Географический образ новой англии: из истории американской ментальности конца XVIII в



Pdf көрінісі
Дата04.01.2017
өлшемі197,68 Kb.
#1163

94(73).03 

 

ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ОБРАЗ НОВОЙ АНГЛИИ: ИЗ ИСТОРИИ  

АМЕРИКАНСКОЙ МЕНТАЛЬНОСТИ КОНЦА XVIII В. 

 

© 2016 М. А. Филимонова 



 

 ведущий научный сотрудник Центра изучения США, докт. ист. наук 

e-mail: mar-filimonova@yandex.ru 

 

Курский государственный университет 

 

Статья посвящена анализу географических образов в США в период становления 



американской государственности. Особое внимание уделено формированию образа Новой 

Англии – одного из ключевых регионов США. 



Ключевые слова: история ментальности, история США, Новая Англия, XVIII век 

 

Российский 



исследователь, 

основоположник 

гуманитарной 

географии 

Д.Н. Замятин подчеркивает, что в рамках культуры ключевые географические понятия 

мыслятся  как  географические  образы  и  получают  свои  образные  «коды».  Он 

определяет географические образы как «устойчивые пространственные представления, 

которые  формируются  в  различных  сферах  культуры  в  результате  какой-либо 

человеческой  деятельности».  Географический  образ  тесно  связан  с  мифологическим 

мышлением,  в  частности  включает  представления  о  сакральности/профанности 

определенных пространств [Замятин 2006: 86–96]. 

Изучая  географические  образы  Америки,  созданные  в  период  Войны  за 

независимость  и  ранней  республики,  можно  уловить  пространственные  мифы  в 

процессе  их  становления.  В  это  время  американцы  знали  географию  собственной 

страны  довольно  плохо.  Западные  границы  территории  вообще  не  были 

зафиксированы. Хартии североамериканских колоний (Виргинии, Северной Каролины 

и других) часто не содержали указаний на западную границу и определяли территорию 

«от  моря  до  моря»,  то  есть  от  Атлантического  океана  до  Тихого.  Таким  образом 

закладывалась  основа  для  будущей  экспансии  американцев.  В  конце  XVIII  в. 

естественной  границей  США  на  западе  обычно  предполагалась  река  Миссисипи,  но 

мало кто думал, что граница поселений (фронтир) там и остановится. 

К 1800 г. уже существовали тысячи карт, запечатлевших территорию США, – от 

грубых  набросков  до  топографической  съемки  отдельных  местностей.  Тем  не  менее 

география США оставалась поистине непаханым полем: границы страны не были точно 

определены, а внутренние районы оставались неизученными. Лишь в 1807 г. Конгресс 

дал  добро  на  топографическую  съемку  Атлантического  побережья,  но  этот  проект  не 

удался,  отчасти  из-за  англо-американской  войны  1812–1815  гг.  [Браун  2006:  426–427; 

Brückner 2006: 118–119]. 

В  условиях,  когда  национальное  самосознание  еще  не  сложилось,  можно 

констатировать,  что  территориальная  идентичность  американцев  носила  скорее 

региональный  характер,  относилась  не  столько  к  США  как  целому,  сколько  к 

определенному региону и определенному штату. 

В  первые  годы  независимости  территория  США  делилась  на  четыре  основных 

региона.  Восточные  штаты,  или  Новая  Англия,  включали  штаты  Массачусетс,  Нью-

Гэмпшир,  Род-Айленд,  Коннектикут  (с  1791  г.  также  Вермонт).  К  южным  штатам 

относились Виргиния, Мэриленд, обе Каролины и Джорджия. Между Новой Англией и 

Югом  лежали  среднеатлантические,  или  срединные,  штаты  (Middle  States): 


ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ 

Ученые записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета. 2016.  

№ 2 (38)

 

Пенсильвания,  Нью-Йорк,  Нью-Джерси  и  Делавэр.  В  отдельный  регион  выделялся 



Запад,  находившийся  в  процессе  освоения.  В  1792  г.  был  создан  первый  из  западных 

штатов  –  Кентукки.  Географический  образ  Новой  Англии  и  является  объектом 

исследования в данной статье. 

Образ Новой Англии устойчив. Он включает чисто географические особенности 

региона,  такие  как  холодный  климат,  скудные  почвы,  но  с  ним  также  связываются 

такие  концепты,  как  равенство,  демократия,  республиканизм,  религиозность.  Морзе 

подчеркивал,  что  Новая  Англия  отличается  общностью  религии,  манер,  обычаев.  Он 

описывал  регион  как  четверть  круга,  ограниченную  с  севера  Канадой,  с  востока  – 

Новой  Шотландией  и  Атлантическим  океаном,  с  юга  –  также  океаном  и  проливом 

Лонг-Айленд,  а  с  запада  –  Нью-Йорком.  Политическим  и  культурным  центром 

восточных  штатов,  «Новой  Англией  вообще»  современники  считали  Массачусетс. 

Городом, наиболее ярко воплотившим региональные особенности, мыслилась столица 

Массачусетса  –  Бостон.  К  географии  примешивалось  и  культурно-политическое 

измерение: с точки зрения Морзе, эта холмистая земля была «создана природой, чтобы 

ее населяла стойкая раса свободных, независимых республиканцев» [Morse 1792: 140]. 

Конструирующим элементом образа Новой Англии, бесспорно, был пуританизм. 

Образ  региона  был  прочно  ассоциирован  с  образами  первых  колонистов,  пуритан, 

«святых»,  как  они  сами  себя  называли.  Южнокаролинец  Ч. Пинкни  подчеркивал, 

говоря  о  новоанглийцах:  «Они  сохранили  в  религии  и  управлении  все  те  убеждения, 

которые некогда побудили их предков пересечь Атлантику» [The Debates 1836: vol. 4: 

323].  Развивая  сходные  представления,  С.  Адамс  мечтал,  что  Бостон  превратится  в 

«христианскую  Спарту»  [Letters  of  Delegates:  vol.  16:  515].  С  точки  зрения  его  кузена 

Дж.  Адамса,  «установления  Новой  Англии,  поддерживающие  религию,  мораль  и 

благопристойность,  превосходят  любые  другие»  [Letters  of  Delegates:  vol.  2:  276].  На 

деле,  впрочем,  чистота  пуританской  религии  в  XVIII  в.  уже  уходила  в  прошлое. 

Французский  путешественник  Ж.П.  Бриссо  в  1788 г.  наблюдал  в  Бостоне  закат 

конгрегационализма:  в  городе  свободно  проповедовали  и  отправляли  свои  службы 

методисты,  анабаптисты,  квакеры,  то  есть  представители  именно  тех  конфессий, 

которых основатели «Града на Холме» не желали допускать к себе, иногда под страхом 

смертной казни [Brissot de Warville 1964: 87–88]. 

Еще  один  характерный  признак  Новой  Англии  –  относительная  этническая 

однородность.  Не  случайно  Дж.  Адамс  хвастался  чистотой  языка  в  своем  родном 

Массачусетсе  и  «более  английскими»,  нежели  в  Пенсильвании,  манерами  [Letters  of 

Delegates: vol. 2: 276–277]. 

Следующая  особенность  связана  с  малоплодородными  каменистыми  почвами 

Новой  Англии,  предопределившими  преобладание  здесь  мелкого  фермерства. 

В сознании  современников  восточные  штаты  прочно  ассоциировались  с  бедностью  и 

равенством.  В  комедии  Р.  Тайлера  «Контраст»  новоанглиец  Джонатан  рассказывает  о 

своей невесте приятелю из Нью-Йорка: 

«Джонатан: Что до богатства, так нужно сказать, папаша ее оченно богат (…) 

даст  дочке  –  ну-тка  соображу  (…)  –  двадцать  акров  земли,  хоть  и  чуток  каменистой, 

Библию и корову. 



Джессами.  Двадцать  акров  камней,  Библию  и  корову!  Ну,  мой  дорогой 

Джонатан,  у  нас  есть  служанки  (…),  которые  в  год  зарабатывают  больше  на  старой 

одежде своих хозяек» [Tyler 2000: 16]. 

Эгалитаризм  Новой  Англии  с  гордостью  подчеркивали  жители  региона.  Дж. 

Адамс  говорил  об  идеях  равенства,  «столь  любезных  нам,  новоанглийцам»  [Adams 

1850–1856:  vol.  9:  358].  Лексикограф  Н.  Уэбстер,  уроженец  Коннектикута,  также 

заявлял, что новоанглийцы «наслаждаются равенством состояний, неведомым в других 


Филимонова М. А. Географический образ Новой Англии: из истории  

американкой ментальности конца  XVIII в. 

частях  света»  [Webster  1790:  328].  Равенство  и  умеренность,  по  мнению 

Ш.Л. Монтескье,  были  важнейшими  основами  республики  [Монтескье  1999:  45]. 

Американцы  также  связывали  бедность  и  эгалитаризм  со  склонностью 

к демократическому  правлению  и  считали  Новую  Англию  наиболее  радикальной 

в политическом  отношении.  Это  не  вполне  соответствовало  действительности.  В 

период  Американской  революции  самая  демократическая  конституция  в  США  была 

принята  отнюдь  не  в  Массачусетсе,  а  в  Пенсильвании.  Но  мифологизация  образа  в 

данном  случае  оказывалась  сильнее  реальности.  Род-айлендский  политик  Д.  Хоуэлл 

делал всеобъемлющий вывод: «Короче говоря, чем дальше на юг, тем более правление 

клонится  к  аристократии;  лишь  в  Новой  Англии  есть  чистая  и  беспримесная 

демократия»  [Letters  of  Delegates:  vol.  3:  522].  Здесь  также  имела  место  своеобразная 

«инерция»  восприятия.  Представление  об  особом  радикализме  Новой  Англии 

основывалось  на  той  роли,  которую  сыграл  Бостон  в  протестном  движении  1765–

1775 гг.  В  последней  четверти  XVIII в.  политика  властей  Массачусетса  стала  гораздо 

более  умеренной,  но  образ  сохранился.  Мерси  Уоррен  в  своем  сочинении  об  истории 

Американской  революции  вспоминала  уже  после    завершения  событий:  «Обитатели 

этой  провинции  (Массачусетса.  –  М.Ф.)  считались  главными  вожаками  клики, 

возмутителями  общественного  спокойствия,  а  Бостон  –  гнездом  бунта»  [Warren  2009: 

vol. 1: 42]. Мерси Уоррен в данном случае писала о восприятии Бостона официальными 

властями;  патриоты  же  превозносили  этот  город  как  центр  борьбы  за  свободу 

[At a Convention  1775].  Более  умеренные  политики  и  тем  более  лоялисты  связывали 

с Бостоном  планы  отделения  от  Великобритании  и  создания  Американской 

республики.  Не  случайно  Дж.  Адамс,  прибыв  в  1774  г.  на  Первый  континентальный 

конгресс,  столкнулся  с  сильным  предубеждением  против  Новой  Англии,  и  особенно 

Массачусетса [Letters of Delegates: vol. 1: 497]. Нью-йоркский лоялист С. Сибери был 

уверен: сопротивление Англии – это «безумные планы наших восточных соседей». Он 

рисовал возможный сценарий развития событий: Массачусетс отделяется от Англии и 

становится  независимым  государством;  затем  к  нему  присоединяются  остальные 

колонии  Новой  Англии.  После  этого  весьма  вероятно  их  нападение  на  Нью-Йорк  и 

аннексия принадлежащих последнему территорий [Seabury 1970: 97–98]. 

После  этого  неудивительно,  что  он  резко  осуждал  предложение  Конгресса 

оказать  помощь  Бостону,  страдающему  от  английской  блокады.  В  его  представлении, 

бостонцы  заслужили  это  несчастье  своей  порочностью  и  упрямством.  Сибери 

возмущался: «Во имя Господа, неужели бостонцы не в состоянии позаботиться о своих 

бедняках?  Неужели  они  должны  просить  милостыню  от  Дана  до  Вирсавии,  собирать 

контрибуцию  и  взыскивать  пени  от  Новой  Шотландии  до  Джорджии?..  Неужели  они 

должны  распоряжаться  имуществом  всего  континента,  чтобы  украсить  свой  город  и 

сделать его уютнее?» [Seabury 1970: 87–88]. 

После провозглашения независимости США предполагаемый радикализм Новой 

Англии,  естественно,  оценивался  сугубо  положительно.  Но  в  1786  г.  восстание 

фермеров под руководством Д. Шейса (см. подробнее: [Шпотов 1982: 56–119]) многое 

переменило.  С  точки  зрения  современников,  Шейс  представлял  темную  сторону 

радикализма: страсть к свободе, выродившуюся в анархизм. Виргинец Г. Ли уверял, что 

повстанцы  собираются  вернуть  Массачусетс  под  власть  Англии  [Letters  of  Delegates: 

vol.  23:  602–603].  Так  пробуждался  массовый  страх  перед  возвратом  британского 

владычества.  «Albany  Gazette»  придавала  восстанию  универсальное  значение, 

превращая  его  в  абстрактный  символ  всех  проблем  американской  Конфедерации

«Везде, где есть ложная видимость правительства без его энергии, есть и Шейс. Везде, 

где  сквозь  респектабельную  маску  правосудия  подмигивает  негодяй,  есть  и  Шейс. 

