Ссылка на материал

8. Двое в машине и неудача на заднем сидении
Всё громче юрба, всё ближе Самхейн
Для ведьм, колдунов и обычных людей.
Коль ты не готов, есть сотни дверей.
От короля спрячется тот, кто умней.
Как и ожидалось, Чонгук вёл себя очень сдержанно в магазине, так же как и ЫнБи. Они оба медленно 
прогуливались между рядами, просматривая содержимое полок, но не решаясь выдвигать идеи по 
покупкам. ЫнБи не знала, чего бы хотелось съесть Чонгуку, и ждала от него предложений, а он не знал, 
что сможет и захочет приготовить она, потому ничего не предлагал. С нулевыми успехами они начали в 
отделе с овощами и туда же вернулись впоследствии, пройдя весь супермаркет.
— Возьмём это к жареным сосискам, — приговаривал какой-то дедушка внуку, выбирая большой и 
красный сладкий перец и такую же большую луковицу. — И картошку молодую обжарим в соевом соусе.
— Может, приготовим жареные сосиски? — ЫнБи уже рассматривала овощи.
— И картошку, — добавил Чонгук, облегчённо выдыхая и мысленно благодаря другого покупателя, что 
подал такую замечательную идею.
Когда они оба узнали, что будет на ужин, собирать корзину стало в разы проще. ЫнБи выбрала зелёный 
лук и морковь, а Чонгук с очень задумчивым видом отобрал обычный лук и болгарский перец, 
размышляя над тем, больше они тех, что взял дедушка, или нет. Чуть дальше они набрали картофеля и 
перешли в отдел с сосисками, а потом к крупам, чтобы ЫнБи всё же взяла то, чего не было у Чонгука 
дома, но что было необходимо для приготовления завтрака — рисовую кашу.
На кассе Чонгук думал сразу отойти подальше, но ему не давала покоя малышня, что стояла сразу за 
ними. Несколько мальчиков лет десяти прыгали на головах у близстоящих людей, всё норовя задеть 
локтем или тележкой, которую катили полупустой, ЫнБи. Чонгуку это не нравилось, но он боялся, что 
его попытка решить это дело словами не увенчается успехом, учитывая, что от удачи его ничего не 
осталось, потому просто сделал шаг назад и один вправо, из-за недостатка места вокруг практически 
прижимаясь к спине ЫнБи. Зато так дети не могли до неё дотянуться.
— У вас ведь есть рисоварка? — из-за стоящих впереди людей ЫнБи временно не могла отстраниться, и 
чтобы не зацикливаться на дыхании Чонгука, что изредка шевелило волосы у неё на макушке, она 
говорила. — Думаю, я сварю для вас кашу, а утром вы её просто нагреете. Оставим ещё немного 
сосисок на завтрак…
Тележка сзади врезалась в Чонгука, и он нечаянно подтолкнул ЫнБи, прижимаясь к ней вплотную и 
рефлекторно обхватывая её плечо рукой, чтобы удержаться на ногах.
— Кхм, простите, — его пальцы немедленно разжались и скользнули вниз по её предплечью, скрытому 
под оранжевым пальто. — Эти дети просто кошмарные…
— Все дети такие, — ответила ЫнБи, выдавливая из себя улыбку. — У папы в магазине есть табличка, 
запрещающая приводить с собой своё чадо, потому что они вечно всё переворачивают, ломают, а 
ведьмы отказываются за это платить.
Чонгука очень будоражила эта тема. Не было ничего страннее, чем представлять, как ЫнБи приходит 
домой, взмахивает рукой и пальто само по себе слетает с её плеч, как она прохаживается по 
обделённой светом гостиной, сплошь уставленной заполненными какими-то зельями флаконами и 
колбами, как разговаривает с котом или ещё с кем… ведь ведьмам под силу всё это?
— Вашу карту, пожалуйста, — она тоже была глубоко в своих мыслях, но поскольку именно ей выпала 
честь пробивать покупки, скорее вернулась в реальный мир и выдернула из размышлений Чонгука.
Тот приложил карту к терминалу и стал раскладывать покупки неспешно, всё время находясь слева от 
ЫнБи, чтобы дети её не задели. Он хотел взять пакет на себя, но ЫнБи напугала его перспективой 
рассыпанных по улице продуктов, которые придётся бегать и собирать, и он позволил её взять всё, 
кроме картошки.
От супермаркета до его дома было рукой подать. Когда они ехали наверх на лифте, он уже был 
идеально чистым, а Чонгуку даже не оставили счёт за работу уборщика, что одновременно обрадовало 
и насторожило его. Всё время находясь вне квартиры, он оглядывался по сторонам, гадая, в какой 
именно момент снова столкнётся с Чохён и придётся ли им тогда поговорить нормально.
65/271

— Вы можете посидеть там, — огласила ЫнБи, указывая на диван, когда они оба разобрали покупки.
— Вам не нужна моя помощь? Я могу почистить картофель или…
Она смерила его заранее упрекающим взглядом.
— Хотите порезаться, пока будете это делать? — она предложила один из многочисленных вариантов 
того, что могло бы произойти, и Чонгуку не оставалось ничего другого, кроме как пойти и сесть на 
диван.
ЫнБи проверила, как включается плита, набрала тарелку тёплой воды, в которую высыпала картошку, и 
занялась другими овощами. Она чистила, резала, варила, жарила, а Чонгук искоса за этим наблюдал, не 
смея отвлечься на телефон или на что-нибудь другое. Ему доставляло странное удовольствие 
наблюдать, как ЫнБи работает над чем угодно, а особенно — над его ужином.
— Господин Чон, — она требовательно позвала его, постукивая деревянной лопаточкой по сковородке, 
— попробуйте, достаточно ли соевого соуса и перечной пасты.
Он был рад вскочить с дивана и приблизиться к кухне, замечая, что щётка уже крутилась неподалёку, 
моментально счищая всю грязь, какую оставляла ЫнБи, будь то шкурки от морковки или косточки с 
болгарского перца. Это и правда было удобно.
Чонгук опёрся руками на столешницу, приоткрывая рот, когда ЫнБи поднесла к его губам лопаточку с 
овощами. У них был этот сладко-острый вкус, что оставался лёгким жжением на языке. Всего маленькая 
проба, а Чонгук теперь не мог дождаться, когда еда будет готова.
— М-м, — протянул он, после облизывая губы, — да вы просто волшебница!
ЫнБи совсем нескромно улыбнулась, и себе давай пробовать с той же лопаточки. Чонгук за этим 
внимательно наблюдал, ожидая, что она скажет — похвалит ли свою стряпню, но она лишь сложила 
губы трубочкой и втянула так воздух, давая понять, что для неё это остро.
— Госпожа ЫнБи, раз ваше рабочее время фактически закончилось, может, перестанем обращаться 
друг к другу на «вы» и перейдём на «ты»?
Чонгуку было неловко предлагать ей это. Обычно такой переход происходил в более естественных 
условиях, а подобный вопрос встречался активным киванием, но ЫнБи мотнула головой.
— Не хочу, — твёрдо сказала она, помешивая овощи и сосиски в одной сковороде и тут же 
переключаясь на другую, с картошкой.
— Почему нет? — как-то раздосадованно спросил Чонгук.
— Это будет неудобно. Урим с вами на «вы», и я буду.
По идее это должно было лишь поднять ЫнБи в его глазах, выставив её ответственным и уважающим 
начальство сотрудником, но теперь он хотел, чтобы она звала его «Чонгук» и опустила все эти 
формальности с «вы». Не получив желаемого, он хотел этого ещё больше.
— Как скажете, — ему пришлось уступить. — А скоро будет готово?
— Около пяти минут. Перед ужином я отправлю рис в рисоварку, а вы потом достанете её из розетки.
— Вы не останетесь, чтобы поесть со мной? — он жалобно изогнул брови, расстраиваясь всё больше из-
за её отказов, следовавших один за другим.
— Нет, родители ждут меня дома не позднее половины седьмого.
Закончив, она выключила плиту и достала для Чонгука тарелку. Она успешно игнорировала умоляющий 
взгляд и легонько надавливала ладошкой на мужское плечо, отгоняя его подальше от ящика со 
столовыми приборами и выбирая для него пару красивых палочек с выдавленными в металле тиграми.
— А если я подвезу вас потом до дома? — предположил он. — Поедим за десять минут, и я вас 
подброшу.
— Ну нет, — она сорвалась на смешок, — моя мама сочтёт это подозрительным и будет сыпать угрозами 
в вашу сторону. Вам же лучше не показываться в нашем районе, чтобы лишний раз уши не горели.
66/271

— Я ей настолько не нравлюсь?
Чонгук мог представить, как ЫнБи его поносила дома, при родных. Все жалуются на своих начальников, 
а ЫнБи стопроцентно. Он ведь всё делает, из кожи вон лезет, чтобы за что-нибудь её отругать.
— Не нравитесь, — ответила она так, словно это было самым очевидным ответом, а Чонгук почему-то до 
него не додумался.
— Почему?
ЫнБи устало вздохнула, недоумевая из-за того, как Чонгуку удавалось так хорошо держаться. Он был 
просто непробиваемый на первый взгляд, а внутренне дрожал от страха, задаваясь вопросом, может ли 
мама ЫнБи проклясть его ещё как-то, но на расстоянии. С его стороны было бы очень неразумно есть 
то, что готовит для него эта семейка.
— Вы человек. Молодой человек, — уточнила она. — Мама рассматривает вас как потенциального 
жениха, потому что вы ненамного старше меня, а это её очень беспокоит.
У неё и в мыслях не было смутить его этими словами, максимум — себя. Но Чонгук и не думал 
смущаться. Ему льстило уже то, что мама ЫнБи думала о нём как-то так, пусть ни разу в жизни не 
видела.
— Всё ещё не понимаю, что во мне такого плохого…
Он взял в руку палочки, раскладывая красиво по тарелке еду, которую ЫнБи перекладывала из 
сковороды.
— Дело не конкретно в вас, а во всех людях. Мама за чистоту крови. Она что-то вроде расистки, только 
не терпит обычных людей, без каких-либо способностей, — озвученная правда заставила уголки её губ 
опуститься.
Должно быть, в этом и крылась основная причина, по которой мама больше любила Субина. Он-то не 
был обычным.
— Ну, думаю, я смог бы её переубедить, — весело сказал Чонгук, забирая тарелку с едой и унося её в 
гостиную. — Вы же не забудете забрать эти штуки с собой? Которые летают и убирают…
Хорошо, что он сам сменил тему, потому что ЫнБи медленно утопала в его уверенных заявлениях о 
переубеждении её матери и том, как он хвалил её еду. Если бы такое случалось с ней почаще, со 
стороны других парней, слова её директора вряд ли отзывались бы в её груди приятным трепетом. Как 
и его попытки прикрыть её от мальчуганов в магазине.
— Я спрячу их в кладовку, — сказала она, отгоняя эти воспоминания. — Они не станут вас беспокоить, 
пока вы их не попросите. Если вдруг кто-то из них решит убирать там, где вам не хочется, просто 
скажите им остановиться. Используйте «стоп», «хватит» и так далее, и они тут же уймутся.
Чонгук всё равно не думал, что решится использовать метлу или щётку без присутствия ЫнБи, что точно 
сможет их усмирить.
— Я уже пойду, — она махнула ему рукой на прощание, удаляясь в коридор, и оттуда добавила чуть 
громче: — Приятного аппетита, господин Чон.
Она как можно скорее обулась и оделась. Ещё в первый визит сюда запомнив шестизначный пароль, она 
не могла использовать его самостоятельно, так как обычно Чонгук её встречал и провожал, но сегодня 
ей представилась возможность ввести «007007», про себя немного посмеиваясь с примитивности 
директора.
Он поблагодарил её и попрощался с набитым ртом, вовсе не удивляясь тому, что она смогла выйти без 
его помощи. Ведьмы ведь и не такое умеют.
Зябко ёжась на улице, ЫнБи быстро-быстро перебирала ногами. В это время на остановке зачастую 
было много людей и кто-то мог остановить автобус, но в случае, если там было пусто, автобус запросто 
мог проехать мимо. Издали как раз казалось, что на остановке никого нет, но подойдя ближе, ЫнБи 
разглядела тёмную макушку. Девушка, что заходила утром к Чонгуку, сидела на скамье, сводя носки 
туфель на высоком каблуке. Она куталась в светло-бежевую курточку с рюшками, что была очень 
похожа на овечью шерсть, мягкую и кучерявую. Совершенно не замечая ЫнБи, она думала о чём-то 
своём и первой направилась к автобусу, когда тот подошёл.
ЫнБи заняла одно из мест впереди, но изредка оборачивалась, чтобы подсмотреть, не вышла ли ещё 
67/271

девушка, но та ехала вплоть до улицы, на которой жила семья Чхве. Она дважды нажимала на кнопку 
«STOP», не уверенная, где лучше выйти, и выскочила из автобуса прямо перед ЫнБи, устремляясь вверх 
по улочке и громко стуча каблуками. Сама ЫнБи плелась позади, как можно скорее выкидывая 
незнакомку из головы, потому что в мысли её то и дело врывался Чонгук. И почему было так непросто 
не думать о нём?
Он всерьёз хотел, чтобы она обращалась к нему на «ты»? Так, словно они закадычные друзья. А может 
это хитрая стратегия из разряда «Держи друзей близко, а ведьму ещё ближе»?
— Наконец-то моё золотце дома! — папа вышел её встретить на крыльцо, расхаживая по дому, 
магазину и участку в коричневом свитере с кленовыми листочками. — А мы с мамой печём кексы. Ты как 
раз вовремя — первая партия уже остывает.
— Мама тоже помогает? — ЫнБи в последний раз взглянула на Чохён, что взбиралась всё выше и выше.
— Она их заклинает не быть слишком сладкими, слишком изюмными и всё в этом духе. Но я добавил 
туда тонну сахара и изюма, так что у неё вряд ли что-либо получится, — он погладил ЫнБи по спине, 
пока они оба заходили в дом. — Как дела на работе?
— Всё супер. А как в магазине?
— Сегодня было несколько интернет-заказов, но я терпеть не могу, когда платят вонами. Такая морока 
искать банкомат, чтобы снять наличные и бежать менять их на ккумы… Каждый день молюсь, чтобы мы 
как-то скооперировались с человеческими банками и можно было переводить воны в ккумы при 
отправлении на карту.
ЫнБи понимающе закивала, на самом деле не видя никакой проблемы в том, чтобы какое-то время 
копить деньги в вонах, а потом менять их. Курс стоял на месте уже больше десяти лет, и в ближайшее 
время скачков не предвиделось.
— Скорее мой руки и иди за стол, — стала зазывать с кухни мама.
— Сейчас я только переоденусь…
— Если что, в твою комнату зашёл Ёнджун, — предупредил папа, беззаботно улыбаясь.
Хорошо им было — всё видят, всё ведают. А ЫнБи приходится рассчитывать на шестое чувство, которое 
у неё слегка отсутствует. И на мороз по коже.
Она предварительно заглянула в комнату, окидывая её проницательным и внимательным взглядом, но 
всё равно не находя в ней полтергейста. Тот стоял у её письменного стола, собираясь с мыслями для 
того, чтобы взять со стола ручку. Но вот незадача — его пальцы проходили сквозь, отвергая такой 
способ общения. Либо «Уиджи», либо нужен переводчик, либо что-то не тяжелее кукурузных хлопьев с 
буковками, но таких в доме Чхве не водится. Они любят цельнозерновые без каких-либо рисуночков или 
фигурок.
— Я была бы тебе очень признательна, если бы ты вышел из моей комнаты, пока я переодеваюсь.
ЫнБи забавно водила руками перед собой, подбираясь к платяному шкафу, куда собиралась вернуть 
одежду, а взамен стащить с верхней полки футболку, что некогда отжала у Субина, и клетчатое 
покрывало. Она представляла, как тепло и мягко будет сидеть в его объятиях на кухне, а потом на 
диване перед телевизором.
— Надеюсь, ты вышел, спасибо, — она ещё раз оглянулась, совершенно случайно задерживая взгляд на 
Ёнджуне, что всё ещё стоял у стола, надув пухлые губы от обиды.
Вечно его отовсюду прогоняли. Господин Чхве ещё был ничего, но вот его жена всегда отправляла его 
чахнуть на чердак, чтобы он не мешался под ногами. Он им нужен был только для того, чтобы 
поддерживать на шабаше разговоры о полтергейстах и хвастаться, что у них живёт один. Но ЫнБи хотя 
бы мило общалась с ним, в меру своих возможностей и односторонности такого общения.
Ёнджун опёрся на край письменного стола, с какой-то тоской наблюдая за тем, как она всё пряталась от 
него за дверцей шкафа, расстёгивая пуговки рубашки. Она не видела его и всё равно боялась, а его 
бывшая девушка (очевидно, слишком живая для него) видела и всё равно не испытывала никакого 
страха. Сумасшедшая. Она была сумасшедшая, как и их отношения. Наверное, потому они и 
прекратились, а Ёнджуну пришлось переехать к соседям.
Чтобы не смущать ЫнБи, он всё же поплёлся прочь из её спальни, поднимаясь к себе наверх и наблюдая 
за улицей, на которой зажигались фонари. С каждым новым осенним днём темнело всё скорее, и всё 
68/271

больше полтергейстов, проживающих по соседству, выбирались на улицы, выплясывая перед людьми, 
что их не видели. Забавнее всего было наблюдать за тем, как призраки проходили сквозь кого-то, и 
человек, испытавший это на себе, внезапно замирал, ёжился и беспокойно оглядывался по сторонам, не 
зная, откуда взялось это гнетущее тяжёлое чувство в желудке, и почему сердце бьётся так быстро.
Внезапно взгляд его карих глаз сфокусировался на стройной фигуре, что передвигалась вниз по улице. 
Девушка пыталась отбить себе каблуки, не иначе, потому что шла и пинала камушки, глядя себе под 
ноги. Она без особых усилий миновала все призрачные «препятствия» на своём пути, а когда 
остановилась у фонаря, поднимая голову, Ёнджун осел на пол, прячась под подоконником и прижимая 
правую ладонь к груди. Он давно не испытывал ничего подобного — странная смесь испуга, удивления 
и любопытства накрыла его с головой, но он не смел пошелохнуться, слишком боясь, что Бэк Чохён 
решит повернуть голову влево и увидит его. И не просто увидит, а ещё и узнает
[5]
. И это будет неловко 
для них двоих.
Он сидел на полу ещё очень-очень долго, обхватив колени руками и буквально чувствуя, как 
распадается, растворяется понемногу, превращаясь даже не в пыль, а в ничто. Брошенное и никому не 
нужно ничто.
***
ЫнБи ещё лежала в кровати, когда её разбудил звонок Чонгука. Его голос звучал хрипло и сонно, 
намекая, что в семь утра он спал так же, как она, но для него тоже нашёлся нарушитель спокойствия.
— Это катастрофа, просто конец! — говорил он в трубку, иногда беря небольшие перерывы, чтобы 
отдышаться от того, что он там делал (прыгал по лестнице и пытался надеть штаны). — Я по ошибке 
скинул в последний раз данные госпожи Мун господину Ча с завода, и он отправил почтой нашу 
поставку в Сеул. Мало того, что миллион заплатить нужно, так госпожа Мун решила, что это я так 
пытаюсь намекнуть ей, что жду нашего сотрудничества… Она была очень зла, когда звонила мне десять 
минут назад. Нам нужно заехать к ней, чтобы вернуть деньги, забрать химию и объяснить, что это 
просто недоразумение.
— Господин Чон, — ЫнБи очень старалась подавить зевок, но у неё не получилось, — сейчас только 
двадцать минут восьмого, госпожа Мун не сможет подождать до девяти?
Она весь вечер помогала отцу проводить инвентаризацию в магазине, а потом полночи отмывала в 
душе блестящую пудру, в которой была с головы до пят после того, как лопнул мешочек со звёздной 
пылью. Она даже планировала опоздать, сославшись на поломанный автобус, чтобы поспать подольше.
— Нет, госпожа ЫнБи, — в голосе Чонгука появилось раздражение, — спешу напомнить, что по вашей 
вине у меня всё выходит совсем не так, как я планировал.
— Правда? — в притворном ужасе выдохнула ЫнБи. — А я уж было решила, что вы хоть раз в жизни 
признаете свою ошибку и «я отправил не тот адрес» будет значить, что виноваты в этом только вы и 
ваша невнимательность…
Ей сложно было представить такую милую женщину, как госпожа Мун, в дурном настроении и особенно 
злой. Наверняка она просто была удивлена, что ей пришло что-то подозрительно похожее на бутыли, 
что она видела в магазине Чонгука. А ведь они даже пришли без наклеек с логотипом магазина.
— Я не совершаю ошибок без помощи кое-кого, — огрызнулся Чонгук в трубку, тут же выдыхая и говоря 
уже более собранно, но жёстко: — Я буду у вас через двадцать минут. Спуститесь сразу ниже по улице, 
иначе мне придётся зайти к вам в гости.
— Пеняйте в таком случае на себя, — не сдержалась ЫнБи. — Будет проблематично вести машину, 
когда у вас вместо ног появятся лягушачьи лапки. Если мама ещё даст вам уйти. Она обожает фрикасе 
из лягушачьих лапок и белых грибов. Сейчас как раз сезон — прошли грибные дожди…
Чонгук цокнул языком, поражаясь тому, какой жестокой может быть порою ЫнБи. А казалась ему такой 
милой.
— Двадцать минут, — повторил он и сбросил вызов.
ЫнБи уткнулась лицом в подушку, ворча от негодования. За окном было темно и серо, всё в 
сегодняшнем небе намекало, что весь день будет лить дождь, а на солнце не стоит даже надеяться. 
Настроение было соответствующим.
Подгоняя саму себя, ЫнБи вынуждена была встать и быстро помчаться в ванную, чистя зубы и умываясь 
за считанные минуты. Ленясь маяться с подбором одежды, она надела тёмно-коричневое платье в 
клетку, сверху укороченный свитер, а на ноги обула сапожки, которые даже в ливень не намокнут.
69/271

— Куда ты? — папа, кажется, и не ложился, сидя на диване в гостиной так же, как прошлым вечером, 
когда ЫнБи уходила спать. — Сейчас только половина восьмого.
— У господина Чона появились неотложные дела, и я нужна ему в качестве менеджера.
— Не хотелось бы быть твоей мамой… но тебе ведь доплатят за это?
ЫнБи быстро кивнула, боясь углубляться в эту тему, потому что папе могла бы нечаянно проболтаться, 
что ей совсем не платят. А тогда пришлось бы рассказать и о «Вкусе неудачи», подставив как себя, так 
и Субина. Но ему-то хорошо, он в академии и на него накричать смогут максимум по телефону.
— Сделать тебе на завтрак тосты? Или возьмёшь йогурт?
— Нам придётся ехать на машине, не хочу, чтобы меня укачало.
К тому же, она ещё не успела проголодаться. Да что там говорить, она даже проснуться ещё не успела.
— Я пойду, — она схватила с вешалки в прихожей коричневую кожаную сумочку, надевая её через 
плечо, а уже сверху накидывая вчерашнее пальто.
— Хорошего дня, милая, — сказал папа, возвращаясь к мобильному телефону.
Стуча зубами от холода и влаги, которой был пропитан воздух, ЫнБи припустила вниз по улочке, тихо 
браня Чонгука за то, что он натворил дел, а её тащит с собой их разгребать. Знает ведь, что толку от 
неё не то чтобы много, и гораздо лучше и дипломатичнее он сам решит эту проблему. Но это она не 
знала, что Чонгук в последнее время боялся ездить один на машине, всё ещё переживая из-за той 
фуры, что выскочила перед ним на светофоре, а тут дорога предстояла сравнительно дальняя.
Девушка успела дойти до автобусной остановки, когда увидела «Теслу» директора. Он тоже её заметил 
и сделал остановку с другой стороны, чтобы им потом не пришлось объезжать весь район или пытаться 
развернуться на узкой улочке.
— Замёрзли? — Чонгук открыл для неё двери, дотянувшись до ручки со своего сидения. — У вас нос, как 
у Рудольфа.
Она спешила и ленилась в это утро, потому не потрудилась даже минимально косметики на лицо 
нанести, и BB-крем в том числе.
ЫнБи проглотила этот недо-комплимент, лишь одаривая Чонгука недовольным взглядом, пока 
пристёгивалась. В машине было в разы теплее, так как работала печка, но сквозняк иногда откуда-то 
прорывался в салон.
— Вы плохо закрыли дверцу, — подсказал Чонгук, но поскольку ЫнБи всё ещё была занята ремнём 
безопасности, вновь наклонился вправо, облокачиваясь на её колени, чтобы открыть и закрыть дверь 
как следует.
Из-за того, как близко он находился, ЫнБи немного напряглась, но вскоре смогла выдохнуть спокойно — 
он отстранился, пристегнулся сам и выехал на пустую дорогу.
Почему он, встав приблизительно с ней в одно время, выглядел так же хорошо, как обычно? 
Отсутствующая удача никак не повлияла на его бодрый вид с утра, и с уложенной вниз и ещё немного 
влажной после душа чёлкой он смотрелся отлично. А вот ЫнБи не только чувствовала себя помятой, она 
такой и была.
— Не выспались? — Чонгук опять потянулся в её сторону, в этот раз к бардачку, выуживая оттуда пачку 
конфет с кофеином. — Хотите?
— Нет, — ЫнБи сложила руки на груди и отвернулась от него, всем своим видом показывая, что зла за 
ранний подъём.
— Тогда заедем за кофе?
— Разве у нас есть время? Я думала, мы очень торопимся.
В словах ЫнБи определённо была какая-то сила, потому что сразу за ними последовал громкий и 
сильный хлопок, и руль повело влево, прибавляя к страху Чонгука на дороге ещё больше переживаний. 
Протяжный скрежет по асфальту успел напугать их до полусмерти до того, как Чонгук максимально 
медленно остановил машину, просто отпустив педаль газа и ожидая, пока они перестанут ехать. С 
опозданием он включил аварийку. К счастью, впереди и сзади не было машин из-за того, что район 
70/271

совсем маленький и немноголюдный.
— Госпожа Чхве, вот какого чёрта?
— Это не я, — ЫнБи нахмурилась, складывая руки на груди.
— Ага, — буркнул он, — так я вам и поверил.
Он устало потёр лоб, испещрённый морщинками от возрастающего с каждой секундой беспокойства. Её 
это не интересовало, но он тоже не выспался. Он плохо спал в последнее время и не мог найти этому ни 
единой причины, кроме своей неудачливости. Мама говорила, это нервное, потому что впервые Чонгуку 
на голову свалилось столько проблем, и этот утренний звонок от госпожи Мун был одной из них.
— Вам придётся выйти из машины, — сказал он, после шумно выдыхая, — чтобы я поменял колесо. И не 
злитесь больше, пожалуйста, а то у меня всего одна запаска.
Выходить в серость и слякоть очень не хотелось, но что могла поделать ЫнБи? Она укуталась в пальто, 
пряча руки в карманах и перебегая на тротуар, чтобы оттуда наблюдать за тем, как Чонгук выходит из 
машины, ищет пострадавшее колесо и присаживается около него, пытаясь понять, по какой такой 
причине оно ни с того ни с сего лопнуло, и приходя к мнению, что это всё же были проделки ЫнБи.
Убедившись, что никого нет поблизости, Чонгук сложил руки рупором и спросил:
— Госпожа ЫнБи, а вы случайно не умеете менять шины по щелчку пальцев?
Лёгкое покачивание головы заставило Чонгука тяжело вздохнуть. Он вернулся за руль, чтобы убедиться 
в том, что машина никуда не уедет без его ведома, а затем полез в багажник за запаской и домкратом. 
Чтобы было легче работать, он снял куртку, оставаясь в тёмно-синем пуловере. Со своего места ЫнБи 
не очень хорошо видела, что он там делает с колесом, но наблюдала его широкую спину и сильные 
руки, бицепсы которых напрягались, когда он работал.
За пару минут Чонгук установил домкрат и взялся за гаечный ключ, снимая колпак и ослабляя гайки 
поворотами против часовой стрелки. Приходилось прикладывать немало усилий, чтобы открутить их, 
наваливаясь всем телом на ключ. Он крутил и крутил руками, после гаек приподнимая автомобиль при 
помощи домкрата. Не намного, а так, чтобы можно было снять спущенное колесо.
— Госпожа ЫнБи, — он вновь позвал её, — не могли бы вы, пожалуйста, постоять рядом? На всякий 
случай. Боюсь, что с моей удачей машина уедет в самый неподходящий момент.
— И вы думаете, я успею её остановить? Я похожа на Халка?
Её бормотание понемногу нарастало, как и злоба.
— Нет, не похожи, — ответил Чонгук, теперь откручивая гайки полностью и снимая колесо, — просто 
надеюсь, что ваша удача компенсирует каким-нибудь чудом мою, если мы будем ближе, чем в пяти 
метрах.
Взамен он поставил другое, то, что ранее лежало в багажнике, и принялся закручивать всё обратно, при 
этом пыхтя.
— Фух, — выдохнул он, утирая лоб рукавом, — это бодрит куда лучше кофе.
— Не сомневаюсь, — ЫнБи забрала из багажника его куртку и накинула её ему на плечи, на 
непонимающий взгляд отвечая: — Заболеете, если будете ходить вспотевший без одежды.
Левый уголок его губ приподнялся, способствуя появлению ухмылки на его лице.
— Да я вроде не совсем без одежды...
— Вы поняли, о чём я, — вмешалась она. — Уже можно садиться в машину? Если мы всё ещё успеваем, 
давайте всё же заедем за кофе.
— Конечно, — прямо сейчас Чонгук был не в состоянии спешить. У него руки дрожали после замены 
колеса. — Какой хотите? Я угощаю.
***
Магазин госпожи Мун находился на другой стороне реки Хан, и для Чонгука это была ещё та поездка. 
После двух стаканчиков горячего чёрного кофе без сахара ЫнБи уснула на пассажирском сидении, не 
обращая никакого внимания на радио, а Чонгук заехал за прицепом и делал две остановки на заправках 
71/271

— не ради бензина, а ради хот-догов и горячих напитков. Будить ЫнБи он и не думал, но покупал для 
неё еду на всякий случай.
Её пришлось разбудить когда они ехали мимо складов, потому что Чонгуку было необходимо её 
присутствие и её язык, ведь госпоже Мун явно нравилось с ней болтать.
— Уже приехали? — она потянулась на сидении, вытягивая руки над головой и выглядывая в окно на 
вереницу железных будок, среди которых был и склад с товаром Чонгука.
— Да, почти, — он поворачивал там, где ему говорил GPS. — Я взял вам такой себе завтрак, но его, 
наверное, лучше оставить на обратную дорогу.
ЫнБи дотянулась до пакета на заднем сидении, чтобы заглянуть в него.
— Хот-доги? — прозвучало с упрёком. — Кто ест на завтрак хот-доги? Я же приготовила для вас рис. Вы 
его съели?
— Я съем на обед, — ёрзая на сидении из-за неудобства, ответил Чонгук. — А хот-доги — это 
традиционная еда путешественников. А ведь мы с вами сегодня путешественники.
У ЫнБи предательски заурчало в животе. Она, вообще-то, не отказалась бы от сосиски с кетчупом в 
мягкой булочке.
— Я успею сейчас, — твёрдо решила она, вынимая из бумажного пакета остывший хот-дог.
Его сразу не полили ни кетчупом, ни горчицей, благодаря чему он не растёкся по всему пакету красно-
жёлтой жижей. Зато положили соусы с собой в цветных пакетиках. Это было отличной идеей, учитывая, 
что горчицу ЫнБи не очень любила. Так как одна рука у неё была занята непосредственно основным 
блюдом, пакетик с кетчупом она стала третировать зубами.
— Давайте я помогу, — предложил Чонгук, удерживая руль одной рукой.
— Я фама, — ЫнБи неистово тянула зубами надорванную верхнюю часть.
— У вас не выйдет.
— Фыйдет.
— Нет.
Чонгук ещё и головой качал, и бросал на неё косые взгляды, всё быстрее приближаясь к распахнутой 
металлической двери и рядам знакомых белых бутылок со средствами.
С таким подходом ни у кого бы не получилось, как и с карканьем под руку. Кетчуп сам нашёл выход 
через маленькую дырочку, а стоило ЫнБи нечаянно надавить на пакетик, как соус заструился по её 
пальцам и капнул на платье, а ещё на дорожку под ногами.
— Госпожа ЫнБи! — Чонгук остановил машину резче, чем рассчитывал. — Почему вы сегодня пытаетесь 
угробить мой автомобиль?
— Это всего лишь кетчуп, — в своё оправдание сказала она.
Это всё из-за того, что сперва она не выспалась, а потом всю дорогу спала в очень неудобном 
положении. У неё ныла шея, и голова болела, и руки её не слушались. Но не Чонгуку было судить её. Он 
сам в последние дни и не такое чудил.
— Сидите на месте, я достану салфетки, — сказал он, открывая бардачок.
Голубая упаковка антибактериальных салфеток лежала в дальнем правом углу, и Чонгуку пришлось 
постараться, чтобы зацепить её пальцами. Он уверенно вытягивал её наружу, когда ЫнБи подбила его 
локтем, стараясь удержать новую струйку кетчупа.
— Простите, — она и правда сожалела, когда пачка салфеток упала ей под ноги, — давайте я дотянусь.
— Нет, — процедил Чонгук, захлопывая бардачок и отстёгивая свой ремень безопасности, — просто 
сидите.
Наконец-то он мог сказать ей то же, что говорила она ему.
72/271

— Это всё потому, что нам нужно придерживаться дистанции в пять метров, — голос ЫнБи подскочил, 
когда Чонгук накрыл её левое колено ладонью. Его рука была очень горячей, и это ощущалось даже 
через капроновые колготки и гетры. — Вы слишком близко и я тоже становлюсь неудачницей.
Она почувствовала его подбородок, которым он уткнулся в другое колено, свободной рукой шаря по 
полу.
— По-моему, вы всегда были неудачницей, — сказал он, получая огромное удовольствие от того, что 
выдался шанс поругать её. — Они возле вашей правой ноги, пододвиньте их чуть ближе, пожалуйста.
ЫнБи в полной мере отомстила ему, резко двинув правой ногой и дав ему коленом по подбородку. 
Чонгук от этого болезненно застонал и сжал её левое колено.
— Ой, перестаньте, — ЫнБи села глубже, пытаясь убежать от его руки, — щекотно.
— Что? — Чонгук точно нарочно ещё раз сжал её колено.
— Прекращайте, — несмотря на всю серьёзность приказа, она рассмеялась, но через мгновение снова 
посерьёзнела, пытаясь спихнуть голову Чонгука со своих колен. — Господин Чон, госпожа Мун у двери и 
она смотрит!
Из-за её слов он сразу же выпрямился, забивая на салфетки и кетчуп, в который влез рукой, пока 
поднимался. Сразу не обнаружив взглядом госпожу Мун, что всё это время выглядывала на его машину 
из-за двери, он быстро слизнул соус с указательного и среднего пальцев, не хуже салфеток справляясь 
с этим.
Лицо ЫнБи ещё никогда не краснело быстрее и сильнее, чем в тот момент. Но Чонгуку ещё только 
предстояло осознать, как двусмысленно это выглядело со стороны.

жүктеу/скачать 1,5 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: