Сказка, поэма, роман, рассказ, эссе Язык произвед ений английский, французский Дебют 1881, сборник «Стихотворения»

Раздел Rosa Mystica («Мистическая роза») состоит в основном из стихотворений,
написанных во время поездок Уайльда в Италию и часто связанных с католической
церковью, с посещением 
Ватикана
(к примеру, «
Пасха
», где помпезность
торжественной церемонии с участием 
Римского Папы
противопоставлена
Евангельской аллюзии)
[13]
. Разделу «Цветы на ветру», стихотворения в котором
посвящены преимущественно Англии
[14]
, противопоставлен раздел «Цветы
золотые», куда вошли стихи, касающиеся в основном тем искусства («Могила
Китса», «
Могила Шелли
» и др.)
[15]
. К этому разделу примыкают 
Impressions de
Théâtre — стихотворения о театре («
Федра
», посвящённая 
Саре Бернар
, цикл из двух
стихотворений «Написанное в театре „
Лицеум
“, посвящённый 
Эллен Терри
)
[16]
.
Завершает сборник раздел „Четвёртая вариация“, куда вошёл сонет 
Tædium Vitæ
,
вызвавший скандал в Оксфордском дискуссионном обществе
[17]
.
Американское путешествие
В самом начале 
1882 года
Уайльд сошёл с парохода в порту 
Нью-Йорка
, где
подошедшим к нему с расспросами репортёрам он заявил: „Господа, океан меня
разочаровал, он совсем не такой величественный, как я думал“. Проходя таможенные
процедуры, на вопрос о том, есть ли у него что-либо, подлежащее декларированию,
он, по одной из версий, ответил: „Мне нечего декларировать, кроме моей
гениальности“.

Отныне вся пресса следит за действиями британского эстета в Америке. Свою
первую лекцию, которая называлась „
Ренессанс английского искусства“ (The English
Renaissance of Art), он завершил словами: „Мы все расточаем свои дни в поисках
смысла жизни. Знайте же, этот смысл — в Искусстве“. Слушатели горячо
зааплодировали.
На его лекции в 
Бостоне
 в зал перед самым выходом Уайльда явилась группа
местных денди (60 студентов из 
Гарвардского университета
) в коротких бриджах с
открытыми икрами и смокингах и с подсолнухами в руках. Их целью было
обескуражить лектора. Выйдя на сцену, Уайльд незатейливо начал лекцию и, как бы
невзначай оглядев фантастические фигуры, с улыбкой воскликнул: „Я впервые прошу
Всевышнего избавить меня от последователей!“
Один молодой человек писал матери в это время под впечатлением посещения
Уайльдом колледжа, где он учился: „У него великолепная дикция, и его способности к
изъяснению своих мыслей достойны высших похвал. Фразы, которые он произносит,
благозвучны и то и дело вспыхивают самоцветами красоты. … Его речь очень
приятна — легка, красива, занимательна“. В 
Чикаго
Уайльд на вопрос о том, как ему
понравился 
Сан-Франциско
, ответил: „Это Италия, но без её искусства“. Всё его турне
по Америке было образцом смелости и изящества, равно как и неуместности и
саморекламы. Своему давнишнему знакомому 
Джеймсу Макнилу Уистлеру
в письме
из 
Оттавы
Уайльд шутливо хвастался: „Америку я уже цивилизовал — остались
только небеса!“
Парижское путешествие
Проведя год в Америке, Уайльд вернулся в Лондон в отличном расположении духа и
сразу же отправился в 
Париж
. Там он знакомится с ярчайшими фигурами мировой
литературы (
Поль Верлен
, 
Эмиль Золя
, 
Виктор Гюго
, 
Стефан Малларме
, 
Анатоль Франс
и проч.) и завоёвывает без особых трудностей их симпатии.
Брак
Вернувшись из Америки, Уайльд встречает Констанс Ллойд и влюбляется в неё. В
1884 году они поженились. В этом же году у них рождаются двое сыновей (Сирил и
Вивиан), для которых Уайльд сочиняет сказки. Чуть позже он записал их на бумаге и
издал 2 сборника сказок — 
«„Счастливый принц“ и другие сказки» (The Happy Prince and
Other Stories; 
1888
) и 
«Гранатовый домик» (The House of Pomegranates; 
1891
).

Литературное творчество и журналистика
В Лондоне Уайльда знали все. Он был самым желаемым гостем в любом салоне. Но
одновременно на него обрушивается шквал критики, которую он с лёгкостью —
совсем по-уайльдовски — отбрасывает от себя. На него рисуют карикатуры и ждут
реакции. А Уайльд погружается в творчество. На жизнь он в это время зарабатывал
журналистикой. С 1887 по 1889 год он работал редактором журнала «Женский
мир»
[18]
. О журналистике Уайльда высоко отозвался 
Бернард Шоу
.
В 1887 году он опубликовал рассказы 
«
Кентервильское привидение
», «Преступление
лорда Артура Сэвила», «Сфинкс без загадки», «Натурщик-миллионер», «Портрет г-на У.
Х.», которые и составили сборник его рассказов. Однако же Уайльд не любил
записывать всё, что приходило ему на ум, многие рассказы, которыми он очаровывал
слушателей, так и остались ненаписанными.
В 1890 году в свет вышел его единственный роман, который окончательно приносит
Уайльду сногсшибательный успех — «
Портрет Дориана Грея
». Он был напечатан в
журнале «Липпинкоттс мансли мэгэзин». Но критики обвинили роман в
безнравственности. В ответ на 216 печатных откликов на «Портрет Дориана Грея»
Уайльд написал более 10 открытых писем в редакции британских газет и журналов,
объясняя, что искусство не зависит от морали. Более того, он писал, те, кто не
заметил морали в романе, полные лицемеры, поскольку мораль всего-то и состоит в
том, что убивать совесть безнаказанно нельзя. В 
1891 году
роман со значительными
дополнениями выходит отдельной книгой, и Уайльд сопровождает свой шедевр
особым предисловием, которое становится отныне манифестом 
эстетизму
— тому
направлению и той религии, которые он и создал.

1891
—
1895
гг. — годы головокружительной славы Уайльда. В 1891 году выходит
сборник теоретических статей 
«Замыслы» (Intensions), где Уайльд излагает читателям
свой символ веры — свою эстетическую доктрину. Пафос книги в прославлении
Искусства — величайшей святыни, верховного божества, фанатическим жрецом
которого был Уайльд. В том же 
1891 году
 он написал трактат 
«
Душа человека при
социализме
» (The Soul of Man under Socialism), в котором отвергается брак, семья и
частная собственность. Уайльд утверждает, что «человек создан для лучшего
назначения, чем копание в грязи». Он мечтает о том времени, когда «не станет более
людей, живущих в зловонных притонах, одетых в вонючие рубища… Когда сотни
тысяч безработных, доведённых до самой возмутительной нищеты, не будут
топтаться по улицам, …когда каждый член общества будет участником общего
довольства и благополучия»…
Отдельно стоит написанная по-французски в это время одноактная драма на
Библейский сюжет — «
Саломея
» (
Salomé; 
1891
). По заверению Уайльда, она была
специально написана для 
Сары Бернар
, «этой змеи древнего Нила». Однако в Лондоне
её постановке воспрепятствовала цензура: в Великобритании запрещались
театральные представления на Библейские сюжеты. Напечатана пьеса была в 
1893
году
, а в 1894 году вышел и её перевод на английский язык с иллюстрациями 
Обри
Бёрдслея
. Впервые пьеса была поставлена в Париже в 1896 году. В основу «Саломеи»
положен эпизод гибели Библейского пророка 
Иоанна Крестителя
(в пьесе он
фигурирует под именем Иоканаан), нашедший отражение в 
Новом Завете
(Матф 14:1-
Памятник Оскару Уайльду в центре 
Дублина

12 и др.), однако версия, предложенная в пьесе Уайльдом, отнюдь не является
канонической.
В 
1892 году
написана и поставлена первая комедия «блистательного Оскара» — «Веер
леди Уиндермир» (
англ.
Lady Windermere’s Fan), успех которой сделал Уайльда самым
популярным человеком Лондона. Известен очередной эстетский поступок Уайльда,
связанный с премьерой комедии. Выйдя на сцену по окончании постановки, Оскар
затянулся сигаретой, после чего начал так: «Дамы и господа! Вероятно, не очень
вежливо с моей стороны курить, стоя перед вами, но… в такой же степени
невежливо беспокоить меня, когда я курю». В 
1893 году
выходит его следующая
комедия — 
«Женщина, не стоящая внимания» (The Woman of No Importance), в которой
само название строится на парадоксе — до того «апостол Красоты» почувствовал
этот приём родным.
Ударным в творческом отношении становится 
1895
. Уайльдом написаны и
поставлены две пьесы — 
«
Идеальный муж
» (An Ideal Husband) и «
Как важно быть
серьёзным
» (The Importance of Being Earnest). В комедиях во всем блеске проявилось
искусство Уайльда как остроумнейшего собеседника: его диалоги великолепны.
Газеты называли его «лучшим из современных драматургов», отмечая ум,
оригинальность, совершенство стиля. Острота мыслей, отточенность парадоксов
настолько восхищают, что читатель ими одурманен на протяжении всей
продолжительности пьесы. Он всё умеет подчинить игре, нередко игра ума
настолько увлекает Уайльда, что превращается в самоцель, тогда впечатление
значительности и яркости создаётся поистине на пустом месте. И в каждой из них
есть свой Оскар Уайльд, бросающий порции гениальных парадоксов.
Отношения с Альфредом Дугласом и судебный процесс
Альфред Дуглас
, 
1903

В 
1891 году
 Уайльд познакомился с лордом 
Альфредом Дугласом
, сыном 
9-го маркиза
Куинсберри
. Дуглас (родные и друзья звали его Бози) был моложе на 16 лет, искал
этого знакомства и умел расположить к себе. Вскоре Уайльд, всегда живший не по
средствам, ни в чём не мог отказать Дугласу, постоянно нуждавшемуся в деньгах
для своих прихотей. С появлением этого «златокудрого мальчика», как его называли в
Оксфордском университете
, Уайльд переключается с услуг женской проституции на
проституток-мужчин
. В 
1892 году
 Бози, не в первый раз втянутый в 
шантаж
(украдено его откровенное письмо очередному любовнику), обращается к Уайльду, и
тот даёт деньги для вымогателей. Периодические исчезновения и непомерные
расходы беспокоили жену Уайльда — Констанс, но она не ставила под сомнение
объяснения мужа, что всё это ему необходимо для того, чтобы писать. Дуглас не
собирался скрывать свою связь с «блистательным Оскаром» и время от времени
требовал не только тайных встреч, но и у всех на виду. Уайльд, как и Дуглас,
становится постоянной целью для лондонских шантажистов.
В 
1893 году
Бози бросает учёбу в 
Оксфорде
и снова подвергается шантажу —
предать огласке его гомосексуальность. Его отец, маркиз Куинсберри, также
известный привычкой много тратить на собственные удовольствия, через адвоката
даёт деньги шантажистам, чтобы замять скандал. После чего отец и мать Дугласа
решают прекратить непристойные отношения сына не только с Уайльдом, но и с
другими мужчинами: мать просит Уайльда повлиять на Бози, а отец сначала оставляет
сына без ежегодного содержания, а потом угрожает застрелить Уайльда. 30 июня
1894 года
 Куинсберри, защищающий честь семьи, приходит в дом Уайльда на 
Тайт-
стрит
 и требует от того прекратить встречи с сыном — по сути лорд предлагает
сделку: с одной стороны, есть свидетельства против Уайльда и тот страдает от
шантажа, с другой — Куинсберри через объяснение, почему он называет Уайльда
«строящим из себя содомита», дал понять, что не стремится сделать его
обвиняемым в публичном разбирательстве (как развлекается Уайльд — это личное
дело Уайльда). Но Уайльд и Дуглас устраивают совместные заграничные поездки. В
своих письмах отцу, с которым, по мнению современников, был схож характером и
поведением, Дуглас угрожает, что если тот не прекратит «указывать ему, как себя
вести», то он либо застрелит его при 
необходимой обороне
, либо Уайльд отправит его
в тюрьму за 
клевету
.
18 февраля 
1895 года
Куинсберри пишет в клубе «Элбемарл» записку Уайльду, члену
клуба, с обращением: «Оскару Уайльду, строящему из себя (англ. — pose)
со
мдомита» — маркиз, специально или нет, но написал оскорбление с ошибкой. Кроме

того, используя слово «pose», лорд Куинсберри формально обезопасился тем, что не
обвинял напрямую. 28 февраля Уайльд получает эту записку, друзья указывают ему
на уловку, советуют пренебречь оскорблением и снова на время уехать из страны.
Но Альфред Дуглас, ненавидящий отца и искавший повод ограничить его в
распоряжении деньгами семьи, настаивает на том, чтобы Уайльд подал в суд на
Куинсберри за клевету. На следующий день, 1 марта, Уайльд обвиняет маркиза в
клевете и того арестовывают. В ответ Куинсберри через адвокатов предъявляет
свидетелей непристойных отношений Уайльда и подборку цитат из произведений и
переписки 
истца
. На это Уайльд, уверенный в силе своего красноречия, решает сам
защищать своё искусство и выступать в суде. 3 апреля началось слушание дела. В
зале суда не было свободных мест, но по причине безнравственности
рассматриваемых доказательств присутствовали только мужчины. Уайльд
настойчиво отрицал сексуальный характер своих отношений с Дугласом и в своих
показаниях последовательно разделял жизнь и литературу.
Например, адвокат маркиза Куинсберри, Эдвард Карсон, а по сути обвинитель,
задавал Уайльду вопрос: «Не может ли привязанность и любовь художника к 
Дориану
Грею
 натолкнуть обыкновенного человека на мысль, что художник испытывает к
нему влечение определённого рода?» А Уайльд отвечал: «Мысли обыкновенных
людей мне неизвестны». «Бывало ли так, что вы сами безумно восхищались
молодым человеком?» — продолжал Карсон. Уайльд отвечал: «Безумно — никогда. Я
предпочитаю любовь — это более высокое чувство». Или, например, пытаясь
выявить намёки на «противоестественные» отношения в его работах, Карсон
зачитал пассаж из одного уайльдовского рассказа и поинтересовался: «Это, я
полагаю, тоже написали вы?». Уайльд специально дождался гробового молчания и
тишайшим голосом ответил: «Нет-нет, мистер Карсон. Эти строки принадлежат
Шекспиру
». Карсон побагровел. Он извлёк из своих бумаг ещё один стихотворный
фрагмент. «Это, вероятно, тоже Шекспир, мистер Уайльд?» — «В вашем чтении от
него мало что осталось, мистер Карсон», — сказал Оскар. Зрители захохотали, и судья
пригрозил, что прикажет очистить зал.
Эти и другие остроумные ответы были, однако, контрпродуктивными в
юридическом смысле. После того, как суд включил в дело часть свидетельств
против Уайльда, он отозвал свой иск, и 5 апреля дело о клевете было прекращено. Это
обстоятельство дало основание в обвинении Уайльда для восстановления репутации
маркиза. Куинсберри пишет Уайльду записку, где советует бежать из Англии. 6 апреля
выдан ордер на арест Уайльда и его помещают в тюрьму. 7 апреля суд предъявляет
Уайльду обвинение в содомии как нарушении норм общественной морали. 26—29
апреля состоялся первый процесс по делу Уайльда, который вновь начинался с

объяснений Уайльда по очередной подборке цитат из его и Дугласа произведений.
Так, обвинитель попросил разъяснить, что означает фраза «любовь, что таит своё
имя», высказанная Дугласом в его 
сонете
, на что Уайльд сказал следующее:
«Любовь, что таит своё имя» — это в нашем столетии такая же
величественная привязанность старшего мужчины к младшему,
какую Ионафан испытывал к Давиду, какую Платон положил в
основу своей философии, какую мы находим в сонетах
Микеланджело и Шекспира. Это все та же глубокая духовная
страсть, отличающаяся чистотой и совершенством. Ею
продиктованы, ею наполнены как великие произведения,
подобные сонетам Шекспира и Микеланджело, так и мои два
письма, которые были вам прочитаны. В нашем столетии эту
любовь понимают превратно, настолько превратно, что
воистину она теперь вынуждена таить своё имя. Именно она,
эта любовь, привела меня туда, где я нахожусь сейчас. Она
светла, она прекрасна, благородством своим она превосходит
все иные формы человеческой привязанности. В ней нет ничего
противоестественного. Она интеллектуальна, и раз за разом она
вспыхивает между старшим и младшим мужчинами, из
которых старший обладает развитым умом, а младший
переполнен радостью, ожиданием и волшебством лежащей
впереди жизни. Так и должно быть, но мир этого не понимает.
Мир издевается над этой привязанностью и порой ставит за неё
человека к позорному столбу. (пер. Л. Мотылёва)
Обвинитель с нескрываемым удовольствием поблагодарил Уайльда за такой ответ.
Но 1 мая присяжные расходятся во мнении относительно виновности Уайльда (10 —
за виновность, а двое — против) и назначается второе слушание в новом составе
суда. Адвокат Уайльда, сэр Эдвард Кларк, добивается от судьи разрешения на то,
чтобы Уайльда отпустили до нового разбирательства под залог
[19]
. Священник 
Стюарт
Хедлам
, не знакомый с Уайльдом, но недовольный судом и травлей Уайльда в газетах,
внёс бо́льшую часть из назначенной беспрецедентной суммы в 5000 фунтов
стерлингов. Уайльду предлагают бежать из Англии, как это уже сделали его друзья, но
он отказывается.

Окончательное судебное разбирательство велось 21-25 мая под председательством
судьи Альфреда Уилса. Судья оценил все восемь пунктов обвинения против Уайльда
либо как недоказанные, либо как доказанные недостаточно, «указав присяжным на
ненадёжность собранного в виде показаний материала»
[20]
. Присяжные в своём
решении руководствовались признаниями «блистательного Оскара», данными им в
ходе слушаний, что послужило основой для мнения о том, что Уайльд «засудил» себя
сам
[21]
. 25 мая 1895 года Уайльд был признан виновным в «грубой непристойности» с
лицами мужского пола
[22]
, в соответствии с 
поправкой Лабушера
, и приговорён к
двум годам 
каторжных работ
. Судья в заключительном слове отметил, что нет
сомнений в том, что «Уайльд был центром развращения молодых людей»
[20]
, и
завершил заседание словами: «Это самое дурное дело, в каком я участвовал». Ответ
Уайльда «А я?» утонул в криках «Позор!» в зале суда
[23]
.
Резонансным дело получилось не только потому, что Уайльд перевёл свою 
страсть
из 
частной жизни
в публичную, эстетизируя 
непристойные
по стандартам
Викторианской эпохи отношения в стихах, рассказах, пьесах, романе и заявлениях в
суде. Ключевым моментом стало то, что Уайльд обратился в суд с
безосновательным обвинением в клевете. В итоге, Уайльд осуждён, а Дуглас к суду
не привлекался.
Тюремное заключение
Свой срок Уайльд отбывал сначала в 
Пентонвилле
 и 
Уандсворте
, тюрьмах,
предназначенных для совершивших особо тяжкие преступления и рецидивистов, а
Баллада Редингской тюрьмы. 
Рис. 
М. Дурнова
 (1904)

затем, 20 ноября 1895 года был переведён в 
тюрьму
в 
Рединге
, где находился
полтора года.
Тюрьма полностью сломила его. Плохое питание, физический труд и тяжёлые
условия сильно ослабили его здоровье. Он страдал от голода, бессонницы и болезней.
Большинство друзей от него отвернулось. Однако в Пентонвилле его посетил
Р. Б. Холдейн
, либеральный юрист и философ, который через свои каналы
организовал для Уайльда доступ к религиозным и историческим книгам.
В Уандсворте Уайльд упал в часовне и повредил барабанную перепонку правого уха
(что через годы привело к хронической болезни и смерти писателя). Он провёл два
месяца в лазарете. Друзья договорились о том, чтобы его перевели в другое
отделение тюрьмы, где ему были предписаны более лёгкие обязанности, и было
позволено читать, но не писать. Подавленный, он не смог выполнить даже эти
обязанности. Полковник Исааксон, суровый тюремный надзиратель,
недолюбливавший Уайльда, стал назначать ему суровые наказания за мелкие
провинности, причём невыполнение этих требований приводило к новым
наказаниям.
Альфред Дуглас, к которому Уайльд был так сильно привязан, ни разу не приехал к
нему (жил за границей, закладывая вещи, подаренные Уайльдом), а в одном из его
писем были такие слова: «Когда вы не на пьедестале, вы никому не интересны…»
[24]
.
Жена Уайльда, Констанс, несмотря на требования родственников, отказывается от
развода и дважды посещает мужа в тюрьме: в первый раз, чтобы сообщить о
смерти любимой им матери, а второй — подписать бумаги, что он поручает ей заботу
о детях. Затем Констанс меняет себе и их сыновьям Сирилу и Вивиану фамилию на
Холланд (это одно из имен ее брата — Отто Холланда Ллойда).
В тюрьме Уайльд написал исповедь в форме письма Дугласу, которую называет
«Epistola: In Carcere et Vinculis» (лат. «Послание: в тюрьме и оковах»).
Письмо было написано ближе к концу тюремного срока Уайльда, с января по март
1897 года, после смены начальника тюрьмы. Новый начальник, майор Нельсон,
настроенный более либерально и дружелюбно, чем Исааксон, позволил написать этот
текст «в медицинских целях», то есть чтобы отвлечь узника от тяжёлых личных
переживаний. Каждая страница текста изымалась после её написания. Посылать это
письмо из тюрьмы было также запрещено. Нельсон вернул Уайльду его текст только
перед освобождением 18 мая 1897 года.

Уайльд вручил рукопись журналисту 
Роберту Россу
(другому своему бывшему
любовнику, сопернику «Бози»). Росс опубликовал письмо в 1905 году, через пять лет
после смерти Уайльда, назвав его 
«
De Profundis
» (лат. «Из глубины»; так начинается
129-й Псалом
).
Переезд во Францию и смерть
После освобождения, состоявшегося 19 мая 
1897 года
, Уайльд перебирается во
Францию
, где регулярно получает от жены письма и деньги, но Констанс
отказывается встречаться с ним. Зато встречи ищет Дуглас и добивается своего, о
чём Уайльд потом скажет с сожалением:
Он вообразил, будто я в состоянии добывать деньги для нас
обоих. Я действительно добыл 120 фунтов. На них Бози жил, не
зная забот. Но когда я потребовал с него его долю, он тут же
сделался ужасен, зол, низок и скуп во всем, что не касалось его
собственных удовольствий, и, когда мои деньги кончились, он
уехал"
[24]
.
Их разрыву способствовало и то, что, с одной стороны, Констанс пригрозила, если он
не расстанется с Дугласом, то она лишит мужа содержания, а с другой — маркиз
Куинсберри пообещал в случае прекращения отношений с Уайльдом оплатить все
немалые долги сына.
Во Франции Уайльд сменил имя на Себастьяна Мельмота (Sebastian Melmoth). Фамилия
Мельмот была заимствована из готического романа знаменитого английского
писателя XVIII века 
Чарльза Метьюрина
, двоюродного деда Уайльда, автора романа
«
Мельмот Скиталец
». Уайльд избегал встреч с теми, кто мог бы его узнать, но на его
беду это случалось, и он перебирался с места на место, как бы оправдывая своё
новое имя. Во Франции Уайльд написал знаменитую поэму 
«
Баллада Редингской
тюрьмы
» (The Ballad of Reading Gaol; 1898), подписанную им псевдонимом С.3.3. —
таков был тюремный номер Оскара (камера № 3, 3 этаж, блок C
[25]
). Герой баллады,
всю жизнь воспринимавший себя как особенного, вдруг осознаёт, что он один из
многих грешников, не более. Его порок, трактуемый им как избранность, не уникален,
так как грехов много. А вот раскаяние и сострадание — это то, что объединяет всех.
Все люди объединены общим чувством вины перед ближним — за то, что не смог
защитить, не сумел помочь, использовал себе подобного ради похоти или для наживы.
Единение человеческого рода достигается через общее чувство, а не через

уникальные страсти — это важная мысль эстета Уайльда, который всё раннее
творчество посвятил уникальному умению видеть не так, как сосед
[26]
. «Баллада»
вышла в свет тиражом в восемьсот экземпляров, напечатанных на японской
веленевой бумаге
[27]
. Помимо этого, Уайльд опубликовал несколько статей с
предложениями по улучшению условий жизни заключённых. В 1898 году Палата
общин приняла «Акт о тюрьмах», в котором отразились многие предложения
Уайльда
[28]
.
Бернард Шоу так писал об этом 
периоде жизни (https://newstyle-mag.com/always-yours
-oscar-wilde/)
[29]
 писателя: «Уайльд предельно упростил свою жизнь, как будто
заранее знал, что необходимо избавиться от всего лишнего, дабы читатель в полной
мере ощутил драматизм предпоследнего акта».
Незадолго до смерти Уайльд сказал о себе так: «Я не переживу XIX столетия.
Англичане не вынесут моего дальнейшего присутствия». Оскар Уайльд скончался в
изгнании во Франции 30 ноября 1900 года от острого 
менингита
, вызванного ушной
инфекцией. Смерть Уайльда была мучительной. За несколько дней до её прихода он
потерял дар речи и мог общаться исключительно жестами. 
Агония
наступила 30
ноября в 5:30 утра и не прекращалась до момента его смерти в 13:50
[30]
.
Он был похоронен в 
Париже
на 
кладбище Баньо
, откуда позже, через 10 лет, его
могилу перенесли на кладбище 
Пер-Лашез
(Париж). На могиле установлен крылатый
сфинкс из камня работы Джейкоба Эпстайна (в честь произведения «Сфинкс»). С
течением времени могила писателя покрылась следами помады от поцелуев,
поскольку появилась 
городская легенда
— поцеловавший сфинкса найдёт любовь и
никогда её не потеряет. Позже стали высказываться опасения, что помада может
разрушить памятник. 30 ноября 2011 года — к 111-летию со дня смерти Оскара
Уайльда — сфинкса было решено обнести защитным стеклянным ограждением.
Таким образом авторы проекта из Ирландского культурного центра рассчитывают
защитить его от губительного воздействия помады
[31]
.
Семья
29 мая 1884 года Оскар Уайльд женился на Констанс Мери Ллойд (2.01.1859 —
7.04.1898). У них родились двое сыновей: Сирил (5.06.1885 — 9.05.1915) и Вивиан
(3.11.1886 — 10.10.1967).
После того как Оскар Уайльд был осуждён, Констанс решила увезти детей из
Великобритании, отправив сыновей с гувернанткой в Париж. Сама же она осталась в
стране. Но после того, как дом Уайльдов на Тайт-стрит посетили судебные приставы