Везде,  где  низменная  забота  о  личных  интересах  проявляется  в  упрямом 


ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ И АРХЕОЛОГИЯ 

Ученые записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета. 2016.  

№ 2 (38)

 

противодействии общему благу, есть и Шейс. Он живет в обесцененной валюте одного 



штата.  Он  одерживает  победу  в  акте  другого,  объявляющем  бумагу  законным 

платежным  средством»  [Albany  Gazette  1787].  С  тем  же  восстанием  Шейса  связано 

замечание  персонажа-ньюйоркца  в  уже  упоминавшейся  комедии  Р.  Тайлера 

«Контраст»:  «А  я  думал,  мистер  Джонатан,  что  вы,  массачусетцы,  всегда  спорите  с 

ружьем в руке» [Tyler 2000: 14]. 

Таким  образом,  Новая  Англия  представляла  собой  амбивалентный  образ, 

включающий  и  такие  безусловно  позитивные  характеристики,  как  республиканизм  и 

любовь  к  свободе,  и  негативные  черты,  такие  как  склонность  к  насилию  и  анархии. 

Географические  особенности  региона  (бедные  почвы,  отсутствие  крупных 

плантационных  хозяйств,  холодный  климат)  тесно  переплетались  в  глазах 

современников  с  политико-культурными  характеристиками  (республиканская 

добродетель,  патриотизм,  стойкость).  Во  многом  эти  характеристики  совпадали  с 

идеальным  образом  американца,  каким  хотели  видеть  его  граждане  новорожденной 

республики.  Не  случайно  типичным  американцем  уже  с  конца  XVIII  в.  считался 

новоанглиец  –  янки,  «братец  Джонатан»,  позже  дядя  Сэм  (об  этом  образе  см.: 

[Алентьева 2007: 5]). 



Библиографический список 

 

Алентьева  Т.В.  Феномен  американской  цивилизации  в  конце  XVIII  –  первой 

половине  XIX  века  //  Ученые  записки.  Электронный  научный  журнал  Курского 

государственного  университета.  2007.  №  2  (4)  [Электронный  ресурс].  URL: 

http://scientific-notes.ru/pdf/sa17.pdf (дата обращения: 21.02.2016). 

Браун Л.А. История географических карт. М., 2006. 

Замятин  Д.Н.  Культура  и  пространство:  Моделирование  географических 

образов. М., 2006. 



Монтескье Ш.Л. О духе законов. М., 1999. 

Шпотов Б.М. Фермерское движение в США, 1780–1790-е гг. М., 1982. 

Adams J. The Works: 10 vols. / ed. by Ch.F. Adams. Boston, 1850–1856. 

Albany Gazette. 1787. June 21. 

At  a  Convention  of  Delegates  for  the  Counties  and  Corporations  in  the  Colony  of 

Virginia, at the Town of Richmond… Williamsburgh, [1775]. 



Brissot  de  Warville  J.P.  New  Travels  in  the  United  States  of  America,  1788.  – 

Cambridge (Mass.), 1964. 



Brückner  M.  The  Geographic  Revolution  in  Early  America:  Maps,  Literacy,  and 

National Identity. Chapel Hill, 2006. 



Letters  of  Delegates  to  Congress,  1774–1789:  26  vols.  /  Ed.  by  P.H.  Smith.  – 

Washington (D.C.), 1976–2000. 



Morse  J.  The  American  geography:  or,  a  view  of  the  present  situation  of  the  United 

States of America. L., 1792. 



Seabury S. Letters of a Westchester Farmer. 1774–1775. N.Y., 1970. 

The  Debates  in  the  Several  State  Conventions  on  the  Adoption  of  the  Federal 

Constitution: 4 vols. / ed. by J. Elliot. Washington (D.C.), 1836. Vol. 4. 



Tyler R. The Contrast // Best Plays of the Early American Theatre, 1787–1911 / ed. by 

J. Gassner. Mineola, N.Y., 2000. 



Warren  M.  History  of  the  Rise,  Progress,  and  Termination  of  the  American 

Revolution: 3 vols. Bedford, Mass., 2009. 



Webster N. A collection of Essays and fugitive writings on moral, historical, political 

and literary subjects. Boston, 1790. 



 


Достарыңызбен бөлісу:




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет