«солнечная пряжа»

36
«Я целый мир прошёл в мельканье дней»
«В Тасмании же, где было кроткое, по-своему 
красивое, по-своему замечательное племя Чёрных, 
Англичане явились столь метко истребительными, что 
давно там нет ни одного Тасманийца. Чёрные меша-
ли Английским поселенцам. Значит, нужно было их 
истребить. Тот самый исторический изверг Робинсон, 
по указанию которого была сделана на Тасманийцев 
последняя удачная облава, был награждён Английским 
правительством, да по общественной подписке со-
брали в его пользу что-то вроде миллиона руб лей 
за удачное пролитие крови Чёрных. Зато Англичане 
были почтительны к последней представительнице 
Тасманийской расы, к последней их царице, прозван-
ной в насмешку Лалла- Рук: они препарировали её 
скелет, и он, вместе с её портретами, находится в на-
стоящее время в Тасманийском музее в Гобарте» 
19
.
Он физически ощущал как после расправы над 
тасманийцами «проклятие как бы застыло в воздухе» 
«неуютной Тасмании» 
20
. Этот душевный неуют усугу-
блялся и реальным холодом, который Бальмонтам 
19 
Бальмонт. Океания.
20 
Бальмонт К. Из южных далей. (Рассказ путешественника) 
// Русское — слово. — 1912. — № 175. — 29 июня. — С. 4.
довелось испытать на Тасмании — днём температу-
ра в эти дни была 16–18 градусов, а вечером опу-
скалась до 4.
Стремясь поскорее уехать из Хобарта, Бальмонты 
отправились на север острова, в Лонсестон. 
«Любовь, — писал он оттуда Мушке, — я посылаю 
тебе мысли свои с гор, окружающих Лансестон. Там 
журчали водопады, и светило Солнце. Но дошли ли 
мои мысли до тебя? Мне хотелось видеть тебя жи-
вую. Ты моя жизнь. Без тебя нет жизни» 
21
. Здесь они 
провели десять дней и здесь наконец-то Бальмонт 
услышал музыку своей Утопии, вслед за которой он 
отправился на самый юг. Тасмания предстала перед 
ним как «священное место, пепелище загадочной расы 
Чёрных, чья тайна ещё не разгадана, или уже забыта. 
Как Испанские сады Гесперид, великолепные рощи 
с золотыми яблоками, что называются апельсинами, 
напоминают нам об утонувших садах Атлантиды, так 
огромные яблоки Тасманийских яблонь и могучие 
леса мимоз и папоротниковые деревья этого пре-
дельного острова, вместе с эвкалиптами Австралии, 
чьи голубые стволы и ветви окружены запахом ла-
данных цветов, и вместе с свидетелями иных миро-
вых циклов, человекоподобными кенгуру, живым 
домыслом изменённой природы нашёптывают нам 
Лемурийские сны» 
22
.
Лемурия — легендарный затонувший континент, 
который предположительно некогда располагался 
в Индийском океане, во второй половине XIX века 
волновал умы многих — от натуралистов Эрнста 
Геккеля, предполагавшего, что здесь могла находиться 
прародина человечества, и Миклухо- Маклая, отпра-
вившегося в дебри Новой Гвинеи проверять эту тео-
рию, до основательницы теософии Евгении Блаватской, 
населившей эту землю мистическими гуманоидами- 
лемурийцами. Бальмонтовские «человекоподобные 
кенгуру» прекрасно вписались в эту картину.
Румяное тасманийское яблоко, как блоковская 
«пылинка дальних стран», помогло Бальмонту восста-
новить утраченное душевное равновесие. 20 апреля, 
когда «Лунгана» 
23
 уносила их к берегам Виктории, его 
душа снова пела:
На старых канатах, изведавших бурю           
и брызги солёной волны,
Сижу я, гляжу я, а Солнце нисходит
на скатах своей вышины.
Одетое в пурпур, в светлейший, чем Тирский, 
добытый царями, багрянец,
21 
Бальмонт — Ивановой, 21 апр. 1912 г.
22 
Бальмонт. Океания.
23 
Departures // Examiner, Launceston. — 22 April 1912. — P. 4.

жүктеу/скачать 6,3 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: