8
вопросы. Докажите своё мнение, ссылаясь на текст, оцените замысел автора, используйте
литературоведческие термины. Напишите ответ в виде связного текста.
6.
Какова роль данного эпизода в раскрытии идей романа?
7.
Какими Б. Пастернак представляет главных героев в этом эпизоде?
8.
Какие средства и приемы использует автор для создания образов?
После некоторого перерыва она продолжала гораздо спокойнее:
— Я скажу тебе. Если бы Стрельников стал снова Пашенькой Антиповым. Если бы он
перестал безумствовать и бунтовать. Если бы время повернуло вспять. Если бы где-то вдали, на
краю света, чудом затеплилось окно нашего дома с лампою и книгами на Пашином письменном
столе, я бы, кажется, на коленях ползком приползла туда. Все бы встрепенулось во мне. Я бы не
устояла против зова прошлого, зова верности. Я пожертвовала бы всем.
Даже самым дорогим. Тобою. И моей близостью с тобой, такой легкой, невынужденной,
саморазумеющейся. О прости. Я не то говорю. Это не правда.
Она бросилась на шею к нему и разрыдалась. Очень скоро она пришла в себя. Утирая
слезы, она говорила:
— Но ведь это тот же голос долга, который гонит тебя к Тоне. Господи, какие мы бедные!
Что с нами будет? Что нам делать?
Когда она совсем оправилась, она продолжала:
— Я все-таки не ответила тебе, почему расстроилось наше счастье. Я так ясно это потом
поняла. Я расскажу тебе. Это будет рассказ не только о нас. Это стало судьбой многих.
— Говори, моя умница.
— Мы женились перед самой войною, за два года до её начала. И только мы зажили своим
умом, устроили дом, объявили войну. Я теперь уверена, что она была виною всего, всех
последовавших, доныне постигающих наше поколение несчастий. Я хорошо помню детство. Я
еще застала время, когда были в силе понятия мирного предшествующего века. Принято было
доверяться голосу разума. То, что подсказывала совесть, считали естественным и нужным.
Смерть человека от руки другого была редкостью, чрезвычайным, из ряду вон выходящим
явлением.
Убийства, как полагали, встречались только в трагедиях, романах из мира сыщиков и в
газетных дневниках происшествий, но не в обыкновенной жизни.
И вдруг этот скачок из безмятежной, невинной размеренности в кровь и вопли, повальное
безумие и одичание каждодневного и ежечасного, узаконенного и восхваляемого
смертоубийства.
Наверное, никогда это не проходит даром. Ты лучше меня, наверное, помнишь, как сразу
все стало приходить в разрушение.
Движение поездов, снабжение городов продовольствием, основы домашнего уклада,
нравственные устои сознания.
— Продолжай. Я знаю, что ты скажешь дальше. Как ты во всем разбираешься! Какая
радость тебя слушать.
Достарыңызбен бөлісу: