное воздействие промышленного 
освоения на Севере России». Его итоги выражены в «Декларации 
сосуществования коренных народов и нефте/газодобывающей промышленности 
в Ненецком, Ямало-Ненецком автономных округах и других территориях Севера 
России». Авторы подчеркивают, что взаимовыгодное сосуществование 
традиционного образа жизни коренных народов и нефтегазовой добычи является 
насущной задачей трех заинтересованных сторон: оленеводства/рыболовства, 

623 
промышленности и государственной администрации. Но при этом для ведения 
переговоров 
оленеводы/рыбаки/охотники 
должны 
иметь 
право 
сами 
делегировать компетентных, профессионально подготовленных и независимых 
лиц [10, 14]. 
В сложившейся социально-экономической и социокультурной ситуации 
особое значение приобретают институциональные факторы, определяющие 
взаимодействие коренных малочисленных народов Севера и мигрантов.
Как отмечалось выше, все участники освоения северных территорий, 
прежде всего, ощущали себя членами производственного коллектива, жителями 
ведомственных городов и поселков. Тем самым демографический, этнический и 
другие факторы формирования социальных общностей, по мнению М.Г. 
Ганопольского, несмотря на массовый и во многом стихийный приток людей, 
подчинялись индустриальной схеме. Технологические особенности производства 
и соответствующие им способы организации людей, вовлеченных в трудовой 
процесс, распространялись на большинство сфер жизнедеятельности. По образу 
и подобию производственных технологий создавалась и система отбора и 
первоначальной адаптации мигрантов, соответствующий облик приобретала 
социально-бытовая инфраструктура [2, с.17]. 
В результате формирование человеческих ресурсов хотя и воспринималось 
как проблема стратегического уровня, адаптация и профессиональная 
социализация переселенцев и автохтонного населения к новым условиям 
развития Севера отдавались на усмотрение ведомственной администрации. В то 
же время человеческие ресурсы как структурированная совокупность рабочей 
силы, человеческого капитала и человеческого потенциала, обладали еще и 
личностными качествами, приводящими к взаимодействию людей в процессе 
непосредственного производства, создавая сплоченный коллектив, имеющий 
перед собой общую цель, основанный не только на распределении ролей и мест в 
процессе производства, но и взаимной поддержке и помощи в повседневной 
жизни. Все это способствовало развитию особой региональной идентичности. 

624 

жүктеу/скачать 13,27 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: