Тіркеу нөмірі 204-ж Регистрационный №204-ж

122
№ 3 (55), 2012   
 
 
                                   Региональный вестник Востока
ного органа в системе государственных органов. В юридической литературе нет 
единой позиции о характере, месте органа конституционной юстиции в систе-
ме органов государственной власти в условиях разделения властей. Так, инте-
ресной представляется точка зрения, согласно которой орган конституционной 
юстиции относят к самостоятельному виду государственной власти – контроль-
ной. По их мнению, орган конституционной юстиции полностью отвечает «двум 
критериям,  выделяющим  контроль  в  самостоятельную  власть  –  универсаль-
ность контрольной функции государственной власти и наличие органов (систе-
мы однородных органов), для которых контрольная функция является основной, 
главенствующей». Сторонники данной позиции отмечают, что, например, орган 
судебного конституционного контроля имеет много общего с судебной властью, 
но это не дает оснований рассматривать его как составную часть правосудия 
и  включать  в  судебную  власть.  В  обосновании  своих  выводов  они  обращают 
внимание на специфику решений, принимаемых в ходе конституционного кон-
троля, которая заключается в том, что основным результатом конституционно-
го контроля являются решения о соответствии или несоответствии конкретной 
правовой нормы положениям конституционного акта, а не применение правовой 
нормы к конкретным обстоятельствам судебного дела; в ряде стран процедура 
конституционного контроля может возникнуть и до вступления закона в силу или 
же автономно, то есть не в связи с применением закона по конкретному делу; 
основное решение, выносимое органом конституционного контроля во всех слу-
чаях, имеет общенормативное значение[1].
Говоря  о  вышеуказанных  особенностях  актов  конституционного  контроля, 
автор  сравнивает  их  с  актами  органов  правосудия.  С  такими  доводами  мож-
но было согласиться, если исходить из того, что суды, выполняют только одну 
основную  функцию  –  осуществление  правосудия.  Однако  сущность  судебной 
власти как раз и состоит в том, что подлинную независимость и самостоятель-
ность она приобретает только лишь при осуществлении ею другой важнейшей 
функции – конституционного контроля. Безусловно, конституционный контроль 
может существовать в виде самостоятельной власти, но только в тех странах, 
где это положение или прямо закреплено в конституционных актах или вытекает 
из фактического положения органов власти. Применительно же к странам, вклю-
чающим органы конституционного контроля в судебную систему, эту точку зре-
ния трудно совместить с принципом разделения властей, с тем, что один и тот 
же орган, в частности – Конституционный суд – осуществляет в полном объеме 
два вида власти: судебную и контрольную.
Вместе с тем существует и такая точка зрения, в соответствии с которой кон-
ституционный  суд  рассматривается  в  двух  ипостасях[2].  С  одной  стороны,  он 
является судебным органом, частью судебной системы. К тому же, порядок пе-
речисления судов в главах конституций свидетельствует, что конституционный 
суд является высшим органом правосудия. Его положение в структуре судебной 
власти определяется не иерархией в рамках единой системы судебных органов, 
отношения между которыми строятся на началах субординации, а характером и 
содержанием деятельности конституционного суда, его полномочиями, влияни-
ем на правотворчество и правоприменение. С другой стороны, конституционный 
Р.М. Мырзалимов

123
Шығыстың аймақтық хабаршысы   
 
 
                                       № 3 (55), 2012
ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
суд рассматривается как особый конституционный орган государственной вла-
сти и находится в одном ряду с высшими звеньями власти – Президентом, Пар-
ламентом,  Правительством.  Статус  Конституционного  суда  как  органа  одного 
уровня с высшими звеньями законодательной, исполнительной и президентской 
властей, по мнению л.В. лазарева, определяют: конституционная компетенция 
суда, юридическая сила принимаемых им актов, роль в обеспечении баланса 
властей, неподнадзорность никаким инстанциям. «Особое положение Конститу-
ционного суда в механизме государственной власти обусловило тот факт, что из 
всех высших судебных органов, только его компетенция наряду с компетенцией 
Президента, Парламента, Правительства достаточно развернуто определена в 
самой Конституции» [3].
По  рассматриваемому  вопросу  своеобразна  позиция  А.А.  Белкина.  По  его 
мнению, первичным звеном обеспечения конституционности должны оставать-
ся представительные и исполнительные органы, суды общей юрисдикции, ар-
битражные суды и прокуратура. Обеспечение конституционности – это общая 
функция государственных и муниципальных органов. Конституционный суд, на 
его взгляд, «должен выступать в виде своеобразной второй инстанции, выпол-
няя в императивной форме корректирующую функцию: решения Конституцион-
ного суда должны вырабатываться как «образцы» обеспечения конституционно-
сти, которые могли бы восприниматься иными публичными органами»[4].
Различны подходы по данной проблеме и в отношении специализированных 
органов правовой охраны Конституции зарубежных стран. Все основные поло-
жения организации и деятельности Федерального Конституционного суда ФРГ 
содержатся в разделе о правосудии Конституции ФРГ [5]. Одновременно, гер-
манские юристы конституционного органа, наблюдающего за соблюдением не 
только конкретных норм, но и принципов Конституции, находятся в одном ряду 
с другими федеральными органами: Бундестаг, Бундесрат, Президент или Фе-
деральное  Правительство  [6].  В  Конституциях  Италии,  Испании,  Австрии,  где 
функционируют  конституционные  суды,  положения  об  их  организации  и  дея-
тельности отделены от предписаний, касающихся общих судов и регулируются 
в самостоятельных разделах. Также в Конституции литвы предусмотрена само-
стоятельная глава «Конституционный суд», структурно предшествующая главе, 
посвященной судам общей юрисдикции. Интересна позиция В. Кризафулли, ко-
торый при рассмотрении правового положения Конституционного суда Италии, 
отмечал, что Конституционный суд «не входит не только в судебное ведомство, 
но даже и в судебную систему в самом широком смысле этого термина... Кон-
ституционный суд - орган высшего арбитрального свойства; в известной степени 
он должен оставаться вне традиционно известных ветвей государственной вла-
сти. Он образует автономную ветвь власти, роль которой состоит в обеспечении 
соблюдения Конституции во всех сферах ее применения» [7]. Так, формально 
Конституционные суды не составляют единой системы с общими и иными су-
дебными  органами.  Однако,  как  отмечает  Ж.И.  Овсепян,  «западная  доктрина 
преимущественно трактует Конституционный суд как элемент судебной власти, 
причем независимо от способов ее локализации в общей конституционной си-
стеме власти» [8].

124
№ 3 (55), 2012   
 
 
                                   Региональный вестник Востока
СПИСОК лИТЕРАТУРЫ
1. Шульженко Ю.л. Конституционный контроль в России / Ю.л. Шульженко. – М., 1995. – С. 15-
16.
2. лазарев л.В. Конституционное правосудие: механизмы реализации проблемы / л.В. лазарев 
// Вестник Конституционного Суда РФ. – 1995. – № 10. – С. 13-14; Эбзеев Б.С. Конституционный 
Суд РФ – судебный орган конституционного контроля РФ // Вестник Конституционного Суда РФ. – 
1995. – № 2-3. – С. 82-83.
3.  лазарев  л.В.  Конституционные  правовые  основы  организации  и  деятельности  КС  РФ  / 
л.В. лазарев // Государство и право. – 1996. – № 6. – С. 4.
4. Белкин А.А. Теоретические, правотворческие и правоприменительные проблемы конститу-
ционной охраны (обеспечение конституционности юридических актов и юридической практики в 
России в 80-х и 1 пол. 90-х гг.): автореф. дисс. … д.ю.н. – М., 1995. – С. 86-87.
5. Основной закон ФРГ от 23 мая 1949 г. // Конституции буржуазных государств / Под ред. Ма-
клакова В.В. – М., 1997. – С. 197.
6. Нудель М.А. Конституционный контроль в капиталистических странах / М.А. Нудель. – М., 
1968.
7. Боботов С.В. Конституционная юстиция (сравнительный анализ) / С.В. Боботов. – М., 1994. 
– С. 65.
8.  Овсепян  Ж.И.  Судебный  конституционный  контроль  в  РФ:  проблемы  деполитизации  / 
Ж.И. Овсепян // Государство и право. – 1996. – № 1. – С. 35.
УДК 349.(574)(075.8)
А.Д. Дюсюпова
Восточно-Казахстанский государственный университет имени С. Аманжолова, г. Усть-Каменогорск
К ПРОБлЕМЕ ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВОГО РЕГУлИРОВАНИЯ 
СЕлЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА КАЗАХСТАНА И РОССИИ
 
Мақалада нарық жағдайындағы Қазақстан мен Ресейдің ауыл шаруашылығын мемлекеттік-
құқықтық  реттеу  мәселелері  талданады.  Экономиканың  аграрлық  секторын  мемлекеттік 
қолдау және реттеуде тұрақты, белсенді, мақсатты саясат қажеттігіне баса назар аудары-
лады.
В  статье  анализируются  проблемы  государственно-правового  регулирования  сельского 
хозяйства России и Казахстана в условиях рынка. Делается акцент на необходимости целе-
направленной, постоянной, активной политики государственного регулирования и поддержки 
аграрного сектора экономики.
This article analyzes the problems of State-legal regulation of agriculture in Russia and Kazakhstan 
in conditions of the market. It emphasizes the need for focused, continuous, proactive policy of State 
regulation and support of agrarian sector of the economy.
Аграрный  сектор  по  праву  занимает  лидирующее  положение  в  Республике 
Казахстан и Российской Федерации, являясь одним из важных отраслей отече-
ственной  экономики,  развитие  которой  невозможно  без  государственной  под-
держки и правового регулирования. Важность аграрного сектора отмечается и 
А.Д. Дюсюпова

125
Шығыстың аймақтық хабаршысы   
 
 
                                       № 3 (55), 2012
тем, что благополучие государства и жизненный уровень народа напрямую за-
висят от развития сельскохозяйственной отрасли, как приоритетного сектора на-
циональной экономики, обеспечивающей страну продовольствием, а промыш-
ленность сырьем.
В последние два десятилетия идет активное переосмысление роли государ-
ства в экономическом развитии земельного правопорядка и выявлении тех тен-
денций, которые будут определять его место в обществе ХХI века. Юридическая 
наука  Казахстана  и  России  переживают  сегодня  новый  этап.  Вполне  законо-
мерно, что в рамках правовой науки ведутся исследования, посвященные этой 
важной  и  многогранной  теме.  Место  государства  в  регулировании  земельных 
и аграрных отношений подвергается в связи с проводимыми в наших странах 
рыночными реформами постоянному обсуждению.
Так, по мнению Ю.Г. Жарикова, в годы застоя и в предшествующий ему пери-
од, когда основным методом управления экономикой было администрирование, 
земля  формально  не  признавалась  имуществом,  хотя  всегда  являлась  тако-
вым... Земельные рентные отношения не признавались категорией земельного 
права, не существовало взаимной выгоды собственника и пользователя земли, 
утрачивалась всякая заинтересованность в лучшей внутрихозяйственной орга-
низации угодий и землеустройства. 
Неопределенность земельных отношений государства – собственника земли 
и  ее  пользователей  порождала  безответственность  с  обеих  сторон.  При  этом 
хозяйственный механизм не созидательно, а разрушающе действовал на эко-
номику [1].
Д.М. Овсянко справедливо отмечает, что «руководство экономикой Советско-
го Союза до конца 1991 г. осуществлялось на основе государственных планов 
экономического и социального развития с учетом отраслевого и территориаль-
ного принципов, при сочетании жесткого централизованного управления…Эта 
безрыночная, так называемая административно-командная система народного 
хозяйства оправдавшая себя во время великой Отечественной войны и в реше-
нии ряда сложнейших разовых задач, уже в 70-е годы стала тормозом дальней-
шего развития страны – рост национального дохода фактически прекратился» 
[2]. 
После распада Советского союза при переходе к развитию демократических 
начал в политической сфере, свободной рыночной экономике кардинально из-
менились приоритеты, задачи и функции государства, пишет В.А. Козбаненко. 
«В этом процессе можно отметить причудливое переплетение двух противопо-
ложных  тенденций.  Первая  заключалась  в  резком  сокращении  директивного 
начала  управления…Вторая  тенденция  проявляется  в  расширении  и  условии 
задач государства в силу создания рыночной инфраструктуры, формирования 
новых законодательных и иных нормативно-правовых процедур…» [3]. 
Вывод юридической науки о том, что государство является особым субъектом 
права и не может быть поставлено в один ряд с юридическими лицами, в целом 
сохраняет свое значение до настоящего времени, подчеркивает Н.Б. Мухитди-
нов. «Тем не менее, в условиях перехода к рынку значительно меняется роль и 
место государства в системе экономических отношений. Для рынка государство 
такой же субъект как и все остальные», отмечает автор. Иными словами, «если 
ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ

126
№ 3 (55), 2012   
 
 
                                   Региональный вестник Востока
в условиях командно-административной системы качество государства как по-
литического суверена и субъекта права собственности, как правило, функциони-
руют вместе, то при переходе к рынку происходит их разделение…Претворение 
в жизнь экономической политики государства представляет собой переход ее из 
области должного в область действительного, в процесс практической деятель-
ности по организации и управлению экономикой» [4].
Однако не будет преувеличением констатировать, что основным звеном ор-
ганизации и регулирования земельных отношений во всех странах по-прежнему 
служит государство, поскольку земля является прежде всего публичным достоя-
нием, обеспечивающим благополучие всего населения. И в странах, давно иду-
щих по пути развития и относительной неприкосновенности частной собствен-
ности, торжества конкуренции, государство принимает жесткие меры предупре-
ждения и пресечения монополизма, незаконного землепользования, недобросо-
вестной рекламы, обмана товаропроизводителя, утверждают Б.Ж. Абдраимов и 
С.А. Боголюбов [5]. 
«В целом все современные западные теории, так или иначе разрабатываю-
щие проблему экономической роли государства в условиях рыночной экономи-
ки,  располагаются  между  двумя  концепциями,  которые  можно  рассматривать 
как выражение крайних позиций. Это, с одной стороны, неокейнсианство, вы-
ступающее  за  расширение  государственного  вмешательства  в  экономику,  а  с 
другой стороны, неоклассические модели, призывающие последовательно со-
кращать государственное регулирование» [6] . 
Коллектив авторов учебника «Аграрное право» под редакцией Г.Е. Быстро-
ва  и  М.И.  Козыря  отмечают,  что  «регулирование  сельского  хозяйства  пред-
ставляет  собой  сложную  систему  экономических,  правовых,  организационно-
административных  и  социальных  мероприятий…Переход  от  государственного 
планового управления сельским хозяйством к государственному регулированию 
рыночных  отношений  –  сложный  и  противоречивый  процесс.  Он  означает  за-
конодательное закрепление новых отношений и отмену старых, отход от бюд-
жетного финансирования и дотаций к самоокупаемости, расширению кредитной 
сферы» [7]. 
Аграрные  преобразования  предполагают,  в  первую  очередь,  реформиро-
вание земельных отношений, так как именно от их состояния зависит уровень 
сельскохозяйственного производства, ведь земля всегда выступала, и будет вы-
ступать в сельском хозяйстве как основное средство производства. 
Известно, что многочисленные акты бывшей советской власти по переделке 
земельных отношений и наращиванию производства сельскохозяйственной про-
дукции с тем, чтобы в полной мере обеспечить потребности населения, не дали 
ожидаемого эффекта, считает А.Е. Еренов. Ни земельные переделы, начатые 
еще  в  первые  десять-пятнадцать  лет  после  победы  Октябрьской  революции, 
ни так называемая сплошная коллективизация сельского хозяйства начала 30-х 
годов с параллельным образованием многочисленных совхозов не способство-
вали кардинальному решению назревших земельных вопросов [8]. 
А.Х. Хаджиев, характеризуя этапы и тенденции развития земельного законо-
 Хаджиев, характеризуя этапы и тенденции развития земельного законо-
Хаджиев, характеризуя этапы и тенденции развития земельного законо-
дательства в Республике Казахстан отмечает что, «рыночное земельное законо-
дательство в своем развитии прошло четыре этапа... 
А.Д. Дюсюпова

127
Шығыстың аймақтық хабаршысы   
 
 
                                       № 3 (55), 2012
В основу деления на этапы легли концептуальные подходы и функционально-
целевая  направленность  основных  нормативно-правовых  актов  по  ключевым 
вопросам земельных преобразований.
Первый  этап  (1990-1993  гг.)  характеризуется  оформлением  политико-
правовых  основ  нового  земельного  строя  Республики  Казахстан.  На  втором 
этапе (1993-1995 гг.) закладываются нормативные начала рыночных земельных 
преобразований:  закрепляются  принципы  устойчивости  и  рыночного  оборота 
права землепользования, меры по переходу к товарному негосударственному 
сельскохозяйственному производству на рыночных началах. Третий этап связан 
с Конституцией Республики Казахстан от 30 августа 1995 года и Указом «О зем-
ле», является поворотным, во многом определяющим в формировании право-
вых основ рыночных земельных отношений. четвертый этап, в результате при-
нятия Закона «О земле» (2001 год) положил начало процессу отступления от 
ряда рыночных и социальных принципов в земельно-правовом регулировании. 
Cовременный, пятый этап берет свое начало с принятия Земельного Кодекса от 
20 июня 2003 года» [9]. 
Первый этап нормативно-правового регулирования земельных отношений в 
Республике  Казахстан  можно  охарактеризовать  как  период  сохранения  моно-
полии государственной собственности на землю при изменении хозяйственных 
форм земледелия. Находясь в составе СССР, Казахстан во исполнение обще-
союзной  политики,  направленной  на  развитие  и  разгосударствление  агропро-
мышленного комплекса, принял ряд законов, которые явились первым шагом 
регулирования  земельных  отношений  [10-11].  При  этом  подразумевалось,  что 
данные законы, являясь начальным этапом рыночных отношений, не обеспечи-
вали полного комплекса рыночных механизмов, применяемых в мировой прак-
тике сельскохозяйственного сектора экономики. 
Нормативно-правовые акты данного периода содержали положения о госу-
дарственной  форме  собственности  на  земли  сельскохозяйственного  назначе-
ния, о государственном контроле за качеством и эффективностью пользования 
землей, определяли возможность изъятия земельных участков и их выделения 
государственными органами другим землепользователям. В результате рефор-
мы  сам  правовой  статус  земель  не  поменялся  –  государство  осталось  един-
ственным собственником и распорядителем земли, объем его прав сохранился 
прежним, независимо от того, в чьем фактическом пользовании находится зем-
ля.
Основной целью начала реформы сельского хозяйства того периода, явля-
лось обеспечение возможности появления категории частного сельского произ-
водителя, предпринимателя, основным объектом производства которого явля-
ется государственная земля, полученная в пользование. Земельная реформа 
как сейчас, так и тогда рассматривается в качестве основного механизма повы-
шения эффективности сельского хозяйства. 
На втором этапе основными направлениями земельной реформы как части 
аграрной политики на этот период ставятся: развитие рынка земли; совершен-
ствование  залогового  права,  создание  системы  ипотечного  кредитования;  со-
вершенствование законодательства о земле, в том числе для стимулирования 
внутренней  и  внешней  инвестиционной  активности;  создание  правовой  базы 

жүктеу/скачать 4,03 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: